Читать книгу Хроники Престижного района - Светлана Гершанова - Страница 12

Коридор был длинный, с поворотами, и сопровождающий командовал:

– Направо… налево… лицом к стене. Заходи!

Открыл тяжёлую дверь, и Артём оказался в тесной камере без окна, с тусклой лампочкой под потолком. Дверь захлопнулась. И вся его бравада словно осталась за дверью. Ему хотелось кричать:

– Выпустите меня! Я на это не подписывался!

Сжал зубы. Сел на узкий топчан с одеялом неопределённого цвета, взялся за край обеими руками, крепко, так, что пальцы побелели. И расплакался.

Старался плакать тихо, будто кто-то мог услышать его сквозь железную дверь и стены. Потом лёг и уткнулся в подушку. И заснул, незаметно для себя.

Дверь лязгнула, он проснулся. Ему принесли еду – обед? Ужин? Завтрак? Он буквально выпал из времени! Стало очень страшно. Тот же всепоглощающий страх, как тогда, в поезде, после звонка дяди Олега.

Поел, не чувствуя вкуса. Неужели это всё с ним? Было же так хорошо, не страшно, весело. Увлекательная игра, за которую ещё и деньги платили!

Олег позвонил адвокату. Он давно не звонил ему, слишком всё было спокойно последние годы, слишком, как перед бурей. Узнают ли друг друга?

– Алексей, машина чёрная, справа от входа. Дверцу приоткрою. Найдёте?

– Конечно, Олег Сергеевич, какие проблемы!

Олег его узнал по вальяжной походке и безукоризненному костюму. Проседь появилась, но только придавала солидности. Лицо замкнутое, и дежурная улыбка на подходе.

Олег уже приготовился открыть дверцу, но застыл. За адвокатом бежала женщина. Немолодая, одета явно не из модных бутиков. И стрижка эконом-класса. Но что-то неуловимо знакомое в лице, в походке, в жесте, которым поправила волосы. И глаза, когда она была уже близко. Господи, да это же Люся! Быть не может!

Она нагнала адвоката почти у самой машины Олега:

– Извините, я мама Артёма.

– Подождите минут пять, у меня ещё одна встреча. И тоже по поводу Артёма. Посидите там, в скверике на углу. Я не долго!

– Хорошо, конечно. Я просто не знаю, что делать!

– Мы это обсудим. Простите.

Олег потрясённо смотрел ей вслед. Она шла, понурившись, низко опустив голову. Это было даже не отчаянье – безысходность, когда у человека в жизни всё кончено.

Люся, Господи! И Артём её сын, тот, что лежал тогда в коляске в красивом костюмчике. Ну и кульбиты выдаёт Судьба, нарочно не придумаешь.

Он оставил её, чтобы не омрачать жизнь своими проблемами. И что – Артём! Ну, не мог же он знать, даже вообразить не мог! Как теперь жить, как вытащить мальчишку из капкана, в который он попал с его, Олега, подачи, с его помощью!

Разговор с адвокатом был короче воробьиного носа. Тот назвал сумму, не маленькую, если не посадят. Чуть меньше, если всё же посадят, но не на максимальный срок. И ещё чуть меньше, если, несмотря на все его усилия, Артём получит максимальный срок, полагающийся по статье.

– О-кей. Я на вас надеюсь.

– Приложу все усилия.

Он гнал машину, не видя дороги, и только Ангел-хранитель с дядей Сомом, который, конечно же, приглядывал за ним Оттуда, уберегли от аварии.

Значит, это про Люсю Артём говорил – она никогда не знает, сколько денег в ящике. И звонит своим больным, сидя на раскладушке в нарисованной спальне, на цементном полу.

И её муж – тот самый студент архитектурного. И он, в своём нарисованном кабинете, на вертикальной доске с переносной лампой, корпит над очередным левым проектом, чтобы заказать кирпич или смесь для штукатурки.

Он бы ей… он бы выстроил загородный дом! Нанял прислугу! Купил частную клинику, если бы не захотела сидеть дома! Но это сейчас. А тогда его заперли в тюрьме.

Надо вытащить Артёма любой ценой. Если бы не Денис, его адвокат был мастер на нестандартные решения. Но с Денисом этот номер не пройдёт.

И выплатить эту чёртову ипотеку. Хоть это! Поручить адвокату, придумать фонд, зарегистрировать и выплатить через него.

И закрыть немедленно. Это он сделает после суда, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Как он мог отдать Люсю этому лузеру, неудачнику, который держит её на раскладушке в нарисованной спальне! Как он мог!

А Люся робко выспрашивала у адвоката, что грозит её мальчику. Есть какая-нибудь надежда? И можно ли увидеться с ним?

– Вы не представляете, он такой домашний, и вдруг тюрьма, ни за что ни про что! Я убеждена, его заставили. Или обманули. Он сам не мог, понимаете?

И адвокат с профессиональным терпением убеждал её, что сделает всё возможное, чтобы вытащить Артёма. И постарается добиться свидания. Но буквально взмок, пока смог оторваться от её глаз, полных отчаянья и надежды.

– Я сейчас как раз иду к Артёму, простите.

– Правда?! Я подожду вас, можно? Вы мне расскажете, как он там.

Пока ждала, подошла к окошку, где принимали передачи.

– Раз в неделю. Сигареты и спиртное не передавать.

– Я поняла. Только раз в неделю!

Опять лязгнула дверь камеры. Артём вздрогнул.

– Собирайся.

– Меня отпускают?

– Ещё чего захотел! Свидание.

Бесконечный коридор. Дневного света нет, но хорошо освещённый, словно в подземелье. И, наконец, обыкновенная комната с окном. И за ним – солнечный день!

Он вздохнул прерывисто и огляделся. Стол посредине, две скамейки по обе стороны, и незнакомый человек смотрит на него внимательно.

– Здравствуй, Артём, садись. Я твой адвокат, меня зовут Алексей Николаевич. Что ты перепуганный такой?

– Да, это я с непривычки.

– Дай Бог, чтобы она у тебя не выработалась, эта дурная привычка, – засмеялся адвокат.

И Артём рассмеялся. Отпустило.

– Что со мной будет, вообще?

– Вопрос некорректный, опять пошутил адвокат, – как выстроишь свою жизнь. Не станешь влипать в сомнительные истории, всё будет хорошо. А ближайшее время тебе ничего хорошего не сулит. Но и ничего особо страшного тоже.

Не убьют же тебя! И на пожизненное не тянешь, и на большой срок тоже. Самый, подчёркиваю, самый тяжёлый вариант – три года спецшколы для несовершеннолетних. Люди живут везде.

И учиться сможешь. В общем, переносимо. Неприятно, конечно, но не смертельно. Будем стараться уменьшить срок. Перед судом всё обговорим подробно. На сделку со следствием ты не идёшь, – почему-то не спросил, а сам ответил за Артёма.

– Из школы возьмём характеристику, родители у тебя нормальные. Ты же пошёл на это, чтобы им помогать, так?

И не дожидаясь ответа:

– Какие пожелания сейчас у тебя?

– Камеру с окном. И свидание с Олей Токаревой.

– Мама очень хочет тебя видеть.

– И с мамой тоже. Но Оле я должен объяснить…

– Объяснишь, обещаю. Не падай духом. Главное, держись. Соберись, настройся – пережить, перетерпеть.

Адвокат замолчал. И с удивлением обнаружил, что ни с кем из своих подзащитных он так не разговаривал. Но отчаянье уходило с лица мальчика. Он стал серьёзней и взрослей. И поверил своему адвокату! Это главное.

– Свидание окончено.

Люся бросилась к адвокату, как только он вышел из дверей:

– Вы его видели, как он?

– Знаете, нормально. Не плачет, не жалуется. Вам надо набраться терпения…

– Я его увижу, мне разрешат?

– Я займусь этим, обещаю вам.

Назавтра она пришла к окошку, где принимали передачи, до работы. Но перед ней уже стояла девочка, ждала, когда откроется.

– Кто у тебя там?

– Друг.

– Ты такая маленькая, а у тебя уже друг преступник.

– Он не преступник. Разве вы не знаете, преступник, это когда суд постановил. А его ещё, может, оправдают. – И отдала свой пакет.

– Там написано, Артёму Широкову.

– И я Артёму Широкову, – заволновалась Люся.

– Две передачи нельзя.

– Что же делать?

– А вы вложите в мой пакет! – предложила девочка.

И отошли вместе.

– Вы мама Артёма. Я Оля.

– Я поняла уже, это он вместо тебя сидит.

– Нет, это я вместо него сидела. Он попросил меня… заменить его на одну поездку. Я всё сделала, как он сказал, но на станции была собака.

Люся слушала и не верила своим ушам. Заменить на одну поездку. Значит, была не одна? Выходит, она ничего не знает про собственного сына! А ведь была уверена, что он сидит, выручая девочку.

– И давно он этим занимался?

– Мы не успели поговорить. А свидания мне ещё не дали.

– Что же будет…

– Вы говорили с адвокатом, я видела. А я постеснялась. Что он вам сказал?

– Сказал, что будет бороться за Артёма. Хороший мальчик, и явка с повинной. Не понимаю, зачем ему нужны были эти бандитские деньги! Он что, дорогие подарки тебе покупал?

– Что вы такое говорите! Какие подарки? Ну, мороженое, когда мы вместе пиццу развозим. Говорил, я же сторожу его велосипед! А деньги вам отдавал, тайком. И смеялся, что вы их считать не умеете.

– Правда? – удивилась Люся. Деньги считать она просто не успевала, они уходили раньше. Отец Бориса, когда свои у него кончались, заезжал по дороге на строительный рынок. Материала требовалось несметное количество!

Она схватилась за сердце. Её мальчик золотой!

– Вам плохо? Вызвать скорую?

– Иди, в школу опоздаешь.

– Уже опоздала. Давайте, провожу вас домой.

– Мне в поликлинику, на работу. Ты лучше скажи, у вас с Артёмом далеко зашло?

– Что? – она покраснела, – нет, мы просто друзья.

Артём просил свидания с Олей. Надо же было ей объяснить, что произошла накладка, он и не думал её подставлять! Это стечение обстоятельств. Всё ведь схвачено, за всё заплачено. Откуда собака в это время!

Но Денис разрешил раньше с мамой. Он не мог смотреть на её измученное лицо с несчастными глазами. Пусть увидит своё сокровище, убедится, никто его не трогает, не выбивает показания, как рисует её воображение. Пусть поговорят. Может, выскочит что-то полезное ненароком.

С Олей – потом. Он очень надеялся, что Артём проговорится, какой-нибудь намёк, ниточка, хотя бы кончик! А уж он ухватится, не упустит.

Мама сидела напротив Артёма и плакала. Слёзы текли по щекам, она их не вытирала, руки беспомощно лежали на столе. Оба молчали, просто смотрели друг на друга.

Первым заговорил Артём:

– Мам, это надо пережить. И мне, и вам. Ну, проиграл я. Надо уметь проигрывать.

– Жизнь не игра.

– Знаешь, если её принимать всерьёз, можно сойти с ума.

– Артём, родной, что ты такое говоришь? Я тебя не узнаю. Впрочем, наверно, и не знаю совсем. Отношусь к тебе, как к маленькому, а ты деньги подкладывал, пытался нам помочь.

– Откуда ты знаешь?

– Оля сказала. Зачем ты, мы справимся, ну, чуть больше времени уйдёт.

– Чуть! Уже домой заходить не могу, я хоть на кухне живу, а вы – нарисовали себе счастливое будущее на цементе! Спите на раскладушках.

– Ну и что? А сейчас мы вовсе не спим.

– Я же не рисковал, это было не трудно и безопасно, ты понимаешь, почему.

– Не понимаю.

– Это сбой программы, авария. Всю зиму было спокойно. Сбой программы ты тоже не понимаешь. Не должно было там оказаться собаки в это время!

Она смотрела на него широко открытыми глазами. Её ли это мальчик? Когда он стал взрослым?

– Мам, как мы живём, это не жизнь. Сколько я себя помню, все деньги шли на квартиру. Сначала откладывали каждую копейку. У меня и в той школе был самый дешёвый смартфон, да и то, у последнего в классе. Но там было проще, не один я был такой – нищеброд.

Здесь я один такой. Зачем только вы этот район выбрали! Помнишь Дашу? Мы дружили в прошлом году. За лето она вдруг поняла, что я не человек, а так. Она мне сказала – я тебе не по статусу! А вы же не пьяницы, работяги, каких поискать! Почему мы так живём?

– Артём, этот разговор не здесь.

– А где? Дома я буду не скоро. И когда мы теперь увидимся, на суде? Я хочу, чтоб ты знала, почему я это делал! Я не хочу так жить! Ну окончу институт. Устроиться на хорошую работу не смогу, всё занято детками, племянницами, детьми друзей и знакомых. У вас такие же друзья, как вы сами. И я буду, как вы. А я не хочу!

– Ты говоришь страшные вещи.

– Но когда-то надо было вам это сказать! Я вас очень люблю. И никогда не оставлю, мам, помни это.

Люся уже плакала навзрыд. Не выдержал Денис, подал знак дежурному:

– Свидание окончено.

Он сидел у себя в кабинете. Что остаётся в сухом остатке? Вот оно, поколение зуммеров. Свои требования к жизни. Ищут выход, преступление – самый лёгкий. Хорошо ещё, банду не сколотил банк ограбить, или магазин, по крайней мере.

Бедность страшна не только потерей среднего класса, интеллигенции. Мы теряем поколение зуммеров.

Сейчас они подростки, растёт подростковая преступность, агрессия, потеря веры во всё – в жизнь, в будущее, в справедливость, в добро.

Не об этом нужно думать сейчас. Главное – там не должна была в это время оказаться собака.

Он не может бороться с причинами. Но обязан, по долгу службы, бороться с последствиями.

Сбой программы! Значит, есть программа. Кто-то рядом – крысёныш. С этого надо начинать. Вычислить, вывести на чистую воду!

А если не крысёныш, а Крыс? Надо быть очень осторожным и вычислить этого Крыса. Если смогу, если дадут. Если успею.

Послушаем, что он скажет Оле.

Назаров пропустил свидание Артёма с мамой, был на выезде. А уж с Олей – стоял за спиной Дениса, смотрел, что показывала камера. Если будет утечка, он должен знать, это дорогого стоит.

Оля улыбалась, и Артём радовался её приходу! Было полное впечатление, что они встречаются не в Следственном изоляторе, а у метро, кинотеатра, или в кафе-мороженом.

– Я просил, чтобы тебе разрешили прийти. Не подставлял я тебя, этого не должно было произойти.

– Я знаю. Ни одной секунды не думала, что это подстава. А знаешь, когда в классе услышали, что я курьер, меня просто презирали. А тебя считают героем, прямо типа – партизан. И думают, ты бы справился, а это я виновата. Но я всё сделала, как ты сказал. А там собака. Ей всё равно, кто курьер, пакет она учуяла мгновенно.

– Ты не виновата. Я не имел права втягивать тебя. Сам ввязался, сам и должен был отвечать. Понимаешь…

– Я не спрашиваю, зачем. Ты хотел помочь своим, пицца, это не заработок. У тебя не было другого выхода.

– Да был! Надо было стать программистом. У них нормальные заработки, и работа есть всегда. Адвокат сказал, я там смогу учиться. И английский подтяну, и вообще. Времени терять не буду. И свидания там разрешены. Будешь приезжать?