Читать книгу Кто украл дракона? - Светлана Лаврова - Страница 3

Далеко-далеко, в одном королевстве жила-была прекрасная Принцесса. Вот однажды утром перелезала она через забор и зацепилась за гвоздь. Ногу расцарапала – ужас. Сидит Принцесса на заборе и решает вечный вопрос: что делать? Можно пойти к Гофмейстерине, чтобы она смазала ногу йодом. Тогда Принцессе достанется: туда не лезь, там не ходи, и вообще – что за надзаборное поведение? Нехорошо-с. Можно к Гофмейстерине не ходить, но боязно. А вдруг на заборе рядом с Принцессой сидели страшные микробы, пролезли в ранку и теперь грызут её, Принцессу, изнутри? Кошмар. Принцесса уже совсем было решила сдаться Гофмейстерине, как вдруг увидела под забором незнакомого мальчишку. Он с интересом смотрел на Принцессу, а потом задал глупый вопрос:

– Что ты там делаешь?

Принцесса считала, что на глупые вопросы имеет право давать глупые ответы, и сказала:

– На страже стою… э-э, то есть сижу. Чтоб враги врасплох не застали.

Мальчишка так удивился, что не нашёлся что сказать. Принцесса тоже удивилась, что он поверил, и решила изящно спрыгнуть с забора – сколько можно тут торчать, в конце концов. Но большого изящества не получилось. Принцесса была не очень спортивная девочка и растянулась на траве с громким шмяком. Мальчишка открыл рот, чтобы достойно прокомментировать событие, но Принцесса его опередила. Она сделала вид, что нарочно так легла, прижала ухо к земле и сказала:

– Да, точно, я не ошиблась. Слышу, земля гудит, с запада наступают. Не меньше четырёх кавалерийских полков. Пойду прикажу маршалу…

И гордо прошагала мимо мальчика к служебному входу во дворец. Очень хотелось показать язык, но это разрушило бы возвышенный образ стража Отечества, и Принцесса удержалась.

Гофмейстерина наткнулась на Принцессу в коридоре. Принцесса открыла было рот, чтобы сказать, что она благовоспитанно гуляла, а на неё налетел выпрыгнувший из забора взбесившийся гвоздь, который летел по саду, и поцарапал ей ногу. Но Гофмейстерина всплеснула руками:

– Ваше высочество, куда вы пропали! Скорее одеваться, сейчас Большой приём, приехали франспанские послы!

И поволокла Принцессу в гардеробную. Там её смазали йодом и напялили длинное жёсткое платье, шитое золотом и серебром. Оно всегда напоминало Принцессе никелированную кастрюльку, и ходить в нём было так же удобно. Принцессину косичку попытались расчесать, но в спешке махнули рукой и запихнули в жемчужную сетку, сверху нахлобучили корону, булавкой закрепили мантию (пуговица оторвалась на прошлом приёме, да Принцесса забыла пришить). Вроде всё. Негнущаяся Принцесса двинулась к двери в тронный зал.

– А очки! – трагическим шёпотом напомнила Гофмейстерина.

Принцесса вздохнула и сняла очки. По этикету во время Большого приёма очки не полагались. Естественно, этот этикет сочинялся тогда, когда очки ещё просто не изобрели. Принцесса без очков видела всё туманно, поэтому двигалась в тронном зале с осторожностью, которую некоторые наивные люди принимали за величавость.

– Его величество Фредерик Двадцать Второй и её высочество Элеонора Гвинеда Амританская!

Это объявил церемониймейстер, стукнув в пол разукрашенной палкой с перьями. Когда Принцесса была маленькая, ей хотелось стащить эту палку и поскакать на ней верхом, как на лошадке. Сейчас уже, конечно, не хочется, сейчас она большая. Король подмигнул Принцессе, и под звуки торжественного марша они возникли в тронном зале и уселись. Принцесса сразу начала милостиво улыбаться. Больше делать было нечего. Слушать, что говорили всякие сановники и послы, Принцессе не разрешалось. То есть, пожалуйста, слушай на здоровье, но не зевай. А Принцесса, послушав и попытавшись вникнуть, начинала неудержимо зевать. Причём так аппетитно, что к ней присоединялись Король, придворные, иностранные гости. Получался не Большой приём, а замок Спящей Красавицы перед засыпанием. Так что Принцессе слушать не рекомендовалось. Смотреть можно было, но без очков все лица расплывались в туманные пятна. Иногда Принцесса развлекалась тем, что воображала на месте носа какого-нибудь заморского посла свиной пятачок. Но это быстро надоедало. Соскучившись, Принцесса забывала милостиво улыбаться, и Гофмейстерина, прячущаяся за балдахином, тыкала её указкой в спину. В спинке трона была проверчена специальная дырочка для указки. Спохватившись, тыкнутая Принцесса лихорадочно начинала милостиво улыбаться.

Итак, Принцесса поёрзала на троне, усаживаясь поудобнее, Гофмейстерина слегка тронула её указкой для профилактики, и Большой приём начался.

– Бу-бу-бу бу-бу бу-бу, – толстый франспанский посол бубнил что-то про мир во всём мире. Под это монотонное бормотание Принцесса начала клевать носом.

– Бу-бу-бу бу-бу бу-бу, кошка села на трубу, – чудилось ей. – Бу-бу-бу бу-бу бу-бу, лапкой стукнула по лбу, бу-бу-бу бу-бу бу-бу, предсказать свою судьбу… – Что? Какую судьбу? Принцесса очнулась.

– Нам не дано предсказать судьбу, – так же монотонно читал посол по бумажке. – Но для упрочения мира во всём мире мы предлагаем скрепить союз между нашими державами династическим браком. Мы имеем честь просить руки её высочества наследницы престола Элеоноры Гвинеды Амританской для его высочества принца Себастьяна-Ансельма Франспанского!

И уточнил в скобках:

– Младшего.

«Однако вовремя я проснулась, – подумала Принцесса. – А то они меня спящую замуж выпихнули бы. С них станется».

И посмотрела на отца. Король важно сидел на троне, и на лице у него было выражение «а-я-самый-умный-всё-знаю-что-вы-мне-скажете». Принцесса знала папочку как облупленного и помнила, что это выражение означает у него крайнюю степень изумления и растерянности. Явно не ожидал он сватовства.

Тут толстый посол поклонился и выдвинул из толпы своих второстепенных послов мальчишку. Видимо, это и был жених. Что-то в нём показалось Принцессе знакомым, но без очков принц расплывался, как клякса в тетрадке. Принцесса милостиво улыбнулась и, свирепея, зашипела уголком рта в сторону отца:

– Очки срочно подай!

Король немного пришёл в себя, подмигнул дочери и сказал послам:

– Ваше любезное предложение наполняет нас неизъяснимым блаженством.

– Это кого как… – опять зашипела Принцесса, но Король пихнул её локтем и продолжил:

– Моя кроткая дочь просто трепещет от смущения…

И строго посмотрел на Принцессу. Та спохватилась и затрепетала так убедительно, что чуть трон не перевернула.

– Хватит-хватит, потрепетала и будет, – сказал Король, придерживая Принцессин трон за подлокотник. – Итак, господа послы, мы польщены вашим предложением и желаем продолжить обсуждение сего предмета во время очередной аудиенции.

В переводе на нормальный язык это означало: приходите завтра, а сегодня я не знаю, чего вам сказать, может, завтра осенит. Все начали расходиться, тронный зал быстро опустел. Король тоже хотел смыться, но Принцесса поймала его за рукав мантии и заорала:

– Очки! Хочу носить очки на всех приёмах! Из-за вашего дурацкого этикета жениха не разглядела! Подсунут чёрт-те что, а я мучайся всю жизнь.

– Ваше высочество, как вы выражаетесь! – ужаснулась Гофмейстерина. – Нельзя говорить «чёрт-те что», надо говорить «неведомо что».

– Подсунут чёрт-те что неведомое, – поправилась Принцесса и водрузила на нос поданные фрейлиной очки. – Из-за вас ни одного посла в лицо толком не видела, встречу – не узнаю, обзову дворником, вам же конфуз будет!

– Да что же делать, если про очки в этикете ни слова, – чуть не плача, развела руками Гофмейстерина. – Вот, судите сами, «Уложение о надлежащем обмундировании королевского дома особ на случаи парадных церемоний», страница 567: «Поелику платье суть символ и отражение самодержавной идеи и будучи во оное время непременным условием соблюдаемо, то почитать необходимым во время Большого приёма наследной принцессе носить: золотое платье до полу, дабы не оскорблять стыдливости приличной невинной деве, волосы без богопротивной чёлки, убранные в сетку о двадцати шести нитях, корону большую с осьмнадцатью бриллиантами (общий вес шесть кило) и мантию удлинённую два на шесть метров с вытачками, расклешённую книзу». Где тут про очки? А?

– Ладно-ладно, – поморщился Король. – Бог с ним, с «Уложением». Доченька, а что если контактные линзы попробовать? Это такие стёклышки, их приклеивают к глазам, и совсем незаметно. Ни одно «Уложение» не придерётся.

– Да пробовала я контактные линзы! – взвыла Принцесса. – У меня от них глаза чешутся и слёзы ручьём!

– Слёзы? Слёзы ничего, – оживился Король. – Это будет показывать твою чувствительную натуру. Даже изысканно. Опять же прецедент был – царевна Несмеяна.

– А чесаться во время Большого приёма тоже изысканно? – возмутилась Принцесса.

– Нет, чесаться не надо, – подумав, изрёк Король. – Контактные линзы отпадают. Что же делать?

– Можно выпустить указ, – осторожно вмешался Первый Министр. – Поправку к Конституции… то есть к «Уложению». Всего два слова: «и очки».

– Что же это за указ в два слова? – фыркнул Король. – Представляете, герольды на площади будут указ оглашать. Встанут в позу и заорут: «И очки!» У моего народа с перепугу революция случится.

– Не надо так шутить, ваше величество, – строго сказал Первый Министр. – Указ можно и подлиннее, а «и очки» вставить в «Уложение», в самый конец после слов «расклешённую книзу». Получится: «мантию, расклешённую книзу, и очки».

Гофмейстерина хотела возразить, но Король махнул рукой:

– Пиши указ, вставляй слова, только отстань от меня. Такая погода, а мы торчим в духоте. У меня свидание… то есть деловой визит по поводу финансов.

И опять хотел сбежать, но Министр спросил:

– А что со сватовством? Надо хорошенько обсудить этот вопрос. Наша-то Принцесса наследная, единственная, а они принца подсунули младшего. Опять же, по слухам, у мальчика не всё в порядке с происхождением. Говорят, что он…

Министр покосился на Принцессу и закончил деликатно:

– Ну очень уж младший.

– И он ниже меня, – встряла Принцесса. – Я без очков подробности вроде лица не видела, но рост заметно ниже.

– Рост в мужчине не главное, – хохотнул Король.

– А что главное? – заинтересовалась Принцесса.

– Ну… – Король замялся и неуверенно сказал: – Ум.

– Ум не разглядишь, – вздохнула Принцесса. – Даже в очках. Лучше уж я на рост ориентироваться буду.

– О-о! – воскликнул вдруг Первый Министр. – Какое несчастье!

– Что ещё? – недовольно спросил Король, уже почти выходя из зала.

– Я по вашему приказу вставил слова «и очки» в «Уложение», – расстроенно сказал Первый Министр. – Но за болтовнёй (то есть за обсуждением проблемы) перепутал и вставил эти слова не после слов «расклешённую книзу», а до них. Получилось: «мантию удлинённую, два на шесть метров с вытачками, и очки, расклешённые книзу».

– Всё, дочка, – хмыкнул Король. – Ты обречена носить расклешённые очки.

– Хорошо, что он не вставил «и очки» перед словами «два на шесть метров», – вздохнула Принцесса. – Шестиметровые очки! Хотя тогда точно всего принца в подробностях разглядела бы.