Читать книгу Встречи в России - Светлана Горбунова - Страница 4

Погода в России больше не та, что была раньше. Зима хоть и теплее, однако небо пасмурно, печально и серо. «Депрессивная погода для самоубийц», – говорит Наташа. Но та зима 2006 года была настоящей русской зимой. Морозные узоры на окнах, воздух в старой квартире довольно свеж, и мы согревались горячим чаем. Зато светило солнце, сиял снег.

Тогда мы поехали в Суздаль и провели там православное Рождество. Мы прибыли в 2 часа пополудни, и у нас оставалось еще время для небольшой прогулки. Сначала мы пошли к Кремлю и рождественской церкви. Далее путь вел по краю крутого берега реки Каменка. На обратном пути мы могли наблюдать заход солнца и великолепную игру красок.

Сначала солнце еще освещало синие, усеянные звездами купола Рождественского собора, потом оно закатилось между деревьями противоположного берега, и горизонт изгибался уже узкой золотисто-красной полосой. И снег тоже становился все темнее, меняя цвет от прозрачного бело-голубого до темно-синего, создавая впечатление, что он отражает черный цвет звездного неба. Внезапно стало очень холодно, думаю 30 градусов мороза. Но мы были недалеко от уютного маленького ресторана, который Наташа знала еще с советских времен, и с большим удовольствием мы ели там горячую солянку.

Весь следующий день мы гуляли по Суздалю. Тем не менее нам удалось осмотреть только три монастыря и Рождественскую церковь с епископским дворцом. В Суздале очень много церквей и монастырей. Многие были разрушены во время революции, и все церкви были в различном состоянии восстановления. От некоторых остались только руины, самые важные были недавно отремонтированы. Другие – как Рождественская и несколько маленьких церквей – еще ремонтировались, зато их можно было подробнее осматривать и даже фотографировать. Священник одной маленькой церкви обрадовался, что пришли посетители, и пригласил нас подняться в башню с хорошим видом на Суздаль. В коридоре царил еще беспорядок с частями иконостаса, но вид с башни был великолепен. Он даже пригласил нас звонить в колокола. В отличие от наших, колокола в православных церквях обычно меньше, зато их несколько, и они связаны в три группы, так что мастер может играть песни с ними своими руками и одной ногой.

Суздаль, кремль и рождественский собор

В Спасо-Евфимиевом монастыре – самом крупном монастыре – мы слушали такое выступление, которое было очень ритмично и необыкновенно. Спасо-Евфимиев монастырь большой и выглядит как крепость с двумя защитными стенами и очень крепкими воротами. Перед монастырем, кстати, похоронен Пожарский. Церквей в Суздале так много, что центр мне казался одним большим монастырем без обыкновенных домов и жителей. Невольно я сказал, что понимаю теперь, почему Россия нуждалась в революции. Это не понравилось Наташе.

Устали, на этот раз мы согрелись медовухой в старом торговом центре девятнадцатого века.

Следующий день был шестое декабря 2006-го и Рождество. Мы встали рано утром, чтобы посетить Владимир и его окрестности. Была еще ночь и очень холодно, когда мы уехали. Казалось, что ели на обочине были покрыты не снегом, а ледяными кристаллами, которые только медленно таяли, если ветер задувал их на наше ветровое стекло. Мы ехали на юг, навстречу солнцу, и оно медленно поднималось над горизонтом. И краски менялись от чистого прозрачного черного Суздаля, через глубокий синий до светлого голубого. Заводы и электростанции постоянно выпускали облака белого дыма, так что в воздухе висела мгла, сквозь нее солнце было плохо видно, и контуры потеряли свою резкость. А снег стал пушистым и мягким, как обычно.

Церковь Покрова на Нерли

Мы остановились возле зимнего дворца с огромными снеговиками на лыжах, где находилась центральная площадь. Площадь была подозрительно пуста, и мы спросили милиционера, который подтвердил, что здесь можно парковаться.

Через маленькую рощу мы прошли мимо внимательного Андрея Рублева, который, казалось, записывал все проходящие, до полностью белого Успенского собора двенадцатого века. Всю ночь падал снег, и под деревьями все было чисто бело и спокойно. Мы вошли в собор, где проходила служба. Я восхищался пением хора, особенно басами, заполнявшими все пространство зала. Потом священник читал проповедь. Наташа слушала, но я ничего не понимал, а опять заметил, как его звонкий голос наполнил зал. Мы не дождались конца, как многие другие люди. Я всегда удивлялся, что во время службы много людей входят и уходят. Снаружи мы посмотрели белые стены со знаменитыми фигурами. Потом мы осторожно дошли до маленькой церкви святого Димитрия, пока альпинисты сгребали снег с крыш. Эта церковь, возможно, самый красивый пример церкви такого периода, и она вся покрыта известными фигурами с белокаменной резьбой.

Следующей нашей остановкой были Золотые ворота, тоже совершенно белые. Внутри показывают историю Владимира с анимацией завоевания города Золотой Ордой в 1238 году. Внезапно ворвалась молодежь. Мальчики сразу увидели анимацию, и несколько минут слышно было только шум боя. С трудом учительница успокоила мальчиков, прежде чем она могла объяснять историю города.

Мы немного погуляли по заснеженным улицам и медленно возвращались к машине. Когда мы хотели уехать, нас остановил другой милиционер и потребовал штраф. Вначале он обратился ко мне, хотя я не сидел за рулем, но я притворился дурачком, и он продолжил с Наташей. Она спросила, почему другой милиционер сказал, что здесь можно парковаться, и он ответил, что парковаться, конечно, можно, только надо платить штраф. Благодаря ее дипломатическому умению мы заплатили только сто рублей. Сто рублей за парковку не так много, но возникает это неловкое ощущение, особенно для иностранцев, если не ясно, что разрешено и что запрещено.

В машине Наташа заметила «Хорошо, что ты не открыл рот!» – и напоминала мне о том, что прошлый год мне нужно было платить 500 рублей за то, что я фотографировал на Красной площади со штативом. Был мой первый визит к Наташе и, конечно, Красная площадь была первой достопримечательностью. В моей комбинации красной куртки и старомодной шапки-ушанки все сразу заметили: вот иностранец, и милиционер подошел к нам, требуя мои документы и много денег. Наташа с милиционером пошли в сторону и в конце концов он снизил штраф до 500 рублей. Дальше он предложил обратиться к фотографу, который сидел рядом и – конечно со штативом – ждал клиентов. Сердитый, я с презрением прошел мимо фотографа. Наташа засмеялась и только сказала: «Смотри, тебе надо еще много учиться». Зато я часто фотографировал в метро. Позднее другие туристы сказали, что это тоже запрещено, и что они – без дипломатической поддержки – заплатили значительную сумму. Я перестал фотографировать в метро, но до сих пор не знаю, действительно ли тогда это было запрещено. Сейчас, во время смартфонов, никому больше ничего не мешает снимать в метро.

В конце разговора мы прибыли в Боголюбово и Свято-Боголюбский женский монастырь. Основан как дворец-замок Андрея Боголюбского, сына Долгорукого, был преобразован в монастырь после убийства Боголюбского в 1178 году. Место убийства можно еще посмотреть, несколько стен с того времени стоят до сих пор. Но нашей реальной целью была маленькая церковь Покрова на Нерли. Она расположена в стороне, и до нее можно дойти за 20 минут. Это место одно из самых красивых. Было уже поздно, и солнце вскоре зашло. Затем, когда остальные посетители покинули это место, наступила совершенная тишина, и для меня развернулось настоящее очарование этого места. Еще десять минут мы оставались, потом вернулись к машине с последними лучами солнца.

Вернувшись в Суздаль, мы приготовились к рождественской вечеринке. В красиво украшенном зале гостиницы «Сокол» был накрыт праздничный ужин с вином, водкой, рыбой и мясом. Потом был танец. Красивая женщина взяла платок, которым размахивала над головой в ритме музыки, и призвала других танцевать. В том числе и меня, и Наташу. Мы плясали, хотя мои грубые походные ботинки не были предназначены для танцев. Это никому не мешало, и нас даже пригласили в гости на обратном пути. Танцевали и разговаривали почти до полуночи. Потом пришло время для рождественской службы. Мы отправились на службу в Покровский женский монастырь. Этот монастырь был недавно отремонтирован и все казалось новым: как здание, так и вновь созданный женский хор. Пение, к сожалению, было без басов. Опять мы не дождались конца, но на этот раз я устал от насыщенного событиями дня и охотно вернулся в гостиницу.