Читать книгу Ребята, нас обманули! (Жизнь в рассказах) - Светлана Бойм - Страница 7

Опубликовано в журнале «Неприкосновенный запас», № 2 (124) 2019 года

Одна из первых вещей, которую я научилась рисовать в детском саду, – космическая ракета. У меня плохо получались объекты из реальной жизни, такие как кошки, собаки, люди и дома. Но ракета была чем-то особенным. Используя все доступные мне карандаши – от красного до золотого, – я рисовала сказочный корабль с ярким пламенем, вырывающимся из хвоста, и с гордой надписью «СССР» на боку. Зависшие между небом и землей, мои красочные ракеты вдохновенно бросали вызов силам гравитации. Другие дети тоже любили ракеты. Наши городские детские площадки были заполнены маленькими ракетами; мы скатывались вниз по их горкам-жерлам и карабкались вверх раз за разом, по пути завязывая «дружбу навек», до тех пор пока обеспокоенные родители не прерывали наши игры своими мелкими взрослыми заботами о еде, простудах и безопасности.

Мое поколение, рожденное в эпоху советского космического триумфа, должно было смотреть на мир словно из открытого космоса. Слово «спутник» означает «компаньон» или даже «вторая половина» («спутник жизни»). Поистине, спутник, впервые запущенный в 1957 году, был одним из наших первых попутчиков и первой игрушкой. Мы не мечтали стать врачами или юристами, мы хотели быть космонавтами (или на худой конец геологами). Мы стремились ввысь, а не на Запад. Разумеется, полет на Луну казался более вероятным, чем поездка в Америку. «Хочешь миллион?» – спрашивал солист. «Нет», – отвечал хор советских детей. «Хочешь на Луну?» – «Да!»

Путешествие в космос должно было стать радостной эмиграцией ввысь. Сейчас это может стоить миллион (долларов), а тогда это было бесплатно. Каждая сказка, которую нам читали в раннем детстве, рассказывала о далеком путешествии в Неизвестную страну или в космос. Когда герой русской сказки Иван-дурак оказывался на распутье и ему велели: «пойди туда, не знаю куда», «найди то, не знаю что», мы подозревали, что он отправился в космос, как Гагарин.

Для американцев «открытый космос» значит что-то близкое к Земле, новый фронтир[4], не то чтобы Дикий Запад, но дикое небо. Советское представление о космосе происходит от греческого слова, означающего «ордер», «орнамент», «гармонию», и подразумевает гармонизированный хаос, где торжествует человеческое или божественное начало. Слово «космос» связывает советские космические технологии с мистическими теориями конца XIX века, с русским космизмом, который был частью как истории технологий, так и магических практик, основанных одновременно на харизме и расчетах, на премодернистском мифе и современной науке. В освоении космоса наука шла рука об руку с научной фантастикой, а идеология сливалась с поэзией.

В 1950–1960-е годы советские достижения в исследовании космоса напрямую связывались с наступлением коммунизма: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», – провозглашала новая программа Коммунистической партии, принятая 30 октября 1961 года. Всего за три месяца до этого, 12 апреля, первый человек полетел в космос. Юрий Гагарин (1934–1968), образцовый советский человек будущего, стал известен во всем мире благодаря своей широкой улыбке, светящейся в ореоле космического шлема.

Когда Гагарин совершил свой полет, Советский Союз был готов объявить себя победителем в холодной войне. Его триумф в космосе обещал победу над пространством и временем, гарантировал светлое будущее и преодоление всех земных трудностей.