Читать книгу Исток бесчеловечности. Часть 3. Все мы химеры - Светлана Люция Бринкер - Страница 19

1

Перед демонами, наёмницей и мертвецом со стуком опустились большие кружки эля.

– Жаркого подождать придётся, – извинился Ларс. – Есть фейрели, утром под Мостами плавали. И лодки расписывали стерляжьими… – он взглянул на Бретту и фразы не завершил, а только недвусмысленно показал.

Демоны хмыкнули, Барч остался тих и неподвижен.

– Нести? – деловито уточнил трактирщик.

– Тащи, – приказал Понедельник, вынимая из кружки широкий нос и отодвигая эль когтистой лапой – очистить место для жареных хлебцев с ароматным травяным маслом и сыром. – Будь великодушен, поставь ещё стул для Ю, он скоро подойдёт. Да не сюда, а напротив: старик садится так, чтобы ни с кем не здороваться. А я – наоборот! – Демон шумно вздохнул, и за соседним столиком приготовились дорого продать свои жизни. – Люблю видеть гостей прежде, чем они – меня.

– Не хочешь пропустить момент, когда Фенна заглянет? – уточнил, приближаясь к незанятому месту, Ю.

Констант яростно лягнул табуреточку, поставленную хозяином «Слепой рыбы», и вышиб сидение из-под Гильдмастера. Но Ю ловко удержался за столешницу и не покатился по полу.

– Ты бы выходил по ночам – проветриться, – прорычал Понедельник, недобро оскалившись. – Сидишь тут взаперти, от бесед с гоблинами-вилками одичал совсем. Чушь несёшь! Фенна померла. А ты не только не спас, но даже и не проснулся.

– Померла? – переспросил Ю. Насмешки не было в его голосе, только растерянность и тревога.

– В Амао, – подтвердила Бретта, с недоверчивой жалостью косясь на Гильдмастера.

– Хотел бы знать, как у неё получился такой фокус, – пробормотал наставник, отправляя в рот хлебец. – Мне подобное точно не удастся.

Второй демон, который пока не произнёс ни слова, привстал, поднял упавшую табуретку. Усадил старика, одёрнул на нём кожушок.

Ю задрал лохматые седые брови, отвалил челюсть и превратил карие щёлочки на месте глаз в круглые буркалы размером с грифоньи яйца:

– Павел! Или померещилось? – И полез душить собеседника, впрочем, не слишком настойчиво, а скорее любя. – Мне рассказали, я не поверил! Думал, старый крот Вилем шушуна-метаморфа вместо себя прислал. Я бы так и сделал! Что же ты? Обещал же вылезти из Перевёрнутой башни, только если Луна в неё провалится. Неужто? Я давно в окно не выглядывал.

– Вроде того, – согласился демон-ночеградец.

Был он тёмно-фиолетовым, будто целиком сделанным из сапфира. Поверхность тела покрывали мелкие блестящие чешуйки, слюдяные обломки. Когда каменный двигался, казалось, он разваливался на бесчисленные фрагменты и собирался вновь, уже иначе. Очевидно, существо походило на человека только из вежливости.

Пришелец был хранителем драгоценных минералов гномьих шахт в окрестностях Города Ночь. Называли его Хозяином Перевёрнутой башни. На самом деле никто не знал, на что походило жилище демона. Рассказывали о волшебном строении, уходящем вглубь, под мостовые Антистолицы. О зеркальном отражении великолепного замка Погонщика своры, ночеградского короля. Ещё плели, мол, глубочайшие казематы под Треугольной площадью Лена Игел соединяются со шпилями и фронтонами Перевёрнутой башни. Вообще, с сапфировым было связано немало слухов и страшных сказок. Для демонов – дело характерное.

А вместо глаз у Павла были миндалевидные отверстия. Пустота смотрела из них и весело, и строго.

– Вроде того, – повторил демон и отпил из кружки. Бретта зачарованно наблюдала, как потемнело его прозрачное горло.

– Снова немочь по гномьим лавкам? – сочувственно понизил голос глава наёмников. – Не горюй. К осени всё пройдёт, если ювелиры не зажмутся и утопят все запасы. Не впервой же!