Читать книгу Бабушкины сказки и поучалки - Светлана Казакова, Светлана Юрьевна Казакова - Страница 2

В те года, когда народом правил мудрый царь Горох,

Еще чисты были воды, и ходил открыто Бог,

Не случалось катаклизмов и иных тяжелых бед,

Все дышало оптимизмом, и газет не знали бред,

Зародилась в царь – Горохе мысль мудреная одна:

«Сыновья мои неплохи, их женить давно пора.

Пусть обжор их жены кормят по три раза каждый день.

В разоренье меня вводят, я устал, работать лень…»

Он созвал своих сынишек всех по утренней росе:

«В моем доме нет излишек! Чтоб женились завтра все!

Чтоб пришли ко мне все с луком, и куда падет стрела…

Не смотреть в меня с испугом! Значит ваша там жена!»

Мудрость царского решенья не подсудна, хоть и жаль,

Надо исполнять веленье, что поделать царь есть царь!

Вот пришли с утра пораньше сыновья к крыльцу дворца,

Взяли стрелы, лук, поблажек не дождешься от отца…

Старший думает: « Пущу-ка стрелку в Манькин огород,

Ведь она не криворука, плавно водит хоровод!».

И пустил… А средний мыслит:

Не дает отец житья… Хочет, чтобы щи прокисли…

Ну, какая мне семья!

Ладно, запущу стрелу я прямо Дуньке под крыльцо,

Может с нею жить смогу я, нарожаем молодцов!»

И пустил стрелу, попала!

А Иван, как есть дурак, не помыслил даже мало,

И пустил запросто так!

Да куда! Как есть убогий! В чащу леса!

Коль не врут, там лишь злые бабы-еги, да кикиморы живут!

Дунька с Манькой были рады! Как не радоваться тут!

Дочь купца, дочь воеводы за царевичей идут!

А Иван пошел по лесу, сам себя во всем кляня:

«Хочешь разыскать „прынцессу“ тут у елки или пня?»

Глядь, у самого болота под корягою сидит

Злая жаба, держит что-то и на Ванечку глядит…

Ваня вмиг перекрестился, простонал: « О, Боже мой!»

Вид ужасный вдруг открылся: там лягушка со стрелой!

Ваня горестно заплакал: « Что за рок! Вот, дурень я!»

А лягушка стала квакать: « Я жена теперь твоя!»

Хотел Ваня воротиться без стрелы, мол, не нашел,

Но лягушка стала злиться: « Ну, куда же ты пошел!

Кто стрелу твою достанет, ту женою назовешь,

Не печалься, милый Ваня, ты со мной не пропадешь…»

Что же делать! Сомневался Ванька, но потом рискнул…

Хорошенько просморкался и в платочек завернул

Жабу эту, в пояс сунул, и пошел к себе домой.

Дома он заснул без думы, уморился наш герой…

Жабу поместил он в кружку. Не сбежала по пути!

Ведь мечта любой лягушки за царевича пойти!

Вот на утро вновь встречает сыновей царь и с руки

Говорит: « Желаю чаю, испеките пироги,

И на завтрак приносите, как я встану ото снов…

Да, смотрите не проспите: завтрак ровно в шесть часов!»

Братья разошлись, но плачет наш Иван: « Вот брюхоед!

Тут лягушка к Ване скачет: « Что стряслось, мой ясный свет!»

Ваня говорит: « Да, батя хочет пироги пожрать…

Как же это все некстати, где могу я их достать?!»

И скажу я, к слову тоже, супермаркетов тогда

Еще не было хороших, в общем, Ванечке беда!

«Не печалься, милый цветик! Не горюй и спать ложись,

Ну, а завтра на рассвете как нам быть – покажет жизнь…»

Ваня лег, лягушка в поле, обязала мамку спечь

Ей пирог, видать дотоле не пекла, сама стеречь

Побежала Ванькин сон…

Конечно, мамка знала в этом толк…

Мамка как всегда готова! Испекла большой пирог….

Вот к шести часам проснулся Ваня наш – пирог стоит!

Он счастливо потянулся: « Ну, нормально!» – говорит.

А пирог, скажу вам, кстати, с виду вкусен и румян,

Сам бы съел, да надо бате отнести, а за обман

Царь нащелкает по носу, а позориться Иван

Не хотел, и на подносе завернул пирог в кафтан.

Собрались с утра сыночки, прямо к завтраку пришли,

Завернули все в платочки то, что жены напекли.

Разворачивает старший свой платок: « Ах, Боже мой!»

То ль пирог, то ль просто каша…

Царь поморщился: « Долой! Эту кашу сразу чушкам! Не хочу ее я есть!»

Пригорюнился Федюшка, срам пришлось все ж перенесть…

Развернул платок Алешка, царь привстал и снова сел,

На подносе головешки, пирог попросту сгорел!

Царь заплакал, так хотелось ему к завтраку пирог!

У невесток неумелость, и позавтракать не смог!

Тут Ванюшка убирает свой кафтан – там каравай!

Царь от радости взвывает: « Чай скорее наливай!»

Царь поел, перекрестился: «Пусть рубаху мне сошьют,

А то я поизносился, дыры вон и там и тут!»

Снова Ваня горько плачет: « Без рубахи сто лет жил!»

Тут опять лягушка скачет: « Что случилось, расскажи?

Не печалься, Ваня милый, лучше спать ложись, а я

Это горюшко осилю, я ведь так люблю тебя!

А сама опять на поле, мамке службу задает,

Та из шелка травостоя, всю-то ночь рубаху шьет.

Ваня утром пробудился, видит, что рубаха есть…

«Эх, и сам бы нарядился, да отцу пора отнесть!»

Завернул в кафтан рубаху, чтоб не разгадал отец,

На башку надел папаху, и скорее во дворец.

Царь сидит, как есть на шиле, заорал на сыновей:

«Что невестки мне нашили?! Покажите, да, скорей!»

Вот Федюшка выставляет напоказ жены успех..

Ай, рубаха вызывает у зевак всеобщий смех!

Криворука, кривобока, горловины не видать…

Царь глядит – совсем убога: « Ну, полы ей подтирать!»

И Алешка вынимает своей женушки шитье…

Горько царь опять вздыхает: « В кухню, на кастрюль мытье!»

Тут уж Ванька постарался, развернулся, как сумел,

Батька ахнул, засмеялся, и рубаху вмиг надел.

Говорит, теперь, ребята, жен ведите на показ,

Посмотрю, что за девчата! Завтра в десять – весь мой сказ!»

Ваня плачет на подушке: « Ну, рубаха, ну, пирог…»

Но зеленую лягушку он показывать не мог!

Тут лягушка расспросила, и в чем дело поняла,

Ваньку чаем напоила, успокоив, как могла…

«Зря ты голову повесил, завтра встанешь и пойдешь,

Я приеду ровно в десять, как прибуду, ты поймешь..»

Ваня утром надушился, повздыхал: « Ну что, вперед…»

И сказать отцу решился: « Моя позже подойдет…»

Братья прячут в ус ухмылку, жены меж собой галдят:

«Не привел Ванюшка милку! Так лягушки не едят

эту пищу!»

Что тут скажешь! Обсудить где, что, почем,

Все умеют, не замажешь рты чужие калачом!

Царь прослышал про лягушку, но не верил, мало ль врак!

Хоть и олух был Ванюшка, но не конченный ж дурак!

Да, развлечься всем хотелось на смотринах для невест,

Любопытство разгорелось, тут и грянул гром с небес!

Испугались все ужасно: «Караул! Война! Резня!»

Ванька подскочил несчастный: « То зеленая моя!»

Все к окошку подбежали, там – карета, три коня,

Дама вышла вся в вуали, Ванька крякнул: «Чур, меня!»

Но жену свою встречает, вежливо к отцу ведет,

Царь невестку привечает, сразу под руку берет:

– А, скажи- ка, дорогуша, ты такая там одна?

В своем царстве для лягушек?

– Нет, есть маменька моя…

Царь ответом был доволен, подкрутил свои усы,

Знал, что многого достоин, он – не меркнувшей красы!

Ваня с толку сбит и хмуро трет отчаянно глаза:

«Ведь лягушкой была утром! Вот какая стрекоза!»

А жена была прекрасна: синеока и стройна,

И с улыбкой доброй, ясной… Да! Царевна в ней видна!

Платье нежно-кружевное, белый шелк, да жемчуга…

Ваня думает: « С такою я, конечно, на века!»

А царевна танец водит, как лебедушка плывет,

Ваня глаз с нее не сводит, как душа его поет!

Жены братьев поскакали, закрутились как круги,

И царю при полном зале оттоптали две ноги…

Да, влюбился наш Ванюшка, думает: «Сейчас сбегу,

Эту шкуру от лягушки сразу в печку и сожгу!»

На царевича натуру не нашлось ума в тот миг,

Прибежал домой и шкуру прямо в печку, слышит крик.

То царевнушка Елена прибежала за ним вслед:

«Что ж ты, Ванечка, наделал, натворил ты много бед!

Я б была навек твоею, если б малость потерпел,

А теперь мне быть с Кощеем, так Кощей мне повелел!»

И теперь к нему мне в царство предстоит далекий путь,

Подвело тебя упрямство и теперь меня забудь!»

Тут и туча налетела, то Кощей, возможно был,