Читать книгу Темная связь (сборник) - Светлана Алешина - Страница 5

Распрощавшись с озадаченным – если не с растерянным – Кряжимским, я закончила завтрак и включила телефон. Не успела я дойти до спальни, как он зазвонил. Я сняла трубку и ушам своим не поверила – на том конце провода, срываясь то на крик, то на всхлип, раздался грудной взволнованный голос Авроры Кондратьевны:

– Оля, здравствуйте. У меня мало времени. Нам нужно встретиться. Вы понимаете, о чем я говорю? На карту поставлено слишком многое. Я вас прошу не печатать те фотографии, которые вы вчера сделали, вернуть мне пленку. Вы слышите? Почему вы молчите? Поймите, если вы напечатаете фото и напишете статью, это будет катастрофой. Вы слышите меня, Оля?

– Я вас слышу, Аврора Кондратьевна, – спокойно сказала я.

– Скажите, куда мне подъехать? Нам надо все обговорить…

– Не беспокойтесь, я сама к вам приеду.

– Спасибо, Оля, – сказала Авдеева, – я вас жду.

– Не нужно меня благодарить, я еще ничего не сделала.

– Вот за это тоже спасибо. За то, что вы ничего не сделали.

– Хорошо, до встречи. – Я положила трубку и села в кресло.

Что ж, на ловца, как говорится, и зверь бежит. Все равно рано или поздно мне пришлось бы с ней встретиться. Так почему бы не сейчас? Я лишний раз порадовалась, что не наметила ничего на сегодняшнее утро, и стала собираться. Надела темно-серый в тонкую полоску брючный костюм, причесалась, слегка подкрасила губы. Взглянула в зеркало: очень даже ничего.

* * *

Через двадцать минут я подъехала к двухэтажному особняку, где располагался офис «Чайной розы». В холле стоял новый охранник, который, окинув меня безразличным взглядом, проверил мое редакционное удостоверение и пропустил меня. Поднявшись по лестнице, я прошла мимо кабинета Кирсанова и открыла дверь с надписью: «Секретарь».

Приемная была выдержана в таких же пастельных тонах, что и холл, только ее несколько оживляли искусственные растения в кадках. За столом, на котором стоял компьютер, вместо ожидаемой молоденькой девушки восседала дама лет пятидесяти с волосами, выкрашенными в рыжий цвет. Ее нельзя было назвать некрасивой, да и красивой я бы ее не назвала – она была никакая.

– Добрый день, – сказала я, – моя фамилия Бойкова. Аврора Кондратьевна ждет меня.

– Да, да, – она изобразила на своем лице улыбку, – проходите, пожалуйста.

Открыв высокую дубовую дверь, я очутилась в просторном кабинете, выдержанном в бледно-бежевых тонах. Аврора Кондратьевна встала из-за стола и встретила меня как хорошую знакомую.

– Доброе утро, Оленька, – Авдеева взяла меня под локоть и провела к низенькому столику, на котором стояли самовар, две чайные чашки, ваза с печеньем и конфетами, – чайку горяченького?

Она усадила меня в кресло и сама уселась напротив.

– Можно курить? – спросила я, не заметив на столе пепельницы.

– Конечно, о чем разговор, – улыбнулась Авдеева.

Поднявшись, она прошла к своему столу и принесла большую хрустальную пепельницу, в которой я насчитала с полдюжины окурков. «Нервничает Аврора Кондратьевна», – отметила я про себя и кивком поблагодарила ее.

– Оля, – торжественно произнесла она, когда мы налили чаю и сделали по глотку, – вы деловая девушка…

Я неопределенно пожала плечами.

– …поэтому у меня к вам деловое предложение, – продолжила Авдеева.

– Интересно, – произнесла я, хотя догадывалась, о чем она собирается меня просить.

Видимо, она волновалась, потому что тоже достала сигарету и закурила. Я видела, как подрагивают пальцы ее ухоженных рук.

– Так вот, – сказала она, сделав несколько глубоких затяжек, – у вас есть то, что я хотела бы у вас купить. Деньги у меня есть, только назовите вашу цену.

– Я не совсем понимаю, о чем идет речь. – Я вопросительно посмотрела на нее. – Не могли бы вы объяснить немного подробнее?

– Хорошо, не будем играть в прятки, – деловито сказала она, и я почему-то вспомнила завершение вчерашнего вечера. – Я хочу купить у вас негативы, которые вы сделали в моем доме, и ваше молчание.

– Не понимаю, зачем вам пленка? – искренне удивилась я. – Я ведь снимала только интерьер.

– Это моя проблема, – в ее голосе появились жесткие нотки. – Так вы согласны?

– Думаю, вопрос с пленкой мы можем уладить, – согласилась я.

– Сколько? – Она вопросительно посмотрела на меня.

– Ну… – я задумалась, – наверное, тысяча долларов.

– Так много! – воскликнула Авдеева.

– Считайте сами, – невозмутимо сказала я, – пленка, амортизация аппаратуры плюс работа…

– Я вижу, вы действительно деловой человек, – произнесла она, ломая окурок в пепельнице, – и цените свое время и свое умение. Хорошо, я согласна.

Я усмехнулась в душе. Конечно, цифру я взяла с потолка и только для того, чтобы понять, насколько далеко она может зайти. Оказалось, что далеко. Я приготовилась слушать дальше. Аврора Кондратьевна допила чай и прикурила новую сигарету.

– Перейдем теперь к следующему вопросу, – сухо произнесла она. – Признаюсь, что вчерашний случай, – она так и сказала «случай», – может сильно повредить развитию моего предприятия и моей репутации, если о нем станет известно общественности. В фирму вложены огромные деньги, и я не могу позволить, чтобы мне на каждом углу перемывали косточки. Это катастрофически скажется на бизнесе. И потом, французы такие щепетильные люди. Они просто могут забрать деньги из уставного капитала, и тогда «Чайная роза» перестанет существовать. Вы видите, я с вами откровенна. – Она посмотрела мне в глаза.

– Да, Аврора Кондратьевна, я вижу, – невозмутимо ответила я, хотя и не была уверена, что она сказала мне всю правду.

– Вы понимаете, о чем я хочу вас просить? – Она многозначительно взглянула на меня.

– Понимаю, – согласилась я.

– Тогда назовите вашу цену. – Она вся напряглась. Я видела, как подергивается ее левое веко.

– Вы думаете, что если я не опубликую в «Свидетеле» статью об убийстве в вашем доме и никому об этом не скажу, то никто ничего не узнает? А как же милиция? Суд? Вы их тоже хотите купить? – Я с возмущением смотрела на Авдееву.

– Этот вопрос я уже решила, слава богу, – облегченно вздохнула она. – Никакого суда не будет, дело закроют, и никто ничего не узнает.

«Вот даже как! – Меня охватило негодование. – Это сколько же надо отвалить денег, чтобы найти людей, которые в состоянии решать такие вопросы. Какие нужно иметь связи!»

– А как же убийца? – резко спросила я. – Он что, будет гулять на свободе только потому, что у вас рушится бизнес?

– Только не надо читать мне мораль! – раздраженно воскликнула Авдеева. – Все равно убийцу не найдут. Нет никаких отпечатков, никаких улик, никаких доказательств. Самое главное, ни у кого нет мотива. Мне так и сказали: «Это «висяк».

Мне было известно, что этим жаргонным словечком из лексикона оперов называют нераскрываемое в принципе убийство. Я рассеянно посмотрела в окно, за которым сыпал мелкий снег, и задумалась. Что же это получается? Если у тебя есть деньги, то тебе все позволено? Можно открыть дело, а можно закрыть дело, можно купить начальников вместе с потрохами, можно убивать безнаказанно. Только не попадайся.

– Оля, – услышала я строгий голос Авроры Кондратьевны и обернулась, – Оля, вы меня слышите?

– Да, конечно, – кивнула я.

– Так какова же ваша цена?

Она говорила это таким тоном, как будто вопрос был уже решен и осталось обговорить детали. Какая самоуверенность!

– Я не буду ничего продавать, – резко сказала я.

– То есть как? – изумилась Авдеева. – Мы же почти договорились. Вы получите очень много денег, Оля, – быстро заговорила она, – очень много. Вы даже себе не представляете, сколько вы можете получить. Хватит и вам, и вашим детям. Неужели вы всю жизнь хотите бегать и собирать какие-то материалы, чтобы потом подавать их неблагодарным читателям? Это не работа для такой красивой современной девушки, поверьте мне. Перед вами будут открыты все пути: вы сможете ездить по миру: Париж, Лондон, Рио-де-Жанейро. Вы увидите немеркнущие творения старых мастеров…

– Я собираюсь найти убийцу, – я не дала ей закончить тираду и упрямо сжала губы, – потому что, во-первых, этот человек опасен для общества, а во-вторых, и это самое главное, я – одна из подозреваемых, впрочем, так же как и вы, не забывайте об этом. Поэтому я предлагаю вам другую сделку.

Я пристально посмотрела на нее и, увидев, что она меня внимательно слушает, сказала:

– Я обещаю вам, что не буду публиковать статью об убийстве в вашем доме, – я намеренно произнесла «убийстве», а не «случае» или «происшествии», – а вы ответите на вопросы, которые у меня возникнут по ходу расследования. И никаких денег, согласны?

Она молчала. Наверное, была, мягко говоря, озадачена.

– Вы говорите, нет мотивов? – хладнокровно продолжила я. – Согласна, явных нет, но не могли же Галину убить просто ради шутки. Значит, есть скрытые мотивы, которые я и собираюсь раскопать. Но для этого мне нужна ваша помощь. Если вы откажетесь, я все равно найду убийцу, но тогда не обещаю вам, что сохраню все в тайне. Вам нечего бояться, – веско добавила я, – если, конечно, не вы убили Галину.

Это был хороший ход. Я видела борьбу эмоций на лице Авроры Кондратьевны, потом она все же приняла решение. Конечно, далось оно ей нелегко.

– Кажется, у меня нет выбора, – она со смесью досады и уважения взглянула на меня. – Хорошо, будем считать, что вы меня убедили. Что вы хотите от меня узнать?

* * *

От Авдеевой я узнала, что с Галиной Береговской, а тогда еще Чернышковой, она познакомилась на Лазурном берегу в Ницце, где они вместе отдыхали позапрошлым летом. Они встретились на пляже, разговорились, а потом оказалось, что и живут они в одном отеле, а в России – в одном городе. Вечером в ресторане они отметили свое знакомство. Чернышкова, так же, как и Авдеева, была в Ницце одна, и все последущие дни они почти не расставались.

Авдеева проводила Галину, так как та уезжала раньше. Они обменялись телефонами и, вернувшись в Тарасов, иногда встречались или в ресторанах, или дома у Авроры Кондратьевны. К себе Галина ни разу ее не приглашала, а Авдеева и не напрашивалась к ней в гости, знала только, что Чернышкова живет в однокомнатной квартире неподалеку от центра и работает в небольшой туристической фирме под названием «Лазурь».

Через некоторое время Чернышкова вышла замуж за Григория Береговского. Свадьба была скромной, без всякой помпы, были только самые близкие люди, в том числе и Авдеева со своим новым кавалером Антоном Щеблановым. После этого Галина и Аврора Кондратьевна встречаться стали реже – это и понятно – семья отнимает много времени. Последний раз, не считая вчерашней вечеринки, Авдеева видела Береговскую в конце лета – та зашла к ней проконсультироваться по поводу косметики, выпускаемой «Чайной розой».

Встретиться шестого ноября предложила Аврора Кондратьевна – идти в ресторан не хотелось, а вдвоем с Антошей тоже было скучновато. Как она ни силилась, но так и не смогла вспомнить, кто предложил вчера играть в эту дурацкую игру, в результате которой Галина была убита.

Я поблагодарила Авдееву, узнала у нее номер ее сотового, сказала, чтобы она не беспокоилась по поводу моего умения молчать, и, чувствуя себя словно выжатый лимон, вышла из ее кабинета. Низкий двухместный диванчик и пара кресел, стоявшие в приемной, были заняты посетителями. Я даже не попрощалась с огненноволосой секретаршей, прошла мимо жаждущих увидеть Аврору Кондратьевну и с облегчением открыла дверь в коридор.

В дальнем конце коридора я заметила такой же небольшой диванчик, как в приемной у Авроры Кондратьевны, и направилась к нему. Достала сигарету, закурила и стала обдумывать свои следующие действия. Раз уж я здесь, можно было воспользоваться этим и поговорить с Кирсановым, но после разговора с Авдеевой я чувствовала такую усталость, что эта мысль показалась мне не самой удачной. Время было обеденное, и я решила где-нибудь перекусить, а уж потом, на сытый желудок, предпринимать дальнейшие шаги. Но судьба распорядилась по-другому. Я проходила мима кабинета Кирсанова, когда дверь распахнулась, и я чуть не столкнулась с Валерием.

– Ты ко мне? – обрадованно воскликнул он. – Заходи.

– Ты куда-то собрался? – спросила я, заметив, что он в пальто.

– Хотел пообедать, но это может подождать. – Он потянул меня в кабинет.

– Нет, – я высвободила руку, – как раз это подождать не может. Я тоже хочу есть. Составишь мне компанию?

– Ты еще спрашиваешь! Куда пойдем?

Он закрыл дверь и запер ее на ключ.

– Мне все равно, – сказала я, направляясь к лестнице.

– Тогда в «Русь». Ты там была?

– Приходилось пару раз.

По дороге в ресторан Кирсанов был весел, острил, рассказывал какие-то анекдоты, словно ничего вчера не произошло. Я спрашивала себя, если бы он убил Галину, стал бы он так себя вести? Но тут же задала себе другой вопрос: если он не убивал, то почему так себя ведет? Неужели у человека нет ни капли сострадания? И не находила ответа.

Возле двухэтажного дома, в полуподвале которого разместился ресторан «Русь», стояло несколько дорогих иномарок. «Ауди» Кирсанова не выбивался из них, но и не был самым крутым. Когда я выходила из машины, он предложил мне оставить «Никон» в салоне.

– Никуда он не денется, машина на сигнализации, – попытался заверить он меня.

– Нет уж, – отказалась я, – он должен быть всегда со мной. Это мое оружие.

– Оружие, – усмехнулся он, захлопывая дверцу. – Может быть, ночью ты держишь его под подушкой?

– Не умничай, – одернула я его и пошла к входу.

Оставив пальто в гардеробе, мы вошли в зал. Видимо, Кирсанов был здесь завсегдатаем. Он раскланивался направо и налево с обедающими, пока мы шли, сопровождаемые миниатюрной смазливой официанткой, в дальний конец ресторана. В ресторане было три зала, расположенных анфиладой, и последний, где нас посадили, был самым маленьким и самым уютным. Оставив меню, официантка удалилась, и Кирсанов подал его мне.

– Что будешь есть? – Он внимательно посмотрел на меня. – Здесь подают отличные бифштексы, с кровью.

– Нет, крови с меня достаточно, – намекнула я на вчерашний инцидент, – я бы проглотила что-нибудь остренькое. Только не надо ничего говорить про кинжал, – нахмурилась я, предвидя его глупую шутку.

– Тогда шашлык, – предложил он и сделал знак официантке.

Она тут же подошла и приняла заказ.

– Что будешь пить? – Он приковал ко мне свои серые глаза, которые сегодня казались на удивление внимательными и даже теплыми не в пример равнодушному Валериному отношению к вчерашнему происшествию.

– Персиковый сок, – сказала я.

После этого достала с независимым видом сигареты и закурила.

– И еще сто пятьдесят коньяка, – завершил заказ Кирсанов.

– Я хотела с тобой поговорить, – скроила я серьезную физиономию.

– Это уже интересно, – усмехнулся Кирсанов, – и о чем?

– Только для начала я хочу, чтобы ты проникся важностью того, о чем пойдет речь, – я выжидательно посмотрела на Валерия, но он молчал, – я, видишь ли, решила заняться расследованием обстоятельств убийства Галины.

– Неужели? – беззаботно улыбнулся Валерий. – Так я тебе нужен только в качестве свидетеля? Но ведь ты и сама там была…

– Да, была, – нетерпеливо сказала я, – но я только вчера познакомилась с присутствовавшими, – акцентировала я последнее слово, – а ты ведь не впервые вчера встречался с Авдеевой и Береговскими.

– Но я ведь могу и не отвечать на твои вопросы, – язвительно усмехнулся Валерий, который явно был разочарован тем, что понадобился мне только в качестве свидетеля.

– Можешь и не отвечать, – ровным голосом произнесла я, одарив при этом Валерия жестким взглядом, – убийство я все равно раскрою.

– На одном упрямстве далеко не уедешь, – холодно заметил Валерий, ставший снова чопорным и высокомерным.

– Ну так помоги мне, – неожиданно доверительно посмотрела я на него, – мне кажется, вчера мы неплохо ладили, – решила я применить женскую дипломатию, – ты же тоже должен быть заинтересован в раскрытии этого преступления. Все мы невыездные…

– В ближайшее время я никуда не собираюсь, – иронично посмотрел на меня Валерий, – а вот и наш заказ!

К нашему столу спешила официантка с подносом. Подойдя, она поставила на стол тарелки с салатом и шашлыком, а перед Кирсановом опустила на стол графинчик, на две трети наполненный янтарно-коричневой жидкостью.

– Приятного аппетита, – слащаво улыбнулась официантка.

– Спасибо, – с достоинством поблагодарил ее Кирсанов и принялся протирать салфеткой вилку и нож. – Как тебе? – обратился он ко мне, указывая глазами на шашлык.

– Смотрится отлично. Будем пробовать. – Я взяла нож и вилку.

– Ну, – Кирсанов поднял рюмку, – за тебя!

– Звучит неплохо, только я не пойму, чем заслужила такое внимание? – кокетливо улыбнулась я.

– Не каждый день встречаются такие неординарные девушки, как ты. – Он опорожнил рюмку и принялся за салат.

– Расскажи мне о Галине, – попросила я, – просто расскажи.

– Что же я могу про нее рассказать? – изобразил удивление Валерий.

– Ну, ты же вчера сказал мне, что вы познакомились на пикнике… – напомнила я.

– Сказал, ну и что? – спокойно поднял на меня глаза Валерий.

В его голосе чувствовалась какая-то холодность и отстраненность.

– Она была приглашена твоим другом, – продолжила я.

– Послушай, – с оттенком раздражения произнес Валерий, – мы все-таки за столом. Давай найдем более приятную тему для беседы.

– А чем для тебя неприятна эта тема? – наивно спросила я, перестав жевать.

– Зачем без конца вспоминать одно и то же? Это прошлое: Галина, Колька, пикник. Прошло уже три года.

– Так твоего друга зовут Николай? – уцепилась я за тоненькую соломинку.

– Звали, – отрезал Валерий. – Он что, умер? – заинтересовалась я.

– Для меня – да, – лицо Валерия стало мрачным, тон – резким и нетерпимым.

Я поняла, что задела что-то болезненно-личное. Только вот захочет ли Валерий продолжать разговор?

– Вы поссорились? – предположила я.

– Какое тебе до всего этого дело? – недовольно сказал Валерий. – И какое это имеет отношение к тому, что произошло вчера? Не-ет! – с раздражением и досадой бросил он нож и вилку. – Кажется, я не смогу сегодня нормально пообедать!

– Хорошо, – пошла я навстречу, – давай перенесем этот разговор на более позднее время.

Закончив трапезу, мы решили немного прогуляться. Было холодно, но промозглая сырость, характерная для конца октября и начала ноября, уступила место сухому морозному воздуху.

– Ты сказал, что был женат, – осторожно начала я послеобеденную беседу, – давно?

– Год назад развелся, – с неохотой сказал Валерий. – Смотри-ка, смотри, – внезапно оживился он, провожая взглядом солидного дядю в кожаном пальто, – видно, не только я уязвим для твоих чар… Этот толстяк едва не просверлил в тебе дырку глазами.

– Я не обделена мужским вниманием, но что из того? – с кокетливой скромностью произнесла я. – И сколько вы прожили вместе?

– Два года.

– А что послужило причиной развода? – упорствовала я.

– Это мое дело, не суй свой симпатичный носик куда не следует, – с наигранной шутливостью ответил Валерий, и я поняла, что исповеди от него не дождусь.

– А твой друг Коля причастен к вашему разводу? – осенила меня догадка.

Валерий остановился и строго посмотрел на меня.

– Я же тебе только что сказал…

В его голосе мне послышалось возмущение.

– Прости, – поспешила ретироваться я, – просто интересно. Сам понимаешь, мы, женщины…

– Тебя я считал немного другой, – Валерий отвел глаза.

– Какой же? – Я вопросительно посмотрела на него.

– Живущей своими собственными заботами, – не очень вразумительно ответил Кирсанов, поднимая воротник пальто и прикрывая веки, чтобы неожиданно слетевшая с заиндевелых веток снежная пыль не попала в глаза.

– А Григорий, когда он познакомился с Галиной? – попытала я опять счастье.

– Год назад.

– Это ты их познакомил? – высказала я предположение.

– Да. Вернее, они сами познакомились. В агентстве, где работает… работала, – поправился он, – Галина.

– Но с твоей подачи? – решила я уточнить.

– Ну, как сказать, – задумался он, – да какое это имеет значение?

– В расследовании зачастую не знаешь, какая деталь окажется решающей…

– Ты что, меня подозреваешь? – насторожился он. Выражение его глаз стало неприкрыто враждебным. – Мне это незачем было делать. Ревность? – скажешь ты. Но если бы я захотел, Галина по-прежнему была бы со мной.

– Так ведь ты же сказал, что у тебя с ней ничего не было? – поймала я его в ловушку.

– Я говорил гипотетически… – уклонился он от прямого ответа.

– Когда – гипотетически: вчера или сегодня? – Я смотрела на него в упор. Он поежился, словно озяб.

– Пойдем к машине. Что-то мне холодно, – быстро проговорил он, поворачивая назад по Немецкой.

– Так было у тебя что-то с Галиной или не было? – не отставала я от Валерия, когда мы уже почти бежали.

– Не было. И мотива убивать ее – тоже. Заруби себе это на носу! – грубо выкрикнул он.

Он открыл передо мной дверцу. В его движении сквозили разочарование и досада. Жест получился каким-то озлобленным.

– Почему же ты тогда назвал в качестве возможного мотива убийства ревность?

Я казалась самой себе этаким маленьким, но настырным бульдогом, вцепившимся в горло злоумышленнику.

– Да что ты пристала ко мне? – взвыл Валерий. – Просто предположил, что если ты подумала, что у меня все-таки был с Галей роман, а его у меня не было и быть не могло в принципе, то единственный возможный мотив, который был бы у меня, если бы я… – запутался Валерий, ожесточенно махнул рукой и нажал педаль акселератора.