Читать книгу Девять женщин моего мужа - Светлана Кубышкина - Страница 6

До ресторана, где должно было состояться торжество, ехали молча. Борис, казалось, понимал, как все изменилось за неделю. Эмма боялась в праздничный день испортить и так чрезвычайно хрупкий мир, а Надя просто не хотела вмешиваться.

В зале с белыми скатертями и бежевыми накидками на стулья, все было исполнено в лучших традициях пышной свадьбы. Эмма сама организовывала праздник для своих друзей, а они были веселые и шебутные. Она искренне надеялась, что день рождения плавно перетечет в их вторую с Борисом свадьбу.

В зале еще не было гостей, поэтому Эмма с Надей удалились в туалет, чтобы привести себя в порядок и продумать план действий.

– Ну что? Как он тебе? Есть шансы помириться? – беспокоилась Эмма.

– Слушай, он приехал спокойный такой. Так что, думаю, все пройдет достойно.

– Господи, хоть бы мы уже сегодня вечером были снова одной семьей. Блин, ведь ничего особенного не произошло, ну, он поцеловался, я поскандалила. Все, пора в обратку.

– Эм, ты так напряжена. Да что с тобой?! Все ж хорошо. Сейчас и Лиля приедет.

– Надь, у меня душа не на месте. Он рядом, даже не сердится, но, знаешь, какой-то чужой.

– Ой, да перестань! Просто вы неделю не виделись, конечно, немного отвыкли друг от друга.

– А должны были соскучиться!

– Ну, если бы перед этим не было той неприятной ссоры, то праздник сопровождался бы обнимашками и поцелуями. А тут ведь ситуация, понимаешь?

– Ладно, даст Бог, все наладится сегодня. Я очень постараюсь вести себя хорошо, как ни в чем не бывало.

Они вышли в зал, к Эмме бросилась маленькая девочка в ярком салатовом платье с мелкими белыми цветочками.

– Мамочка! Я так соскучилась.

– Лилу, кроха моя, – Эмма обняла дочку и вдохнула сладкий запах сдобы, исходящий от ее светлой макушки. Погладила и вспушила нежные тонкие детские волосы, подняла малышку на руки и пошла здороваться со свекром и свекровью.

– Эммочка, дорогая! Поздравляем тебя! – свекровь расцеловала ее в обе щеки. – Будь счастлива. А подарок за столом подарим! – и шепнула вполголоса, – я тост подготовила.

– А что, твоих родителей не будет? – спросил Натан Владимирович, отец Бори.

– Нет, не смогли приехать, все-таки из Питера не близко добираться ради одного вечера.

– Жаль, ну ладно.

Гости все прибывали, заваливая именинницу поздравлениями и подарками.

Подключилась тамада и стала громко выкрикивать какие-то речевки и шутки.

Все разместились за столами, Эмма рядом с Борей. Они так и не разговаривали.

– А сейчас первый тост от самого близкого из присутствующих здесь родных именинницы.

Борис встал. Откашлялся.

– Дорогая моя женушка, ты всегда такая яркая, радостная. С тобой легко и весело. Посмотри, сколько собралось друзей, которые тебя любят! Желаю постоянно купаться в этой любви! И быть самой лучшей женой!

С этими словами он протянул ей маленькую коробочку, обитую красным бархатом.

Эмма с вожделением открыла ее и запрыгала, завизжала:

– Они просто потрясающие!

Гости суетливо перешептывались, предполагая, какое украшение Эмма увидела в коробочке.

Она тут же сняла свои серьги – длинную бижутерию, и нацепила ярко блестящие камушки. Обняла мужа и, крепко поцеловав, прошептала на ухо:

– Самый крупный – 0,7 карата?

– Эм, не начинай, ладно? Это просто сережки.

– Это офигительные сережки с огромными бриллиантами и кучей маленьких! Спасибо! Я люблю тебя! – она посмотрела на него, глаза ее горели ничуть не слабее тех бриллиантов. В его взгляде читалось удовлетворение и самодовольство, а еще немного виноватости. Ну ничего, главное, что он все осознал. Теперь ситуация наладится.

Весь вечер гости шутили и смеялись, но было твердое ощущение, что фотографию главной пары разорвали пополам и никак не могут склеить ровно. То Эмма старалась подластиться к мужу, а он реагировал холодом, то Борис вдруг, будто пробуждаясь от своих мыслей, улыбался Эмме светло и радостно, но она уже снова тонула в обиде. Лиля бегала между мамой и папой и без умолку рассказывала, как они с бабушкой ходили на пруд уточек кормить. В итоге Эмма решила, что пора просто взять себя в руки и жить, как прежде. Со временем все забудется.

Она танцевала с Лилей и смотрела на мужа. Тот угрюмо сидел за столом и что-то писал в телефоне.

«Что с ним? Проблемы на работе, или разговоры с Настей?» – Эмма решила пригласить его на танец и в это время поговорить по душам, чтобы не ругаться, а тихо и на ушко все выяснить и, возможно, помириться.

Она заказала диджею «их» медляк – у каждой женщины есть такая песня. Боря приободрился, кажется, догадавшись, куда клонит супруга.

Кружась в танце, Эмма не знала с чего начать. И, не будь глупой, решила говорить прямо, как любят мужики – безо всяких тонких намеков.

– Борь, я хочу вернуться. Я устала жить там, далеко от тебя, без Лили. Соскучилась, – она подняла на него грустные глаза.

– И как ты собираешься жить дальше?

– Как раньше. Я все прощу и забуду, как будто ничего не было.

Боря молча продолжал танцевать, будто не знал ответа, или чего-то выжидал.

– Что ты хочешь от меня? – не выдержала Эмма.

– Эм, я хочу, чтобы ты принимала меня таким, какой я есть. Да, у нас бывают ссоры и прочие радости жизни. Но ты слишком строга ко мне. Когда я задерживаюсь на работе – это значит, что так надо, много проектов. Ты ведь даже не интересуешься, чем я сейчас занимаюсь. А когда начинаю рассказывать, то переводишь разговор на свой фитнес и все. Не слушаешь меня. То же происшествие с Настей… Я был тогда ни в чем не виноват. А ты такое устроила! Чуть человека не убила.

– Борь! Ну а как бы ты поступил на моем месте, если бы я целовалась с мужиком?

– Я бы… убил обоих, – он рассмеялся. – Попытался бы с тобой поговорить для начала, выяснить, чем вызваны такие опрометчивые действия?

– Ну извини, я, может, излишне эмоциональная. Но ты ведь даже ничего не объяснил!

– Не посчитал нужным оправдываться, когда не виноват.

– Ясно. Ну а теперь расскажешь, что это все-таки было?

– Зачем поднимать бурю в стакане воды? Просто давай забудем все и начнем жить с чистого листа.

Эмма вздохнула. Ладно, при желании она все выяснит потом, аккуратненько. Вытянет информацию, как и раньше это делала не раз.

– Хорошо. Сегодня перевезем вещи?

– Конечно. Я закажу такси.

Между тем танец подходил к концу. У стены стояла бабушка Любовь Васильевна с внучкой и любовалась красивой парой. Лиля пританцовывала и готова была сорваться к родителям, как только закончится музыка. Она несколько раз порывалась это сделать, но бабушка упрямо хватала ее за руку, давая возможность детям насладиться друг другом. Когда мелодия остановилась, Лиля рванула к паре и повисла на них, обнимая.

– Мамочка, ты такая красивая! Я тебя так люблю! – она зарылась между ними, – Люблю-прелюблю.

Борис поднял Лилю над головой.

– А папочку тоже любишь?

– Очень-очень.

– Ты мой цветочек!

Глаза у Эммы радостно горели. Ну, Слава Богу, все обошлось. Да и не надо лезть в эту историю. Что бы там ни было. Плевать. Теперь осталось просто успокоиться и жить дальше.

Друзья уже порядком напились, сбились в кучки и начали обсуждать личные дела и политику. Кое-кто из подруг продолжал танцевать, а между мужчинами разразились настоящие баталии. Эмме жутко захотелось домой: в родную уютную квартиру – расслабиться, принять теплую пахучую ванну с любимой солью и пеной, сварить любимый аргентинский кофе, почувствовать себя уже «Дома!»

Она предложила:

– Борь, поехали домой? А?

– Мамочка, а я поеду к бабушке или с вами домой? – спросила Лиля, которая не отходила от матери ни на шаг.

Эмма вопросительно посмотрела на Бориса.

– Конечно, домой. И бабушка с дедушкой поедут к нам домой.

– А потом?

– А потом суп с котом, – улыбнулся Боря и щелкнул дочку по носу. – Поехали.

Он направился к родителям. А Эмма, оставив дочку под присмотром Нади, пошла в туалет, чтобы привести себя в порядок. Извлекла из ридикюля телефон: «Сколько времени? Восемь часов. Отлично, доедем, уложим Лилю и будем всю ночь наслаждаться друг другом! Я обязательно поговорю с ним и постараюсь тихонько выяснить про эту Настю. Вдруг она опасна?» – в «ВКонтакте» заходить не хотелось, все-таки настроение было праздничное, все друзья рядом, и тратить время на сообщения клиентов совершенно не к чему. Но упрямо висящее уведомление с циферкой «1» не давало покоя. «Ладно, на одно отвечу и побегу», – она открыла приложение.

Сообщение было от Анастасии Приволжской. «О Боже, только не это! Только не сейчас!» – Эмма тут же выключила телефон. Облокотилась на раковину. Сердце отбивало бешеный ритм, немного засосало под ложечкой. Тут у дверей послышались чьи-то шаги. Надо спрятаться. Она заперлась в кабинке и села на закрытую крышку унитаза. Вытащила телефон. Повертела в руках. Включила. Сейчас? Или потом? Какая разница. Надо смотреть правде в глаза. Главное, реагировать адекватно. «Если Настя опять начнет плести всякую хрень про любовь и полгода – пошлю ее на три буквы. Может любить кого угодно, а мы тут ни при чем» – с этими словами Эмма открыла сообщение.

В нем оказалось только прикрепленное фото спящего Бориса. В незнакомой светлой комнате. Похоже на гостиничный номер. Борис спал под одеялом, виден был голый торс, и не оставалось никаких сомнений в том, что ниже одежда тоже отсутствует.

«Фуууууу», – Эмма медленно выдохнула. Воздуха для вдоха вдруг не оказалось. Она просто не могла дышать. Будто заслонку поставили где-то в районе груди. Резко засосало сердце, «чпок, чпок» чувствовалось внутри, Эмма снова и снова старалась вдохнуть, но у нее упорно не получалось. Она стала сильно давить на солнечное сплетение, на сердце, ладонями стараясь сделать самой себе непрямой массаж. Дышала по-собачьи, как в родах. Понимала, что вот сейчас ее даже никто не услышит, потому что сил кричать не было. Просто загнется на черном кафеле в этом холодном туалете. Она стукнула себя в грудь и через боль сделала маленький тяжелый вдох. Потом еще и еще. Осела на пол. Открыла кабинку, чтобы ее хотя бы нашли. Боль в сердце постепенно отпускала.

«Что пьют в таких случаях? Валокордин? Валидол? Корвалол? Нитроглицерин? – названия всплывали в мозгу один за другим, Эмма знала их, ведь была тренером, а в зале может случиться все, что угодно. Но никогда, ни разу еще этого не случалось с ней – здоровой жизнерадостной чистокровной кобылицей!

Она с трудом поднялась и по стене добралась до раковины. Включила холодную воду и подставила голову под струю. Черная тушь потекла на белый фаянс, Эмма умывалась раз за разом, пытаясь без тоника смыть косметику, получалось с трудом. Она плюнула – пусть видит ее темные разводы под глазами. «Он не виноват! Он, блин, был не виноват! А теперь что же – виноват?» – она, наконец, смогла вдохнуть полной грудью. Закинула назад влажные волосы и пошла в зал. Когда ее увидели гости, все притихли. Борис, казалось, стал чуть меньше в росте. Глаза его были колючими и невероятно виноватыми. Он был готов защищаться и врать. Отрицательно мотнул головой, взглядом упрашивая Эмму не устраивать скандала здесь и сейчас. Но это было тем самым запалом, после которого пушка выстрелила. Эмма не та, которая будет терпеть! Он прекрасно знает ее нрав. Она …

Подошла к нему. Он остался стоять рядом. Все заворожено смотрели на них. Даже дочка замерла в удивлении. Эмма достала телефон. Молча показала ему фотографию. Подняла руку, погладила гладко выбритую щеку и тихо произнесла: «Ты все разрушил», и со всей силы саданула пощечину. Женщины в зале вскрикнули. Мужчины привстали с мест. Мама Бориса зажала рот рукой. Тут к Эмме подскочила Лилия.

– Мамочка, ты что? Не бей папу.

Эмма присела на корточки, взяла в ладони розовые щечки дочери.

– Ты поедешь со мной?

Слезы градом полились из глаз. Она знала, как дочь обожает и боготворит папу. Понимала, что та, особенно после удара, может отказаться и остаться с отцом. И Эмма ничего не сможет изменить, потому что невозможно заставить ребенка сделать выбор не по душе. Она просто будет завоевывать и упрашивать дочку, чтобы та жила с ней. Она надеялась…

Но Лиля, увидев мамины слезы, которые были страшнее пощечины, о той малышка, казалось, уже забыла, ответила:

– Конечно, мамочка! Не плачь! – она обняла маму, и та подняла Лилю на руки.

Эмма встала и посмотрела на десятки глаз, шокировано смотрящих на нее. Конечно, это позор. Но она – за правду.