Читать книгу Чужие люди - Светлана Егорова - Страница 2

Мне все понятно.

Более не нужно слов.

Я ухожу, и в огненной пустыне

лишь полупрофиль твой,

и легкое прикосновенье рук

тревожить память будут мне отныне.

Ты шла по жизни гордо, не спеша.

Как вихрь ворвался я, встревожив чувства.

Любила ль ты? Любил ли я?

Да, это было высшее искусство.

Искусство страсти, нежности, любви

и полного взаимопоглощенья.

Хочу согреть тебя теплом своей души.

Но тишина придаст мечты забвенью.

– Вы были замужем?

– Да, была, я была замужем три раза.

– Почему три? Как так случилось? Расскажите.

– Да, первый я не считаю, странное событие в моей жизни, видимо, наперекор всем и просто потому, что пора, ведь уже 19 (аха-ха), старая дева. Второй брак был долгий, 26 лет, и земной, очень понятный для всех и на какой-то период жизни даже для меня. Но я все время продолжала мечтать о том, что встречу эту свою настоящую любовь. И я встретила, во всяком случае я так чувствовала. Я влюбилась, влюбилась, как влюбляются только в 16, влюбилась и знала, что это навсегда и только с этим человеком я могу быть счастлива и буду, только он сделает все невозможное для нас и только с ним я наконец-то обрету душевное спокойствие и вселенскую любовь. Я нырнула в эту жизнь с головой (как он сам не считал) и плыла. Сказать вам, что это был рай из роз и наслаждений, – значит солгать. Сейчас это боль, большая боль и слезы. Поэтому я здесь.

– Хорошо, сначала я расскажу Вам, как это будет происходить, как будут происходить изменения. Это длинный путь, путь изменения сознания и узнавания себя. Возможно, что боли и слез будет еще больше, но это не так грустно, как может показаться Вам, скорее эта боль – начало способности чувствовать и проживать. Чувствовать жизнь через него и себя, позже – только через себя. Произойдет некое разделение, но сначала – отождествление. Ведь во влюбленности есть полное отождествление себя с объектом влюбленности, то есть то, что говорит о Вас он, равно Вы. Со временем Вы научитесь разграничивать: где Вы, а где то, что думает или говорит он. Это и есть отпускание боли. Кроме того, Вы поймете, что Вы даже не то, что думаете сами о себе. Представьте, Вы все чаще будете задаваться вопросом: «А что, я когда-то решила, что это я?» Немного смешной вопрос, скажете Вы. О да, понимаю прекрасно Вас, и для меня он был смешным много лет назад. Вы станете замечать, что ждете от себя одних реакций, а происходят другие. Странно, да? Отсюда возникнет этот вопрос и последующие за ним: «А почему я вообще чего-то жду от себя?», «А почему я жду чего-то от других? Если даже мои ожидания от себя не оправдываются? А может, вообще лучше перестать ждать? Перестать ждать от себя прежде всего, и тогда другие подтянутся…»

– Давайте перейдем к главному, потому что именно сейчас я готова узнавать себя. Да и пора уже.

Они схлестнулись одномоментно, как магнит мощный поглощает все металлические предметы вокруг, так он, мощный, поглотил ее. Она даже не увидела его, почувствовала, что ее уже накрыла какая-то неведомая энергия, очень сильная и одновременно приятная, будоражащая и вместе с тем умиротворяющая. Она резко повернулась в ту сторону, откуда почувствовала это. И что? Вы думаете, он был рядом с ней, нет, их разделяли минимум метров 150. Вы понимаете вообще, что такое 150 метров в центре Санкт-Петербурга, да в центре любого мегаполиса. Между ними бесконечное множество людей, машин, птиц, звуков, звенящих телефонов. Все это перестало существовать, по ее ощущениям между ними не было вообще никого, да не только между ними, в принципе никого и ничего не было в этом городе, только он и она. Она, конечно, не помнила, как дошла до своей машины, не помнила, как завела и поехала, и совсем не понимала, как нажала на педаль тормоза возле него и опустила окно рядом с пассажирским сиденьем. «Добрый день. Еще увидимся», – сказала она, улыбнувшись, и умчала, не дожидаясь ответа, оставив его в недоумении, которое застыло на лице. «Да с чего я вообще остановилась, – пронеслось в ее голове. – И что я сказала? А что он ответил? Я даже не помню звука его голоса, по-моему, он просто кивнул головой, загадочно улыбаясь». В каком-то полузабытьи она доехала до дома и вспоминала, вспоминала, анализировала. «Как это я сама остановилась? Сама заговорила? Как вообще это возможно, впервые в моей жизни».

Опс, а вот тут стоп. И не впервые вовсе – память услужливо предложила «видео» о том, как она машет рукой проходящему мимо молодому человеку, который стал впоследствии ее мужем. Да, она была замужем, вместе они жили уже 26 лет (с 1992 г., а на дворе 2017-й). Как впечатлительной натуре, сей факт показался ей особо обескураживающим. Что это? Фатальность жизни с устойчивым фактом повторения или что? Но в прошлый раз ее не захлестывали волны и она не чувствовала поглощения себя другим элементом. Что же это такое? Как-то она дожила до следующего дня и, придя в зал, конечно, увидела его. «Конечно» – потому что иначе и быть не могло. Знаете, есть прекрасная английская пословица Marriages are made in heaven (браки совершаются на небесах). Видимо, все уже было предначертано свыше.

И конечно, она подошла к нему сама, пройдя через зал, никого не замечая. Может, она и кивала машинально головой в ответ на приветствия, а может, и нет. Она шла к нему и очень хотела, даже не понимая, чего именно. Но в ответ на ее приветствие последовал легкий сарказм. Хм, ухмыльнулась она про себя, ладно, пойду в другой зал, пусть остынет. Все и так было понятно. Понятно, что ее закрутило в мощную энергетическую воронку, выбраться из которой можно лишь огромным усилием воли. И решение пришло.

Она уехала на дачу, как обычно в четверг. Был июнь, белые ночи и лето в разгаре. Каждую неделю с четверга по воскресенье она вдыхала аромат дачной жизни. Теперь уже одна, так как сын вырос и повзрослел, а муж давно перестал ездить на дачу и вообще принимать участие в жизни семьи. Он просто жил… в другой комнате.

Загородный быт не отличался разнообразием: шезлонг с книжечкой и чашечкой чая, сменяющей чашечку кофе, или наоборот. Один-два раза в день велосипед как вид спорта, чтобы, не дай бог, не разжирели ее 52 кг цыплячьего веса, и бесконечная болтовня либо с папá, либо по телефону. Так протекали ее выходные на даче уже много лет, нотку оживления вносили иногда гости, приезжающие к папá, да соседи со своими «огородными» разговорами. Чуть не забыла, раза три-четыре за лето навещал сын, и тогда уже жизнь ее родителей вертелась вокруг внука.

И в этот приезд все было как обычно. В воскресенье она собиралась возвращаться в суету мегаполиса, но вдруг решила дать себе физическую нагрузку. И выбрав самый легкий для себя способ, села на велосипед. Проехав уже километров 12, вдруг, не поняла, каким образом, оказалась на асфальте – боль не чувствовалась: с трудом распутав ноги от велосипеда или велосипед от ног, попыталась подняться, но осознала, что на одну ногу встать совершенно невозможно и колено толще бедра раза в два. Как это на вид весьма хрупкое существо доехало до города и добралось на одной ноге до дома, непонятно. Потом была больница, где решался вопрос об операции, я опускаю всю эту лирику и могу лишь сказать, что больше месяца она не ходила и, соответственно, в зал тоже. Но, представьте себе, была абсолютно уверена в том, что он ждет ее. Не знаю, откуда это, но каждый раз при воспоминаниях о нем улыбка отражалась на лице и внутренний голос говорил: «Он ждет тебя». И первым, кого она увидела, вернувшись в зал, был он. Она практически летела к нему навстречу. «Не пропадай больше, пожалуйста, так внезапно и надолго», – первые его слова. Они и сейчас звучат в ее в голове, она будто слышит этот спокойный, уверенный голос. А какое у него мужественное открытое лицо с невероятно выразительным глубоким взглядом, она буквально тонула в этих бездонных глазах, тонула, и время останавливалось. С ним вообще время останавливалось, незаметно протекали минуты, часы, дни – полное слияние с ним или даже растворение. Да, она чувствовала себя где-то в центре его груди – там, где, по мнению большинства, находится душа. Видимо, ей там нравилось быть, даже жить в его душе.

Обменявшись телефонами, она летала, летала где-то в небесах, присутствия в теле и на земле не ощущалось совершенно. Лишь когда она вспоминала, кем является, становилось немного страшно. «А что, собственно говоря, я могу себе позволить, я мать взрослого сына, замужем, родители, семья, ответственность перед ними, перед обществом, перед всеми людьми? Что я скажу?» Произошел некий коренной разрыв реальности и того состояния, когда она забывала об этой реальности. Так появлялись две жизни, две совершенно разные жизни двух совершенно разных людей. Эти два человека странным образом в ней сосуществовали и понимали, что не могут вместе жить. Возникала необходимость выбрать одну из этих женщин, но как? Как выбрать: и та, и эта равнозначно она. Появилось желание уехать на необитаемый остров, никого не видеть, не слышать и там обрести себя, думалось, что так решение придет само собой, и она уехала. Даже непонятно, что это было, но очень уж походило на ад. Она уехала на 10 дней, 10 дней на острове наедине с собой и своими мыслями, своим телом, своими желаниями, и 10 ночей она не спала. Что в результате? А в результате, как и предполагалось, все встало на свои места. Она вернулась в город, пришла в зал и сама к нему подошла, да еще и с претензией, что не поздравил с днем рождения.

А вы когда-нибудь задумывались над тем, что есть химия, возникающая между людьми? Эти необъяснимые, с моей точки зрения, состояния и ощущения, когда ты хочешь быть лишь с одним человеком. Его вид, запах, присутствие или намеки на присутствие, просто даже знание о его существовании делают вашу жизнь исключительно живой и возможной только с этим человеком. Его прикосновения приводят в полуобморочное состояние, взгляд туманит мозг и рассудок, запах хочется вдыхать бесконечно и жить-жить-жить рядом, вместе, поглощенной, растворенной, только с ним.

Так вот, в свои 25+ она эти ощущения испытала впервые, и ей казалось, что это и есть жизнь, да вот она, бери ее и живи ею. И ничто не может помешать, и любые преграды будут сметены, и так навсегда, на веки вечные. Аминь.

Конечно, вызов был принят. В один прекрасный вечер раздался телефонный звонок. «Привет. Ты дома? А будет удобно, если я подъеду через час?», в ответ прозвучало ровное «Да», а внутри радости не было предела. «О да, конечно, конечно да, приезжай ко мне», – пела душа. Оказывается, душа поет, а ведь она и забыла, когда такое с ней случалось. Хотя нет, вспомнила: душа пела в опере, после концертов Мацуева, а еще во время плавания в море. Но вот так, от простого звонка? Она стрелой слетела по лестнице и лишь перед выходом на улицу замедлилась, чтобы максимально собраться. Но все это собранное состояние рухнуло, как спичечный домик, при виде его. Как потом стало понятно, рухнуло не только ее состояние, в их вибрирующее от напряжения поле попали и проходящие мимо. Через несколько минут она потихоньку вернулась хотя бы к пониманию того, что находится в центре СПб, на весьма многолюдной улице, по которой снуют не только пешеходы, но и машины. На расстоянии вытянутой руки от нее стоит Он – воплощение мужества, силы и величия, с огромным букетом сказочных роз небывалой красоты, с маленькой красной коробочкой в руке и чрезвычайно взволнованный, возможно даже не меньше, чем она, несмотря на всю свою мощь. Случайно пробежав взглядом по лицам прохожих, она почувствовала себя в центре внимания всей планеты, а на заднем плане промелькнуло что-то типа «все вокруг тоже приятно сражены». Да, пожалуй, эта сцена достойна Каннского фестиваля, как и многие другие из их совместной жизни. Правда, об этом можно сказать лишь сейчас. А тогда… тогда они были целиком поглощены эмоциями.

И с этого момента началось то, что называется «розы с шипами».

Если хорошенько подумать, то жизнь большинства из нас наполнена самообманом. Даже сама жизнь – сплошной самообман. Только в пору самого раннего детства, с момента нашего появления на свет – да, с того самого момента, когда мы вышли из утробы своих мамочек с криком или без него и распахнули глаза, до, может быть, лет 5—7 (у всех по-разному), мы искренне выражаем себя, свои эмоции, радуемся всему без разбора: солнцу, цветочку, людям, муравьишкам, игрушкам, конфетам. Вот понаблюдайте за детьми, за их распахнутым и удивленным взглядом. А теперь попробуйте также взглянуть ну хотя бы на себя, на свое отражение в зеркале, уверена, вы увидите немного другую себя: «Ух ты! Какая я!» Затем, по сути, должно наступить взросление, но в эту пору нет ни ответственности, ни осознанности (не у всех, безусловно).

Так вот, к чему это я, в момент, когда мы влюбляемся, мы, словно дети, смотрим на своего избранника и «Ух ты! Какой он!» в тех или иных интерпретациях звучит в нашей голове.

Мы, словно вот эти маленькие дети, не видим в объекте наших вспыхнувших чувств ни малейших изъянов во внешности, характере, поведении, а также, словно маленькие дети, спустя время начинаем натыкаться на какие-то «неожиданности», которых вовсе не хотим видеть, обращать на них внимание и уж тем более придавать им значение. Нас стремительно несет ветер изменений, каждого к тем берегам, к которым ему предназначено приплыть.

Что ни говори, все мы родом из детства. И наш избранник тоже.

Теперь, спустя годы, мы оборачиваемся назад и прекрасно все понимаем. Или не все. Только для того, чтобы понять хотя бы это, нам приходится «слегка» попроживать свою жизнь с раннего детства.

Итак, она постоянно летала, летала в явно измененном состоянии. Ее бросало из счастья, любви, желания в недовольство и раздражение, особенно при встрече дома с мужем (святой человек, как нелегко ему пришлось с ней).

Такого количества мужского участия и внимания она не помнила с ранней молодости. Огромные букеты роз сменяли один другой, гелевые шарики всевозможных цветов буквально поселились в большой комнате и неплохо в ней смотрелись. Хотя цветы и шарики ее избалованную натуру трогали едва.

Его присутствие в ее жизни в любой момент, в любой ситуации, в любой обстановке – это покорило и отключило мозг напрочь на фоне мощного гормонального взрыва. Конечно, в свои 25+ она начиталась не только классиков и современных писателей на тему «химия любви», но и научных исследований. И категорически не понимала, как такое возможно. С ними случилось все то, о чем она заявляла твердо и безапелляционно: «Ерунда. Такого не бывает», и самое главное, с ними произошло то, о чем она говорила: «Со мной такое невозможно, я не потерпела бы или убила». Вот это «убила» часто в голове мелькало во время, мягко выражаясь, ссор.

Рядом с ним время замирало, голова кружилась и тело становилось из натянутого мягким и податливым, с разливающимся теплом и мурашками от кончиков пальчиков ног до макушки, да даже по голове бегали мурашки, а животик взволнованно трепыхался с огромным желанием и порой требованием почувствовать его руки.

Вот у вас на что прежде всего падает взгляд, когда мужчина привлекает вас? У меня – на глаза и руки. Так случилось, что и у нее – на руки. О, этому она посвятила бы оду: мягкие и теплые, большие и мужественные, нежные и ласковые, решительные и волнующие, приводящие в трепет от одной мысли о прикосновении. Пару месяцев встреч весь их секс был исключительно руками. Однажды она умудрилась сделать даже несколько фотографий во время соприкосновений. Это был не просто язык секса, в этом была вся любовь, нежность, пылкость, страсть и одновременно страх. Она порой очень пугалась, пугалась их отношений, их характеров. Конечно, не останавливаясь на этой мысли или на этом страхе. Она вообще не задумывалась. Знаете, как в детстве: упс, упала, больно, встала, отряхнулась, побежала дальше, если, конечно, папá рядом нет, а сейчас даже его и не вспоминала – вот она, сила химии.

А задуматься было над чем. Первая боль была такой маленькой-маленькой, даже микроболью. Была у них такая традиция: каждый вечер, закончив работу, он заезжал за ней, она неслась в любое время с радостью и трепетом к нему, и они ехали в ресторан. Если было ближе к 12 ночи, то ехали в ночной. В тот день шел снег, это она точно помнит. Соскучившись за день, ей так хотелось прикасаться и прикасаться к нему, гладить и чувствовать рукой его энергию, его тело, его душу. Они разговаривали, и неожиданно ее рука начала гладить его бедро. Сначала он замолчал и отвернулся, а когда к столику подошел официант, резко одернул ее руку со словами «Что ты лапаешь меня?» Это была первая грубость, она прозвучала как гром среди ясного неба. «Прости, прости, пожалуйста, я сама не знаю, как так получилось», – судорожно лепетала она, заметив при этом, что привлечено внимание людей за соседним столиком.

Она готова была провалиться сквозь землю, не знала, куда себя деть, было ужасно нехорошо. Она не помнит, что было дальше, не помнит, как они поели, доехали до дома. Она больше не помнит этот день, и вечер, и ночь, и следующий день. Но, по всей вероятности, утро следующего дня началось как обычно, и они оба типа забыли о случившемся.

О да, конечно, я знаю, что такое «типа забыли». Когда мы «типа забыли», мы взяли и глубоко затолкали внутрь свою боль, свою злость, свою обиду, а так как все это не чье-то, а свое, собственное, то мы уже немного себя предали. Выходит, я – единственно ценное, что есть у меня, самое ценное мы игнорируем и вместо любви себе даем предательство! Вот и думайте, сколько таких предательств каждая из нас совершает в своей жизни. Да порой мы десятки раз в день предаем себя, не любим и даже ненавидим. А зачем нам любить себя, ведь мы же носимся как с писаной торбой со своей «любовью» к другим людям, спасая всех, кроме себя. Вот это и был тот самый первый раз, когда она в этих отношениях предала себя и, более того, позволила мужчине повысить на себя голос и скинуть ее руку. Тогда она этого не помнила, картинка всплыла спустя год. А в тот момент, окрыленная любовью, понеслась дальше.

– Что ты себе позволяешь? Ты хоть понимаешь, что ты творишь? В каком свете ты выставляешь меня? – встретил ее на пороге в одно из поздних возвращений муж.

– А в чем, собственно, дело? И что ты хотел, лежа на диване последние лет 10? И что такого я себе позволяю? Сижу в ресторане, ужинаю! Ночую дома!

– Так. Все. С меня достаточно! Либо я, либо он! Выбирай!

– Аха-ха. Конечно он! Что за вопрос? Чего ты взъелся? Хочешь развестись? Пошли. Я тебе еще 7 лет назад это предлагала. И что? Ты свалил на 3 месяца, а потом как ни в чем не бывало вернулся – типа будем жить!

Ну и т. д. по списку, теперь ее несло в другую сторону. Хотя, честно говоря, ее внутренний голос шептал, да тогда она его не слушала вовсе, но все же он шептал: «Дорогая, пожалуйста, ты вовсе не знаешь этого человека, повстречайся, посмотри, подумай». Впрочем, может, она бы так и сделала, но, видимо, звезды сложились и голосом мужа требовали развода. Что ж, развод состоялся.

– Как я буду жить одна? Ты понимаешь, я никогда не жила одна, я всегда была замужем. Я никогда не работала, не открывала канистр, бутылок, не носила картошку и не выносила мусорное ведро. (Поверьте, теперь со всем этим она прекрасно справляется.)

– Да не вопрос, – ответил он, – выйдешь замуж за меня!

– Как это, – вытаращила она глаза, – мы же совсем не знаем друг друга.

– Да все нормально, будем вдвоем двигаться по жизни.

В тот момент ее парализовало: «Да не хочу я никуда двигаться, я хочу жить и наслаждаться». Но вслух сказала:

– Аха-ха. Ок, замуж так замуж.

В общем, так и вышло, заявление на развод они подавали втроем. Ей почему-то было весело, как будто она играла какую-то роль, а значит, можно будет сделать дубль, два, три, пять, переигрывая сюжеты своей жизни.

Скажите, вы свои решения принимаете осознанно, вот она до недавнего времени нет. Ничегошеньки не осознавала, ни о чем не задумывалась, просто растворилась в эмоциях. Паспорт со штампом о разводе получила, в документах расписалась – и понеслась дальше на крыльях ветра и любви.

А дальше, как известно, больше.

Я чуть не упустила один существенный эпизод. Для людей, погруженных исключительно в чувства, весьма важный. Это случилось после того, как они подали на развод. С точки зрения «совести» она была чиста.

В период этой безумной страсти, совершенно не осознавая происходящего с ней сумасшествия, она пыталась, но никак не могла понять, а что, собственно говоря, происходит. «Я так хочу быть с ним», но он будто держит дистанцию, контролируя не только себя, но и ее. Она все время ждала, когда же это случится, и аллилуйя, это произошло.

– Я забронировал нам коттедж за городом на выходные, – в трубке звучал его мягкий, ласкающий баритон. Да, голос у него необычайно мужской.