Читать книгу Время избранных - Светлана Борисовна Устелимова - Страница 2

В конце весны Ангелина Майкова традиционно давала концерт. В теплое время года концерты проходили на открытой эстраде, в тени кустов жасмина и шиповника, но в этот Ангелина по какому-то своему, как всегда нелогичному, капризу выбрала закрытое помещение – Большой зал Собрания, способный вместить всех жителей поселка.

Зал находился в единственном административном здании – здании мэрии, простом снаружи, но роскошном внутри. Здание было двухэтажным, как почти все общественные здания, и находилось на покрытой брусчаткой центральной площади Торони. Кроме него по периметру площади стояли Информационный центр и единственный ресторанчик «Золотая птица».

В центре площади были установлены три небольших фонтанчика, они автоматически включались рано утром и выключались на закате, а в пасмурную погоду не работали вовсе. Обычно весь день на тихой, залитой солнцем площади слышался слабый шум падающих струй. Вдоль фонтанов стояли несколько деревянных скамеек на чугунных ножках, ажурных, изящно выкованных и поэтому кажущихся легкими, чуть ли не невесомыми. В таком же стиле были сделаны чугунные фонари.

Поселок уже мало напоминал тот городишко Торони, каким он был еще в начале третьего тысячелетия. Только руины древней крепости все так же оставались руинами, не превращаясь в песок и не сливаясь с землей, камнями и скалами прилегающего пейзажа. Не осталось ни многочисленных гостиниц с огромными окнами, отражающими солнечные лучи, ни больших бассейнов, заполненных подкрашенных купоросом водой, ни уличных кафе, ни баров, ни оживляющих ночное безмолвие, играющих разноцветными огнями дискотек. Во всем городе не было ни единой светящейся, да впрочем и несветящейся тоже, рекламы. Не сохранилось ни одного массажного салона. Большинство старинных зданий были снесены, места расчищены и построен совсем другой город.

Это благословенное место больше не привлекало туристов со всего мира, никто не приезжал сюда погреться у теплого Эгейского моря на нежном солнце, никто не интересовался руинами античной крепости. Путешествовать было некому. Никого не осталось на большой земле. И постоянные обитатели Торони были уже не теми местными жителями, что жили здесь из века, что родились и выросли в этом прекрасном месте, чьи предки также жили здесь, оставляли потомство и умирали. Современные торонцы были новоселами – приезжими, чужаками. Они облюбовали этот клочок земли, хотя могли выбрать любое место земного шара – оспаривать их выбор было некому. Выбрали и поселились здесь надолго.

На концерте был аншлаг. В Большого зале собрались не менее полутора сотен зрителей – почти половина жителей поселка.

Маргарита, жена мэра и подруга Ангелины, уложила ее прекрасные русые волосы в мягкий замысловатый узел. Прически – единственное, что жители Торони вынуждены были делать сами. Роботы, автоматы, программируемая техника делали все, абсолютно все, но стричь и причесывать так, как это делают нежные человеческие руки, они не могли. Поэтому торонийки часто ходили распустив длинные волосы по плечам или иногда прихватывая их простыми резинками, что лишь подчеркивало совершенную красоту этих женщин.

Все жители поселка были безупречно красивы, а женщины прекрасны, как небожительницы. Они выглядели так, как хотели выглядеть – возможности косметической медицины были безграничны. Ни в одной из них не было изъяна, а потому злобный критик мог бы сказать, что они похожи друг на друга, как фарфоровые статуэтки, сделанные на сувенирной фабрике. Но никто не критиковал торонцев, кроме них самих, а сами себе они очень даже нравились. Представители сильной половины, впрочем, в большинстве, относились к внешности проще, и лишь некоторые из них основательно поработали над своим лицом. Больше их волновала фигура – мужчинам хотелось быть стройными и подтянутыми, не прилагая при этом особых усилий.

Одно объединяло мужчин и женщин – всем было одинаково важно оставаться молодыми, неизменно молодыми. И это им удавалось. Ни лицо, ни тело, ни даже внутренние органы не поддавались жестокому времени. И оставались люди вечно юными, прекрасными, безмятежными и, наверное, счастливыми…

В начале концерта Ангелина надела длинное сценическое платье цвета морской волны, блестящее и переливающееся под светом юпитеров, и сменила его на платье цвета спелой вишни во второй части концерта – Майкова любила яркие отчетливые цвета, они прекрасно гармонировали с васильково-синим цветом ее глаз. К каждому платью она подобрала тяжелые драгоценные серьги.

Впрочем, вещи в новом мире приобрели совершенно другую стоимость. Сокровищницы всех стран были открыты и богатства доступны. Красавицы Торони играли бесценными украшениями, как пустяковыми безделушками. Золото, золото, золото – причина всемирного зла – ничего больше не стоило. Денег не существовало, действующих денег, разумеется. Никто ничего ни у кого не покупал и никому не продавал. Никто никому ничего не был должен. Все существующие материальные блага были равно доступны всем. Ангелинины серьги безжизненно лежали когда-то в Багдадском музее, а теперь подчеркивали безукоризненный овал ее лица и точеную линию шеи.

Два часа Майкова царила на сцене во всем блеске своей зрелой, чувственной красоты. В отличие от многих соплеменниц Ангелина не стремилась выглядеть девятнадцатилетней девушкой, она выбрала для себя внешность тридцатилетней дамы. Такой возраст говорит о том, что у женщины есть прошлое. Глупо притворяться невинной девушкой, когда тебе много-много лет. Кроме того, в этом возрасте, Ангелина была глубоко убеждена в этом, устанавливается и наиболее ярко звучит голос.

И это было, действительно, так. Марк Славин, корреспондент информационного портала, в своем репортаже позднее не скупился на похвалы. Он говорил: «Голос Ангелины, меццо-сопрано, поистине великолепен – глубокий, мягкий, богатый интонациями. В ее пении чувствуется горячий темперамент, а манера исполнения – смелая и порою дерзкая». Примерно этот же текст он предварительно опробовал на банкете после концерта, такая уж у него была журналистская привычка – повторяться до тех пор, пока не выпустит текст в эфир, а потом сразу его забыть.