Читать книгу Тень, ведомая Богом - Светлана Журавская - Страница 4

Шла пятьдесят третья минута сеанса психоанализа с мисс Рид, а девушка все ворочалась на красной кожаной кушетке и рассказывала о своих снах, не имевших абсолютно никакого значения для терапии. Мария то и дело теряла нить разговора, погружаясь в свои размышления. Вчерашнее письмо все не шло у нее из головы. Незаметно для пациентки и доктора Лазарь вышла в коридор и, пройдя по нему до конца, оказалась на лестничной площадке. Девушка подошла к открытому окну и выглянула наружу – на другой стороне улицы она заметила группу детей, играющих с собакой.

– Какой смысл во всем этом был?.. Я ничего не могу отсюда сделать, ни помочь, ни посодействовать… Толку от тех обещаний?.. – спрашивала она саму себя. – Я сдохну раньше, чем Бог соизволит направить меня… – Мария чувствовала, что злится на все окружающее, а ведь было только начало рабочего дня. – Держись, дорогуша Лазарь, другого выхода у тебя все равно нет.

– О! Мария! – Джулия появилась на лестничной площадке неожиданно, тоже подошла к окну. – Все-таки ты странная, такая нелюдимая… – Секретарша осмотрела ее с ног до головы. – Почему ты такая? – Она достала из кармана леденец, быстро развернув фантик, закинула конфету в рот.

– Какая? – Лазарь передернула плечами. – Больше конкретики не повредит.

Джулия приходилась доктору Гэбриэлу племянницей. Ей было 24, и она только-только окончила университет по специальности «искусствовед». Работы в области антиквариата, так увлекавшего девушку, не нашлось. Верней сказать, не нашлось родственников и друзей родственников, там работающих. На помощь пришел дядя Гэб, который предположил, что среди его пациентов могут найтись те, кого Джулия как специалист заинтересует. На том и условились. Рыжеволосая, темноглазая, приятной наружности пышечка Джулия поступила на работу к дяде. Конечно, работать по специальности ей хотелось, но посмотрев на списки богатых пациентов, она задалась другой целью – хорошо устроиться.

– Твоя внешность обманчива, – немного помолчав, ответила девушка, разглядывая Марию, которая даже и головы в ее сторону не поворачивала. – Ты с виду ангел, красивая, стройная, ухоженная молодая женщина, образованная, но ты ведешь себя, как будто ты… эм…

– Как кто? – Мария повернулась к Джулии и внимательно посмотрела ей в глаза.

– Как человек, который ничего не боится. А для женщины это ненормально. – Взгляд Лазарь Джулия выносила с трудом, смотреть в ее глаза было для девушки пыткой.

– А если я и впрямь ничего не боюсь?

– Всем есть что терять, – пожала плечами Джулия, раскусывая леденец.

– Мне нечего. – Мария снова посмотрела в окно, на улице было пусто, ни машин, ни прохожих.

– …Жизнь.

– У нас с тобой разные ценности. – Лазарь направилась обратно в офис. – Спасибо за компанию, мне это было так необходимо.

– Правда? – просияла Джулия, не поняв сарказма Марии.

– Еще бы! С кем еще я могу обсудить вопросы моей мятущейся личности?..

Дверь захлопнулась, оставляя Джулию одну. Девушка хмыкнула и выплюнула конфету в окно.

– По-моему, всех этих психологов самих лечить нужно, – фыркнула она. – Ничего она не боится… глупости!

Мария вернулась в кабинет доктора Зева. Рид уже ушла.

– Могу тебя обрадовать, Рэйчел уезжает на некоторое время, так что мы ее в ближайшие дни не увидим.

– Чудная новость, доктор! – улыбнулась Мария. – Вам ведь тоже с ней неинтересно?

– Ох, Мари, в наше время так трудно отыскать по-настоящему сложный интересный случай, – махнул рукой доктор Зев, вставая с кресла и беря с подоконника лейку. Гэбриэл направился поливать свои любимые фиалки. – Сейчас проблемы у людей сплошь одинаковые. Женщины хотят уверенности в своем будущем, мужчины – в своем кошельке. А гарантий никто им дать не может. Не могут люди, даже очень богатые, удовлетворить свои базовые потребности, вот и бесятся с жиру. – Гэбриэл полил цветы и заботливо гладил листья, фиалки эти напоминали ему о жене.

– Считаете, наша работа бесполезна?

– Конечно. – Зев поправил очки и направился к своему письменному столу. – Сама наука психология бесполезна, видишь ли, она лишь объясняет, но не лечит. Слава богу, что мало кто об этом знает и мы можем еще заработать себе на обеспеченную старость.

– И давно вы так думаете?

– Лет двадцать уже. – Он улыбнулся, поудобней усаживаясь в кресле.

– Вы же с таким рвением и задором рассказываете о новых методах на разных конференциях… – Мария села напротив доктора. – Все ложь?

– Почему же? Мне интересно слушать про новые открытия в сфере человеческой психики, правда, в ней уже не осталось ничего неизведанного.

– Не соглашусь с вами, доктор, – покачала Лазарь головой. – Мозг человека, как и его сознание, удивительны и полны загадок.

– Загадки все крутятся вокруг извилин, новых отклонений, но норму мы изучили вдоль и поперек. Нет в ней ничего нового, – замотал он головой. – Разнятся лишь способы лечения. Одним нравится разыгрывать драмы по методике старика Перлза, вторым – задушевные разговоры с милым старичком, а третьим нашим с тобой пациентам чертовски нравится делиться своими фантазиями и свободными ассоциациями на тему секса. Говорить в открытую пока стыдно, а тут за их счет их не только выслушают, а еще и не заявят куда следует.

– Гэбриэл, тогда как быть с теми, кому мы помогли? Та же Рэйчел избавилась от невроза навязчивых состояний…

– От одного избавилась, другой приобрела. Тоже мне лечение, – фыркнул доктор. – Психоанализ – отличный способ выкачивать из людей деньги. А настоящую помощь еще нужно заслужить.

– То есть все ложь?

– Ложь мы говорим лишь недостойным, дабы правда служила только лучшим.

– А кто решает это?

– Бог решает, милая моя.

Лазарь никогда не нравились разговоры доктора и ему подобных о богоизбранности своего народа. Стоит отметить, что Зев злоупотреблял этими разговорами. Он частенько перечитывал Талмуд, который занимал в его рабочей библиотеке почетное место. Книга была редкого издания, в красивом дорогом переплете. Он прибегал к ней в работе с пациентами-евреями. В ней он чаще мог найти «исцеляющие» слова, чем во всех работах того же Фрейда.

– Ты знаешь меня, Мария, я не буду помогать тем, кто моей помощи не достоин. – Гэбриэл снял очки и принялся их протирать белым носовым платком. Благодаря своему никудышному зрению он не видел выражения лица Марии, не видел, с какой злобой на него смотрели ее темные глаза. – Другими словами, мой дар целителя душ я не трачу на гоев. И тебе не рекомендую мараться.

Мария хотела было что-то сказать, но стук в дверь прервал ее. В кабинет зашла Джулия.

– Что-то случилось, Джулия? – доктор надел очки и с улыбкой посмотрел на в общем-то любимую племянницу.

– Да, – кивнула она. – Позвонил Карл Дим и попросил перенести свой визит. Никак не успевает.

– Что ж, это и к лучшему. Уже полдень, и я голоден, как волк. – Организм Зева с малых лет отличался высоким уровнем метаболизма, который с возрастом никуда не делся, хотя Гэбриэлу и обещали, что годам к пятидесяти все придет в норму. – Мария, Джулия, вот вы и составите мне компанию.

– Ну дядя, только не греческий ресторан, – приуныла девушка. – Там для меня нет ничего вкусненького.

– Нет-нет! – загадочно заулыбался Гэбриэл и, подняв с пола свой портфель, достал из него цветастый флаер. – Вот, вручили сегодня по пути на работу. – Он протянул его племяннице.

– Плава… рангер… – прочитала Джулия и подняла глаза на дядю. Лазарь едва заметно нахмурилась. – Ресторан балканской кухни. Ты шутишь? Ты хочешь туда пойти?

– А почему нет? – удивился Зев. – Я слышал много отзывов об этой кухне, хвалят. Хочу попробовать.

– Разве это правильно – вкушать еду гоев? – тихо спросила Мария, хмуро глядя на доктора.

– Не пропадать же добру.

– Право, дядя, это некошерная пища, ты же всегда…

Гэбриэл поднял руку вверх, что означало молчать и слушать.

– Я следую зову своего сердца.

– Скорей желудка, – сложила руки на груди Джулия. – Ладно! Надеюсь, там хоть салаты подают. Мария, ты пойдешь?

– Мария? – позвал ее доктор. – Ты пойдешь с нами?

Лазарь на несколько секунд ушла в свои мысли, глядя в одну точку. События недавнего прошлого проносились мимо, и все они были потревожены названием ресторана.

– Не думаю, что у меня есть выбор, – наконец ответила она.

– И тут ты права, – довольно кивнул Зев. – Учись, Джулия.

Втроем они вышли на Пятую авеню и направились по адресу, указанному во флаере. Новый ресторанчик расположился недалеко от офиса психоаналитика, на Мэдисон-авеню, 860. Выйдя из офиса, все трое сели в «мерседес» Гэбриэла и отправились вкушать заморскую кухню, как выразился доктор.

Ресторан расположился в двухэтажном недавно отремонтированном здании. Соседствовал с маленьким магазинчиком парфюмерии. На крыше красовалась большая вывеска, да и вдоль улицы то тут, то там встречались плакаты с рекламой. Машину пришлось парковать за два дома от места назначения. Несмотря на ранний час, вокруг ресторана уже был ажиотаж. В глубине души Мария надеялась, что мест уже нет.

– Чего ты такая невеселая, а, Мария? – поинтересовался Гэбриэл, беря под руки и ее, и Джулию. – Бери пример с меня! Я в окружении двух прекрасных молодых женщин иду в ресторан. Романтика! – он улыбался, будто ребенок, которого вели в магазин сладостей.

– Да ну, дядя, она вообще всегда недовольна чем-то. Хоть танцуй перед ней, – поддержала его Джулия.

– Ну, дорогая моя, зависит от того, кто танцует. – Он посмотрел на Марию, которая натянуто улыбнулась. – Ничего, Лазарь, я на днях тебя кое с кем познакомлю, вдруг сойдетесь характерами, – шепотом сказал он так, чтобы его племянница не расслышала.

– Как скажете, доктор, – проговорила Мария.

Над стеклянной дверью ресторана красовался его логотип, лишь отдаленно напоминавший тот, который помнила Лазарь. На логотипе красовался воин в синих очень космических доспехах и шлеме, держащий два перекрещенных на уровне груди меча.

– Какая у них там громкая музыка, – улыбнулся Зев. – Прям-таки дискотека.

И правда, из заведения доносилась музыка и шум голосов. Гэбриэл открыл дверь, пропуская своих спутниц вперед, и зашел сам. Народу было много, столики на первом этаже были заняты. Было сильно накурено, но едой все же пахло довольно соблазнительно. К гостям подошел официант с довольным выражением лица и предложил пройти на второй этаж, где как раз оставался столик на троих. Зев с удовольствием ухаживал за дамами и с интересом разглядывал дизайн этого милого, по его мнению, заведения. Вокруг было много людей, американцев среди них не наблюдалось.

– Столько иностранцев тут. – Он уселся на мягкий стул, взял в руки меню. – Не слышно английского языка даже. – Зев заговорщически наклонился вперед и тихонько ладонью позвал девушек, они также наклонились. – Давайте и мы не будем выделяться… – сказал шепотом на идиш.

– Дядя… – огорчилась Джулия, которая, несмотря на все нравоучения родственников, дальше бытовых фраз не продвинулась в изучении языка своих предков. – Давайте на испанском, я как раз начала его учить.

– Нужно учить родной, милая моя, – продолжал Зев. – Кто не знает иврита – не образован, а кто не знает идиш…

– Да-да, тот не еврей, – совсем погрустнела Джулия.

Мария смотрела в меню, а боковым зрением разглядывала все окружающее ее пространство и людей, вслушивалась в разговоры вокруг. На миг Лазарь показалось, что она не в Нью-Йорке, а где-то в районе Стари Града в Белграде. Разговоры вокруг были громкие и оживленные, всюду лилась сербская речь. Могло сложиться впечатление, что тут собрались все иммигранты из Сербии.

– Названия тут, я вам скажу, – сжалившись над племянницей, Зев заговорил на английском. – Сам черт ногу сломит, знать бы, что это еще за блюда такие.

– Описания есть же, – все еще изображала из себя «обиженку» Джулия.

– И правда есть!

– А ты что закажешь, а, Мария? – спросила Джулия.

– Я не голодная, ограничусь кофе.

– Да ладно тебе! Мы не кофе сюда пробовать пришли, – отложил в сторону меню Зев, – закажи супчика местного. Я про него слышал хорошие отзывы. Как он там называется… цора, или цоба, или еще как-то.

– Чорба, – поправила его Мария. – Латинская «с» читается как «ч»… Ладно, если советуете, то возьму.

– Что-то ты сегодня не в духе, что тебя угнетает, а, Лазарь? – поправил очки Гэбриэл.

Мария молча смотрела на доктора, доставая из сумки пачку сигарет, медленно вытащила одну и зажигалку. Не спеша так же молча закурила и небрежно бросила зажигалку на стол.

– Нехватка солнца, пожалуй, – ответила она, выпустив клуб дыма.

– Тут соглашусь с тобой. Тоже хочу солнца побольше, и чтобы лето, жара. И вообще, где наш официант, где этот чернявый сербский парнишка?..

– Он албанец, – снова поправила его Лазарь.

– А какая разница-то? Есть-то хочется.

Мария посмотрела в конец зала, там в углу за столом сидела довольно большая группа людей. Они ей отчего-то не нравились. Спустя пару минут к ним подошел официант и принял заказ. Гэбриэл долго пытал его вопросами о каждом блюде и способе их приготовления. Лазарь же заказала суп, расхваливаемый Гэбриэлом, чизкейк от шефа и большую чашку крепкого кофе. Джулия заметила, что Мария неохотно, сквозь зубы разговаривала с официантом, даже не смотрела на него. Это показалось Джулии не просто странным, а невежливым.

Пока официант рассказывал доктору о еде, Лазарь рассматривала черно-белые фотографии, развешанные на стенах. Их было много, из разных лет, но все они были сделаны в бывшей Югославии. Большинство, правда, в Белграде, в ресторанчике под названием «Plava Ranger». Мария рассматривала лица незнакомых людей и думала о чем-то своем, когда вдруг ее взгляд привлекла какая-то фотография. Она напряженно вглядывалась в одно лицо.

– Молодой человек, мы тут с моей коллегой поспорили, я считаю, что вы серб, а она говорит – албанец, так кто же вы? – как из сна донесся до Лазарь вопрос Гэбриэла официанту. Тот явно начинал чувствовать себя неуютно среди этой еврейской троицы. Да и не любил он, раздражался, когда его называли сербом.

– Албанец я, – не без гордости произнес он. – Слышали о Великой Албании? Ну так вот я оттуда.

– Признаться, не слышал, – ответил Зев.

– Потому что ее нет и никогда не было. – Лазарь затушила сигарету и подняла глаза на официанта впервые за все время. – Может, вы уже займетесь нашим заказом?

Официант молча кивнул, но всем своим видом показывал, что не прочь был бы вступить в острую дискуссию.

– Ну вот, – протянула Джулия, – теперь нам плюнут в еду.

– Боже мой, почему? – удивился Зев.

– Она его оскорбила, – девушка кивнула на Марию, – и зачем нужно было так говорить?

– Я люблю говорить правду, – пожала плечами Мария.

– Собственно, за это я тебя и ценю, – поднял бокал с водой Гэбриэл и сделал глоток. – Прям в нетерпении весь, хочу попробовать еду! – он довольно потер ладони.

– Прошу меня извинить, – Лазарь поднялась с места, – отойду на минутку.

Мария пошла в конец зала мимо шумной и неприятной ей компании людей в сторону туалетной комнаты. Никто не заметил, как она прошла мимо комнаты и подошла к двум фотографиям на стене. Она внимательней всмотрелась в заинтересовавшее ее лицо. Фотография была очень старой и плохо сохранившейся, но лицо было ей так знакомо. Три человека в камуфляжной форме, с автоматами и винтовками стояли на фоне какого-то палаточного лагеря. У одной из палаток висел плакат, гласивший: «Путь определяется делом». В нижнем правом углу фотографии было нацарапано: «Обилич, 1963». Мария коснулась рукой фотографии и провела пальцем по лицу мужчины, стоявшего в центре. Неизвестный с вызовом смотрел вперед, на его лице застыла довольная улыбка, в глазах был блеск, азарт, всем своим видом он показывал, что готов сразиться с любым врагом.

– Делом… это и есть знак? Еще откуда у них твоя фотография, хотела бы я знать? – прошептала она.

– Из архива, – ответил подошедший к ней уже знакомый официант-албанец.

– Из чьего? – не глядя на него, спросила Мария.

– Понятия не имею, – покачал он головой. Лазарь чувствовала, как он борется с внутренней необъяснимой агрессией по отношению к ней. – Ваш заказ уже на столе, – сдержанно проговорил он.

– Злишься на правду? – Лазарь повернулась к нему лицом и смерила взглядом, не отрываясь смотря в его глаза.

– Не понимаю… – начал было он. – Вообще, знаешь, тебе стоило бы уважать мнение других, – тихо проговорил он и огляделся по сторонам. Никто не смотрел в их сторону.

– Мнение? – удивленно вскинула брови Мария. – Это ты про фанатичную идею своего народа?

Официант уже не мог сдерживаться, эта женщина злила его, было в ней что-то такое, что нельзя было объяснить, это можно было только уничтожить. Вроде бы она ничего такого не сказала, но в тот момент он был уверен, что лучше бы ее не было среди живых. Он резко схватил ее за шею и прижал к стенке. Лазарь лишь хмыкнула.

– Да, именно так, герой, только так вы и можете. – Официант не верил своим глазам, на лице женщины была улыбка, ни капли страха. – Мечты не строят на костях других народов, мальчик. – Она со всей силы наступила ему каблуком на ногу, его хватка тут же ослабла, и Мария оттолкнула его от себя сильным ударом в живот. У албанца перехватило дыхание.

– Тварь! – прошипел зверенышем он. – Убить тебя мало, расистка хренова!

– Ха! – ухмыльнулась Лазарь. – Многие пытались, но ты можешь тоже попробовать, особенно после своего увольнения. – Она подняла указательный палец вверх, показывая на камеру, все это время ведшую наблюдение.

– Будь уверена, что домой спокойно тебе не ходить. – Парень поднялся с пола.

– Да, дружок, расскажи мне что-нибудь новенькое, чего я о вас еще не знаю.

– Да пошла ты! – потом он еще выругался на албанском и поспешил ретироваться. Спустя несколько секунд скрылся в комнате для персонала. Спустя десять минут он будет сидеть в кабинете директора ресторана и не сможет толком объяснить, что с ним только что произошло. Будто дурман, кто-то управлял им. Однако это не оправдание, и вечером того же дня официанта уволят.

Лазарь как ни в чем не бывало вернулась за стол, где ее уже дожидалась куриная чорба. Доктор и Джулия с удовольствием уплетали запеченное на гриле мясо с овощами. Зев был явно доволен едой, румянец на щеках выдавал его.

– Что ж, старый еврей доволен, я хочу вам сказать. – Гэбриэл похлопал себя по животу. – Кормить тут умеют. Боюсь, что работать сегодня я не захочу.

– Согласна! – поддержала его Мария. – Суп отменный, как и кофе.

– Хм, мне кажется, или настроение у тебя улучшилось? – спросил доктор. – Что, там в туалетной комнате выдают печеньки? – он оглянулся назад.

– Да, а потом догоняют и обещают убить. Это так воодушевляет. – Лазарь сделала глоток кофе.

– Те люди в углу выглядят крайне недружелюбно, я вам так скажу. – Гэбриэл не шутил, они и вправду притихли и уже вовсю разглядывали посетителей. – Полагаю, что нам пора бы вернуться в офис.

– Ты думаешь, они могут что-то учинить тут, дядя? – забеспокоилась Джулия.

– Посмотри вокруг, дорогая, мы в окружении дикарей, – сказал он на идиш. Мария смотрела на людей, беспокоивших доктора. – Не удивлюсь, если это какие-то преступники. Вид у них такой.

– В чем-то вы правы, Гэбриэл, – также на идиш согласилась с ним Лазарь. – Только опасны они не для нас, а для кого-то другого. Они явно кого-то ждут.

– Ну вот и давайте не будем ждать вместе с ними, а просто удалимся.

– Я за! – бойко поддержала инициативу Джулия. – Мне тут все равно не нравится.

Вдруг голоса людей стала заглушать музыка. Из динамиков понеслись патриотические мелодии и песни сербских добровольцев. Довольные возгласы гостей ресторана даже заглушали музыку. Некоторые принялись подпевать.

– Сколько страсти, – заметил Зев. – Но, дамы, мы уходим.

Как только все трое поднялись из-за стола, в динамиках воцарилась тишина. Зал снова наполнился голосами. Троица вышла из ресторана и направилась к машине, когда Лазарь вдруг обнаружила, что забыла зажигалку на столе.

– Не ждите меня, – сказала она. – Я доеду на автобусе.

– Да купишь себе, велика потеря! – махнула рукой Джулия.

– Мне эта дорога как память.

– Ладно, только не задерживайся, – садясь в машину, сказал Зев. – У нас важный человек будет в пациентах.

– Я помню.

Мария вернулась в ресторан, поднялась на второй этаж и подошла к их столику. Зажигалка лежала на столе нетронутой. Действительно непростая – старая, видавшая виды, из отличной стали, с вырезанным на лицевой стороне драконом. Как только Лазарь взяла ее в руку, снова заиграла музыка. Музыка, от которой по спине ее пробежал холодок.

…«Видовдан», протяжно запела женщина, взгляд Марии замер, остановился на фотографии в конце зала, а женщина продолжала петь:

Лазарь вслушивалась в слова песни и чувствовала, как сердце откликается на каждое слово. Она сильней сжала зажигалку в руках.

– Никто не отнимет из моего сердца Косово… куда бы я ни пошел, – тихо повторила она слова песни. Затем хмыкнула: – А смысл?.. Я ничего не могу, что бы вы там себе ни думали.

– Все в порядке, мисс? – спросил ее пришедший убрать со стола официант, уже другой.

– Да, – ответила Мария, – забыла зажигалку просто.

– Всего доброго, приходите еще, – улыбнулся чернокожий официант, который сильно выделялся на общем фоне персонала.

Она вышла из ресторана и свернула на Восточную Семьдесят первую улицу, отсюда было рукой подать до офиса, и непонятно, зачем доктор Зев решил ехать на машине. Лазарь шла как в тумане, она не смотрела по сторонам, а перед глазами все стояло лицо улыбающегося мужчины со старой фотографии. В голове был сумбур из мыслей, но ни одна из них не могла определить путь дальше. Все цели были недосягаемы и таковыми останутся в обозримом будущем.

– Какой же все это было глупостью! Не нужно было их слушать, нужно было остаться, – ругалась на саму себя Мария. – Ты просто хотел отправить меня куда подальше, и не было никакой мысли о будущем у тебя. – Она в сердцах пнула жестяную банку, валявшуюся на тротуаре. Та отлетела на дорогу, под колесо проезжавшего мимо мусоровоза.

– Эй! – крикнул ей тут же один из операторов машины. – Аккуратней!

– Да пошел ты! – ответила ему Лазарь, показав средний палец. Мужчина ей ничего не ответил, просто отвернулся. Она остановилась напротив припаркованной у обочины машины и посмотрела на свое отражение в зеркальном стекле. – Ну и вид… – ветер растрепал ее волосы, но и они не могли скрыть какой-то странный, озлобленный взгляд. – Что ж, не удивительно, что они меня все так боятся. Я бы тоже боялась. – Поправив кое-как прическу, она пошла вниз по Пятой авеню в сторону офиса.

Через пятнадцать минут она была на месте. Джулия болтала с кем-то по телефону, но, увидев Марию, отвлеклась.

– Он уже пришел, – тихо сказала она. – Дядя сказал, чтобы ты сразу зашла, как придешь.

– Кто пришел? – забыла про важного гостя Лазарь.

– Мерфи.

– Эдди? – переспросила Мария.

– Какой еще Эдди? Кристофер Мерфи, – насупилась Джулия. – Ой, иди в кабинет уже, – махнула она рукой и вернулась к разговору с подружкой.

Лазарь поймала себя на том, что где-то уже слышала это имя.

– Мария! – шикнула Джулия, протягивая ей какой-то буклет. – Возьми вот, это он принес.

Мария взяла тонкий буклет светло-зеленого цвета. На ней красовался типичного вида американец польско-ирландского происхождения, сорока двух лет от роду. С отрепетированной еще в младшей школе улыбкой, с укладкой от стилиста жены и аккуратненько подстриженными бровками метросексуала. От его полуулыбки разило холодом и ненавистью к большей половине населения планеты, а еще его глаза говорили о том, что жестокости ему не занимать, как и самовлюбленности. В тонкой брошюрке было подробно расписано, как именно Кристофер собирается сделать жизнь рядовых американцев лучше. Поддержка гей-браков и запрет оружия в личном пользовании, насильственное насаждение демократии во всех возможных формах по всему свету, а главное – тонкой невидимой нитью шло послание, что американцы – это богоизбранный народ, которому дано вершить судьбы людей. Лазарь смяла брошюру и выкинула ее в мусорное ведро. Прежде чем войти в кабинет, она снова бросила взгляд на смятую бумагу. Непосредственным начальником Мерфи был Джозеф Байден, председатель комиссии по международным отношениям в Сенате.

– А это любопытно, – тихо сказала Лазарь и вошла в кабинет доктора.

– Мария! Наконец-то! – всплеснул руками Зев. – Позволь представить тебе, Крис, мою помощницу, талантливого психоаналитика Марию Лазарь.

– Рада знакомству, – улыбнулась Мария, подходя к поднявшемуся с места Мерфи.

– Взаимно. – Он пожал ее руку. Его ореховые глаза с любопытством рассматривали девушку, его внимание особенно привлекли ее темные глаза.

– Так, присаживайтесь оба. Все-таки ты пришел к нам не разговоры разговаривать. – Мерфи улыбнулся и кивнул. – Что тебя беспокоит, друг мой?

– Ты удивишься, – начал он, – подумаешь, что пришел я не по адресу. – Марии не нравилась его мимика, он то и дело поднимал брови, морщил лоб, будто пытаясь зрительно увеличить свои маленькие поросячьи глазки. – Но мой врач посоветовал мне обратиться к тебе.

– Я весь внимание, – сложил руки на груди Гэбриэл, задумчиво глядя на потенциального пациента, способного принести неплохую выручку. Даже несмотря на то, что Мерфи был наполовину евреем. Зев всегда недолюбливал полукровок.

– Играя в футбол, еще в юности, неудачно упал, повредил колено. – Он откашлялся. – Колено вылечили, но такая напасть: когда какое-то важное событие – у меня нога неметь начинает. Будто я переношу стресс на нее. Мне это крайне мешает жить. Не могу понять истоков. Мой врач говорит, что хороший психоаналитик мог бы решить эту проблему. Однако я уже проходил терапию – не помогло, – развел он руками, закидывая ногу на ногу. – Вспомнил, что есть ты и твоя техника лечебного гипноза. Это мне может помочь?

– Жаль, что так поздно меня вспомнил, – снисходительно улыбнулся Зев. – Могли бы помочь тебе раньше, Крис.

– Да уж, сглупил. – Снова улыбка, будто извинение. – Да и путь мне неблизкий. Сами понимаете, я живу в Коннектикуте, работаю в Вашингтоне. В Нью-Йорке бываю нечасто.

– Слава богу, что выбрались наконец.

– Ну так что, возьметесь за меня? – он вопросительно посмотрел сначала на Гэбриэла, затем на Марию.

– Мария, милая, попроси Джулию нам приготовить кофе.

– Я сама приготовлю, – ответила Лазарь и, встав с места, прошла в отдельную комнату-кухню. Двери там не было, и она могла слышать все, о чем говорили доктор и пациент. На самом деле ей было абсолютно неинтересно. Она на автомате достала две чашки из шкафа и включила кофемашину.

Машина работала негромко, но все же некоторые слова терялись. Лазарь смотрела на свое отражение в зеркале на стене. Не зная зачем, она вслушивалась в разговор.

– Кстати, доктор Зев, можете меня поздравить.

– С тем, что наконец-то обратились к специалисту? – улыбнулся доктор.

– С этим тоже, но больше с тем, что я теперь официально в Сенате являюсь главным по вопросам Балкан. – Мария снова подняла взгляд на свое отражение и подошла ближе к зеркалу, ей показалось, что линза съехала немного.

– И что же это значит, Крис? – изобразил интерес Зев.

– Я работаю в комиссии по международным отношениям, в европейском отделе, со специализацией по странам бывшей Югославии.

– Интересно.

– Да, теперь я возглавил эту комиссию. Могу смело влиять на международную политику США в том регионе.

– А ты хорошо в нем разбираешься?

– Не очень, бывал там несколько раз, но понимаю, что там столько всего намешано у этих аборигенов с автоматами. Дикари, ей-богу.

Мария замерла у зеркала, вся превратившись в слух.

– Сегодня вот у меня довольно знаменательный день. Долго добивался встречи с одним господином. Наконец-то он согласился со мной встретиться.

– И кто же этот человек?

– Эксперт по Балканам, легенда в своем роде – Уильям Уолкер. Слыхали о таком?

По спине Лазарь пробежал холодок, а глаза будто остекленели. Она разлила кофе по чашкам и отнесла их в кабинет доктора.

– Спасибо, дорогая, – поблагодарил ее Зев. – Конечно, слышал, Кристофер, Уильям мой хороший друг. – Мария перевела глаза на доктора. Мысли бешено сменяли друг друга, рождая то ли план, то ли мечту.

– Я сегодня после вас встречаюсь с ним.

– А разве он в Нью-Йорке?

– Да, приехал навестить свою кузину. Остановился у нее. Такая честь для меня!

– Да уж! Поздравляю! Приглашение от Уильяма дорогого стоит. Он профессионал.

– Отлично. А как много времени займет сеанс? – Мерфи вопросительно посмотрел на Гэбриэла.

– Сеанс проведет Мария. Она мастер у нас, – улыбнулся Зев, многозначительно глядя на Лазарь, давая понять, что гость ему более не интересен.

– Смотря какого результата вы хотите достичь.

– Что ж, хочу, чтобы мое колено больше не болело, – развел руками Мерфи и снова улыбнулся отбеленными зубами.

– Сорок минут, мистер Мерфи, – холодно ответила Мария.

– Что вы, – махнул он, – зовите меня Крис.

– Как скажете.

Вдруг зазвонил мобильный телефон Гэбриэла. Он извинился перед Крисом и ответил на звонок.

– Гэбриэл Зев, слушаю. – Звонили с какого-то незнакомого номера. – Да, конечно, сейчас выезжаю. – На его лице была обеспокоенность. – Кристофер, прошу меня извинить, это звонили из полиции, задержали моего племянника. Должен идти вызволять негодника, пока его отец не прибил паршивца. Мария о тебе позаботится. Давай, Мария, начинай. – Зев направился к гардеробу и достал свои уличные ботинки и пальто.

Лазарь убрала со стола чашки и отнесла их на кухню.

– Как долго ты пробудешь в Нью-Йорке?

– Еще три дня.

– Тогда обязательно приходи завтра. Закрепим результат. – Гэбриэл принялся зашнуровывать ботинки, отчего-то ему это удавалось с трудом.

Мария помыла чашки и убрала их в шкаф. Снова подошла к зеркалу и снова посмотрела себе в глаза. Линзы отчего-то мешали смотреть, безумно хотелось их вынуть. Она сняла с вешалки свою сумку и достала контейнер для линз. Открыла его и положила перед зеркалом. Одним ловким движением руки она вытащила сначала одну линзу, затем другую.

– Я вернусь через час, Мария! Крис, не прощаюсь! – Зев вышел из кабинета.

– Устраивайтесь на кушетке у окна, – сказала из кухни Мария. Две темно-коричневые линзы медленно тонули в растворе для линз в сером контейнере.