Читать книгу Я жизнь люблю за то, что в ней есть ты. Современная лирика - Светлана Донченко - Страница 2

В твоих объятьях трепетно тепло,

Пленяет дрёма и уводит в грёзы.

А за окном тропинку замело

Листвой, слетевшей с царственной берёзы.

Ты посадил её в тот самый год,

Когда наш сын сказал впервые: " Мама».

Несёт нас время, жизнь – не тихоход,

Куда летит – неведомо, незнамо.

Я слышу шелест шёлковой листвы,

Дуэт берёзы с ветром шаловливым.

Как хорошо, что рядом дремлешь ты

И что-то шепчешь голосом счастливым.

Нет, я совсем, совсем не одинока:

И ветер за окном, и треск печурки,

И речка под названием Протока

Бежит за огородом. Смех дочурки

Из спальни льётся в снах её счастливых.

И мужнин храп – то тихий, то басистый,

Возня в сенях котов моих игривых

И месяц над сараем серо-мглистый…

Но отчего же так мне одиноко?

И мёрзнут руки у печи горящей?

Не оттого ли, что я жду с Востока

Слова любви Господней, настоящей?..

Школа была неказистая,

Старая и кособокая.

Наша училка – басистая,

Хрупкая и одинокая —

Нас всех во дворе встречала

И молча вела в серый класс.

Украдкой мы ей клали сало

На стол и «что мамка вдруг даст».

В школу ходили лишь парами,

Но чаще бегали стайками.

Там, за селом, за амбарами —

Полем шли, лесом, лужайками,

Шли тропкой, заросшей тёрном.

И через кладку над речкой,

Где берег зимой даже чёрный.

Белой, холодной свечкой

За речкой торчала башенка,

Пред Пасхой ту башню белила

Зэчка – хромая монашенка

И Бога о чём-то молила.

А так же Петрова папашу

Ей крестик просила сработать

К Успенью Владычицы нашей.

Ну, стало быть – Божью подать.

Учила нас всех молиться:

«Безбожна-то ныне порода.

Но дивно светлёны их лица —

У этого чудо-народа!»

Всё говорила вздыхая,

Слёзы стирая украдкой.

А наша училка чихая

Дым в нос пускала. Тетрадки

Пахли махоркой так стойко,

И керосином. Но чаще

Пахли они злой настойкой

От хвори сердечной. Болящей

Нашей училке при школе

Свой срок отбывать разрешили.

Вот только дождаться-то воли —

Ни доля была. Сгубили

Душу до бабьего века.

И школа бывает сроком,

И даже тюрьмой. А калека-

Та, зэчка-монашка, и оком

Не выдав всей боли, сказала:

«Для вас, для простых имяреков

Всей жизни проплакать мало

О лучшей из всех человеков».

Снег падал, падал – жизнь бежала скоро.

Холодный ветер плакал, как ребёнок.

Под белым покрывалом куч из сора

Не видно было у кривых избёнок.

Всё, как всегда! Да чуточку иначе!

Как будто день желал своей расправы

Над миром в ожидании подачи

Пурги жестокой. Боже, боже правый,

Что за тревога так меня изъела?

В тобой забытом, сельском поселенье

Всё наизнанку, зло закостенело.

Уж не твоё ль на то благоволенье —

Жизнь сельщины свернуть для перерода,

Где день за днём, от года и до года,

От мрачного заката до восхода

Спиваться стало счастьем для народа?

Снег падал, падал – жизнь бежала скоро.

Не плакал ветер – пел надрывно: «Нежность»

О том, как пусто на земле. И хором

Сливались души с ним, как неизбежность.