Читать книгу Книга страстей человеческих - Светлана Черемухина - Страница 3

Войдя в прихожую, Света услышала, звонок телефона. Быстро скинув туфли и на ходу стянув плащ, принялась искать трубку. Вообще, неудобно иметь радиотелефон – он имеет обыкновение пропадать с привычного места, тем более, если таких мест в квартире несколько. На этот раз он оказался в ящике комода, нечаянно прихваченный вместе с шелковой ночной сорочкой и книгой.

Итак, похоже, пора отметиться в ведомости: она уже знала, кто может так долго и настойчиво звонить в двенадцатом часу ночи.

– Ты решила сегодня меня достать? – у персонального демона был злой голос.

– Тебе честно ответить? – усмехнулась Света. – Я вообще о тебе не думала.

– Вот как?

– Да, совсем забыла, уж ты извини, – одной рукой она расстегивала блузу.

– А я извелся, места себе не нахожу, шагая из угла в угол.

– А что случилось, дорогой? – невинным тоном спросила девушка, подойдя к зеркальному шкафу и доставая спортивный костюм.

– Где ты была? Почему вечером тебя нет дома? Ты разве не знаешь, что в городе напряженная обстановка, и опасно так поздно бродить одной!

– Да неужели? – рассмеялась Света, через ноги снимая юбку. – А я думал, что когда ты в своей берлоге меряешь углы – город может спать спокойно.

– Главное, чтобы ты спала спокойно, понимаешь? Для этого я и ввел наше соглашение! Так где ты была? Кто тебя так задержал? – снова приступил он к допросу с пристрастием.

– У меня было свидание, – решила сообщить Света. Почему бы его не подразнить. – А что? – она сняла чулки и любовалась перед зеркалами крепкими икрами, своей тайной гордостью.

– А ничего! У меня душа в крови, только и всего, – произнес Арсений странным голосом.

– Не понимаю, чем я так ранила твою душу, – Света растерялась, – но мне просто захотелось пойти, и я пошла.

– Я жду ответа. Где и с кем ты была?

– Понятия не имею, почему, но мне даже хочется ответить на твой наглый вопрос. У меня такое хорошее настроение, что сегодня я могу позволить себе быть с тобой откровенной, – самозабвенно врала девушка, пытаясь натянуть на себя спортивное трико, помогая всего лишь одной рукой – другой держала телефонную трубку. – Меня даже не тошнит от твоего голоса и не трясет от беспринципной наглости влезать в мои личные дела.

– Потрудись перейти конкретно к ответу, – прорычал в трубку Арсений. – Удовлетвори мое любопытство.

– Любопытство? – Света приблизилась к зеркалу, чтобы получше рассмотреть какой-то прыщик, неожиданно обнаруженный на подбородке. – Ты называешь это свое чувство любопытством?

– Да. Мне всего лишь интересно знать.

– А, по-моему, это ревность, – Света ухнула в мягкое недро кресла, запрокинув ноги.

– Что? Ты с ума сошла! – тут же вскричал Арсений. – Мне тебя ревновать? Зачем? Девочка, ты и так моя. И ты ведь никогда не рискнешь проверить это опытным путем, – внушал он Свете.

– А по-моему, ты весь зеленый от ревности, я чувствую это. Ты просто в бешенстве от того, что я хожу на свидания без твоего ведома. Так ведь, Арсений?

Ответом было молчание. Она только слышала дыхание и какой-то странный звук, наверное, он курит, затягиваясь и выпуская дым. Нервничает, значит. Света тоже не спешила заговорить.

– Ты обещала все рассказать, – наконец послышался голос на том конце провода.

– Сначала признайся, что ты ревнуешь.

Даже самой себе Света не могла бы объяснить сейчас, почему заговорила об этом, и почему вдруг стала настаивать на подобном признании. Просто кураж, легкое помутнение рассудка. Она так много страдала по его вине, что если есть возможность вывести его из себя, находясь при этом на безопасном расстоянии, она не может этим не воспользоваться! Мелочно? Зато приятно, если уж совсем честно.

– Да, – выдавил он из себя.

– Что? Я не расслышала!

– Да! – заорал Арсений.

Света так и представила его гневные глаза, наливающиеся свинцовой тяжестью, раздувающиеся тонкие ноздри, уголки губ кривятся от раздражения. Так тебе и надо, негодяй!

– Да! Я абсолютно зеленый от ревности! И это какая-то фосфоресцирующая зелень – я просто свечусь в темноте! Продолжай!

– И не надо так орать. Ты же по телефону со мной говоришь, а не пытаешься докричаться до меня из окна своего особняка, – примирительным тоном попросила Света. – И что, собственно, продолжать? Я еще и не начинала. И я вот думаю, может, и не стоит этого делать? Может, следует поберечь твою пораженную психику? – она играла выключателем бра над креслом. – Было бы жаль расстроить тебя неприятным сообщением о том, что я провела этот изумительный вечер в ресторане с одним молодым человеком. Он журналист, газетчик. Ужасно обаятельный мужчина.

– Ты была с Артуром? – через несколько секунд анализа спросил Арсений.

Света подскочила в кресле, как будто попала мягким местом на забытую иголку.

– Откуда ты его знаешь? – она нервно заходила по комнате.

– Профессия такая – все знать, – усмехнулся ее собеседник.

– Да? И что же это за профессия такая интересная – во все дыры влезать и быть в курсе чужих дел?

– Я твой цепной пес, – невозмутимо ответил Арсений. – Твой личный дракон, охраняющий принцессу. Твой телохранитель. Я должен знать всех из твоего окружения, ближайшего, и случайного.

– Вот как? – Света остановилась посреди комнаты. – И как зовут моего дворника?

– Ты решила меня проэкзаменовать? – засмеялся мужчина.

– Не знаешь?

– Откуда такое злорадство в голосе? – потешался Арсений. – Дворника твоего все называют дедулей, а по паспорту он Трофим Иванович.

– Ты и паспорт его видел? – Света не могла в это поверить. Он действительно все контролирует! Он и ее контролирует! Что он про нее знает, о чем она и не догадывается?

– Живет с внуком Владимиром, одноруким парнем, на соседней улице. Красивый, кстати сказать, парень. Девчонкам нравится, даром что инвалид. Ну как, я прошел проверку на профпригодность?

Света подошла к окну и отдернула тюль. Из приоткрытой форточки тянуло ночной свежестью. Прекрасный ангел, освещенный сиянием ночных фонарей и специальной подсветкой, все так же трубил в свою трубу, безмолвно и величественно. На пустых скамейках вокруг бассейна незримо сидели ночные призраки, наслаждаясь его игрой.

– Арсений, я тебя боюсь, – пробормотала Света. Настроение резко упало, на душе заскребли кошки.

– Так что же ты делала с Артуром? – напомнил Арсений о теме разговора.

– Полагаю, ты можешь догадаться сам.

– Отвечай, – судя по тону, Арсений спрашивал серьезно.

– На самом деле я имела в виду не Артура. У него все в порядке, кажется, он влюбился.

– Я знаю, женится на твоей коллеге, глупенькой красотке.

– А вот и нет. Оказывается, твои возможности не безграничны. Если бы ты поставил жучок в моем кабинете, то узнал бы из первых уст о том, что Артур и Настя больше не пара, между ними все кончено.

– Вот как? Сожалею.

– Да перестань, ты даже не знаешь, что это слово означает, – в сердцах бросила девушка.

– Ты так думаешь? Полагаешь, у меня никогда не было потерь и разочарований, и мне не о чем сожалеть?

– Я не знаю, может и есть, но сожалеешь ли ты по-настоящему…

– Света, я не зверь, я живой, я тоже чувствую и мне бывает больно, – произнес вдруг Арсений, чем изрядно смутил девушку. – И ты – единственная, кто причиняет мне такую боль, которую трудно вынести.

– Не знаю, но я вовсе никогда и не думала тебя ранить или обидеть, – растерялась Света.

– Я знаю, поэтому всегда тебя и прощаю, – сообщил Арсений. – Ну, так что же с нашим вечером? Как сложно добиться от тебя вразумительного ответа!

– Я была в «Марго», – сдалась Света.

В конце концов, чем быстрее она отчитается перед ним, тем быстрее он отпустит ее спать. Скоро полночь, а завтра рано вставать на работу. Она сама по своей вине затянула этот разговор.

– Хороший выбор, – одобрил Арсений. В его голосе снова чувствовались насмешливые нотки. – Щедрый мальчик, одобряю.

– Да, мы пили вино, ели деликатесы, и танцевали, танцевали, танцевали, – Света села на диван и поморщилась, вспоминая свой «грязный» танец с несносным Виталием.

– Ну что же, я рад за тебя, – вынес свой вердикт узурпатор.

Света опять вскочила с дивана. Надо же, как сложно дается ей этот разговор, какие эмоции вызывает.

– Что? Я не ослышалась? Мне показалось, что ты сказал о радости.

– Я рад, когда тебе хорошо. Ты прекрасно провела вечер, и я мне приятно это слышать, – засмеялся коварный мужчина. – Я удивил тебя, да?

– Да! – рявкнула Света. – А почему же ты злишься, когда я провожу время с Кьенгом? Почему в таких случаях не выражаешь свою радость? Вот когда мне действительно бывает хорошо, и я забываю свое собственное имя!

Арсений молчал.

– Эй, ты заснул там? Ты слышишь меня? – Света не на шутку начинала сердиться. – И почему ты не подумал, что этой ночью я нарушила твой договор, а? Ты не допускаешь такой мысли?

– Нет, не допускаю, – спокойно заявил Арсений. – Если бы что-нибудь было, я бы это почувствовал. Ты не смогла бы это скрыть. И потом, так просто ты себе это не позволишь, с кем попало, неизвестно где. Для тебя это серьезный шаг, значимое событие, и все будет обставлено серьезно и торжественно, – Арсений говорил насмешливо, но создавалось впечатление, что это скорее злость, чем ирония.

Света поникла. Она вспомнила, как в старших классах, запершись со своей подругой в кабинке туалета и куря одну сигарету на двоих, с ужасом услышала признание о том, что накануне вечером ее подруга стала женщиной. В квартире, где в соседней комнате спали ее бабушка и дедушка, с малознакомым парнем, которому, наконец, удалось ее соблазнить и стать первым. Света была поражена тем равнодушием, с которым была сообщена эта новость, и шокирована той скоростью и бесцветностью, с которой это было проделано. Помнится, она даже всплакнула, задав единственный вопрос: Карина, а как же твоя первая брачная ночь? Что теперь будет? На что получила конкретный невоспроизводимый ответ, что теперь будет с Карининой «первой брачной ночью». Этот эпизод всегда был для Светы страшной иллюстрацией падения нравов, когда романтика, любовь и красота таких отношений уничтожается вседозволенностью и распущенностью. Да, Арсений прав, она так не сможет.

– А чем меньше ты будешь общаться со своим китайцем, тем лучше для тебя.

– Ну, это не твое дело.

– Света, да пойми ты, он далеко не так прост, как тебе кажется. Он жестокий и страшный человек. Мне плохо при мысли, что ты можешь пострадать из-за него.

– Довольно, – перебила его Света. – Пострадать я могу только из-за тебя, и это ты страшный. Я помню все, и как ты управляешься с оружием, и как пускаешь его в ход, так что не надо мне говорить про страх. Поверь, я знаю, что это такое, и от кого исходит настоящая опасность. Ясно?

– Ясно, – легко согласился Арсений. – Тогда просто пойми, что Кьенг для тебя недоступен.

– Почему?

– Да потому что я так сказал! Я это определил, – отчеканил Арсений. – Ты никогда не будешь его женщиной, запомни! Так что не будем о нем, расскажи мне лучше поподробней, о чем вы говорили, какое меню у вас было.

Ну надо же, как он спокоен! Как быстро пришел в себя. А Света наоборот, все больше мрачнеет, или даже звереет. Это она хотела поиграть с ним, повеселиться, водя его за нос. Но вышло как обычно – он кукловод, она – кукла на веревочках.

– Ели что и все, было вкусно, кстати, – буркнула она. Пора заканчивать этот разговор.

– А во что ты была одета? Расскажи, а я попытаюсь представить. Люблю представлять тебя, наряжая в разные одежды, – доверительно поведал он о своей «болезни».

– На мне было платье из мешковины, старые калоши, а еще парик и накладная силиконовая грудь, – буркнула девушка.

– Ну вот, ты все испортила, – улыбнулся Арсений.

– Что дальше? Еще вопросы? – насупилась девушка. – Почему не спросишь меня про белье, которое было на мне? Давай, не отступай от текста. По закону жанра, так сказать.

– Должен признаться, что ты меня опередила. Я как раз собирался об этом спросить, – захохотал мужчина. – Так какого цвета на тебе сейчас белье, девочка?

– Я бросаю трубку! – Света так разозлилась, что от прикосновения к ней можно было получить ожог третьей степени.

– Ну что ты! Не делай этого, прошу! Я так хочу слушать твой голос. А белье я тоже сам придумаю. А лучше без него, – Света представила, как он улыбается, и возжелала стереть с его лица самодовольную ухмылку.

– Я говорила тебе, что ты серьезно болен?

– У тебя такой глубокий голос, – проигнорировал ее обвинение Арсений. – Он так вибрирует вокруг меня, так электризует воздух в комнате, что вызывает дрожь во всем теле. Каждая жилка откликается на него.

– Нет, ты псих!

– Никогда не говори мне это, потому что… потому что я люблю тебя.

– Любишь? – Света чуть не задохнулась от возмущения. – Не кажется ли тебе, что это не совсем подходящее определение для того, что ты чувствуешь? Твое чувство скорее можно назвать емким словом садизм. И ты одержим мной, только потому, что ты садист! Вот с Кьенгом у меня любовь, а с тобой – это какое-то убийство всех моих чувств, самых светлых надежд и лучших порывов. Только человеконенавистник испытывает такие чувства. Так что это не любовь, а ненависть!

Пусть он знает, хорошо, что она ему это высказала. Сколько можно держать это в себе и копить обиду и боль! Так ему и надо. У Светы дрожали руки и ноги, эта тирада дорого ей далась. А еще немного закружилась голова от такой смелости и дерзости.

Арсений долго молчал, и становилось не по себе.

– Садизм, говоришь? – отмер он через несколько минут. Его голос до чертиков испугал Свету. Хорошо все-таки, что она не видит в этот момент его глаза. – Так я тебя ненавижу? Ты так это видишь?

Девушка похолодела и внутренне сжалась.

– Ну что же, если для тебя моя любовь – это ненависть, то да, Света, я тебя ненавижу, – тихо проговорил он загробным голосом смертельно раненого человека. Или смертельно кого-то ненавидящим голосом? – Я ненавижу тебя так сильно, как только может живое человеческое существо ненавидеть себе подобного. Как плоть ненавидит плоть от плоти своей, и кровь от крови. Как Адам ненавидит свое собственное потерянное ребро. Я ненавижу тебя всеми фибрами души, всем своим сердцем, каждой клеткой своего естества. Моя ненависть к тебе с каждым новым утром с первым лучом света становится все сильнее и нестерпимее. Я ненавижу тебя больше жизни, сильнее, чем смерть! Как каждый человек нуждается в глотке свежего воздуха, так я ненавижу тебя такой же лютой жаждой, ничем неутолимой.

Света стояла посреди темной комнаты и дрожала, не в силах отвести от уха телефонную трубку.

– Я ненавижу тебя как небо и звезды, как солнце и луну. Как убитую мечту и растерзанную иллюзию. Я… я просто ненавижу тебя, Света.

Зловещая тишина окружила девушку, оглушая таким откровением. Какие жестокие слова, какая в них сила и страсть…

– Ну, что же ты молчишь? – услышала она голос демона. – Твой ответный ход.

– А что я могу сказать, – пробормотала девушка. – Наверное, мало есть людей в этом подлунном мире, чьи чувства настолько бы совпадали и были так ужасно взаимны. – Глаза защипало, и она принялась усиленно моргать.

– Прости, – прошептал Арсений. – Я снова напугал тебя.

– Ничего, – выдавила из себя девушка.

– Спокойной ночи, – его пожелание прозвучало нелепо, но он уже отключился.

Света легла на диван ничком, раздеваться опять не было сил. Срочно заснуть, чтобы забыть, чтобы этот голос перестал звучать в ее ушах набатом, гулом иерихонских труб, змеиным шипением и ревом водопада. Спать! Она уснула только через час, вдоволь наревевшись.

* * *

Первая неделя лета выдалась трудной. Надо было этим партнерам из Коннектикута нагрянуть с проверкой! Проинспектировать старых начальников, и новых за одно, к коим с некоторых недавних пор стала относиться и Светлана. Она не жаловалась на судьбу, работать она умеет и любит, трудностей не боится, может с головой уйти в работу, забыв о себе, но все же, такой ритм невозможно выносить так долго. Всегда должны наступать моменты затишья, когда можно отдохнуть и расслабиться. А тут – не до любви, не до войны. Не протянуть бы ноги от такого графика работы…

Утро делового дня прошло отлично, ребята из-за океана оказались адекватными, веселыми и энергичными. И главное, доброжелательными, что так важно было для ее непосредственного начальника, который только на их доброте и снисходительности и выезжал год за годом, настойчиво продвигаясь по карьерной лестнице, вопреки логике и здравому смыслу. Да еще благодаря Светиной работоспособности. Если честно, то это она его и продвигала, тащила так сказать, на своем горбу.

Зато самый главный намекнул ей на прибавку к жалованью, так как ее отчет оказался самым верным, точным и одним из первых лег на стол высокой комиссии, порадовав своими данными. Так что девушка была приглашена сегодня вечером на прощальный банкет в честь завершения работы партнеров из США, что изрядно удивило ее начальника, обойденного таким вниманием. Света же это сочла актом небесной справедливости.

Она выбежала из офиса в начале третьего, и торопилась домой, чтобы успеть приготовиться к вечернему торжеству. Джинсы и легкая кожаная курточка, которые сейчас на ней были, не могли подойти для такого мероприятия, и босс милостиво согласился выделить ей пару часов на то, чтобы приготовиться, как следует, к прощанию с американскими партнерами.

– Черемухина, ты герой этой недели, – пояснил ей босс холдинга, – так что – вперед, в салон красоты, и не жалей денег, ты теперь моя фаворитка.

Погода закапризничала, и небо нахмурилось. Ветер приобрел колючий резкий характер, и девушка поежилась, стоя на тротуаре перед светофором. Только бы дождь не пошел, с надеждой подумала она.

Прохожих было не много в разгар рабочего дня, пара Стражей порядка как раз завернула за угол, где находилось недорогое кафе, откуда доносился аромат свежесваренного кофе и пончиков. Рядом с девушкой остановился только один человек, нестарый еще мужчина в грязном плаще, скорее всего зарабатывающий на жизнь попрошайничеством.

Света охотно полезла в карман за мелочью. Она всегда так делала, когда к ней конкретно не обращались за этим, назойливо протягивая руку. В подобных случаях она замыкалась и отворачивалась, решительно проходя мимо. Она не могла объяснить эту свою особенность, но всегда предпочитала сама быть инициатором подаяний для тех, кто вызывал ее симпатию и сочувствие.

Света выложила на ладонь крупные железные деньги и с улыбкой протянула профессиональному нищему. Для него это был хороший улов, так много обычно не давали. Но вместо благодарности, и даже вместо того чтобы принять то, что предлагала ему девушка, нищий взял в руки свою палку и с размаху ударил Свету по затылку, неожиданно и точно, свалив с ног в полуобморочном состоянии. Дело было не в эффекте внезапности, а в профессионализме и четком знании человеческой анатомии.

В следующую секунду к ним подъехал темно-синий фургон, мнимый нищий легко поднял девушку с асфальта и, как только отодвинулась дверь, легко забросил безвольное тело в салон. Дверь тут же захлопнулась, машина тронулась с места, и через мгновение уже ничто не намекало на то, что здесь только что разыгралась странная сцена. А нищий собрал рассыпанную по тротуару мелочь, засунул в карман, и, не спеша, напевая что-то себе под нос, пошел своей дорогой, опираясь на кривую деревянную палку. Знала бы эта девчонка, сколько ему заплатили за это простое дельце, со стыдом спрятал бы свои гроши.

Очнувшись, Света обнаружила, что крепко связана. Это было так странно и неожиданно, что она не успела даже испугаться. Произошедшее не укладывалось в голове, и она никак не могла понять, что находится в опасности. Такого просто не может быть! Повязка, закрывающая ей глаза, была туго стянута, так что кровь стучала в висках.

Что это значит? Если не хотят, чтобы она знала, в каком направлении и куда ее везут, может ли это означать, что ее жизни ничто не угрожает? Ну, по крайней, мере, ее не собираются убивать? В противном случае, похитители не стали бы заботиться о соблюдении секретности. Машину тряхнуло, и к девушке сразу вернулись все ее ощущения. Она почувствовала, как в руки врезается веревка, что голова страшно болит и гудит от удара, что на полу жестко, и в плечо впивается угол какого-то ящика, к которому она прижата. Машину трясло, ревел двигатель, пассажиры, сколько их ни было, молчали, и девушка не могла даже предположить, с кем она находится, и куда ее везут. Никто не объявлял остановки приятным мужским баритоном. Девушка потеряла счет времени, когда машина остановилась.

Водитель выключил мотор, вытащил ключ зажигания, и в салоне установилась тишина, оглушающая и неожиданная, звенящая и напряженная. На улице послышались шаги, кто-то шуршал гравием, дверь отъехала в сторону, и через мгновение сильные руки подняли девушку с пола и вытащили на улицу. Свежий ветер сразу набросился на ее волосы, холодя шею и лицо.

Обладатель крепких рук, удерживающий девушку в вертикальном положении, что-то тихо сказал, и Света похолодела, услышав китайский. Сердце сжалось от страха, и в голове высветилось одно только имя – Ю Зун. Все-таки оправдались самые большие страхи Кьенга – ее взяли в заложницы, чтобы обменять на него, Золотого китайца. И если он уступит, это настолько возмутит его народ, что Свету просто сожгут на центральной площади, а останки закопают там же, под руинами погибшего Храма. Если же он предпочтет остаться со своим народом и сражаться – что же, ее останется только пожалеть. Для Вонга она ничто, никто, пустое место. Он без сожалений от нее отделается.

От слабости и волнения девушку замутило, и она стала медленно оседать, не осознавая того, но кто-то жестко рванул ее за волосы вверх, заставляя держаться на ногах. После короткого приказа несколько пар рук потянулись к ней, захватив в тиски, и вся эта композиция направилась куда-то по дорожке, посыпанной гравием.

Под ногами появились ступеньки, девушка перешагнула какой-то порог и оказалась в здании. По лестнице ее заставили подняться на второй этаж, постоянно подталкивая в спину и при этом крепко держа за руки, не давая упасть.

Ее спутники периодически тихо переговаривались на своем языке, бросая короткие фразы. Они шли по какому-то коридору, и девушка подумала, что это довольно большое здание, если в нем так много свободного пространства.

Наконец, скрипнули петли открываемой двери, и девушку грубо втолкнули в какую-то комнату и только здесь сняли повязку с глаз и развязали руки. Она сразу зажмурилась от яркого света. Из-за долгого пребывания в темноте ей пришлось несколько секунд привыкать к сиянию солнца, наполняющему пустую комнату с ободранными обоями, без мебели, с огромным грязным окном с потеками после многочисленных дождей. Она принялась озираться по сторонам, растирая затекшие запястья, но ее тюремщики уже вышли из комнаты, и дверь громко хлопнула, гулкое эхо пронеслось по пустому коридору, в дверях заскрежетал ключ.

Вот она и пленница. Она оказалась в другом измерении, гротескном, сюрреалистичном, иррациональном. Только воспаленный мозг ненормального демиурга мог сделать это, поместив ее в такую ситуацию. Ее ждут в ресторане, она получила прибавку к зарплате, скоро состоится ее свадьба с любимым человеком, а она находится в каком-то помещении в неизвестном месте во власти людей другой нации, совершенно беззащитная и беспомощная. Ну как это могло вообще с ней случиться!

Она опустилась прямо на пол, прислонившись к стене. Надо дышать глубоко и попытаться успокоиться. Врага надо встречать лицом к лицу, спокойно и с достоинством. Этому ее собственным примером учили и Арсений, и Кьенг. Она должна оказаться достойной ученицей.

Ее тюремщики объявились лишь через полчаса, неспешно войдя в комнату небольшой группой. Девушка поднялась при их появлении. Возможно, ее хотели отвести к Ю Зуну, но как только первый из них приблизился к девушке, она вскочила и ударила его ногой по лицу, тут же сжав руку в кулак и нанеся сильный удар в грудь второму. Так как это был ее первый удар в реальной боевой обстановке, девушка от волнения и страха не смогла как следует сосредоточиться, и повредила себе кисть. Она вскрикнула от неожиданной резкой боли, но времени на жалость к себе у нее не было. Третьего разъяренного мужчину, зашедшего к ней со спины, она подсекла, резко присев на корточки, ударом правой ноги сбив его с ног. С проклятьями, адресованными китайским демонам и матерям, он грузно рухнул, как подкошенный, на цементный пол.

В этот момент первый китаец ребром ладони ударил ее по плечу близко к шее. Он знал куда бить, и рука моментально повисла плетью, а ощущение сильнейшего ожога кипятком долго не покидало девушку. Хорошо, что пострадала левая рука, и правой Света нанесла ему удар в пах, что означало только одно – она падает. Падает, в то время, как все трое, порядком ею разъяренные, надвигаются на нее.

Чего она добилась этим своим демаршем? Показала класс? О, да, класс поражения, глупости и недальновидности. Захотела подороже себя продать? Как бы ни так. Получилось просто подороже заплатить за то, чтобы уйти из этого мира, вот и все. Усугубила, свое плачевное положение, ухудшила к себе отношение, настроила всех против себя и подставилась добровольно под удар. Ничего не скажешь, хороша!

Предприняв попытку подняться на ноги, чтобы не оказаться затоптанной насмерть, она ухватилась за куртку первого, подошедшего к ней мужчины. Он пнул ее ногой в грудь, в то время как другой ударил ее в челюсть, сотрясая ее голову, и без того уже пострадавшую. Сотрясение наверняка ей теперь обеспечено. Если первый «доброжелатель» в Городе не достиг такого результата, то этот ниндзя безвозмездно помог ему довести дело до ощутимого результата. Отлетев, она ударилась о вовремя подставленное колено затылком и снова рухнула на пол, распластавшись, оглушенная и теряющая сознание от боли.

Трое мужчин обступили ее и принялись методично избивать ногами, а на лицах так и застыла маска безразличия и брезгливости, будто им пришлось давить тараканов, будто они выполняют привычную, но давно надоевшую работу.

По началу Света пыталась прикрывать голову, защищая ее от тяжелых ботинок боевиков, как учил ее Кьенг, и все еще предпринимала попытки подняться, но безуспешно. Тело отказывалось ей подчиняться, сознание грозило спрятаться в дебрях забвения и мрака. Схватив кого-то за ногу, она рванула изо всех сил, но ее усилия оказались тщетны, она только сломала себе несколько ногтей. Она больше не могла причинить им хоть какой-то вред, она выдохлась.

Один мужчина ударил ее по икре кованым носком ботинка так, что Света непроизвольно закричала и заплакала, схватившись за ногу. Ткань джинсов сразу пропиталась кровью из рваной раны, испачкав ее руку. Но ее продолжали пинать даже тогда, когда она совсем перестала сопротивляться, проваливаясь в подземелье ужасов и агонистического бреда.

Неизвестно, чем бы это для нее закончилось, но истязание прекратил сам Ю Зун. Он неожиданно стремительно вошел в комнату и окликнул своих людей. Они увидели недовольство на его лице и стали оправдываться, пытаясь объяснить ситуацию, но лидер резко оборвал их и дал знак всем выйти, ему беспрекословно подчинились. Его авторитет был неоспоримым, никто не желал вызвать его гнев, неуправляемый и жестокий. Ю Зун бросил отстраненный взгляд на корчившуюся от боли девушку, и вышел вслед за своими бойцами. Дверь со скрипом захлопнулась, ключ повернули в замке, и через несколько минут шум шагов и гул голосов стих вдали.

Света не знала, сколько времени пролежала на холодном грязном полу, не в силах пошевелиться. Но все еще довольно ясный свет из окна говорил о том, что вечер пока не наступил. Значит, ее пока не хватились, да и когда это случится? Насторожит ли ее руководство отсутствие одной из подчиненных на сегодняшнем банкете, пошлют ли за ней на следующий день домой, или предпочтут дожидаться, когда она сама явится пред их очи с повинной головой и объяснением своего бессовестного отсутствия?

Шаги в коридоре заставили ее насторожиться, лязг замка вызвал болезненную дрожь в теле, и через мгновение перед ней опять стоял Ю Зун. Холодный, равнодушный, гордый. Вспоминал ли он сейчас их разговор в Кипарисовой аллее, когда Света хотела примирить его с тем, с кем это невозможно в принципе, обещая ему достойную жизнь и исполнение его желаний? Вот он стоит перед ней, и у него есть и власть, и возможность самому исполнять все свои желания, и люди в подчинении, обязанные делать тоже самое для него. Как же смешна она была, и как же он должен презирать ее.

Вдруг из-за спины предводителя столичной мафии вышел еще один мужчина. Свете показалось, что он чем-то похож на Арсения. Мутные глаза отказывались ей помогать рассмотреть его, а воображение рисовало именно образ ее врага. Света подумала, что сходит с ума от боли, и видение ее демона – продукт этого процесса.