Читать книгу Жизнь пенсионерки в блокадном Луганске - Светлана Красавцева - Страница 27

Ночью не стреляли, а спала отвратительно… Тревожат мысли о ребятах. Они там, наверное, с ума сходят от неизвестности… А может, уже пять раз нас похоронили… Всю ночь прокрутилась. Даже в два часа вставала проверить, нет ли газа. Кто-то говорил, что ночью можно поймать, когда газ потихоньку горит, и что-то приготовить. Но нет, пусто…

Утром тоже тихо. И это тревожит. Нам не угодишь: стреляют – плохо, тихо – тоже неспокойно… Перед чем это затишье?!! ЧТО они там задумали?!! В то, что ЭТИ вот так внезапно прекратят войну, никто, конечно же, не верит. Не для того они её начинали!

О-о, нет, всё в порядке! Пару раз стрельнули из миномёта! Значит, начался обычный день!

Перед тем, как идти по воду, вышла на улицу вскипятить водички побаловаться кофейком. А тут и Лида подошла:

– Ты меня вчера настыдила, что я ничего не готовлю, вот решила картошки сварить.

А тут, как на зло, костёрчики не разгораются… Люда вечером затушила водой, и на сыром месте всё тухнет… Еле-еле один раскочегарила. Лида бурчит:

– Ты меня вчера соблазнила, что всё так быстро и прекрасно, а тут и к вечеру не сварится!

Но всё же водичка для кофе закипела, картошечка у Лиды сварилась, и она ушла довольная. А я под настроение ещё на сковородке решила что-то типа соте приготовить: один сладкий перец, один баклажан, луковичка и три помидора, немного масла, всё порезала, посолила, поперчила, сахарку добавила, и такая вкуснятина получилась! За уши не оттянешь!

По воду сходила только один раз. Второй поленилась.

Пошла к маме. Пешком, конечно. И денег совсем мало остается (не могу позволить себе шесть гривен на проезд тратить), да и после того, как проехала на маршрутке и застала на остановке пять трупов, как-то нет настроения ездить… Жара дикая… По пути, в «Эскорте», еще удалось пару буханок хлеба купить. Одну Наташа просила, а одну себе оставлю. Кошкам делаю еду: хлеб с вареной килькой, которую каждый день на костре провариваю, чтобы не испортилась. И сухариков неплохо бы подсушить. Мои уже заканчиваются.

Не заходя к маме, заняла вначале очередь возле храма. Потом пошла за баклашками. Прихожу, а впереди меня еще тридцать два человека, у каждого по четыре-шесть емкостей, каждая от пяти до десяти литров… Сколько это стоять придется?!! А солнце не припекает даже, а такое впечатление, что хочет нас спалить заживо! И тени нет, спрятаться негде…

Вдруг ка-ак засвистят снаряды от «Града»!!! Все бросились к стенам храма, как будто они могут защитить! Раскаленное железо вибрирует и кажется даже, что гудит! Я решила не дожидаться своей очереди, пока достоишь, пять раз убить могут! Мелкими перебежками бросилась к маминому дому. Решила, что завтра лучше из дома привезу десять литров на маршрутке. За воду всё равно платить надо (вернее, сдаем деньги на бензин), то на то и получится…

Мама совсем плохо ест. Её дневной рацион: пара помидорок, да несколько печенинок. Принесла сегодня овощное соте, она его почему-то есть отказалась… Сама тоже почти ничего не готовит, хотя газ у них есть. Изредка, правда, варит овсянку на воде. Или гречневую кашу. Ест только, если я приношу жареную рыбу. Недавно повезло – купила скумбрию и пожарила. Вот её мама ела с удовольствием. Молоко, правда, ещё пьет. Похудела сильно. Очень тяжело переносит ночные обстрелы:

– Я всю ночь почти не сплю. Уже знаю, что скоро начнут стрелять: собаки начинают сильно лают! Как будто чувствуют! И снаряды летят так близко, что кажется, будто вот-вот влетят в комнату… Если бы я не боялась упасть, я бы хотела выйти на улицу, пусть бы меня лучше убило на месте! Но не мучило бы так каждую ночь! А когда тихо, жду, что начнут стрелять… И тоже не сплю… И молюсь, и крещусь, и считаю, чтобы заснуть – всё без толку… Только под утро иногда задремлю…

И КАК её успокоить? Что сказать?!! Что стрелять не будут?!! Что свет завтра включат?!! Так ведь и стрелять не перестанут, и о свете пока даже не мечтаем… Так её жалко! И других стариков, переживших ТУ войну. Про которую они теперь говорят, что «тогда ТАК страшно не было!» И детей жалко, которые заиками становятся и начинают писаться по ночам от страха… И всех нас жалко, что попали в такую мясорубку. За ЧТО, спрашивается?!!

Иду домой. Пешком. По жаре. От Садовой смотрю – внизу, в районе эстакады, всё в густом дыму… Продолжаю идти дальше. Уже подойдя к тридцать второй школе, понимаю, что вряд ли смогу пройти через такую дымовую завесу. Не видно ни домов, ни школы, ни деревьев, ни дороги через эстакаду… На трассе ни одной машины… Что делать? Возвращаться назад?

В это время откуда ни возьмись, подъезжает белый микроавтобус. Тормозит возле меня. Из него выходит ополченец:

– Вас подвезти?

Я обрадовалась:

– Подвезите, ребята! Мне тут недалеко, всего две остановки!

– Садитесь! Только быстро!

Меня не пришлось упрашивать. Заскочила в машину, она сразу рванула с места. В салоне коробки с консервами, большие бутыли с водой. Буханки хлеба. Ополченцев двое. Когда промчались через мост, я понимаю, КАК мне повезло, что меня решили подобрать наши защитники: дым был такой густой, что мне ни за что бы не пройти здесь! Просто бы задохнулась! Наверное, поэтому они меня и пожалели и остановились. Спрашиваю у них:

– Ребята, а когда это всё безобразие закончится? Мы уже так устали! Без света, воды, газа, связи…

– Потерпите! Уже скоро! – получила ответ.

Ну да! А что они еще могут сказать?!! Выходя, поблагодарила:

– Спасибо вам огромное! Вы меня просто спасли сегодня! А мы за вас молимся!

И они умчались. На остановке встретила Михаила, нашего коммуниста. Он рассказывает:

– Позавчера на Ватутина пятиэтажку разбомбили. Доставали фрагменты тел… И никто не знает, сколько людей там погибло…

Когда подошла к дому, смотрю, какие-то коробки на улице стоят. Подхожу ближе: Мила из нашего подъезда выдает Елене Ивановне из пятиэтажки конфеты, печенье и чай.

– Это что? – спрашиваю.

– Для женщин ополченцы привезли гуманитарку. Вот раздаем. Почти все уже получили. Ты опаздываешь!

Мне досталось с килограмм печенья и пачка чая. Конфет уже не хватило… Расписалась в ведомости. Конечно, «на безрыбье и рак рыба», но лучше бы дали по банке каких-нибудь консервов. Хоть суп можно было бы сварить!