Читать книгу Не пожелай зла… - Светлана Лубенец - Страница 3

Назар Иващенко литературу как школьный предмет не любил. Ему нравились точные науки. Он с удовольствием решал алгебраические примеры, геометрические и физические задачи, легко справлялся с заданиями повышенной сложности и даже пару раз брал первые места в городских олимпиадах по этим предметам. Урок литературы казался ему пустой тратой времени, которое он с куда большей пользой потратил бы на любимые точные науки или на компьютерные стрелялки. Но выбирать не приходилось. Назар сидел на литературе и скучал. Уже третья по счету девчонка читала наизусть письмо Татьяны из «Евгения Онегина». Каждая по-своему изображала из себя Татьяну, что, конечно, Назара несколько развлекало, если не сказать – смешило. Красавица Регина Соловьева, разумеется, Назару нравилась, но все же не настолько, чтобы воображать себя Онегиным, которому письмо адресовалось, и ловить каждое ее слово. Он даже находил, что Регина напрасно так трагически завывает и закатывает глаза. Если уж этому Евгению плевать на Татьяну, то вой – не вой, пиши письма – не пиши, выхода годного все равно не будет. Вот, например, Соловьева никогда никаких писем Назару не писала, а он с удовольствием сходил бы с ней в кино или кафешку. Или даже в клуб на дискотеку. Чтобы только с ней. Без приятелей. А что? Здорово бы было! А вот с Леркой Кузичевой ни за что никуда не пошел бы, несмотря на то, что она только что пушкинский текст гораздо лучше Регины читала, а в прошлом году в день влюбленных прислала ему валентинку с предложением нежной и преданной дружбы. Она именно так и написала: «Предлагаю тебе свою нежную и преданную дружбу». В общем, «я к вам пишу, чего же боле…» Но не нужна ему ее дружба вообще никакая, а нежная и преданная – как раз «тем боле», как выразился бы Александр Сергеевич. И вот он, Назар Иващенко, должен битые сорок минут слушать про страдания Татьяны Лариной, которая, вроде Лерки Кузичевой, никому не нужна. Нет, конечно, какой-то престарелый генерал потом на этой Татьяне женится, но, видать, ни один молодой парень с ней так и не смог договориться. Еще бы! «Она любила на балконе предупреждать зари восход»! Кому это надо-то? Когда заря восходит, нормальные люди еще спят! Или взять этого странного Вовчика Ленского. И чего ему взбрендило стреляться из-за какой-то девицы? Да этих девиц кругом…

Назар не успел додумать эту интересную мысль до конца, поскольку очередное «письмо Татьяны» было прервано девичьим визгом. Иващенко обернулся на визг. Та самая Кузичева, которую он только что вспоминал, держала в руках тетрадь. На ее развороте клубился мотыль. Лера уже не визжала. Она застыла с выражением ужаса на лице, очевидно не в силах даже положить тетрадь на стол. Назар тяжело вздохнул, поднялся со своего места, не без труда вытащил из рук Кузичевой тетрадь и пошел к выходу из класса. Литераторша, тоже округлившая глаза от удивления и неожиданности, его не остановила.

Молодой охранник Кирилл не хотел выпускать Назара из школы без разрешения учителя.

– Тогда выложу эту красоту вам прямо на кроссворд! – пообещал Иващенко и сунул тому под нос тетрадь с мотылем.

Кирилл в ответ вдруг широко улыбнулся и спросил:

– А тебе самому это не надо?

– А на что?

– Рыбкам!

– Нет у меня рыбок!

– А у меня есть!

– Возьмете?

– А то! – Кирилл достал из ящика стола смятый прозрачный пакет, видимо, от уже съеденных бутербродов, и ссыпал туда червей с тетради Кузичевой, полюбовался шевелящимся розоватым комком и крикнул в спину уходящему Иващенко: – Ты еще приноси, если что!!

Оставшиеся двадцать минут урока литературы для Назара пролетели незаметно, поскольку он напряженно размышлял о том, какой может быть смысл в мотыле? Для чего уже второй девчонке их класса кто-то подкладывает червей? Понятно, что не на радость. На радость подсовывали бы цветочки-лютики или шоколадки. И ведь изощряется гад! Одной светлый пуховик испоганил, второй – тетрадь по литературе. Аккуратистка Лерка на уроках все наспех записывает в блокнотики, а потом дома красивым почерком переписывает в тетрадочки разноцветными ручками, украшает виньеточками и картиночками в тему. И тут вдруг прямо среди виньеточек извивается мотыль! Бедная Кузичева! В самую душу плюнули! Но зачем? Лерка существо абсолютно безобидное! Или, как предполагается, в тихом омуте черти водятся? Или черви? Назар еле удержался, чтобы не расхохотаться собственной придумке. Хорошо, что тут же прозвенел звонок с урока, и уже можно было с чувством весело и молодецки гыгнуть. И не только по поводу собственного остроумия. Было радостно, что его на литературе не спросили. И еще выяснилось, что литераторша Агния Петровна не успела проверить сочинения 9 «А». Если бы успела, то Назар наверняка получил бы три с минусом, если не лебедя. Ну не получаются у него сочинения! Не писатель он! В общем, сегодня он домой ничего плохого не принесет, а потому можно отправиться в столовку и что-нибудь на радостях съесть.

В столовой за винегретом с котлетой Назару почему-то опять не к месту подумалось про червей. Кире их могли подложить, когда угодно. В гардероб всегда можно беспрепятственно пройти мимо охранника и так же свободно выйти из него обратно. Кирилл даже не пошевелится – много чести за каждым следить. А вот Кузичевой мотыля могли подложить только на перемене перед литературой. Она была вторым уроком, так что до нее тетрадь все время была в Леркиной сумке, и добраться до нее никто не мог. Перед литературой они все забросили свои сумки и рюкзаки в кабинет и вышли. Агния Петровна обычно никого в классе на перемене не оставляет. О-па! Неужели это Агния Петровна мстит девчонкам 9 «А» мотылем?! От очередной своей забавной придумки Назар чуть не подавился остатком винегрета. Откашлялся, запил его вишневым соком и хотел уже отправиться к кабинету биологии, но на соседний с ним стул опустилась Кузичева.

– Спасибо тебе, Назар, – ярко пылая щеками, выдохнула Лера. – Если бы не ты…

Иващенко поспешил ее перебить, чтобы разговор, который ему был абсолютно неинтересен, не затянулся:

– Да ладно, Лерка! Пустяки! Пошел я…

– Подожди, – задержала его Кузичева, тяжко вздохнула и спросила: – А ты не знаешь, кто это сделал? Зачем?

– Откуда мне знать! – Назар все же поднялся. – Да не бери ты в голову! – Он по-отечески похлопал одноклассницу по плечу и понес грязную посуду к мойке.

Когда он зачем-то обернулся на выходе из столовой, увидел, что Кузичева все еще сидит на месте, уставившись в стол. Назару сделалось ее жалко, но он ничего не мог для нее сделать. Уж для Леры Кузичевой он точно не станет проводить никакого расследования. И, возможно, вообще ни для кого. Но вот если ему подложат червей, он этого так не оставит! Эгоизм? Возможно!