Читать книгу Кто сможет вернуться - Светлана Гамаюнова - Страница 9

Куда я хочу попасть и в какое время – не раздумывала ни минуты: конечно, на Дальний восток, в Лазовский заповедник.

Да, самой моей любимой поездкой была и остаётся поездка на практику в Лазовский заповедник на Дальнем Востоке. Нам было всего по девятнадцать, и выросли мы совсем не в тайге, а просто попали в заповедник на практику. Мы – студенты биофака, а Дальний Восток – наша мечта, а моя просто Мечта, Мечта, Мечта. До сих пор не могу представить, каким чудом нас вчетвером – меня, Таську, Митю и Влада – отправили туда без преподавателей, на попечение бывшего выпускника нашего факультета, который писал диссертацию про уссурийского тигра. Это была мечта в реальности.

Хороший совет мне дали экспериментаторы или хрен их как назовешь. Мне посоветовали посмотреть фотографии или почитать дневники. Своего у меня не сохранилось, некогда было писать, а вот несколько страниц воспоминаний Влада каким-то образом остались. Я покопалась в загашниках с записями, старыми письмами, выудила тонкие мятые листочки почти папиросной бумаги (как они вообще сохранились в хаосе моей жизни?) и начала читать.

Из дневника Влада Примакова

Самоутверждение? Русские тропики? Орхидеи, тигры, медведи? Реликтовый усач? Километры? Союз из конца в конец? Всё вместе?

Но конечным результатом всего явилось командировочное удостоверение, которое свидетельствовало о том, что я с Митей, Тасей и Аськой направляюсь на практику в Лазовский заповедник Приморского края.

Неважно, что поездке предшествовали длительные уговоры декана, огромное число полученных и отправленных телеграмм, волнения, хлопоты.

Харьковский аэропорт. Попрощались, я присоединился к ребятам. «Началось, – подумал, пристегивая ремни, – а ведь недавно вот так же пристегивался, отлетая в Кушку».

Мытарства. (На Востоке не ложитесь спать без брюк).

Наконец, настал час, мы погрузились в трансконтинентальный лайнер и… вскоре:

– Наш самолет пролетел над Ханты-Мансийском, – раздался голос стюардессы.

Хабаровск. На площади ярко горят лампы. А где же бабочки? Накрапывает дождь. А потом Владивосток, аэропорт Артём. Бежать. Бежим в кассу местных авиалиний. Очередь. Билетов нет. Ночь. Гостиница. Нелетная погода. Тайфун.

Добирались автобусом. Заночевали в Сергеевке, в местной гостиничке. А ночью у меня украли все деньги. Митя спал одетым, и все осталось при нем, а я, дурак, разделся. Устал, да и долго слушал рассказы соседа по комнате про его приключения, и вот…

Преддверие (Вокруг таятся опасности)

В честь нашего приезда Валера и мы устроили праздник. Сидя на полу в спальниках, мы попивали ром и вели неторопливую беседу о приятно волнующих вещах – тиграх, медведях, горалах, женьшене… Через несколько дней он пообещал нам показать кордоны, где мы будем работать.

Нетерпеливая Аська тем временем достала кварцевую лампу и включила ее. И полетели… В толпе кружащихся пядениц, совок, бражников появилось нечто похожее на летучую мышь. Эта «мышь» села на стену и оказалась великолепной бабочкой – сатурнией Артемидой.

Ночью я подвергся нападению Аськи, которая таки сожгла себе глаза ультрафиолетовой лампой. Она, невзирая на мой глубокий и спокойный сон, на ощупь пробралась ко мне и методично стала толкать, убеждая, что я негодяй. Как оказалось, через полчаса, когда она меня всё-таки разбудила, Ася вообще не может открыть глаза. И умоляет меня сходить за чайной заваркой, в надежде, что примочки помогут.

Начало

Сопки – не оторвать глаз.

– А вот тут тигр лошадь завалил, – рассказывает Валера, показывая на место в десяти шагах от дороги. – Люди и машины ехали, кричали, махали руками, а прогнать не смогли.

И дальше следует рассказ о тиграх испорченных, которые портят репутацию всем тиграм вместе взятым. Как и среди людей, у тигров существуют особи, приспособившиеся к поеданию домашних животных. Таких зверей можно поставить вне закона. А зачастую бывает так: один виноват, а уничтожают под горячую руку всех.

На наше счастье, мы попали на попутную машину. Доехали до Соколовки, оттуда начинается дорога в сторону заповедника. Километров десять пришлось пройти с тяжелым рюкзаком, благо Валера не стал подшучивать над горе-таежниками.

Вдоль дороги цветы. Жарки и лилии тигровые, желтые, какие только можно придумать. Наклоняюсь понюхать – они не пахнут. Видимо, природа не стала добавлять аромат к изумительной красоте цветов.

Дошли до кордона Сяухе. Дальше решили идти завтра. Как во сне отмечал я множество насекомых. Некоторых собирал, но что за сборы дрожащими от усталости руками?

Наутро, разбитый и измученный, я впрягся в изрядно опустошенный рюкзак (Ася и Митя оставили свои вещи на кордоне и разгрузили меня). Через несколько километров почувствовал силу в ногах и пошёл быстрым шагом. Замелькали затёски, по которым ориентируются при ходьбе по тайге – я ещё прибавил шаг. Через некоторое время оторвался от остальных. Словно в забытьи я почти бежал, находя время, чтобы восхититься суровой красотой тайги по сторонам тропы. Вдруг сзади покатился камешек, треснула ветка, послышалось сопение и совсем близкие шаги. От ужаса я первое время лишь ускорил шаг, не решаясь обернуться, но вот дыхание у самого затылка… Я резко поворачиваюсь и вижу Аську. Покрасневшая, лохматая, она, видимо, находилась в том же состоянии, что и я. Спотыкалась, дышала с большим трудом, но бежала по таёжной тропе, ориентируясь по затёскам. Мы перекинулись несколькими словами, судорожно сдерживая тяжелое дыхание, чтоб, не дай Бог, не показать свою усталость, и побежали дальше. Вначале всё шло хорошо. Затёски были хорошие, заметные, тропа чувствовалась под ногами, но вот на одном из поворотов затёски исчезли. Не оказалось их и сзади. Лишь телефонные столбы остались от цивилизации. Решили идти по столбам. Пошли. Пришли… В болото. Вначале несколько неудобно было, что грязь попадала в сапоги, потом привыкли, честолюбиво желая первыми добраться до кордона Тачингоуз. Но болото не прекращалось, только становилось всё глубже. Остановились и поняли, что заблудились окончательно. Так и сидели бы, если бы нас не нашел Валера.