Читать книгу Между голодом и страхом - Светлана Ледовская - Страница 3

Предрассветная улица была пуста. Я бежала по тротуару, только что омытому поливальной машиной. Кроссовки пружинили об мокрый асфальт и я старалась сконцентрироваться на звуках издаваемых прорезиненными подошвами, чтобы не думать о пульсирующей боли в левом боку. Рану я склеила и перетянула. Нож прошёл по касательной, вскрыв кожу, но повредил несколько сосудов.

В очередной раз прокручивая произошедшее я всё яснее понимала, что сама допустила опасную ситуацию. Объект был нейтрализован. Я вышла из зоны наблюдения, сменила образ, направилась к дому и… Он выскочил, внезапно оказавшись передо мной. Мне стоило быть готовой, но почему-то оторопело застыла и позволила неизвестному наркоману полоснуть меня ножом. Запах крови отрезвил, я выбила оружие из трясущихся пальцев и ударила напавшего в кадык. Хрипя он завалился на спину. Перепрыгнув через скрюченное тело я добралась до заросшего парка и привалившись к ржавой ограде. В рюкзаке лежал аварийный пакет и я им воспользовалась. Это был мой первый аварийный раз. Закрыв порез убрала испачканные кровью материалы и нож в в контейнер. Сегодня я решила не идти дальним маршрутом, воспользовавшись запасным вариантом. Пришлось бежать, чтобы кровь не успела пропитать повязку. В голове я сделал пометку для маскировки больше не использовать светлую одежду.

С тяжестью в груди пришлось признать, что я знаю причину своей нерасторопности. Последние пару месяцев всё валилось у меня из рук. Я часто задумчиво смотрела в окна и крутила в руке включенный телефон, который не звонил. Больше не звонил. Андрей не приходил и не появлялся в наших обычных местах. Я вдруг осознала, что он знал обо мне больше, чем я о нём. Конечно выяснить его адрес и остальную необходимую информацию для меня бы не составило особого труда. Если бы я это сделала, то признала, что он для меня значит больше, чем просто партнер для секса. Я не была к этому готова. А может быть просто так думала.

Меня стали часто мучать кошмары. Что-то зловещее раз за разом касалось меня, проходя мимо. Ощущение надвигающейся беды вынуждало чаще оставаться одной, постоянно оглядываться, перепроверять. И вот я докатилась до того, что меня чуть не убил в подворотне какой-то неудачник.

Я завернула за угол и едва не сбилась с шага. Привычка быть незаметной стала второй натурой и даже столкнувшись с Андреем я себя не выдала. Он вышел из подъезда и неспешно открыл машину. Задрав голову криво ухмыльнулся. Проследив за его взглядом я увидела на балконе девицу в лёгком цветастом халатике. Мне хватило мгновенья, чтобы оценить её и признать печальный факт: она не проститутка и на миловидном лице написано обожание. Мой бывший устало махнул рукой, сел за руль, мазнул по мне равнодушным взглядом и откинулся на сиденье, потирая пальцами переносицу. Заставив себя дышать я завернула в квартал и прижавшись к стене закусила ладонь. Было плевать на камеры наблюдения, на дворника подозрительно уставившегося на меня. Меня крутило болью и злобой.

– Так должно было быть, должно…забыть его, просто забыть и всё,– шептала я обхватив голову,– Он никто, просто посторонний. Всё.

Отдышавшись я пересекла двор и вновь побежала. Сегодня мне нужно быть дома пораньше.

***

Оказавшись в лофте я отзвонилась на коммутатор и получив ответ, разделась и скинула всё в огонь, затем отправилась в перевязочную, притаившуюся за кладовой. Рана смотрелась ужасной, из-за попавшей под кожу крови она стала тёмной. Обработав её мазью, стянув края я склеила их и наложила стерильную повязку. Проверив печь и поворошив содержимое я поднялась наверх. Думать не хотелось, спать тоже. Захотелось что-то на себя одеть. Обычно по дому я ходила обнажённой и у меня не было комплексов по этому поводу. Но с появлением в моей жизни Андрея… Точнее с появлением Андрея в моём доме я иногда встречала его в кружеве и шёлке. Набросив длинную комбинацию цвета кофе я замкнула контур и немного помедлив набрала код, открыв дверь скрытую в шкафу купе. В маленькой комнате на столе стояли несколько картонных коробок и старое кресло. Выдвинув его к центру я долго сидела, глядя в кирпичную стену перед собой. Уже несколько лет я порывалась выволочь всё из каморки и сжечь. В каждой коробке змеёй притаилась боль. Стоило открыть крышку и она вгрызётся в душу ядовитыми клыками. Но в дни подобные этому, когда мне нужно было вновь пройти сквозь ад, напомнить себе, как необходимы преграды между мной и миром я приходила сюда и открывала их одну за одной, корчась от отчаяния.

В картонном плену хранились вещи. Старые выцветшие фотографии, заношенные до дыр перчатки, потёртые книги с загнутыми страницами, фарфоровая чашка со сколами, льняные салфетки с запахом лаванды, незаконченная вышивка букета пионов, смятый альбомный лист с детским рисунком. Ничего шедеврального: дом, три схематичные фигурки держащиеся за руки, смешная собака в углу и надпись "наша семья".

ЗА СЕМЬ ЛЕТ ДО ЭТОГО.

Собаку убили первой. Отчего-то именно её последний визг врезался в мою память очень отчётливо. Я не помню, что испугалась. Мама забежала в комнату и затолкала меня под кровать, после чего расправила на постели бельё и покрывало.

– Ни звука,– приказала она и выключив свет ушла. Навсегда.

Из соседней комнаты раздались крики и после нескольких глухих щелчков они затихли. Дверь отворилась и я увидела чьи-то ботинки в полуметре от себя. Обитые металлом с узорным тиснением носки были забрызганы тёмной вязкой жидкостью. Я зажмурилась от ужаса и сквозь стук собственного сердца, смутно слыша как меня позвали. Постояв с минуту визитёр, выругался и зашагал прочь. В звонкой тишине раздался плеск воды за окном. Мне подумалось, что это дождь. Потом комнату озарил яркий свет. Инстинкт заставил меня выбраться из своего убежища и выбежать в гостиную. Родители лежали на диване рядом, на спинах. Лица были разорваны. Мне запомнились удивительно чистые руки отца обнимающие залитую кровью маму. Много позже я поняла зачем она заправила мою кровать, почему не сопротивлялась и не кричала. Стараясь не вызвать во мне панику они не сопротивлялись убийцам, а те решили, что ребёнка нет в доме. Обхватив ещё тёплые ноги я села на пол и тихо подвывала пока дым не заставил меня лечь на ковёр. В моём неокрепшем сознании не укладывалось случившееся. Всё казалось мутным, душным сном. В груди пекло и я надсадно кашляла,даже не пытаясь выползти из горящего дома. Когда крепкие руки подхватили меня и прижали к большому телу я не сопротивлялась. Кто-то вынес меня на воздух и в полубессознательном состоянии поместил в багажник машины, обложив одеялом. Когда крышка закрылась меня встряхнуло от осознания происходящего и от странного ощущения дежа вю. Но тьма накрыла меня и действительность перестала беспокоить.

Когда я пришла в себя, то рядом был он. Этот мужчина бывал в нашем доме и был другом отца. Они работали в научном центре. Больше о нём я ничего не знала. Но очень скоро Егор Шорохов стал для меня всем. Я была потерянным подростком, как оказалось никому не нужным. По непонятным тогда ещё причинам родители не зарегистрировали меня и не имея документов, то есть официально я не существовала. Егор не объяснил почему так сложилось, ограничившись обещанием рассказать всё когда придёт время. Я продолжала домашнее обучение, значительно опережая сверстников. Мы жили в доме за город и мне позволялось пользоваться обширными угодьями, но только при условии избегания контактов с любыми встречными людьми. Таких обычно не бывало, разве только несколько грибников и парочки влюблённых ненадолго останавливающихся на тропинках в машинах.

Каждый день Егор тренировал меня, заставляя балансировать на грани боли и восторга от собственных возможностей. Я училась медитации, контролю, держать удар и изворачиваться. Он называл это навыками выживать. Мне нравилось.

Недостатком общения я не страдала. Интернет замещал мне личные знакомства. Мне нравилось виртуально наблюдать за чужими жизнями, читать блоги, участвовать в форумах. Если что-то меня интересовало и было скрыто я открывала любые файлы. Шорох учил меня сортировать информацию, делать выводы, не оставлять следов. Из моей прошлой жизни, после многочисленных просьб и вселенских обид он привёз пропахшие дымом вещи. Книги, фотографии, пара игрушек, что-то из одежды, несколько закопчённых украшений, чайная чашка любимая мамой. Так появилась коробка.

Несмотря на пробегающие мимо годы я помнила все мелочи из детства: запах маминых духов, блинчики по утрам, папину потёртую куртку, долгие прогулки по лесу. Потом я вспомнила, что они привезли меня домой в багажнике, выкрав из тёмного помещения, пахнущего кровью, разложением и мокрой шерстью. Что за жизнь у меня была до их появления осталось а пределами моей памяти. Всё что происходило там в темноте со мною можно описать двумя словами: голод и страх.

Оказавшись в родительском доме подростком я имела разум младенца. Училась я быстро, порою даже слишком, предугадывая, предвосхищая, предвидя. Жадность, с которой я поглощала информацию, заставляла всё время искать что-то новое.

Опекун также выматывал меня физически и к совершеннолетию я могла потягаться с ним в выносливости и мастерстве владении телом. На особые тренировки он вывозил меня в старые склады, в клетки, где все выступали в масках. Конечно я знала, что участвовала в подпольных боях. Раны заживали на мне быстро, синяки сходили без следа, а учитывая мой пол и телосложение никто не воспринимал меня всерьёз. Я получала бесценный опыт, а мой наставник деньги и заманчивые предложения. Но я продолжала видеть в нём друга и партнёра. Иногда ловила на себе его задумчивые взгляды. Не удивительно, что не общаясь с другими мужчинами я часто замирала, вдыхая его запах и пропуская обидные удары. Порой он долго держал меня за руку и странное томление разливалось под кожей. В какой-то момент я была близка к тому, чтобы признаться ему в своих ощущениях, но судьба сыграла со мной одну из жестоких шуток.

В тот день Егор был смурной. Он отвечал невпопад и прятал от меня глаза. Зачем-то сам принялся готовить завтрак, чуть не спалив кухню. Потом отменил тренировку, позволив мне пойти на озеро. В довершении ко всему он зачем то отдал мне своё кольцо, которое носил подвешенным на цепочке, попросив его не снимать. Спрятав подарок под туникой я ощущала себя абсолютно счастливой.

Ближе к вечеру наставник сообщил о поединках в клетке и отрядил мне в сопровождение пару наших частых охранников. Мрачные громилы с непроницаемыми лицами привезли меня на старую судоверфь и сунув в руку чёрную пластиковую карту с изображением буквы "У" нарисованной красной краской указали направление. Здесь я ещё не была, но без сомнений двинулась между контейнерами к воде. Возле ворот ангара стояли машины и несколько человек неспешно прогуливались между ними. Показав карту я прошла внутрь и меня сопроводили в отгороженную часть помещения, где выдали одежду и масло. Не заморачиваясь по поводу любопытных взглядов я переоделась в шорты и футболку, оставив своё бельё и смазала открытые участки кожи маслом для лучшего скольжения. Убрав волосы под широкую повязку я нацепила привычную уже полумаску кошки и отправилась на небольшую площадку, где уже разминались остальные участники. В отличии от других игроков я не пыталась ни с кем знакомиться, затевать нелепый флирт или злить кого либо из них. Всегда игнорируя интриги я, тем не менее, всегда наблюдала за происходящим, не показывая явный интерес. В этот день двое бойцов в масках демонов неотрывно следили за моей растяжкой и разогревом. Это не показалось бы мне странным если бы тот факт, что мы были в разных категориях и никак не могли оказаться в одном поединке. Припомнив с кем они приезжали я поёжилась.

Тот мужчина, которого Егор сдержанно называл Узоров, всегда занимал лучшие места и неотрывно смотрел выступления, иногда что-то коротко говоря своему помощнику. Слишком крупный, высокий, с острым взглядом на широком лице, с непослушными чёрными волосами спадающими на высокий лоб. Он казался опасным уже тем, что я холодела в его присутствии. Раздался звонок и в круг вошёл тщедушный парень с ярко синими волосами. В гомоне смешков и комментариев он с довольной улыбкой раздавал присутствующим карточки с номерами. Мне достался кусок картона и я не успела рассмотреть цифру, как его бесцеремонно выхватил из моих пальцев здоровяк в демонской маске.

– Котёнок, у тебя восемь,– протянул он, склоняясь ко мне.

Если он ожидал, что я отшатнусь, то ошибался. Выхватив номер я шагнула к нему вплотную и шумно втянула воздух носом. Поведя плечами я скривила губы.

– От тебя воняет. Это страх или ты не отмылся после последнего клиента?

Скрипнув зубами он хотел что-то сказать, но второй боец оттащил его, крепко ухватив за плечо. Кинув напоследок недобрый взгляд он отвернулся и отошёл к ограждению. Зря прошлась по этой теме. Здесь часто покупали участников и мне просто повезло, что Егор не использовал меня как товар для секса. Просто я совсем не умею бояться в нормальном понимании этого слова. От страха я злюсь и иногда меня заносит. Не глядя на остальных я пробралась в угол и прижавшись спиной к стене закрыла глаза. Внешне я не проявила как мне ненавистно это бездействие, когда в горле свербит от азарта и предвкушения. Даже не видя потенциальных противников я ощущала их расположение и точно осознала когда хохмач в демонской маске резко дёрнулся в мою сторону. По инерции откатившись в сторону я припала к земле, готовясь к нападению. В том месте где я находилась пару мгновений назад на стене отпечаталось разможжёное яблоко. Никто не смотрел на меня и не заметил инцидента, кроме тех двух, что решили меня достать. Теперь же я точно понимала, что весь этот цирк неспроста. Глаза из под угрожающих масок оценивали меня, что-то прикидывая. Отряхнув колени я зашла за спины других участников. Уходить отсюда не участвуя в играх я не могла- правила запрещали после жеребьёвки это делать, но мне так хотелось сбежать.

Объявили первую пару и два здоровяка ударившись кулаками пошли по проходу. Из-за высокой перегородки послышались приветственные крики, а затем свист. Я отрешилась ото всего и почти подпрыгнула когда меня тронули за локоть.

– Восьмая, на выход,– в загоне осталась я одна и несколько человек персонала.

Толкать меня не стали, но красноречивых взмахов руками мне хватило, чтобы понять – я слишком глубоко ушла в себя. Настроившись на свой пульс я не слышала ничего вокруг. Запах пота и крови ударил в нос и невольно осмотревшись я заметила хозяина моего недавнего обидчика. Он сидел, подавшись вперёд и упираясь подбородком в скрещенные пальцы. Непроницаемые глаза сверлили меня с предвкушением и я подобралась, отворачиваясь.

Не стоит отвлекаться. Всё потом. Все потом.

Меж тем объявили другого участника. Встряхнув плечами я повернулась в противоположный угол и сдержалась, чтобы не попятиться. Их было двое. Даже каждый в отдельности был намного мощнее меня, а оба, представляя собой слаженную команду, являлись для меня практически приговором. Они сегодня уже участвовали в поединках, о чём свидетельствовали свежие царапины и кровоподтёки.

– Правила поменялись?– я обманчиво спокойно потянулась, прогибаясь в спине.

– Восьмёрка сегодня награда для победителя!– объявил распорядитель и едва слышно добавил,– Прости, детка. Хреновый день.

Согласно кивнув я быстрым движением сняла с себя майку, оставшись в топе и стала скручивать ткань в жгут, двинувшись по кругу. Возмущаться, паниковать или пытаться сбежать было одинаково бесполезно. Даже тот факт, что награда должна была проиграть в первом поединке и победитель всегда был один не мог меня спасти. Публика ревела, кровь пульсировала в сосудах и никому не было дела до правил. Зал жаждал зрелищ.

Их объявили Шутом и Барином. В другой раз меня бы это позабавило. Шут кинулся вперёд и мир бешено завертелся вокруг. Несколько минут мне удавалось избегать ударов и выматывать тяжёлых противников. Правда возникало впечатление, что мне это позволяли. В этом был смысл игры- интрига. В какой-то сумасшедший момент мне действительно показалось, что я смогу уйти с арены на своих ногах. Барин обхватил меня со спины и приподнял над полом. Он сдавливал меня всё сильнее, вытесняя воздух из лёгких. Коротко дёрнув головой я заехала ему затылком в нос. Влажный хруст звучал для меня музыкой, но к несчастью он не отпустил меня, а взревев сжал крепче. Взвыв я ощутила как лопнуло ребро. Удалось ударить его в голень и встретить ногами подскочившего Шута. Вывернувшись из ослабшего захвата я присела, обернув жгут вокруг щиколоток согнувшегося мужчины и со всех сил дёрнула на себя. От неожиданности он не успел среагировать и рухнул навзничь. Ударив сцепленными в замок руками его в голову я развернулась и кинула тряпку в лицо Шута. Одной секунды его замешательства мне хватило, чтобы поднырнуть под растопыренными руками и толкнуть его со спины. Запнувшись о напарника он упал лицом в пол. Запрыгнув сверху я сдавила широкую шею. Поднявшись он пытался меня стряхнуть и завалился назад, подминая меня под собой. Под треск собственных костей я вскрикнула от ярости, но давила всё сильнее. Перед глазами темнело, дышать было нечем, руки немели от напряжения и именно в этот момент тело противника обмякло. Кое-как столкнув его с себя я встала на колени, не в силах подняться на ноги вскинула руку вверх. Вокруг ревела толпа. Кто-то вздёрнул меня за плечи и я зашипела сквозь зубы:

– Полегче, рёбра болят.

– Разберёмся,– сдержанно сообщил глубокий голос и мои ноги подогнулись,– Держись.

Мне вовсе не хотелось держаться за этого человека, но крепкие руки не позволили мне осесть на пол. Узоров тащил меня к выходу и никто не додумался помешать ему. Возможно со стороны это не выглядело подозрительно и моя покорность способствовала игнорированию того факта, что меня уводили против воли. Я попыталась вырваться и мужчина сжал моё горло и перед тем как темнота поглотила меня подхватил падающее тело.

Когда я пришла в себя, то обнаружила, что нахожусь в крохотной комнате с окошком у самого потолка. Узкая кушетка с матрасом, валик вместо подушки, покрывалом и табурет. На полу стояла пластиковая бутылка с водой. Несмотря на то, что крышка была цела и явно не отвинчивалась я не решилась пить. Вылив воду в угол под постелью я села. Откинувшись на стену и подняв топ осмотрела синяки и застонала от неловкого движения. Убедившись, что переломов всё же больше чем мне казалось я оторвала ленту от простыни и обернула вокруг тела, затянув грудную клетку. Утерев испарину со лба я в очередной раз пожалела о вылитой воде. Развалившись на покрывале я закрыла глаза и тут скрипнула дверь. Замерев я приоткрыла рот, изображая сон. Если я не ошиблась и вода была с добавкой, то от меня вполне могли ожидать подобного поведения.

– Зачем она…– мужской голос выругался,– а могла бы повеситься.

– Может ребро сломано,– предположил второй.

– Тогда бы она орала,– возразил первый.

– Если Узор узнает, что её не подлечили нам достанется.

– Не ной. Посмотри лучше, чтобы никто не зашёл.

– Ты идиот? Чего удумал?

Послышался звук расстёгиваемой молнии и шорох ткани. Все мои инстинкты заставляли меня вскочить и попытаться вырваться отсюда.

– Постой на стрёме. Как закончу-выйду. Если что-маякни.

– Я этого не видел,– второй вышел, прикрыв скрипучую дверь.

Надо мной склонился человек. От него несло луком и дешёвым табаком. Потные руки скользнули по моим ногам и подцепив шорты он потянул их вниз. Распахнув глаза я коротко ударила ребром ладони его в кадык. Пока он пятился и хрипел я поднялась на ноги. Зайдя ему за спину и обхватив патлатую голову я резко дёрнула её в сторону. Мужик судорожно дёрнулся и свалился на пол безвольным кулем. Его штаны и куртка лежали на стуле и я быстро оделась. Выбравшись из комнаты я оказалась в длинном коридоре и осторожно по стене пошла к виднеющейся двери. На лестничной площадке, опираясь о решётку стоял, судя по запаху второй посетитель. Впечатав ногой ему под колени я ухватила грязные волосы на затылке и когда он упёрся подбородком в перила навалилась всем телом на плечи. Шея вывернулась под неестественным углом с сочным хрустом. Обыскав его карманы я нашла простенький телефон и ключи от машины. Сбежав по ступеням я выскочила в в маленький дворик. Перемахнув через ограду я оказалась на стоянке. Разобрав символ на брелке я нашла машину и осторожно открыла дверь. Уже в салоне набрала номер Егора.

– Чего надо?– после пятого гудка рявкнул он.

– Шорох, это я.

– Ила…как?– потерянно пробормотал он,– Где ты?

– Меня забрал Узоров. Сейчас я в безопасности, но мне нужно уходить.

– Ты сбежала?– потрясённо спросил он.

– Не конструктивно,– подцепив панель под рулевым колесом я вытряхнула провода наружу,– Ты сможешь меня забрать?

– Откуда?

– Скоро узнаю,– подключив я нажала на кнопку пуска.

– Где ты сейчас?

– Лучше узнай как твои болваны меня упустили,– программа загрузилась и я напряжённо всматривалась в экран,– Я за городом. Дорога на Билово, двадцать километров от города. Давай ты встретишь меня…у турбазы, в пяти километрах дальше. Там река делает поворот.

– Не проще будет выйти мне навстречу?

– Не говори глупостей,– удивилась я его непроницательности,– Там меня точно поймают, если поймут, что сбежала.

– Когда ты там будешь?

– Так…обойти…часа через два, максимум три. Жди меня.

– Ила,– устало произнёс наставник,– Прости.

– До встречи,– сухо ответила я и отбившись отбросила телефон на сиденье.

Очень хотелось воспользоваться машиной, но с ней шансы выбраться минимальны. Пригнувшись я пошла к лесу. Под повязкой ныло, но я отрешилась от боли и сориентировавшись пошла напрямик между деревьями. Мне всегда удавалось точно определять маршрут и практически не сбиваться с него. Ночами я видела немногим хуже, чем днём. Шорох объяснял это генетическим отклонением. Он многое этим оправдывал. Верилось с трудом, в случайность моих аномалий, но я знала, что однажды Егор всё расскажет.

Без труда выйдя к реке я двинулась вдоль берега и огибая палатки редких туристов добралась к точке назначения за меньшее время. Расположившись на раскидистом дереве у самой воды я наконец смогла вытянуть усталые ноги. Половинка растущей луны выглянула из облаков. Просёлочная дорога делала поворот вместе с руслом и с моего импровизированного поста открывался идеальный вид. Закрепив расслабившуюся повязку я выдернула из запазухи кольцо и принялась катать его по цепочке. Отчего-то этот неожиданный подарок меня беспокоил. Шорох всегда относился ко мне немного отстранённо, лишь изредка из под суровой маски выглядывал он настоящий и именно таким я хотела видеть его всегда. Во время особо неудачных растяжений, переломов или когда меня скручивало очередное отравление, после которого мне всегда приходилось сдавать кровь и получать внутривенные вливания, он оставался рядом, не доверяя заботу обо мне больше некому. Если бы не боль и жар, то это бы были самые счастливые дни моей жизни. Из за поворота показалась машина. Я сдержала детский порыв побежать навстречу. Мне хотелось скорее оказать рядом с Егором, ощутить его успокаивающий запах, согреться. Только здравый смысл оставлял меня на месте. Автомобиль Шороха остановился в десятке метров от моего укрытия. Мужчина вышел наружу и нервно закурил. Не часто я видела его таким. Он оглянулся и достал телефон. Я напряжённо наблюдала как он набирает номер. Что-то казалось неправильным.

– Я жду её здесь. Поторопитесь. Ещё минут тридцать и я уеду. Потом будете ловить её сами. И вообще, я не обязан…

Время замерло. Окаменев от осознания, что единственный кого знала только что признал, что продал меня я обхватила себя руками. Злые слёзы текли по щекам и я не стирала их. У кромки леса материлизовались несколько человек. Они затаились за кустами, в надежде поймать меня на выходе. Егор, передёрнул плечами и словно ощутив мой взгляд обернулся. Глядя на обеспокоенное лицо человека, которого принимала за своего я не сдержалась.

– Сколько, Шорох?– шепнула я по ветру и он содрогнулся.

– Своя шкура дороже,– я сдержалась, чтобы не вскрикнуть и медленно повернулась к оказавшемуся на соседней ветке Узорову,– Не жди от него многого.

Мужчина расслаблено откинулся на стол дерева и одарил меня сочувствующей улыбкой. В тёмной футболке, широких джинсах и босой он был несколько растрёпан, но всё рано заставлял меня настороженно сжаться. Он сидел слишком близко, чтобы я могла ощущать себя в безопасности.

– А от тебя, чего мне ждать?– не пытаясь отодвинуться я отвернулась, лихорадочно просчитывая варианты.

– Ты одна из нас. Я так долго искал…

– Зачем уволок и отдал тем отморозкам?

– Тебе ничего не угрожало,– он забавлялся.

– Один из них…– я потупилась, не в силах произнести правду.– Мне пришлось…

– Иначе это была бы не ты.

– И кто же я?

– Та кто мне нужен.

– Зачем я тебе?– понурилась я, понимая, что правды не услышу.– Не отпустишь?

– Обижать не буду.

– Убью.

– Думаешь сможешь?

– Ты же не бессмертный,– мрачно ухмыльнулась я и спрыгнула вниз.

Шорох едва заметно вздрогнул и шагнул ко мне.

– Ила, ты здесь? Как ты?– излишне заботливо поинтересовался он.

Подскочив я порывисто обняла его, прижимаясь к напряжённому телу. Мужчина воровато заозирался, но не торопился вести меня в машину. Отодвинувшись я заглянула ему в глаза и обхватив голову подтянулась, касаясь губами твёрдого рта. Он порывисто вздохнул.

– Ты чего?

– Помни и надейся, что я забуду,– оттолкнувшись я пошла прочь.

– Ила…

– Только потому, что ты вытащил меня из огня,– бросила я через плечо,– Только поэтому ты будешь жить. Передай мне мои вещи. Те, в коробке.

Я плелась по дороге, зная, что далеко уйти от Узорова мне не удастся. В его глазах я прочла упрямую решимость не отступать и не лишаться того, что он считал своим. Стало холодно и когда рядом притормозил автомобиль я, не раздумывая, забралась внутрь, пристегнулась и отвернувшись к окну, всем видом показывала, что не хочу говорить. Мой похититель не настаивал на общении и молча вёз меня дальше. Спустя час мы оказались у большого загородного дома. Подозрительно оглядывая ворота и охрану я поднялась по ступеням и уселась на самой верхней. Узоров устроился рядом.

– Скоро рассветёт,– беспечно заметил он.

– Я здесь кто?

– Сама решишь.

– Мне можно уйти?– осторожно поинтересовалась я.

– Не торопись,– он загадочно улыбнулся,– Потом решишь- держать не стану.

– А сейчас?– настаивала я.

– Ария,– прорычал он утробно, заставив меня затаить дыхание,– ты слишком важна для меня, чтобы я позволил тебе уйти сейчас.

– А потом стану неважной?– уже злилась я.– Дальше продашь? Следующему?

Он толкнул меня, опрокидывая меня на бетон и навис сверху, не позволяя сдвинуться. Тёмные глаза полыхали яростью и на виске забилась жилка.

– Ответь, зачем ты его поцеловала?

– Не знаю,– стушевалась я, боясь его спровоцировать.

– Он твой любовник?

– Нет!– я вспыхнула,– Я не…не твоё это дело.

– Как скажешь,– Узоров поднялся и неспешно потянулся, будто не напугал меня только что.– Я спать. Твоя комната вторая справа, второй этаж…

– Как тебя зовут?

– Узоров.

– Как мне называть тебя?– уточнила я, понимая, что он играет.

– Однажды я тебе это скажу.

– Что именно?

– Как я хочу, чтобы ты меня называла.

Фыркнув я прошла за ним в дом.