Читать книгу Тайна старого аптекаря - Светлана Черникова - Страница 4

Лидия Ивановна (я за глаза звала ее Вивианой) относилась к тому типу руководителей, которые обожают планерки. Промотавшись половину рабочего дня «на совещаниях», они прибегают на работу и начинают имитировать бурную деятельность. Один из признаков такой активности бесконечные планерки. Раза три в день созывается коллектив и выясняется, кто, что сделал за прошедшее с предыдущей планерки время. Если настроение босса благодушное, (успел все свои дела сделать), то предлагается выпить по чашке чая под рассказы об очередном сне или кинофильме. Если же нет, то держитесь.

Шеф – располневшая женщина средних лет, этакая «бой-баба». Энергия со знаком минус в ней била ключом, просто переливалась через край. Она искренне считала всех людей «сволочами, способными на все что угодно», что лучшая защита – это агрессивное нападение. Не брезговала нецензурной лексикой и с улыбкой сетовала, что пока человека не отматеришь, он работать не будет. Жгучая брюнетка с кровавой помадой носила очень узкие юбки выше колен, отчего ходила немножко животом вперед.

Кроме нее в нашей конторе обитало еще трое сотрудников. Заместитель начальника, специалист, и я – менеджер. Коллектив полностью женский.

Специалист Катя – шатенка, чуть постарше шефа – представляла собой тот тип сотрудников, который выживает и неплохо существует при любом руководстве: тих, сер, незаметен и всегда под рукой. Очень любим всеми начальниками. Одевалась во всё серое, черное и бурое, дабы не выделяться в толпе (ведь работник должен быть скромен) и чутко реагировала на смену настроения руководителя. Если шеф встал с утра не с той ноги – она развивала бурную деятельность по нагнетанию нужной обстановки в коллективе: доверительно оповещая всех, что «ой, девочки, шеф чего-то сегодня не в духе», «получим все сегодня, а я вообще летать буду». Ходила по коридорам походкой настоящего административного работника. Эта походка отшлифована поколениями служащих: спина чуть прогнута в области поясницы, на полусогнутых ногах, с легким наклоном корпуса вперед, необходимо быстро идти, глядя невидящим взором куда-то метра на два впереди себя. Это показывает, как, очень занятый важными делами, служащий торопиться по важному поручению. Желательно при этом держать в руках какую-нибудь папку с документами. Выражение лица же необходимо сделать как можно озабоченнее и смурнее.

Заместителем начальника была Александра – «железная», уверенная в себе, жесткая женщина с металлическим голосом, не доверяющая никому. Грамотный юрист, везущий на себе всю рутинную ежедневную работу по составлению документов, планов работы, отчетов и всего того, что шеф не знает, как сделать. Иногда, впрочем, Александра оттаивала душой. В такие минуты она пыталась шутить, смеялась и глаза у нее вдруг вспыхивали озорными синими огоньками. Но это состояние длилось недолго. В какой-то момент времени она как будто вспоминала, что враг не дремлет и «застегивалась на все пуговицы».

Я успела вернуться как раз, когда все персоны уже сидели в кабинете шефа. Катя с пунцовыми щеками и Александра с каменным лицом. Вивиана, напротив, была очень оживлена и энергична.

– Садитесь дамы!

Взвинчено-бодрое обращение «дамы» не сулили ничего хорошего для сотрудников. Это означало, что шеф в «боевом» настроении или в таковое себя приводит. В такие дни на планерке выяснялось, что работает коллектив из рук вон плохо. Затем выбирался «провинившийся» сотрудник и начиналось воспитание. Во время воспитания сотруднику полагалось молчать, потуплять взор и признавать свои ошибки. Особо усердные и опытные сотрудники в такие моменты усиленно краснели или бледнели (что у кого лучше получалось), показывая глубину восприятия критики начальства.

Так как в последнее время объектом воспитания практически постоянно выбиралась Александра, то я привычно отключилась от процесса и стала размышлять о непонятных снах. Во-первых, что я знаю из истории о Сибири? Переселенцы, осваивающие Сибирь, серебро Демидовских рудников, яшма Колывани, золото Колчака… Ах, да! Пресловутое Беловодье или страна Шамбала. Ее, кстати, некоторые одержимые ищут и по сей день. Но эта история так заезжена. Страну счастья за два столетия ведь никто так и не нашел

Нет, здесь что-то другое. Вполне может быть, что какая-нибудь туймонская печать, приснившаяся мне, и существовала как исторический факт. И теперь этот факт у меня в руках. Но чем она была так важна?..

– Вы много на себя берете, Александра Николаевна! Подумайте над своим поведением, сделайте выводы. И еще о дисциплине. Я не поняла, у вас у всех что, работы мало? Вы все успеваете сделать в рабочее время? Почему никто не задерживается после окончания рабочего дня? Так вот, дамы, эта суббота – рабочая! – прорычала Вивиана – идите по местам.

Рабочая суббота ну никак не входила в мои планы, поэтому я пошла на хитрость:

– Лидия Ивановна, я не могу в субботу, я заранее записалась на платную процедуру иглоукалывания в клинику. А там сами знаете, час до и час после надо лежать. Утро у меня пропадет, а мы же всегда до обеда работаем по субботам. Смысла нет на пол-часа приходить.

– И что вдруг с вами приключилось?

– Нога не ходит, иду-хромаю, на пятку больно наступать. Сказали от защемления нерва.

– Хорошо, лечитесь. А всех остальных жду к 9-ти!

Александра «железная» усмехнулась и, поджав губы, направилась в свой кабинет. Катя отпроситься не посмела, и весь оставшийся день поносила Вивиану злым полушепотом на все лады, успевая, однако, при этом отвечать по внутреннему телефону задорным голоском девочки-отличницы: «Слушаю, Лидия Ивановна! Бегу».

Это ее умение вот так быстро переключать голос от шепота ненависти к задору усердной пионерки меня поражало. Да и не только голос. Случись в этот момент зайти в кабинет Вивиане, как только что от души ненавидевшая шефа Катя, вмиг становилась наипреданнейшей её подчиненной. Она оправдывала такое поведение тем, что за свое место нужно держаться зубами. Хотя, честно говоря, опасность грозила как раз не ей. Выживали с работы Александру. Сначала завуалированно, потом настолько неприкрыто, что Александра временами даже осмеливалась огрызаться на критику начальства во время планерочных воспитаний.

Я давно уже стала задумываться о смене работы. Как раз с того момента, когда начались принудительно-добровольные оставания после работы и рабочие субботы. Смысла в них не было, так как Вивиана, придя вместе со всеми к 9-ти утра в субботу, примерно через полчаса уходила «на пять минут» и наказывала обязательно ее дождаться. Часам к трем она появлялась румяная и веселая, причитая: «ох, сколько работы! Когда все успевать?». Убедившись, что бледные, квелые сотрудницы послушно сидят на своих местах, она получала еще больший заряд бодрости и милостиво разрешала всем уходить:

– Идите-идите, а я уж как всегда буду ночевать здесь. Столько работы, ой-ей-ей!

Нас же раздражало не столько то, что ее не было, а то, что летели к черту все планы и договоренности, личная жизнь и портилось настроение.

Со временем стало понятно, что это один из ее способов самоутверждения в коллективе и злиться на это глупо. Примерно так же, как злиться на грязь на дороге после дождя. Проще распределить работу не на пять дней, а на шесть. Вот в таком напряженном режиме контора существовала последние полгода.

Я запланировала свой уход на ближайшее время. Надо было закончить текущий проект и получить за него деньги.

Итак, суббота – моя. А сегодня у меня еще и целый вечер для разбора бумаг старого немца! Как его зовут хоть?