Читать книгу Девять женщин моего мужа - Светлана Кубышкина - Страница 1

Эмма встряхнула ярко-рыжим хвостом, туго затянутым на затылке, и посмотрела на Саввинскую набережную Москвы. Река искрилась от лучей вечернего солнца, июль жег асфальт, и народ высыпал из офисов ближе к воде, ловя освежающие брызги и легкий ветерок.

Понедельник. До субботы, когда они с супругом и друзьями запланировали отметить в ресторане её тридцатый день рождения, еще целая неделя. Эмма настроилась все это время принимать поздравления и лучи отличного настроения. Она остановилась у ограждения и залюбовалась гуляющими парочками. Такие милые! У многих все только начинается: они жмутся друг к другу и держатся за ручки, словно боясь потерять. Другие – степенные зрелые мужья, совершающие вечерний променад с супругой и серьезно рассуждающие о важном. Жены же отвлеченно слушают их, думая о чем-то своем.

В нескольких метрах Эмма замечает знакомую спину в белой футболке, родные светлые волосы, подтянутую попу в узких джинсах. Муж всегда восхищал своей фигурой. Ей захотелось подбежать к нему и, закрыв глаза ладонями, прошептать: «Угадай, кто?». Она устремилась сквозь толпу, и тут на накачанную ягодицу любимого опустилась тонкая женская рука. Страстно смяла эту самую половинку, потом пару раз погладила, перебежала пальцами на спину, на секунду задержавшись на плече, скользнула в волосы, зарылась в них и успокоилась там, будто найдя самое уютное местечко.

Эмма резко остановилась. Шок – это явно не в ее вкусе. Зажмурилась так сильно, что густо накрашенные ресницы слиплись. Попыталась открыть глаза и посмотреть правде в глаза. Но действительность, словно не желая показывать ей удручающую сцену, упрямо склеивала веки.

Бесполезно. Они продолжали целоваться. Мужчина был явно не похож на постороннего человека. Как бы ни хотелось рассмотреть в нем чужого и сказать себе: «Фух, обозналась!», но, блин, это реально ее горячо уже «нелюбимый» муж Борис!

Когда же он, полуобернувшись к воде, показал свой гордый и безумно красивый профиль, все сомнения рассеялись. Оставалась надежда, что та самая девушка, которая была скрыта за его широкой спиной, просто проходящая мимо сотрудница по работе, и они бурно обсуждают очередной проект, но в этот момент тяжелая мужская и такая родная рука опустилась на талию этой стервы. Последние здравые мысли рухнули в глубокую пучину Москвы-реки.

Эмма в два прыжка оказалась рядом. Схватила разлучницу за ноги и, рывком перекинув через ограждения, столкнула в воду. На мгновение услышав испуганный крик, ощутив всю безрассудность своего поступка, жена обернулась на ошалевшего мужа. Тот, хлопнув глазами, залез на забор и прыгнул вслед за подругой, которая изо всех сил била руками по воде и звала на помощь.

Весь город, казалось, остановился и с жаждой поглощал каждую секунду трека под названием «скандал в семье Ржевских». Эмма закрыла глаза и втянула ноздрями воздух. «Все кончено!» Она посмотрела на розовое облако цветов, которое в порыве бешенства кинула на мостовую. С жалостью подняла его, будто это последнее, что осталось от ее хорошего настроения и спокойной прошлой жизни, и поспешила с места преступления. Домой. Собирать чемоданы.

Прибежав в квартиру, Эмма скинула надоевшие туфли, все-таки пятнадцатисантиметровые шпильки – это не ее конек, и бросилась в детскую.

– Мария Николаевна, мы уезжаем. Соберите, пожалуйста, все, что надо Лиле. Игрушки там, одежду на первое время. Сейчас дам чемодан.

Эмма стала рыться в шкафу в поисках объемной спортивной сумки. За спиной послышалось:

– А куда вы едете? У меня будут незапланированные выходные?

Она обернулась:

– О, боже, да нет! Наоборот – будет еще больше работы. Может, даже придется каждый день выходить. Я не знаю пока, – и снова окунулась в недра шкафа.

– Что-то случилось, Эмилия Леонидовна?

– Да. Я развожусь, – тут некая случайная догадка осенила кипящий мозг хозяйки, и она обернулась на няню. – А ты, случайно, не?… Да нет, это бред! – мотнула головой и, вытащив, наконец, сумку, стала беспорядочно запихивать туда детскую одежду.

Раскрывать все карты перед няней маленькой дочки не хотелось. Вдруг она успела положить глаз на красивого и богатого работодателя? Пусть обломается. Няня уедет отсюда вместе с ней и Лилией. Должен же им хоть кто-то помочь?!

Все катилось к чертям. Квартира. Так. Квартира на двоих. Если отсудить половину, выйдет приличный куш на однушку недалеко от Садового кольца. Ладно. Об этом подумает завтра.

Маленькая пятилетняя Лилия, дочка Эммы и Бориса, сидела на своем розовом детском стульчике за розовым столиком и большими глазами смотрела, как мама выкидывает ее вещи из шкафа и заталкивает комками в сумку.

– Эмма Леонидовна, помнется же.

– А вы мне не указывайте! Сейчас такое произошло, что похрен вообще.

Тут она поняла, что вот-вот разревется, и села на пол, переводя дух. Какой бы сильной и смелой ни была, женское нутро брало свое – хотелось разрыдаться на плече у подруги и напиться в хлам.

– Извините, Мария, просто у меня трудности. Соберите, пожалуйста, аккуратно вещи Лилии. Мы переезжаем. Я пока поговорю с подругой, – она вышла в другую комнату и плотно закрыла за собой дверь. Набрала номер лучшей подруги Надежды – да уж, как оправдывает она порой свое имя.

– Надюш, привет! – всхлипнула Эмма, не сдержавшись.

– Привет, Эммочка, что случилось? По голосу слышу – нехорошее, – отозвалось на той стороне.

– Этот гад мне изменил!

– Да ты что? Не может быть! Ты что-то путаешь?!

– Да ничего я не путаю. Эта сука целовала его прямо в губы… наверное. Я не видела. А! Пофиг. Я скинула ее в реку, – Эмма засмеялась сквозь слезы. – Видела бы ты, как она летела вниз. Надеюсь, освежилась.

– Эмма! Давай, я приеду?

– Нет. Лучше мы с Лилей к тебе приедем. Пожить. Примешь?

– Да, конечно, о чем разговор! Правда, сможешь ли ты с моими кошками? Говорила ведь, что не любишь животных.

– Да сейчас уже без разницы, – вздохнула Эмма, – тогда мы скоро подъедем.

Она нажала кнопку завершения вызова и вышла в соцсеть. На страничке все было по-прежнему: десятки поздравлений от друзей и поклонников, стена пестрела переливающимися гифками цветов и стихов. Но ничего уже не радовало. Главный подарок преподнес самый близкий человек: новую жизнь разведенки.

Послышался поворот ключа в замке. Эмма поднялась с кресла и вышла в коридор.

Борис стоял на пороге, мокрый с головы до ног, при этом в его взгляде проскальзывала виноватость.

– Эм, ты не правильно поняла.

– Это конец, Ржевский. Я собираю вещи.

– Вещи собирает Мария, а нам надо поговорить.

– По-шел на-хрен! Понял?

Борис молча прошел в детскую, взял у няни практически собранную сумку и отставил в сторону. Нежно прикоснулся к локтю Марии:

– Вы не могли бы час-другой погулять с Лилей на улице? Сводите ее в кафе. Я позвоню, когда надо будет вернуться.

– Конечно, – она кивнула.

Быстро собравшись, они вышли из квартиры. Надутая до невозможности Эмма сидела в спальне, глубоко спрятавшись в кресло, и ждала объяснений. Конечно, нужно уходить и точка. Но раз уж он так не вовремя вернулся с пляжа, то хотелось бы выслушать режиссерскую версию фильма.

Борис встал в проеме двери.

– Ну что ты там себе накрутила? Очередной вояж, курортный роман или киноэпопею?

– Я хотела бы услышать это от тебя! – с сарказмом прищурив глаза, подняла взгляд на мужа.

– Да все очень просто и безобидно, – он улыбнулся своей обезоруживающей лисьей улыбкой.

– Ну конечно, конечно! Это как?

– Да так, – он сел напротив на корточки и преданно посмотрел в глаза супруги, – эта девушка – наша новая сотрудница. Мы со Славкой поспорили, что она прыгнет ко мне в постель через три дня. Но я не собирался этим пользоваться, просто надо же доказать коллеге, что я супер-мачо? – он заискивающе улыбнулся. – Это была просто случайность.

Боря пожал плечами и поцеловал коленку жены.

Она взбрыкнула ногой.

– Отвали. Все кончено.

– Все только начинается, родная, – он схватил ее за ногу и выдернул с кресла на пол.

Эмма стала вырываться, но в глубине души успокоилась. Уж она-то знала, какой Славка кобель – даже к ней, жене друга, клеился. Он-то и подтолкнул благоверного на скользкую дорожку.

Боря стянул с нее блузку, Эмма завизжала:

– Отстань, даже и не думай! – сама же сделала все, чтобы потереться большой грудью о мокрую рубашку мужа. От холодной ткани ее соски напряглись и врезались в обтягивающие кружева бюстгальтера.

– Лишняя облицовка, – муж дернул за сердечко в серединке, нежная ткань лопнула, и лиф полетел на пол, открыв прекрасные упругие шарики. Он впился в них губами, вдохнул сладкий аромат. Эмма растаяла под ним, слегка озябнув от холодной мокрой одежды, которую Боря не успел снять. Тело покрылось гусиной кожей.

– Ты же моя бедненькая, замерзла, солнышко мое рыжее, – он стянул с нее успевшие намокнуть джинсы, быстро скинув с себя мокрую одежду, остался совершенно голым. Его мощный накачанный торс поражал своей идеальной рельефностью. Упругая сила манила к себе, сладкая истома разлилась по животу Эммы, мягко сползла в ноги и уютно устроилась в кончиках пальцев, нежно покалывая их.

– У тебя не получится! Я никогда тебя не прощу! Слышишь? Ни-ког-да! – она продолжала выпендриваться, хотя взгляд откровенно горел страстным желанием.

– Конечно, простишь! – он накрыл ее своим телом. Сквозь замершую кожу тут же полились согревающие лучи сексуальной энергии. С силой войдя в нее, он придавил груди, ласково сжимая их пальцами. – Солнышко, ты такая нежная.

– Я? Ничуть, – пролепетала она на ушко.

Он зубами слегка прикусил ее губы, врезавшись языком в жемчужную стену, ворвался внутрь, исследуя горячую глубину нежного рта с запахом молока и рая.

– От тебя пахнет волшебством.

– Да что ты? А как от нее пахло?

– Сладкая, ну забудь. Не было ничего. Тебе показалось.

С этими словами он перевернул жену, поставил на колени попкой к себе и стал яростно двигаться внутри, будто пытаясь выбить все плохие мысли из ее памяти.

Эмма впилась зубами в свою руку и застонала, закричала, получая волну оргазма. Дыхание сбилось, перед глазами полетели яркие звезды. Яростная атака на ее самолюбие и ревность была произведена с тонкостью бывалого генерала, вулкан которого готов был уже извергнуться, когда она остановила его поднятием указательного пальца вверх. Их условный знак: «стоп, надо кое-что поменять».

– А как бы ты хотел ее трахнуть?

– Кого?

– Ну эту вашу, как ее зовут, новую сотрудницу?

– Анастасия.

– А, так типа Анастейша, помнишь, как в фильме? Она тоже любит бдсм?

– Откуда я знаю, Солнце? Давай не будем о ней.

Все еще внутренне злясь, Эмма хотела отомстить мужу и лишить его радости оргазма. Но он оказался непреклонен и надавил пахом, легким движением руки подкосил ей локти и уложил, прижав собой.

– У тебя великолепная попка. Лучшая попка в мире, достоянная руки Микеланджело!

– Ты хочешь, чтобы меня поимел Микеланджело?

– Глупая, это великий скульптор!

– Да знаю я, – выдохнула она и почувствовала, как темп резко возрос, сил к сопротивлению не осталось. Она вздохнула и приготовилась ощутить извержение горячей лавы в свой бутон. Как только полились обжигающие струи, она вытянулась и расслабилась. Ладно. Мужики – что с них взять? Она ведь тоже не идеальна и иногда флиртует с коллегами или новыми клиентами, но это все только ради работы.

Боря вышел из нее и отправился в душ. Эмма перебралась на кровать и завернулась в одеяло.

Жаль, что айфон мужа на пароле, и невозможно прочитать переписку. А соцсетями он не пользовался, считал, что отнимают уйму времени.

Она взяла свой телефон и вошла в «ВКонтакте». Настроение постепенно улучшалось. Снова радовали веселые поздравления. Многие писали в личку. Она движением пальца прокрутила ленту входящих сообщений. Одно из них поступило от незнакомой девушки – Анастасии Приволжской. Неприятное воспоминание об имени заставило открыть это письмо в первую очередь.

«Я из-за тебя чуть не погибла! Раз так, то буду вести себя соответственно! Он обязательно бросит тебя, потому что ты его задолбала. Я и так терпела полгода, молчала, жалела тебя. Но ты меня сегодня чуть не убила! Теперь я сделаю все, чтобы он был моим. Прощайся с мужем».

Внезапно стало жарко. Заболели руки. Очень страшно и больно в груди. Что дальше? Как действовать? Как жить? Терять его совершенно не хочется. А в ушах стучит только одна фраза: «Терпела полгода, молчала, жалела тебя».

Через несколько минут пришло чувство глубокого пофигизма: «Да и пусть. Пусть живет, как хочет. Мне теперь все равно. Я теперь никому ничего не должна. Растоптать все, что есть: нашу семью, наше будущее, о котором столько мечтали! Зачем? И как он мог это сделать? Все рухнуло».

И страх. Жуткий страх внутри. Мурашки по телу, руки не поднимаются и полная апатия ко всему. Как жить без него? Как?