Читать книгу Убийство в Café de flore - Светлана Федоровна Сорокина - Страница 8

К утреннему кофе у дома Мадлен, мадам Бенуа пришла не с пустыми руками. В каждой руке у нее было по нескольку пакетов и одна большая круглая антикварная коробка. Она поставила все это на террасу, а по ярко оранжевой помаде и ее улыбке было видно, что утро для нее началось прекрасно. Поздоровавшись, мадам достала пакет испеченного миндального печенья собственного изготовления.

– А вот и обещанные фотографии из фотосессии, которую недавно мне сделала Мадлен. Я их распечатала и хочу некоторые поставить в рамки. Не буду скрывать – должна подарить своим вздыхателям. Мадмуазель, поможете отобрать лучшие? – С этими словами она достала пачку своих великолепнейших фотографий и положила на столик. – Завтрак для девушек обещал быть интересным.

Алекс не желал принимать участие в просмотре фотографий, демонстрируя свое «отсутствие». Все же ему не удалось избежать неминуемого. Его мнение, как «красивого и стильного мужчины» дамы требовали, как гладиаторы крови. Алексу пришлось смириться со своей участью, и он вынужден был отвечать «да» или «нет». Однако очень быстро женщины поняли его тактику. Поэтому, когда ему показывали очередную фотографию, от «единственного мужчины» требовали более пространных комментариев. Неожиданно оценив его вкус, дамы стали тщательно прислушиваться к его мнению.

– Вы не пытались стать критиком в мире моды? – неожиданно спросила мадам Бенуа, на его очередной краткий комментарий.

– Нет, мадам. Эта иллюзорная суета, забирает слишком много времени у людей. Есть более важные задачи у человека.

– Ах, да, простите. Я совсем забыла, что Вы – служите Богу.

Выпив две чашечки кофе, Алекс извинившись, ушел работать – собственная фирма требовала его каждодневного присутствия он-лайн, а подготовка документов для подписания договора с французской компанией, была еще одним куском работы.

– Да он просто сокровище! – высказала свое мнение Клер, когда Алекс исчез за дверьми дома. – А какой вкус! Ему бы в модном журнале работать.

– Я жила у его матери два года, когда переехала в Киев. Эта замечательная женщина приютила меня и относилась, как к родной дочери, пока я не встала на ноги. Так вот, мне понятно, откуда у него такой вкус. Лариса Петровна – искусствовед и прекрасный дизайнер интерьеров. Она чудесно разбирается в моде и делает сады. Кроме того, она очень образованный человек.

– Ой ла-ла! – воскликнула мадам Бенуа, а Мадлен восхищенно произнесла:

– Тебе повезло, дорогая! – сказала она, убирая посуду.

– Кстати, Клер, откуда у Вас эта антикварная коробка? – Кэтти поставила ее на стол и стала рассматривать. Редкого, темно фиолетово-коричневого цвета, из дерева – она была тяжеловата. На крышке коробки краска по краям уже отшелушилась, но изображение в овале девичьего ангельского лица хорошо сохранилось. Постучав по ней и взвесив на глаз коробку, девушка воскликнула:

– Да она внутри металлическая! Вау! Это конец восемнадцатого, начало девятнадцатого века! Ампир! Супер!

– Она осталась у меня с моей фотосессии. Мадлен спешила в Париж и коробка на время осталась у меня – я примеряла шляпку к своей одежде.

– Там есть еще шляпка? – Глаза Кэти блестели, как два бриллианта. Она тут же открыла крышку и достала оттуда стильную шляпку из фетра.– Мне она напоминает какую-то шляпку… Сейчас вспомню. – Кэтти потерла пальцем лоб.

– Не может быть! – Крикнула она вдруг и застыла со шляпкой в руках, словно увидела что-то невероятное, что повергло ее в эстетический шок.

– Да, моя дорогая. – Мадам Бенуа с пониманием улыбалась, как фея, только что подарившая золушке хрустальные туфельки. – Это знаменитая шляпка-чернильница Эльзы Скиапарелли. Когда-то она была последним «писком» моды. В тридцатых годах моя мама мечтала о ней, но шляпка была ей не по карману.

– Да это же сокровище, раритет! Ей место только в музее! – Кэтти не сводила глаз с драгоценного убора в ее руке.

Подошедшая Мадлен была удивлена: Кэтти стояла со старой шляпкой и чуть не рыдала, Клер – в умилении стояла рядом и гладила Кэтти по голове, как маленькую девочку.

– Что я пропустила? Надеюсь, никто не умер? – спросила она полушутя-полусерьезно.

Кэтти едва выговаривая слова, еще не пришедшая в себя, чуть слышно проговорила:

– Мадлен, ты понимаешь, чем обладаешь? – и она поднесла к лицу подруги шляпку.

– Нет. Что случилось? – Снова переспросила уже обеспокоенная девушка.

– Кэтти, это бесполезно. Я пыталась объяснить Мадлен ценность этой шляпки, но мадмуазель равнодушна к подобным вещам и не знает, кто такая Скиапарелли. А ведь в свое время, Коко Шанель зеленела, когда кто-то при ней произносил имя ее конкурентки. О-о-о, эта шляпка-чернильница, уверена, стала кошмаром ее снов. Дали и Скиапарелли создали шедевр! – Мадам Бенуа неожиданно заговорила тихо, словно размышляя. – Шляпка стоила баснословно дорого… Свои корни нужно знать, дорогая!

– Мадлен, ты позволишь взять шляпку и коробку для сегодняшней фотосессии?

– Без проблем!

– Тогда немедленно собираемся и – в город! К памятнику Ришелье, как и договаривались.

Припарковав старенький Рено, одолженный у мадам Бенуа, девушки достали из багажника большой плетеный короб аксессуаров, и еще несколько коробок из салона машины. Все это они поставили в тени деревьев и подошли к главному месту площади – святому для многих, живущих в этом городке.

Памятник кардиналу был обнесен цепями и окружен ароматными цветами. Позади него было два старинных небольших дома – ухоженное жилое двухэтажное здание и одноэтажное, крыша которого покрылась мхом. Вблизи было видно, что статуя – произведение искусства, выполненная из мрамора с любовью и усердием. Ришелье в левой руке держал документ, а правой загадочно, указательным пальцем показывал или на себя, или на покрытую мхом крышу забытого властями домика. Взгляд его был устремлен в неизведанное. Все детали были виртуозно проработаны – вены на руках, кружево на манжетах. Холеные усы и бородка особенно впечатлили Кэтти. Внизу на постаменте был помещен его герб и даты жизни: 1585—1642.

Отдав дань восхищению кардиналу, подруги сразу же приступили к делу – стали выбирать подходящие ракурсы для съемки, придумывать мизансцены. Договорившись, снимать друг друга поочередно, Мадлен предложила несколько сцен сделать в кафе – в шляпках, за чашечкой кофе.

– Мы только начали! – поняв ее намек, засмеялась Кэтти. Она достала из короба старинную книгу и вручила Мадлен. – Читай. Красивые позы – обязательны!

И… работа закипела. Смена мизансцен, одежды, аксессуаров, головных уборов – все было динамично и продумано. От памятника перебрались к деревьям, спасаясь от дневной жары. Одни «картинки» успешно сменяли другими. Было захватывающе, весело и профессионально. Собралось несколько зевак. Через полчаса работы девушек, за ними наблюдало небольшое общество любопытных, которое со временем из-за жары рассеялось.

Наконец, Кэтти нарядила Мадлен в длинное платье в стиле ретро, надела на нее знаменитую шляпку от Скиапарелли и вручила шляпную коробку – ту саму, в которой находилась шляпка. В другую руку – книгу.

– Мои читатели умрут от счастья! Если только я сама благополучно переживу этот момент! – смеялась Кэтти. Она приседала с фотоаппаратом, вставала, бегала возле Мадлен в поисках идеального ракурса.

– Нет, повернись влево, чтобы была видна средневековая улица! Голову чуть вправо, еще чуть-чуть… Блестяще! Стой! Нужно поправить локон. – Кэтти руководила творческим процессом, забыв обо всем на свете.

Девушки так были увлечены съемкой, что не заметили, как уже десять-пятнадцать минут в стороне за ними наблюдал молодой человек. Наконец, Кэтти решила сменить образ Мадлен и, поцеловав подругу, воскликнула:

– Дорогая, ты – супер-модель! Можешь пять минут отдохнуть, пока я принесу мантилью. – Кэтти сказала это уже на ходу, стремительно удаляясь к заветному коробу.

– Нет, Вы не супер-модель, Вы – Богиня! Мадмуазель, примите мой искренний комплимент! – Стоявший молча все это время молодой человек, поклонился с «пируэтами», расшаркавшись в стиле галантного века, чем произвел на Мадлен сильное впечатление. Однако, имея опыт славы подиума, она ответила, как капризная красавица вопросом: