Читать книгу Свинка Апельсинка и лето - Светлана Бобовская - Страница 3

Вот так и вышло, что переезд Апельсинки и Гвалта в деревню, дело решённое. Поедут они не на совсем, на лето. Сначала родители Гвалта сомневались. Особенно мама. У неё обнаружилась сверх способность к сомнениям. Её мальчик даже ни разу на школьные экскурсии не ездил и в поход не ходил, а тут один…

– Не один! – сразу же возразила свинка. – Гвалт со мной, а я в этой деревне всё знаю.

Хорошо, не один, но без взрослых…

– Там полно взрослых, – вставила свинка.

Да, взрослых хватает, и воздух свежий, и лес, и речка. Если бы мы тоже могли поехать…

Они не могли. Папа Гвалта был редактором газеты. Он был уверен, что без него не выйдет ни один номер и в городе просто не будет новостей. Поэтому он не отдыхал. У него никогда не было отпуска. Всем ясно, что редактор хотя бы раз в день должен хорошенько топнуть на сотрудников. У топнутых корреспондентов бойчее слог и живее сюжеты.

Маме не нужно было ни на кого топать, но и она не могла поехать в деревню. Мама работала в шляпной мастерской. Как раз начинался сезон соломенных шляпок, и у неё было очень много заказов. Вздумай она уехать, модницы остались бы несчастными на всё лето. Нет, это решительно невозможно. Гвалт с Апельсинкой отправятся вдвоём.

Почему-то все думали, что Гвалт и Апельсинка погостят у Пашота и Женуаз, но вышло иначе. Мама позвонила господину Пашоту. Оказалось, что удобный закуток, где раньше жила Апельсинка, занят. Там поселились два поросёночка Рекордной 9, младшие братишки Апельсинки. Господин Пашот был не такой человек, который допустит, чтобы у него в доме гостила свинья, пусть даже самая необыкновенная. Мальчика он бы с радостью разместил в комнате для гостей, но свинку… Пашот предложил Апельсинке поселиться в старой собачей конуре, или в пустующем скворечнике. Летать по-птичьи это одно, а жить по-птичьи – другое. Свинка сомневалась. Выручил Шпатель. Он как раз зашёл к Женуаз за рецептом медовой коврижки и услышал, как Пашот говорит с мамой Гвалта по телефону. Шпатель сразу же предложил поселить гостей в своём сарае.

– В сарае? – ужаснулась поначалу мама, – мой сын проведёт лето в сарае?

– Это очень удобный сарай, – возразил Шпатель, – у него крепкая крыша и дощатый пол. В сарае есть окно, из окна виден лес. Там нет печки, но летом она не нужна. Мой сарай очень просторный, однажды в нём разместились двенадцать персон.

Господин Шпатель не сказал, что двенадцать персон были гномами. Они учились у Шпателя делать игрушки. Это было раньше, когда Шпатель был лучшим мастером игрушечного дела. Собственно говоря, сарай и был мастерской доброго Шпателя.

Было решено, что Апельсинка и Гвалт поселятся в сарае.

Мама собирала вещи. Оказалось, что Гвалту совершенно необходимы два чемодана одежды и оцинкованная ванна.

– Мама, – возражал Гвалт, – у меня всего две ноги. Зачем мне семь пар обуви? Брюки я просто не смог сосчитать! И я не могу взять ванну. Мы с Апельсинкой решили поехать на моём велосипеде. Если я прикреплю ванну на багажник, то буду похож на странствующую черепаху и Апельсинке не хватит места.

– Она могла бы лететь следом, – робко предложила мама.

– Ну как ты не понимаешь. Мы – друзья, и хотим поехать вместе.

В конце концов мама сдалась. Мамам часто приходится сдаваться.

Ещё неделю мама и Гвалт кружили около багажа. Было это так: утром мама решительно направлялась к готовому лопнуть чемодану, выуживала из него трёхлитровую банку грунтовки для холста, укладывала на её место резиновую грелку и спешила на работу. После её ухода Гвалт пристраивал в другой чемодан коллекцию минералов и вытаскивал из него валенки. Мама возвращалась уже догадываясь, что среди багажа, уютно приткнувшись за фильтр в аквариуме, её ждёт сомик по имени Тихоня. Кружение продолжалось.

Папа Гвалта и свинка наблюдали за сборами. Сначала они радовались, что ничего не смыслят в чемоданной суете, а потом недоумевали, как вообще некоторым людям удаётся отправиться в путь. Оба они знали, что путешественники бывают. Путешественники такие же настоящие, как и Дед Мороз.

Свинка не выдержала после обеда, в воскресенье. Апельсинка ворвалась в комнату Гвалта, прервав ежедневный ритуал переустройства чемоданов, и обратилась сразу к своему другу и его маме:

– Отправляемся немедленно. Я поговорила с твоим велосипедом, Гвалт. Он так соскучился по дороге, что не может больше ждать. Если мы не выедем через полчаса, он укатится без нас.

Как ни странно, и Гвалт, и его мама испытали облегчение от слов Апельсинки. Возня с чемоданами нещадно их утомила. Гвалт решительно застегнул молнию одного чемодана, в ответ мама щелкнула замками другого. Свинка и мальчик вместе с багажом скатились во двор. Чемоданы пристёгнуты. В путь.

Друзья сразу поняли, что велосипед не шутил. Он вёл себя, как жеребёнок вырвавшийся из стойла. Велосипед брыкался и лягался, выворачивал руль и оглядывался по сторонам. Хорошо, что мальчик и свинка поехали вместе, подпрыгивать и трястись на пустившемся в пляс велосипеде лучше вдвоём. Ближе к деревне друзья начали горланить песню, которую вытрясло из свинки:

Вверх, стоп. Вниз, плюх.

Напой мне вслух

Про поворот.

Что он несёт?

Изо всех сил

Педаль давил -

– Каков храбрец!

Когда ж конец?

Добрались вечером. Не таким густым, чтобы ехать наощупь, но слишком плотным, даже для самых кратких визитов. Друзья решили навестить всех знакомых утром, и сразу поехали к господину Шпателю. В доме Шпателя было темно. Очевидно, он ушёл. Старый мастер частенько спасается в деревенском магазине от какой-нибудь надоедливой песенки. Вот обрадуется утром, узнав, что друзья уже приехали!

Добрый Шпатель не запирал ни дом, ни сарай. Свинка и мальчик подхватили чемоданы и пошли к сараю. Раньше Апельсинке и Гвалту не доводилось в нём бывать. Сразу стало понятно, что это чудесный сарай. Чтобы открыть его дверь, надо было потянуть за тяжёлое медное кольцо, позеленевшее от времени. Внутри пахло стружками, смолой, масляной краской, сеном и мятой. Апельсинка нашарила выключатель. Свет был довольно ярким, но не обжигающе резким. Потолочный светильник был из дерева и бумаги. Лампа светилась внутри бумажного шара, опутанного стропами. Внизу на стропах был закреплён корабль, искусно вырезанный из дерева до мельчайших деталей оснастки, с фигурками моряков на борту. На стенах Шпатель закрепил добротные полки. Повыше россыпью лежали травы: зверобой, тысячелистник, мята, липовый цвет и литья малины. Ниже стояли ящики с чертёжным и столярным инструментом, деревянными болванками и брусками, гайками и болтами, красками и проволокой. В общем, со всем необходимым для незабываемого лета. Вдоль двух стен были верстаки, над одним из верстаков картина в геометрическом стиле. У третьей стены стояли два длинных и широких сундука. В этой же стене было квадратное окно. Доски пола были широкими, а посередине пола прикреплено такое же кольцо, как на двери снаружи.

– Это подпол, – догадалась свинка, – вот петли, а здесь доски пропилены квадратом.

Гвалт кивнул.

Больше в сарае ничего не было, только старый медный умывальник слева от двери. В сундуках друзья нашли подушки и одеяла. Правда некоторые из них лучше назвать подушечками и одеяльцами, ведь гостями Шпателя часто были гномы. Но нашлись и вещи подходящего размера. Свинка отыскала настоящую перину для Гвалта и упругий матрасик для себя. Уголок перины был надорван, и мелкие перья взлетели под потолок, когда мальчик встряхнул постель.

– Ух ты! – обрадовалась Апельсинка, – Мы внутри новогоднего снежного шара!

Самые легкие из перьев ещё не успели коснуться пола, а друзья уже спали.