Читать книгу Роллерская страсть - Светлана Котт - Страница 14

На пороге нас ждал рассвет, но начало нового дня не предвещало ничего хорошего. Да я не любила Карину, но не до такой степени, чтобы желать ей смерти. И эта новость повергла меня в шок не меньше Виктора. Однако ему было гораздо тяжелее это осознавать, он был знаком с ней гораздо дольше, чем я.

Несколько минут мы так и просидели в тишине. Я боялась что-то спрашивать, даже слова утешения меня пугали. Но все же нужно было прервать эту злосчастную тишину:

– Вить, мне жаль.

– Она всегда уважала своего отца. И никогда бы не позволила себе вот так глупо сесть в его машину без причины. Что-то произошло. Я уверен, какое-то событие заставило ее так поступить. Либо кто-то заставил, – пока он говорил, я обратила внимание, что его глаза неподвижно смотрели в одну точку.

– Думаешь, это мог быть Денис? – спросила я.

Виктор медленно поднял голову и посмотрел мне в глаза:

– Я не знаю. И даже не хочу думать о том, что она могла умереть из-за него. Это просто…

Речь Виктора прервал звук открывающейся входной двери. Мы замерли от ужаса. Послышались шаги посторонних.

– Возможно он здесь, – это был голос его матери. – Да, он точно был тут, судя по немытым тарелкам.

Боже, все наши следы были настолько свежими, это явно давало понять, что мы здесь, и они проверят каждый уголок дачи. Мы запаниковали, от страха у меня все опустилось в животе. Нужно было срочно что-то придумать, иначе Виктора точно упекут в психушку. Я подошла к лестнице и заметила, что мать Виктора снова была с санитаром. Пока я думала насчет плана побега, Виктор подошел к маленькому балкону и подозвал меня:

– Тут есть лестница, но второй санитар стоит прямо возле входа. Ты сможешь его отвлечь?

– Думаю, смогу. Хоть они и не обращают внимание на мои фокусы, что я делаю с ними, но явно обращают внимание на те последствия, что я создаю.

Пока мать и санитар обыскивали первый этаж, я вышла из дачи, и снова никто не обратил на это внимание. Второй санитар был словно прикован взглядом к лестнице, будто знал, что именно по ней может свершиться побег. Мне нужно было срочно придумать, как отвлечь его. На стуле я заметила висящую рубашку и деревянную швабру. И тут мне пришла в голову идея. Я схватила оба предмета и побежала к уличному туалету. Чуть приоткрыв дверь, я надела рубашку на швабру таким образом, чтобы создавалось впечатление человеческой фигуры. Когда муляж был готов, я кинула камень в плечо санитару, чтобы тот обернулся. Он непонимающе сморщил лоб, и тут его взгляд упал как раз на созданную мной обманку. Санитар клюнул на удочку и поспешил в сторону туалета. Виктор сразу же вниз полез по лестнице именно в тот момент, когда мать с санитаром начали подниматься на второй этаж. Я помогла ему быстрее спуститься, и мы тут же побежали к выходу.

– Аккуратно, – возмутился Виктор, когда я слишком громко скрипнула калиткой.

– Вряд ли они обратят на это внимание, – сказала я, и мы выбежали на улицу. Когда я закрывала калитку, успела заметить, что второй санитар уже возвращался. Зачем-то я запомнила его недоумевающий взгляд.

– Насть, надо уходить быстрее, – прошептал Виктор, и мы побежали прочь по земляной дороге. Оставалось лишь выбраться отсюда, но в последний момент на повороте нам на глаза попалась машина. – Это машина моего отца, он точно меня сейчас заметит.

Бежать назад нельзя, мимо машины проскочить невозможно. От страха, что Виктора сейчас поймают, меня всю затрясло. Единственный вариант, который пришел в голову, спрятаться у соседей.

– Побежали к калитке, – просигналила я и тут же ринулась к соседям. Машина уже была довольно близко, колеса медленно перекатывались по щебню. Как назло, у соседей заела щеколда, и времени открывать ее уже не было. Машина была уже совсем рядом, поэтому я сказала Виктору:

– Лезь через забор. Я помогу.

– А ты? – спросил он.

– Дурак, меня он не увидит.

Забор был немаленький, плюс по нему было тяжело забраться в одиночку. Виктор зацепился за него, а я подтолкнула его, чтобы тот скорее перелез. Машина уже появилась в поле нашего зрения и направлялась сюда.

– Вить, быстрее! – скомандовала я, и в эту же секунду Виктор перелез через забор. Был несильный звук от удара, но отец Виктора ничего не заметил. В ту секунду, когда он проезжал мимо меня, я замерла и прижалась к забору, так как дорога была довольно узкой. Странно, но когда автомобиль оказался прямо рядом со мной, мужчина вдруг повернулся в мою сторону и словно заглянул в мои глаза. Я понимала, что такое просто невозможно, но сам этот взгляд действовал удушающе. В нем проскользнула такая жестокость, отчего у меня по спине пробежали мурашки. Машина остановилась возле дачи, и отец решительно открыл калитку.

– Вить, надо сваливать. Он ушел.

Виктор вышел от соседей, которых, к счастью, не было дома, и мы побежали подальше от этого места. Теперь мы столкнулись с новой проблемой – куда нам идти дальше? Денег оставалось не так много, но еще хватало на проезд. Автобус ходил редко. Мы добрались до остановки и сели на обшарпанную лавку в ожидании транспорта.

Солнце еще не успело стать обжигающим, но сильная жара была впереди. Вокруг не было никого, вдалеке лишь мычало несколько коров в поле, хоть как-то разбавляя эту депрессивную атмосферу. Иногда проезжали машины, но очень редко. Воздух был таким пыльным, что постоянно хотелось пить. Хорошо, что мы успели захватить с собой рюкзаки. Однако силы уже были на пределе. Мы были окончательно измотаны тем, что нужно было постоянно от кого-то убегать. И я чувствовала в этом свою вину. Виктор сидел, погруженный в мысли, и все время молчал. Я обратила внимание на его мешки под глазами, опущенную голову и тусклый взгляд. Да он помогал мне, и я очень ценила это, но в то же время, это я лишила его нормальной жизни. Из-за меня его родители теперь хотят запихнуть его в психушку, куча прохожих считает его психом, а еще ему пришлось провести эту ночь на даче вместо того, чтобы проснуться дома в своей кровати. К тому же, наверняка, он хотел пойти на похороны Карины, все-таки однажды они были близки.

– Вить, тебе нужно пойти к своим родителям и сказать, что ты все выдумал. Меня и правда не было в тот день, а все это была шутка, – мне было тяжело это признать и даже отпускать его, потому что тогда я лишусь единственного человека, который видит меня. Но, смотря в его уставшие глаза, я поняла, что не смогу вечно его мучить.

– С чего вдруг такие перемены? – тихо произнес он.

– Ты ведь сам видишь, что все проблемы от меня. И это со мной что-то произошло, ты не виноват, что меня перестали все видеть.

– Вот только я тебя вижу, значит, я как-то с этим связан.

– Хорошо, но что ты предлагаешь? Я могу пожить в любом доме, никто и не заметит, а с тобой такое не проканает. Где ты будешь жить? Что будешь есть? – спорила я.

– А ты что будешь есть? Сама же вчера призналась, что не смогла стащить бинты в аптеке.

Я запнулась на этом вопросе, Виктор по-прежнему смотрел вниз.

– Придется приспосабливаться к новым условиям жизни.

– И что помидоры начнешь воровать с картошкой? – продолжал спорить Виктор.

– Придумаю что-нибудь.

Виктор недовольно фыркнул, но не угомонился:

– А та тварь? С ней что будешь делать?

– Найду того деда, который нам помог.

Виктор не соглашался и продолжал спорить, пока мы в конец не разругались. Нам пришлось успокоиться, когда на остановку подошла бабушка. Боже, как же я на него злилась, он просто мог вывести меня из себя за секунду.

Когда автобус подъехал, всю дорогу мы снова молчали. Я обдумывала план, где могла найти того старика, единственный вариант – в парке на той самой лавке, где мы впервые и встретились. Виктор был напряжен и даже не смотрел в мою сторону. Не знаю, зачем всю дорогу я так часто на него смотрела. Наверное, хотелось верить, что с ним теперь все будет в порядке.

Когда мы добрались до города, я сообщила Виктору, что отправляюсь в парк. Он не стал продолжать спорить и лишь добавил, что ему нужно встретиться с Денисом и обсудить происшествие с Кариной. Перед прощанием я хотела его обнять, но чертова злоба и гордость не позволили мне это сделать. Мы просто как два идиота сказали друг другу «пока» и разошлись.

Всю дорогу к парку я думала о том, как мы глупо себя ведем друг с другом. Постоянно ссоримся из-за пустяков, выказываем недовольство и даже не пытаемся понять друг друга. И все же я за то короткое время знакомства успела привязаться к нему. Пусть даже он всего лишь гордый и напыщенный сухарь, но это лишь с виду. Сохранились в нем частички чувств и сострадания. Хотя бы то, как он прижимал меня к себе, когда мы лежали на асфальте. Это было довольно близко, в другой ситуации я бы расценивала этот момент несколько иначе, но тогда мне было не до этого.

В любом случае, сейчас мне нужно было сконцентрироваться на поиске того деда. Это была единственная зацепка. Издалека я уже видела, что та лавка пустовала, и даже прохожие почему-то обходили ее стороной. На улице стало уже довольно жарко, поэтому я купила в ларьке мороженое и села в ожидании того старика. Все это время я надеялась, что не наткнусь на черное существо, потому чувство страха все равно не покидало меня.

Прямо передо мной начали кататься слаломисты, видно, что ребята делали это круто. Я еле сдержала слезы, как же я скучала по той нормальной жизни. Как же хотела вернуться домой, где меня бы ждали мама и папа, даже Егору была бы рада, хоть он и мелкая заноза в заднице. Роликов у меня с собой не было, но неподалеку был прокатный центр. Я решила, что это мой шанс. Конечно, ролики там не самого лучшего качества, но сейчас меня это мало волновало. Я решительно встала и пошла к ближайшему прокатному центру. По дороге в меня врезались пару детей, но я уже успела привыкнуть к этому. В помещении было довольно душно, на полке стояло не так много роликов, обычно в хорошую погоду их часто разбирали напрокат. Я выбрала красные и пошла обратно к слаломистам.

Единственное, о чем я думала, хочу все забыть. Хотя бы на несколько минут отдаться танцу. Вычеркнуть происходящее нахрен. Я подошла к дорожке конусов как раз в тот момент, когда у слаломистов был перерыв, и начала. Да ощущения в этих роликах были совсем другие, некий дискомфорт. Но я быстро с этим смирилась и решила начать с простых движений. И я… погрузилась. Буквально улетела в космос, мне стало так хорошо.

Вы знаете, как бьется сердце роллера, когда его колеса касаются асфальта?

Знаете, как билось мое сердце оттого, что я могла почувствовать себя такой же, как раньше? В каждом повороте, прыжке, в шершавости издаваемых звуков. В тот момент, когда я могла закрыть глаза и представить себя настоящей звездой. Тогда я еще раз убедилась, насколько мне дорого это увлечение. Оно стало мне больше, чем просто хобби. Я им горю, и в тот момент я была птицей.

Поворот.

А потом еще.

Прыжок.

Разве люди не умеют летать? Так говорят лишь те, кто не пробовал по-настоящему кайфовать оттого, чем горит твоя душа.

– А я вам говорил, леди, что вы прекрасно исполняете этот танец?

Я обернулась, на лавке сидел тот самый старик. Его лицо было сильно сморщено от старости, словно сжуренный изюм. Странно, но сейчас этот дедуля и правда был похож на один из портретов Иеронима Босха, хоть и не один из них не является его доподлинным изображением.

– Вы спасли мне жизнь, – я поехала в его сторону и села рядом на лавке.

– Можно сказать и так, – произнес он хриплым голосом. Старик был облачен в длинный плащ, сшитый словно из мешка. На голове у него был капюшон, а карие глаза выделялись были такими яркими, словно он носил линзы. – Наверняка у тебя много вопросов ко мне.

– Вы правы. Один из них, вы знаете, почему вдруг все перестали меня видеть? Второй, что за черная тварь пыталась меня убить? Третий, почему Витя видит меня? А еще вы знаете что-то о смерти Карины? И пятое, кто вы такой и как вас зовут? Еще забыла про шестое, что за черная дверь? И седьмое, я в параллельном мире?

Старик рассмеялся от моей напористости и многообразия моих вопросов, но все же ответил:

– Не на все я смогу дать однозначный ответ сейчас. Однако вот, что я могу сказать: шляпа на Карине перевернута лишь на ней, и это не раз на тебе еще отзовется. Не все то, что кажется реальным, таковым является. И не всегда мы находимся в том месте, где должны быть, а темные существа ощущают это отчетливее всего. Твои мысли по поводу того, кто видит тебя, правдивы. Случайных связей не бывает.

– Вы запутали меня еще сильнее, чем раньше, – возмутилась я.

– Ты сама решила, что меня будут звать Иероним Босх. Отчего тогда возмущения?

– Я вас так не называла. Я вас вижу третий раз в жизни.

Дедушка поднялся с лавки и сказал:

– Ты прекрасно понимаешь смысл сказанных мною слов, но боишься это признать. Я выразил мысль гораздо яснее, чем мог бы. И, кстати, тебе не стоило оставлять Виктора. Если будешь его бросать, он может погибнуть.

Я тут же всполошилась:

– Вы что-то знаете об этом?! – чуть ли не закричала я.

– Например, то, что если ты не поспешишь, его убедят в том, что тебя и вовсе никогда не существовало. И тогда он обречен, – сказал старик.

– Что это значит? Почему обречен? Что мне делать?

– Найди его и уходи. Скоро город падет, его уже не спасти.

Я тут же отбросила ролики и схватила рюкзак. Слова старика о Викторе безумно меня напугали, я до конца не понимала, что он имел ввиду, но все же верила его словам.

– Ах да. Запомни еще одну вещь. Когда придет момент, что нужно будет прыгнуть – прыгай. Это не будет нести в себе никаких дурных последствий. Но прыгнуть нужно лишь раз, дальнейшие прыжки уже могут стать смертельными. И, кстати, мы с тобой давно знакомы.

Старик исчез в тени дерева и больше не появлялся. Я начала звонить Виктору, но тот не брал трубку. Возможно, он все еще был у Дениса, поэтому мне нужно было начать поиск именно оттуда. Но только я села в автобус, как вдруг увиденное из окна поразило меня. На месте парка прямо в его центре выросло огромное дерево с неизвестными плодами, похожими на яблоки. На самой макушке этого дерева сидел толстый и длинный змей. А вокруг танцевали голые и высокие метров по десять мужчина и женщина. Последнее, что я успела разглядеть, как женщина сорвала плод с дерева, откусила и после взглянула на меня. В этот момент я поняла – началось.