Читать книгу После дождичка в четверг (сборник) - Светлана Алешина - Страница 5

– Что?

Задоренко захохотал, полусогнулся и в восторге ударил себя по коленям кулаками.

– Бойкова! – заржал снова майор, – Надо арестовать тебя за злостное приставание к мужчинам. Да запросто! А что? Свидетелей найдем…

Сержанты заулыбались. Задержанный распрямил ссутуленную спину и забегал глазками по сторонам. Наверное, в шутках майора ему померещился призрак свободы. Однако он ошибся.

Майор продолжал веселиться. Я молчала, обдумывая ситуацию, а вот Маринка молчать не стала.

– Да тебе за счастье, дурак, чтобы тебя преследовали такие, как мы. Убегал он! От маньячек! – заорала Маринка, буквально накинувшиясь на задержанного. – Что вы с ним разговариваете, товарищ майор? Давайте откроем багажник и спросим, куда он собирался отвозить труп.

Задержанный вздрогнул, побледнел и отшатнулся. Сержанты посерьезнели. Майор хмыкнул еще раз и покосился на меня.

– Какой труп? – прошептал парень. – Я не знаю ничего. Это не моя машина. Какой труп?

– А мы вот сейчас посмотрим какой, – тише и не так уже грозно, как он говорил до этого, произнес майор.

Он подошел к «Ауди» и подергал крышку багажника.

– Закрыт, – констатировал майор Здоренко и повернулся к задержанному: – Иди открой, специалист. Если умеешь угонять машины, значит, и багажники легко открываешь.

– А потом вы мне припишете, что я… – задержанный запнулся на полуслове, видимо, соображая, что сказать.

– Иди, придурок, иди. Помоги следствию. И следствие поможет тебе. Может быть, – усмехнулся майор, отходя от «Ауди». – Давай не стесняйся.

Сержанты расстегнули на задержанном наручники и передали ему в руки конфискованные инструменты. Он подошел, привычно оглянулся, согнулся над замком багажника и буквально через несколько секунд отпер его. Потом вздохнул, отошел и встал рядом с сержантами, вернув им крючки.

– Не буду сам открывать, – сказал он. – Не моя машина. Кому надо, тот пусть и открывает.

– Ох уж мне эти скромники… Сначала маньячки за ним гоняются, теперь багажник открыть стесняется. Беда мне с вами. – Майор сплюнул на землю, решительно подошел к «Ауди» и открыл багажник.

Маринка охнула, закрыла рот ладонью и отвернулась. Я просто прикрыла глаза.

– Ого!

Я услышала, как майор произнес это словечко, и поняла, что его тоже проняло. Ну еще бы! Собрав всю силу воли в кулак, я открыла глаза и шагнула вперед. Затем осторожненько заглянула через плечо майора.

Трупа в багажнике не было!

Но и пустым он не был.

В багажнике «Ауди» лежали толстые пачки каких-то открыток, перетянутые резинками, и пачки узких и коротких бумажных полосок, разрисованных извилистыми линиями.

– Что еще такое… – пробормотал майор Здоренко и поддел пальцем резинку одной из пачек. Открытки оказалась самыми обыкновенными этикетками от водки «Столичная».

– О-паньки!.. – воскликнул майор и повернулся ко мне: – Бойкова, ведь ты, похоже, не без улова. Поздравляю!

– Что это за шутки? – спросила Маринка, тоже засовывая нос в багажник. – Фальшивые баксы, да? Но они какие-то странные…

– Вылезай-ка, Широкова, отсюда, пока нос не прихлопнуло. – Майор оттянул Маринку в сторону, кинул этикетку обратно и захлопнул крышку багажника.

Он отклонился и, прищурившись, посмотрел на номер машины.

– Так твою распротак… – задумчиво проговорил он. – А чья же машина будет?

– Разве не его? – Маринка показала на задержанного, но майор даже не удостоил ее взглядом. Он с сопением выудил из внутреннего кармана своего кителя сотовый.

– Я могу вам сказать, чья это машина, – сказала я, доставая из сумки свой блокнот. – Участковый по вашему приказу продиктовал мне все данные хозяина.

– Вот как? – рассмеялся майор Здоренко. – По моему приказу, значит? Ну ты даешь! Это не труп, Бойкова, но это тоже… как это по-вашему-то… Короче, будет о чем написать в твоем листике… Адрес давай.

Я начала зачитывать вслух все, что у меня было написано про Федотова, но майор взял блокнот и прочитал сам. Задумчиво похмыкал, вернул мне блокнот и набрал на своем телефоне номер.

– Ты, Петрович? – крикнул он в телефон. – Это Здоренко говорит. Есть у меня кое-что по твоему профилю. Мы тут задержали угонщика на чужой машине, а в машине-то сюрпризец… Похоже на качественный левак. Да, случайно напоролись… Поезжай на Афанасьевскую, тридцать пять. Я там уже буду, пока ты раскачаешься. Ну, давай.

Майор сунул телефон обратно в карман и посмотрел на нас с Маринкой.

– Ну, поехали, следопытши газетные. А вы, ребята, – он повернулся к сержантам, – тащите свой улов в отделение, и пусть пишут бумажки. Этого-то мы точно взяли с поличным.

Майор молча сел в свою машину, а я пошла в свою. Маринка, почему-то затормозившись, догнала меня уже, когда я садилась в «Ладу».

«БМВ» ехала впереди, а я за ней, хотя и так прекрасно знала, где расположен дом Федотова. Но, имея дело с майором Здоренко, лучше субординацию не нарушать.

– Ты что-нибудь понимаешь? – Маринка повертелась на сиденье и решила скоротать дорогу под дружеский разговорчик. – Получается, что мы просто помогли задержать угонщика чужой машины. И это вовсе не Федотов…

– Конечно, я это поняла, – сказала я. – Мы с тобой такие молодцы, что слов нет, – содействовали раскрытию сразу двух преступлений.

Тут я слегка покраснела, вспомнив, что обыкновенного автоворишку долго и упорно считала Федотовым. Но, ничего, и на старуху бывает проруха. А мы с Маринкой еще далеко не старухи.

– Каких это двух? – упавшим голосом спросила меня Маринка. Ей наверняка казалось, что она очень сообразительная, да теперь по всему выходило, что это не так, и ей стало грустно.

– Как я понимаю, первое преступление – это предотвращение угона автомобиля господина Федотова. Которое, впрочем, на пользу ему не пошло…

– Потому что он гонит левую водку! – торжественно и обрадованно закончила Маринка, поняв наконец, в чем дело. – Ну, вот крутое приключение! А теперь едем брать его с поличным? Такое мы еще не описывали. Вот, говорила я тебе неоднократно, что нужно брать с собой видеокамеру. Сейчас бы все сняли, а потом сыграли бы в ящик!

– Не хочу! – отрезала я.

– Это же метафора, глупенькая, – сочувственно протянула Маринка. – Ящиком я назвала телевизор. Э-эх, мне бы стихи начать писать… Как Марина Цветаева… Только Эфрона у меня нету, вот в чем проблема… Даже не проблема, а трагедия всей русской литературы! Ты как считаешь? Молчишь? Ну это потому, что ты со мной согласна.

Видя, что я не склонна поддерживать разговор о ее блистательном поэтическом будущем, Маринка вернулась к прежней теме.

– А при взятии с поличным обычно стреляют, убегают, да? – Она наморщила лоб. – Что-то я видела такое по ящику…

– Не знаю, как насчет поличного, – заметила я, – но если Федотов заметил отсутствие машины, то мог и меры принять.

– Разбить всю водку? – быстро сообразила Маринка. – Точно! Или вылить ее в унитаз…

– Ты думаешь, что он водку гонит в квартире? Маловероятно.

Машина майора в этот момент затормозила, и я, взяв влево, встала рядом с нею. Оказывается, майор, спеша на захват подпольного водочного завода, похвально соблюдал правила дорожного движения. В педагогических целях, надо думать.

– А где же еще? – Маринка, оказывается, замолчала на несколько секунд только для того, чтобы оценить ситуацию за бортом, и продолжала: – А если не на квартире, то мы просто не найдем ничего! Так он и рассказал про свой подпольный цех! Щаз!

– Посмотрим. Я знаю столько же, сколько и ты.

«БМВ» тронулась с места, я снова пропустила майора вперед, и через пару минут мы подъезжали к дому Федотова.

Напротив подъезда стоял белый «Москвич-2141», и возле него, облокотясь на капот, курил какой-то мужчина в короткой кожаной куртке.

«БМВ» майора Здоренко, лихим маневром развернувшись, разогналась и просто резко затормозила и встала нос к носу с «Москвичом». Я не стала подражать взрослым дяденькам, играющим в детские игры, и аккуратно поставила «Ладу» поодаль.

Майор поздоровался с курящим мужчиной за руку. Из «Москвича» вышли еще двое, и, собравшись в кружочек, они начали совещаться. Когда подошли мы с Маринкой, совещание уже было закончено. Все посмотрели сперва на нас, потом на майора, ожидая объяснений.

– Это пресса, – буркнул майор, дергая в нашу сторону подбородком, – ну да я уже говорил.

Наша новая компания состояла теперь из четырех мужчин, один из которых – тот, что в куртке, – был ровесником майора Здоренко, но уже дослужился до подполковника, а двое остальных были лейтенантами и нашими с Маринкой ровесниками. Или чуть старше.

Ничего мальчики, приятные.

Мы пошли вслед за майором и его коллегами в дом и поднялись на второй этаж.

Дверь одной из квартир была приоткрыта, за нею слышались голоса.

Старший группы зашел первым и сразу же спросил у кого-то, нам пока не видимого:

– Ну что тут?

– Отказывается от всего, товарищ подполковник, – ответили ему.

Войдя в квартиру следом за майором Здоренко, потому что мальчики догадались нас пропустить, мы увидели, что здесь уже вовсю идет так называемая оперативная работа. Если я ничего не путаю в терминах, конечно. Наверное, майор Здоренко по дороге сюда успел переговорить по телефону со своими коллегами еще раз, и они занялись своим делом до его приезда.

В небольшой квартире сидело, сбившись в кучку, все семейство Федотова, которого мы наконец-то сумели разглядеть. Это был сорокалетний брюнет с пухлым лицом и с прической ежиком. Он жался у стены и стрелял блудливыми глазками по сторонам.

Его жена и дочь лет десяти сидели с ногами на диване и испуганными глазами смотрели на чужих людей, пришедших к ним так поздно.

– Привет… привет… А это со мною… – продолжал здороваться подполковник со своими коллегами, троих из которых я увидела сразу, но, наверное, где-то в квартире были еще.

– Ну что, решил уже признаться или как? – в последний раз спросил подполковник у Федотова, но тот в ответ молча пожал плечами. – Понятно. Что ж… Хозяин – барин.

Он повернулся к нам с Маринкой, кисловато улыбнулся и проговорил с неискренним весельем:

– Набирайтесь впечатлений, литработники. Тут вам будет почти это… как оно… Переделкино. – И тут же обратился уже к Федотову: – Ну что же ты такой неразговорчивый да некомпанейский парень, а?

– А с чего мне быть разговорчивым? – бросил хозяин квартиры и постарался презрительно прищурить глаза, но это у него получилось плохо. Глазенки его забегали еще быстрее, и он на секунду прикрыл их, потом поднял руку и начал тереть глаза пальцами, вполголоса жалуясь на какие-то глазные болезни.

– Ты не запускай болезни-то, – язвительно посочувствовал майор Здоренко, – а то в тюремной больничке окулистов нету. Там от всего лечат либо левомицетином, либо фенолфталеином. Или карцером. Тоже помогает. Шучу, шучу! – вскричал он, видя, что Федотов шарахнулся назад, припал спиной к стене и вроде даже собрался потерять сознание.

Что за малахольные мужики пошли… Не помню, чтобы я хоть раз попробовала потерять сознание от шуточек майора Здоренко. А теперь и вовсе закалилась, даже сама иногда голос повысить рискую.

– Вы издеваетесь! – прошептал Федотов и добавил громче, но абсолютно неубедительно: – Я буду жаловаться!

– Действительно? – переспросил подполковник, перехватывая инициативу у майора Здоренко. – А помимо квартиры у тебя еще есть что-нибудь? Какая-нибудь недвижимость в городе? Личная или арендованная?

– Дача есть в шесть соток, – проворчал Федотов, – два года на ней не был. Надо?

– Не-а. А большой урожай собирал? – майор Здоренко задал этот несущественный вопрос равнодушным голосом и повернулся к своему коллеге-подполковнику: – Я не помню, ты говорил или нет: участкового вызвал?

– Сейчас подойдет.

– Ну, хорошо.

– Я могу узнать, в чем дело? – расхрабрился наконец Федотов. – Что здесь происходит? Вы ворвались ко мне, сказали: «Подожди, скоро объясним». Так когда же наступит это ваше «скоро»?

– Сейчас и наступит, – пообещал подполковник, – так ты не понимаешь, в чем дело?

– Нет. А в чем? И вообще… – Федотов, видимо, расхрабрился окончательно и решил перейти в наступление: – Пришли ночью, говорите загадками! Что это за безобразие такое!

– Да нет никаких загадок, ты что? – майор Здоренко, как опытный игрок, перехватил внимание Федотова и тем самым сбил его поднимающийся воинский пыл. – Мы, можно сказать, новость тебе принесли хорошую. Радостную, я бы сказал. Так вот: твоя машина нашлась!

– Какая машина? – Федотов вдруг потерял голос и удушливо закашлялся.

– «Ауди», какая же еще… Синенькая такая. – Майор Здоренко говорил как бы ласково, а на самом деле просто жутко.

– А она и не терялась! – выпалил Федотов.

Я отошла ближе к дверям, чувствуя себя здесь категорически лишней. Это все Маринка виновата и ее желание съездить на пляж. Не поехали бы на пляж сегодня, я бы давно дома была и сейчас готовилась бы лечь спать.

– Ошибаешься, дорогой ты мой, ошибаешься! – продолжал тем временем майор Здоренко «прессовать» Федотова. – Она еще как терялась! Вот видишь, мы знаем об этом, а ты нет. Угоняли твой транспорт, и задержали мы угонщика около самого кладбища. Знаешь наше старое кладбище? Там еще Чернышевский похоронен. Который книжки писал про сны.

Майор замолчал и полюбовался реакцией от своих слов – Федотов сникал на глазах.

– Да, – с садистским удовольствием продолжил майор. – Ребята с поста ГИБДД постарались. Продиктовать тебе фамилии героев?

Федотов напрасно старался поймать взгляд майора Здоренко, чтобы хоть по глазам угадать то, о чем тот умалчивает. Майор же нарочно опустил голову, вынул пачку сигарет и начал неторопливо вылавливать из нее сигарету. Заданный вопрос, однако, требовал ответа.

– Ну, в общем… – неопределенно промямлил Федотов и не выдержал: – А что с машиной?

– Целая и невредимая, – скромно ответил майор Здоренко. – Мы ее там и оставили, где нашли. Акт составляют ребята, бумажки всякие пишут…

Майор вдруг резко поднял голову и остро взглянул в глаза Федотову. Тот не успел спрятать взгляд, вздрогнул, громко сглотнул слюну и начал облизывать вдруг высохшие губы.

В это время из коридора послышались негромкие голоса и шаги. В комнату вошел пожилой майор. Он был низок ростом, широкоплеч и толстобрюх.

– Здравствуйте, товарищи, – неожиданно высоким голосом сказал он, – старший участковый инспектор Ничипоренко… Разрешите ваши документы, товарищ майор.

Произнеся эти слова, он покраснел, надулся, но настойчиво шагнул к майору Здоренко. Тот был единственным в форме среди всех собравшихся в квартире сотрудников милиции, и желание участкового было закономерно. Правда, сам участковый тут же застеснялся своей просьбы, начав бормотать что-то вроде «время сейчас, сами знаете, какое…». Но, взглянув в поданные ему корочки, быстро-быстро закивал и забормотал уже громче:

– Все в порядке, все в порядке, просто… понимаете ли… вас в лицо я не знаю…

– Все нормально, майор, все очень нормально, – покровительственно сказал майор Здоренко и отвернулся. Было заметно, что, несмотря на заявленную нормальность ситуации, ему не понравилось, что в лицо его не знают.

Незнакомый нам подполковник пожал руку участковому, уже не показывая документов: майор Здоренко своими корочками легализовал всех. Остальные оперативники тоже пожали руку Ничипоренко, и тот, настороженно перебегая глазами по сторонам, спросил:

– Что-то случилось, товарищи?

– Нет вроде, а то я бы знал, – внешне сохраняя полушутливое настроение, сказал майор Здоренко и тут же перешел к делу: – У этого гражданина гараж есть какой-нибудь в округе или еще что-то подобное?

– А как же, – участковый закивал, недоуменно поглядывая на Федотова, – в общем кооперативе у него сдвоенный гараж. Кажется, за номером триста пятьдесят пять. Верно, Василич? – обратился участковый к Федотову.

Хозяин квартиры сначала укоризненно покачал головой, а потом нехотя пробормотал:

– Верно.

– А что же машину он держал во дворе? – спросил подполковник. – Вот ведь какая неприятная штука получилась!

Подполковник почмокал губами, улыбаясь, переглянулся со Здоренко и, хлопнув Федотова по плечу, предложил:

– Пошли, Геннадий Васильевич, гараж твой посмотрим!

– Зачем? – Федотов прижался к стене, мечтая, наверное, раствориться в ней. – Зачем мне это?

– Ты не спорь, – участковый подошел к нему, – ты лучше вот о чем подумай: если товарищи разозлятся на тебя, то тогда, значит, нехорошо будет.

– Он хотел сказать «хуже будет»? – громким шепотом спросила у меня Маринка и абсолютно все присутствующие в комнате повернулись и посмотрели на нас.

– А я что? – неожиданно застеснялась Маринка. – Я просто так спросила. Нельзя, что ли?