Читать книгу Медиатор для домового - Светлана Гороховская - Страница 3

К вечеру Марина никуда не делась, поэтому собираться пришлось под заунывное ворчание. Терпения Демида хватило ровно на полчаса. И он врубил «9 район» на полную громкость. Бум-бум-бум!

И я хочу к ней прижаться небритой щекой.

Дa прекрати ты ломаться, я совсем не плохой.

Пусть я не вышел рылом, карман мой пустой.

Зато, как в песне поется, прекрасен душой…

– Де-е-ем, – не выдержала Марина. – Сделай хотя бы потише!

– Нет.

– Как это вообще можно слушать!

– Хочешь, вызову такси?

– Ты что, едешь не один? – Да какая теперь разница, если мы всё равно разводимся! – Ну, Демчик, дорогой, давай не будем пороть горячку!

Ого, как ты выдавила такие крупные слёзки? Но нет, дорогуша: мужик сказал, мужик кремень!

Утром раньше будильника позвонила тётя Ника.

– Мать сказала, ты к ней собрался? Закинь меня к детям!

Ни тебе «Доброе утро, не будешь ли ты так любезен, пожалуйста», ни «Извини, что заранее не предупредила». Конечно, дорогая тётя. Спал и видел, потратить на тебя лишние два часа. Тётя та ещё заноза. Не понятно, как её дети терпят. Поэтому на Маринкино: «Дорогой, отвезёшь меня на работу?» последовало жёсткое: «Нет!».

Цветы, конфеты и коньяк все для тебя не просто так.

Мне от тебя не нужно слов и щедрой стопки, я готов.

Ничто не сделаешь с собой, ты все равно уснешь со мной.

Напрасно верила ты тем, кто обещал жизнь без проблем…

Солист надрывался на пределе возможностей проигрывателя. Демид отстукивал пальцами в такт по рулю, периодически дёргая головой. И не надо сигналить, всё равно ничего не слышу! Хабаровск, мама-папа, дом-детство. А значит, и «9 район». В последний момент вспомнил про Алишу. Уже не рад, что пригласил. Пожалел девчонку. Маме опять же удобнее рассказать, ради чего с Маринкой расстались. Но можно было и не говорить. Да, поздно уж.

– Привет!

Ха, спортивная сумка через плечо! Маринка бы на неделю чемоданище битком набила: «Надо быть готовой к любым неожиданностям». Угу, вдруг тебя инопланетяне похитят, а у тебя нет платья для пати.

Прибившись к двери, Алиша молчала. Минимум макияжа, розовые щёчки, милая улыбка – маме понравится. Вот и чудно! Мне от тебя не нужно слов и щедрой стопки, я готов. Трам-там-там-там. Следующая остановка – тётя Ника.

– Здорово, племяш! – Тётка чуть дверь не вырвала. Погоди, сам тебя усажу! – А это что за матрёшка?

Вот дрянь, думает, если старая, всё можно! У Алиши на красном лице только огромные синие глазищи. Да не бойся, тётка не агрессивна! Наверное.

– Моя девушка, Алиша! – Надеюсь, детка, ты понимаешь необходимость подобного хода? – А это – моя тётя Ника!

– Вероника Сергеевна! – припечатала та, размещая на заднем сиденье баулы. – Как договаривались, бензин пополам.

Аттракцион невиданной щедрости!

– И музыку выключи! По мозгам долбит.

Через полчаса подрулили к заправке. Тётка демонстративно полезла в сумочку.

– Ой, а я денежки дома забыла! – хлопала она оставшимися ресницами, подсовывая ему под нос пустой кошелёк. – Возьми, дружочек, карточку.

– Не надо!

– На том свете угольками сочтёмся!

Демид хлопнул дверцей. Устроила комедию, перед девчонкой стыдно.

– Давно вы знакомы? – начала тётка новую пытку, как только они выехали на трассу. – Почему, Демчик, ты мне раньше про Алишу ничего не рассказывал? А куда Мариночку дел? А где вы, милочка, работаете?

Демид только головой качал, делая вид, что сосредоточен на скользкой дороге.

– Мы работаем в одной компании. Познакомились три месяца назад, – спокойствие Алиши передалось, наконец, и ему.

– А почему в ноги холодом дует? – захныкала тётка. – Ты что, заморозить меня решил? Чай, не май месяц. Включи печку!

На дисплее – двадцать семь. Но молотит, действительно, холодный воздух.

– Прости, наверное, система отопления сломалась.

Тётя Ника молчала целых три песни – проигрыватель он так до конца и не выключил – а потом выдала:

– Освяти машину, Дем!

– Тётя, ну, что за бред!

– Вот точно я тебе говорю! А может, это я ей не нравлюсь? Паршиво год начался – неслась она, не останавливаясь. – Холодильник потёк, стиралка поломалась, розетка в кухне искрится. Я Кузю прошу-прошу починить…

– А что, Кузьма вернулся? – Демид обернулся.

– Вернулся, слава тебе Господи! Так не навсегда, на побывку, – она утёрла слезу перчаткой, – и опять обратно, под пули. Ничего не говорит, только по ночам кричит и всё пьёт-пьёт! Ох, горе-горькое! А вот у Вареньки моей…

Рассказала она во всех подробностях и про Вареньку, и про мужа её, Коленьку. И про шустрого Петьку, про строптивую Дашку, которая в том году школу окончила, но так никуда и не поступила.

– Может, хоть ты родишь Демчику ребятёночка! – похлопала она по плечу Алишу. – А то Мариночка за столько лет не сподобилась. Годы идут, что вы себе думаете!

Алиша в очередной раз испуганно вскинулась на Демида.

Впрочем, что каждый из них конкретно думает о деторождении, тётю Нику интересовало мало. Она пустилась в пространные рассуждения, как сейчас трудно поднимать детей, сколько денег уходит на одежду и гаджеты. И жили же они как-то без всякой ненужной ерунды – книжки читали, кино смотрели, с товарищами во дворе бегали – и никто не умер.

Высадили тётку в сумерках. До Хабаровска ещё около часа. Просто крутил рулём, но ощущение, будто фуру перегрузил. Запах ядрёных цветочных духов теперь останется до весны.

– Прости тётку, – Демид обернулся к Алише. – Ты же не против, если я представлю тебя маме, как свою девушку? Давай на ты!

В супермаркете Демид купил копченого мяса, рыбу для мамы и виноград. Алиша взяла Кагор и яблочный зефир. Зефир они терпеть не могут. Но огорчать девчонку не захотел. Выглядела она уставшей.

Мать отчего-то тоже. Последний раз они виделись осенью, с тех пор она как будто потухла. Алишу восприняла спокойно, разглядывала с интересом. Похоже, тётка предупредила. Вынос мозга, скорее всего, откладывается назавтра. За жареную картошку он готов вытерпеть любые расспросы. Кагор мать попросила откупорить, зефир засунула в шкафчик.

– Почему ты не пьёшь? – всё-таки прицепилась она к Алише.

– Я… просто не могу.

– Зачем тогда купила?

– Неудобно в дом с пустыми руками.

Демид бы лучше выпил водки. Видел в шкафу начатую бутылку. Но вроде как тоже неудобно и перед мамой, и перед Алишей. Она явно чувствует себя неловко. А как они будут укладываться спать – только две комнаты? Приглашая её, об этом он совершенно не подумал.

– Совсем-совсем никогда не пьёшь?

– Совсем никогда.

– Зачем тогда работаешь в алкогольном магазине?

Неужели поговорить больше не о чем!

– Просто интересно узнавать что-то новое.

– Давай не чокаясь, за отца!

Ещё лучше, зачем при постороннем человеке! Может, всё же вытащить водку? Но Алиша поднесла бокал ко рту, и он не стал разрушать момент. Да, десертное вино с жареной картошкой – гурманы! Но Алиша только лизнула. Мать выпила до дна.

– Надеюсь, он жалеет о случившимся! – она не закусывала.

– Ты о ком?

– О папашке твоём – предателе, о ком же ещё! Чем больше думаю об этом, тем сильнее возмущаюсь.

Это что-то новенькое. Раньше она так никогда не говорила. Десять лет уж прошло. С чего вдруг вспомнила? Или алкоголь разговорил? Ведь после ухода отца мать совсем не пила. Праздники они давным-давно вместе не отмечали. А когда приезжали с Маринкой, алкоголя на столе не было. Спасибо, подробности «предательства» не начала обсуждать при Алише. А та опять румяно улыбается. Может, маскируется, как осьминожка.

Он постелил Алише на диване, себе разложил кресло. Мать курила, закрывшись в кухне. И это ему тоже совершенно не понравилось. Как-то в этот раз всё кажется неправильным. Алиша попросила отвезти её завтра на центральную площадь. Мол, оттуда начнёт знакомство с городом.

Долго не мог заснуть. Скорее всего, от усталости или от переполнявших эмоций. Эмоции, опять же, признак усталости. Ни к чему усложнять! Есть рабочие моменты, которые надо решить. Вспомнил Марину. Дома должна ждать женщина, создающая необходимые для комфортного существования условия. А если этого нет, тогда и жены не надо. Бабские проблемы пусть обмусоливает с подружками или психологом. Он выполняет свои обязанности по обеспечению семьи. Строить карьеру – её личная инициатива. Мать заведовала столовой. Может, она и довела отца? Предприимчивая, энергичная и очень властная. Нет, спасибо! В его жизни всё должно быть просто и ясно. Может, в самом деле замутить с Алишей? На первый взгляд она более уравновешенная и неконфликтная, улыбается часто. Она идёт по жизни смеясь, она легка, как ветер…

Скрип. Хлоп. Шмяк. Бряк! Вот дерьмо, только заснул! В кухне кто-то шарит. Кто-кто, ясно – мать! Наверное, в темноте. Иначе бы так не гремела. Плачет, что ли? И почему так сильно воняет перегаром? Ладно, разберёмся со всем этим завтра.