Читать книгу Конференция - Светлана Данилина - Страница 4

Небольшая залитая солнцем уютная деревенька посреди России.

Разгар июльского дня.

По протоптанной вдоль домов тропинке, иногда забегающей в спасительную тень растущих в палисадниках деревьев, а иногда выпрыгивающей на жгучий солнцепёк, идёт полный молодой мужчина в светлых шортах и белой смешной дачной панаме. Рубашки на нём нет, и его загорелые живот и плечи лоснятся от пота – жарко.

Следом за ним, трогательно ступая след в след, топают два совершенно одинаковых мальчика-близнеца лет семи в таких же нежно-белых панамках и коротеньких штанишках.

У каждого из белопанамной троицы в руках по светло-зеленоватому яблоку, от которого они время от времени откусывают по кусочку. Пространство вокруг них наполняет сочный аромат белого налива.

Ковёр густого ярко-изумрудного спорыша (он же мурыжник, муружник, гусятник, гречиха птичья, горец птичий etc.) сверкает на солнце каждым тянущимся вверх к теплу и свету листочком.

Издалека с выгона пахнет свежескошенной травой, а из садов – яблоками.

– Папа-а-а, ну когда будет ре-е-ечка? – слышится иногда тянуще-канючащий тонкий голосок.

– Скоро уже! – бодро и уверенно отвечает папа, отбрасывает подальше в сторону огрызок и, как ледокол, уверенно двигается вперёд, с видимым удовольствием дожёвывая большой яблочный кусок.

Мальчики семенят в кильватере и осторожно грызут почти прозрачные нежно-зеленоватые яблоки.

Навстречу им по тропинке идёт пожилая женщина в синем в мелкий горошек платье и белом ситцевом платочке.

– Марья Петровна! – вдруг резко останавливается и замирает мужчина, поравнявшись с ней. – Издалека и не узнал! Здравствуйте!

– Павлик?! – смеётся в ответ женщина. – И я тебя сразу не узнала! Здравствуй, дорогой! Приехал?

Павлик укоризненно смотрит на детей, и те почти хором тянут:

– Здра-а-авствуйте.

– Здравствуйте, – улыбается им Марья Петровна и спрашивает Павлика, – твои?

– А то чьи же! – восклицает мужчина и, кладя руку на голову каждому мальчику, с гордостью представляет. – Тихон и Родион.

– А-а-а, – понимающе говорит Марья Петровна, – в честь дедушек назвали. На тебя похожи. Ты такой же был в первом классе.

– Точно! – смеётся Павлик.

Он широко улыбается и кажется раскрепощённым, но в душе остаётся испуганным школьником, трепещущим и стоящим навытяжку перед строгой всезнающей учительницей математики.

Дальше следует разговор о жизни – обычная беседа с докладами и отчётами, которые дают друг другу при встрече давно не видевшиеся люди, когда-то тесно связанные и не один год прожившие, что называется, бок о бок.

Павлик, отвечая на вопросы, сообщает о семье, занятиях, месте жительства и родственниках.

Впрочем, часть информации Марье Петровне известна – в деревне всё обо всех знают.

Мужчина душит в себе неизвестно откуда взявшийся детский страх и нарочито раскрепощённо переходит к лирическим воспоминаниям:

– Вы строгая были, Марья Петровна! Всё видели! Помню, в десятом классе: стоите у доски к классу спиной, какой-то куб в сферу вписываете и говорите: «Павлик! Не отвлекайся! Смотри на доску!» А откуда вы знали, что я на неё не смотрю?

– Ты молодец был! – хвалит его Марья Петровна. – Хоть и непоседа. Говорят, в Думе сейчас. Депутат?

– Да какой я депутат! – смеётся мужчина и добавляет. – Референт у депутата.

И чтобы сбавить пафос, пускается в воспоминания:

– И никогда не умел этот ваш квадрат в призму вписывать. Не работает у меня пространственное воображение!

– Зато как старался! Исполнительный был, хоть и отвлекался иногда, – хвалит его Марья Петровна. – И всё равно с медалью школу окончил!

Павлик краснеет от удовольствия, потом смущается, но поучительно и назидательно смотрит на мальчиков.

– Ну а вы как? – вопрошает её Павлик.

– Хорошо, Паша, – отвечает она, – вот только что из Питера вернулась. – Правнучка у меня родилась, так я ездила на неё посмотреть.

– А-а-а! – радуется Павлик. – Правнучка – это хорошо! Я в Питере часто бываю. На чём же ездили?

– На поезде.

– Сейчас в Питер хорошо ездить! Сел на «Сапсан» – и через четыре часа уже на месте, – улыбается бывший ученик.

– Нет, Паш, я простым поездом ездила, – не разделяет его восторга Марья Петровна.

– А что же не «Сапсаном» -то? Удобно! Я часто мотаюсь. Сел, не успел газетки просмотреть, коньячку выпить и уже на месте!

– Не поехала я на нём, Павлик! – говорит с лёгкой печалью учительница.

– Это почему же? – недоумевает тот.

– Не по карману, – разводит руками Марья Петровна.

– Да там билет-то недорогой! Четыре тысячи – и все дела! А в эконом-классе – и того меньше, тысячи полторы, – приводит весомые доводы референт.

– А ты знаешь, какая у меня пенсия? – теряет терпение Марья Петровна.

– Ну-у-у, тысяч сорок? – озабоченно прикидывает Павлик, собирая складки на лбу.

– Пятнадцать, – поправляет его учительница математики, – тут ни на какие «Сапсаны» не хватит, каждую копейку экономишь.

Павлик ахает и пристыженно переминается с ноги на ногу.

Беседа продолжается, но он никак не может избавиться от неожиданной неловкости, словно опять не смог вписать куб в сферу и произвести расчёты.

– Ты бы ко мне за яблоками зашёл, – говорит ему на прощанье учительница, – полный сад, девать некуда.

– Зайду, – смущённо и виновато говорит Павлик, – мои тоже не знают, куда их деть. А поговорить зайду.

Собеседники расходятся.

Марья Петровна идёт искать наседку с цыплятами, а Павлик ведёт детей купаться.

«Вот тебе и ромб в шаре!» – с досадой и стыдом думает он.