Читать книгу В Эпицентре Вины - Светлана Миколайчук - Страница 9

Она быстро собралась, захватила кардиган и вышла на улицу. Она не торопилась подходить к машине Максима, и сначала убедилась, что Дениса поблизости не было, оглядев все черные седаны.

– Привет, – выдохнула она, усаживаясь с Максимом на переднее пассажирское место.

– Привет, Юль. А ты осторожная, не торопишься из подъезда выходить.

– Да я тут осознала, что понятия не имею, что у людей в головах.

– Это точно. Ну что, поехали? Крышу срывать, как ты говорила, – улыбался Максим.

Юля посмотрела на него и тоже улыбнулась.

– Максим, только давай на берегу договоримся – мы друзья. И только. С тобой здорово, весело и все такое, но…

– Но у тебя кто-то есть, – спокойно дополнил Максим.

– С чего ты взял? – удивилась она.

– Не знаю! Ты – молодая, красивая, умная, дальше перечислять?

– Нет, – она с улыбкой покачала головой, – ты много мне прибавил: красоты – с гулькин нос, а про ум, вообще, молчу…

– Почему ты так решила? – перевел он на ее удивленный взгляд.

– Анализирую, – пожала она плечами.

– Не анализируй, все равно ты со стороны себя не видишь.

– Ну, спасибо на добром слове, – ответила Юля.

– И, по-моему, логично, в твои двадцать лет не быть одной, – он завел машину и стал отъезжать от дома, – но я не претендую на отношения, я только после развода, не переживай. Даже классно куда-то выбраться не с друзьями, а с девушкой, чтобы никто не начинал клеить.

Юля покивала:

– Это прямо то, что нужно. Я бы не пережила сегодня подкаты.

Она откинула голову назад и прикрыла глаза, стараясь поймать позитивную волну.

– У тебя проблемы? – спросил он.

– Я сама себе проблема.

– Ты? Не верю, – он мимолетно взглянул на нее, – мне кажется, ты знаешь все ответы.

– Ничего себе, – рассмеялась она, – мы точно обо мне говорим?

– Слушай, ну я же не слепой и знаю, кто есть кто. Мы это с тобой проходили. Если ты видишь в себе какие-то недостатки, то оглянись вокруг, – и он засмеялся, – и почувствуй себя королевой!

– Все! Ты – мой личный тренер по повышению самооценки, – и она со смехом слегка толкнула его локтем.

Максим улыбнулся и вновь погрузился в созерцание дороги.

– А вообще, обаяние – твой козырь, – добавил он серьезно, – если ты чего-то не знаешь, то начинаешь рассуждать, а это новый этап эволюции. Значит, далеко пойдешь. Это к тому, что ты можешь решить все свои проблемы. Если не сейчас, то потом.

– Не все свои проблемы я могу решить в одиночку, Максим.

Они припарковались возле заведения под названием «Ралли». Юля не без удовольствия окинула взглядом Максима: светлые брюки чинос и синяя футболка-поло со стоячим воротником. Максим улыбнулся ей, взял за руку, и их пропустили без вопросов, что неудивительно при его белоснежной улыбке и внешнем виде.

В коридоре клуба музыка все настойчивее звала на танцполе.

Влившись в толпу зала, Юля была выхвачена неоновым светом в своих голубоватых джинсах и белой тунике, которая красиво облегала ее молодую фигуру. Спустя десять минут она уже с закрытыми глазами крутила головой, задевая своим роскошным хвостом танцующих рядом людей. Чем громче лилась музыка, тем меньше ей было слышно стук своего расколотого сердца, тем меньше ее терзали мысли в голове. И только когда ей перестало хватать воздуха, она вернулась к их столику, где возвышался его бокал пива и ее коктейль с фруктовой нарезкой.

Юля достала мобильник из сумки и нахмурилась. На телефоне высветился номер Дениса и несколько пропущенных звонков от него. Она ощущала, будто посажена на цепь, и неведомый хозяин все агрессивнее дергает ее к себе. Было странно жить в квартире, где Денис еще недавно был хозяином, и это чувство у него, по-видимому, осталось.

Юля подумала, что, возможно, ей придется скоро съехать из своего нового дома. Что во многом упростило бы их ситуацию. Ведь Юля понимала: если в следующий раз она не откроет ему дверь, Денис однозначно обидится. Их отношения откровенно портились, но такова была цена ее независимости. Она точно знала, что не станет с ним встречаться, только не с ним.

Но оставалась и другая проблема: Денис всегда сможет прийти к ней на работу, в компанию отца.

И тут она осознала, что больше всего боится, что Мирослав Александрович станет ассоциировать Юлю со своим сыном. Вдруг ему в голову придет, что она больше подходит Денису… и тогда он лишит ее своего мимолетного внимания, за которые ее неразумная сущность так отчаянно цеплялась.

– Я скоро! – крикнула она Максиму.

Юля прошла в туалет и смочила руки в холодной воде, а затем приложила ледяную ладонь ко лбу. Она постояла в тишине, загладила влажными руками волосы, а когда образ Мирослава вновь накрыл ее, она со всей силой хлопнула ладонью по каменной столешнице у раковины. Резкая боль отвлекла ее, и она, сложив губы в жесткую линию, поспешила вернуться в мир ритма и сумасшедших басов. Она спасалась в шуме огромного зала, в его суете, чужих эмоциях, улыбках, довольных лицах и недолгой беззаботности окружающих. Она впитывала все это в себя, стараясь вернуть хотя бы часть потерянной свободы своему истерзанному сердцу.

Юля изобразила радость на лице, подходя к Максиму, поскольку знать посторонним о ее личных проблемах было ни к чему. Он сидел с бокалом пива за столом, а девушки напротив бросали на него взгляды. Увидев Юлю, Максим с многозначительной ухмылкой поднялся с места и, взяв ее за пальцы, увлек с собой на танцполе.

Втиснувшись в волнующееся пространство, они оказались почти прижатыми друг к другу. Юля поначалу старалась не смотреть ему в глаза, но постепенно неловкость между ними спала, а музыка сменилась на медленную. Он притянул ее за талию, а она положила руки ему на плечи.

– Ну, что крыша еще на месте? – спросил он в шутку.

– Пока да, – вздохнула Юля.

– Тогда что тебе заказать?

– Спасибо, но я не пить сюда приехала.

– Ну я же могу угостить мою маленькую подружку?

Юля улыбнулась, затем приняла серьезный вид:

– А можно тебя спросить?

– Ага.

– А почему ты развелся?

– Я? Ну были неприятные моменты, – отвел он взгляд.

– Моменты… – повторила Юля и задумчиво посмотрела через его плечо.

Максим поглядел на нее уже без улыбки.

– Ты ей изменял? – спросила она вдруг.

Он вздохнул:

– Почему всем девушкам надо все знать?

– Обещаю, я не буду осуждать, просто ответь. Это для моего личного развития.

– Врать не буду, было дело, – недовольно ответил он. – Но в браке не бывает одного виноватого.

– То есть она тоже гуляла от тебя? – уточнила Юля.

– Вроде нет, – пожал он плечами.

– Тогда в чем она виновата?

– Ты – чья подруга? Ее или моя? – попытался уйти он от темы.

– Прости, не хотела лезть. Просто у меня нет разведенных знакомых, стало интересно.

– У тебя родители вместе живут? – спросил он.

– Да, – ответила она.

– А у меня нет, – кивнул он, – может, и правда, что все программы из детства.

Юля закусила губы, она же обещала не осуждать. Знакомая печальная песня резала по ушам и вынимала душу. Спустя полминуты он прижался щекой к ее уху и заговорил:

– Все вы – обманщицы. Знакомишься с девушкой – милая, ласковая, просто мечта. А после свадьбы показывает себя во всей красе: психует, грубит, истерики закатывает. Если ты прогнулся – сразу тряпка. Если не прогнулся – тиран: слезы, скандалы, родители лезут… дома плохо, но скажешь вслух, значит, оскорбляешь. А уйдешь – так козел: несчастную девочку с ребенком бросил… Я бы никуда не ушел от детей, но жить-то с женщиной в первую очередь приходится.

Юля заметила, что настроение у Максима упало, и она с сожалением кивнула:

– Не у всех так. Хочешь, я тебя с нормальной девушкой познакомлю? Она, конечно, не красавица, но человек – замечательный. Я ее со школы знаю.

– Спасибо, – ухмыльнулся он, – не сейчас. Может, позже.

И он чмокнул ее в висок. Ритм музыки сменился, и Максим, отпустив ее, направился к столику. Они нашли другую тему разговора, заказали еще по салату и коктейлю на каждого.

– Не-ет! Я бы в жизни туда не поехал с семьей отдыхать! – шутил он.

– Везет, а мне и выбрать не из чего, – улыбнулась она.

– Так ты нигде не была? – удивился Максим.

Юля покачала головой.

– Тогда доставай блокнот и пиши! – в шутку скомандовал Максим, – куда в отпуск ездить не надо!..

– Нет, давай уж с позитивных моментов! – рассмеялась она, – Куда все-таки надо?

Он с удовольствием ей рассказал о своих впечатлениях от активного отдыха в горах и на Байкале. И не было ничего удивительного, что приходилось перекрикивать музыку и изредка касаться головами друг друга, когда в его телефоне хранились такие невероятные фотографии настоящей природы.

– Ого, у тебя здесь шевелюра! – рассмеялась Юля.

– Так мне на этой фотке столько же лет, как тебе!

– А недавние есть?

Он отключил телефон и невесело скривил губы:

– Больше я никуда не ездил, семья появилась. Все, пойдем танцевать!

И уже после двенадцати часов Юля с Максимом оставили все свои тяжелые мысли и бережно накопленный жизненный негатив где-то во вчерашнем дне.

Они снова и снова вливались в танцующую толпу, а некоторым живым композициям Юля даже подпевала, закрыв глаза.

– Уже первый час! – прокричал Максим в гуле толпы.

– Ага! – кивнула она, танцуя напротив.

– Может, пора?

– М-м… – сморщила она носик и замотала головой.

Спустя несколько треков она все же улыбнулась и кивнула Максиму, а затем направилась к столику. Но, достав свой телефон из клатча, Юля опешила:

– Блин!

Максим, присев рядом на диванчик, спросил:

– Звонят?

– М-да… – стремительно провела она пальцем по экрану, сбрасывая звонок.

– Денис? Это какой Денис? – нахмурился он, вглядываясь в имя, мерцающее на телефоне.

Максим с удивлением уставился ей в глаза, а Юля помахала официанту в надежде сменить тему разговора.

– Который Мирославович?..

Юля посмотрела на него в упор и с резким выдохом кивнула. Взглянув на свою руку с телефоном, она поспешно перевернула его, но было уже поздно.

– И семь пропущенных… – все-таки обратил собеседник внимание на цифру на ее дисплее.

– Максим, – нервно провела она по волосам рукой, – только, пожалуйста, никто не должен знать, хорошо?

– Да понятно. Вижу по тебе, – он пристально взглянул на нее еще раз, – а чего ты с ним не пошла? Он же любитель этих клубов.

– Да не пойду я с ним никуда! – возмутилась Юля. – С Денисом пойдешь, неизвестно, куда дойдешь…

Максим ухмыльнулся, приложил карту к терминалу в руках официанта и кивнул ей в сторону выхода, уходя первым. Юля забрала сумочку, кофту и последовала за ним.

– Я хотела сама за себя заплатить, – сказала она в коридоре, где музыка была тише.

– Мне не проблема заплатить за твои коктейли, товарищ студент, – улыбнулся он, взглянув на нее. – Равноправие, феминизм, эх, нынешняя молодежь… садись в машину.

– А ты не молодежь? – спросила она на парковке.

– Мне тридцать два, Юля, – ответил Максим и подмигнул, открывая дверь машины, – я никогда не понимал, как можно закончить приятный вечер таким расчленением чека – это мое, а это твое.

– Ну… сейчас как-то так повелось, – присела Юля в машину, – одни девушки постоянно рассчитывают на чью-то помощь, а другие – и за стакан сока деньги отдадут.

– Я еще в СССР родился, – завел он свое авто.

– Это как в песне? – вспомнила Юля с улыбкой.

– Да, – обернулся он к ней, – поэтому банальное воспитание тоже присутствует.

– Ну да, наверное, поэтому я с тобой и пошла.

– А ты с Денисом тоже делишь чек пополам?

И он аккуратно обрулил машины при выезде с парковки. Юля стала серьезной и покачала головой:

– Я с ним никуда не хожу.

– М-м… ну значит, будешь, – негромко констатировал Максим.

– С чего это? – перевела она недовольный взгляд на него.

Максим едва заметно кивнул, не отрывая взгляда от дороги.

– Он твой ровесник, да и социальный статус – не чета моему. В этом вопросе у Дениса есть огромный плюс, что он сын Мирослава.

– Для меня это минус, – сказала Юля понуро.

– Ну и не без минусов, само собой, – ответил Максим, – я, конечно, поверхностно знаю Дениса, но не заметить их схожесть трудно.

– Я как-то не думала об этом… а ты думаешь, они похожи?

– А ты приглядись. У них – если что не так, то рогом – в землю и вперед!

Юля молча перевела на него взгляд.

– А разве руководитель бывает другой?

– Я работал в других местах, Юль, и знаю, какие бывают начальники. Но с Мирославом у меня свой особый напряг.

– Я, кстати, замечала. А почему? – повернулась она к нему с откровенным интересом.

– Да там личное… я тогда еще женат был.

Юле стало до ужаса любопытно, она мялась с минуту, но потом не выдержала:

– Это связано с твоей женой?

– Связано.

Юля принялась кусать губы, поглядывая на него в ожидании.

– Ох, уж это женское любопытство… – сказал он и неприятно улыбнулся, – да на Новогоднем корпоративе моя жена… в смысле, бывшая, в нем дыру чуть не протерла своими глазами.

– В ком? – подняла брови Юля.

– А то ты не поняла!

Спустя мгновение Юля сцепила руки до белых костяшек и отвернулась к окну:

– Да поняла.

– До сих пор помню, как моя благоверная под конец вечера ринулась с ним на брудершафт пить. За знакомство, видите ли…

Максим больше не пускался в подробности, но тишина длилась недолго.

– Ты думаешь, они… потом еще виделись? – не смогла закончить Юля свое предположение так откровенно, как подумала в первый момент.

– Да вряд ли, – наморщил лоб Максим, – она не особенно привела себя в форму после родов. Так что, сдается мне, Мирослав Александрович нашел себе пару поинтереснее.

– Из фирмы? – едва слышно спросила Юля, смотря в окно невидящим взором.

– Не знаю, я за этим не следил. Мне тогда было за кем приглядывать, как ты поняла.

Юля молча кивнула и еще несколько минут ехала в глубокой задумчивости, не нарушая тишину.

Когда Максим завернул машину к ее дому, они по-приятельски попрощались, и Юля поспешила к себе. Девушка постаралась отделить неприятное, что осталось в ее душе от их разговора, непосредственно от самого Макса. Ведь ее приятель был не виноват в том, что она реагировала на имя Мирослава Александровича, как собака – на наркотик.

Дома она разулась, сбросила одежду, и в одном белье прошла в ванную. После того, как Юля умылась, она еще раз оглядела себя в зеркале. Как считала сама Юлия, Максим сказал правду про ее обаяние – и это все, что у нее было в арсенале привлекательности. Ее радовали теплые дружеские отношения с Максимом и та дистанция, на которой он держался от нее.

Никогда и никто не влюблялся в нее с первого взгляда. Она давно приняла то, что в мире полно девушек, действительно, прекрасных лицом и телом от природы, и конкурировать с ними не было смысла.

В ее студенческой жизни было лишь двое парней, с которыми отношения можно было назвать серьезными и продолжительными. Поначалу в обоих случаях они были просто друзьями из ее университетской компании, один – на первом, другой на третьем курсе. И только после долгого общения стали выделять ее из окружения и оказывать знаки внимания.

Юля не сомневалась, что была любима в последних отношениях с Николаем, и вполне могла бы построить с ним семью через пару лет. Но чего-то ей все-таки не хватило, чтобы ее чувства остались на том же уровне, как и у него. С Николаем она встречалась больше года. А рассталась в январе, сразу после Рождественских праздников и, конечно, с большим чувством вины.

Именно после своего разрыва она иначе взглянула на мужчин – иногда они меньше говорят, но их горе почему-то тяжелее, чем женское. Вот как узнать, что у них на душе? Как они влюбляются? За что любят?..

Еще долго Юля повторяла бывшему парню одну и ту же причину их расставания, а он все слушал и слушал ее, с теми же печально-преданными глазами. Прекратить общение она не могла, поскольку они виделись постоянно на учебе, и ближе к весне все-таки согласилась на новый для себя вариант встреч, когда они заканчиваются сбросом адреналина по вечерам. Особой потребности в таких отношениях у Юли не возникало, и это было больше в радость Николаю, но это вернуло в ее жизнь хотя бы умиротворение.

Слава Богу, хотя бы этот кадр уехал из города после сдачи сессии, порадовалась Юлия. Не хватало еще и ему впутаться в ее нынешний гарем…

На телефон пришло сообщение. Юля раздраженно засопела, когда взяла в руки мобильник. Денис за эти три часа уже умудрился позвонить ей восемь раз. Она оглядела квартиру и подумала, что завтра же после экзамена соберет вещи и уедет, если Денис продолжит ее доставать с утра. Юля отлично понимала, что это все было не на трезвую голову у него.

Она открыла сообщение от него с одним-единственным словом: «Динамишь?» И присела в раздумьях: совсем не ответить – было бы однозначным объявлением войны. Тогда Юля набрала самый нейтральный ответ, который ей пришел в голову: «Просто отдыхаю».

Не прошло и минуты, как телефон завибрировал:

«И как?»

«Норм. И тебе того же желаю», – отправила она сообщение, надеясь, что оно последнее на сегодня.

«Норм – не для меня! Здесь лучше!» – ответил Денис.

Юля в это время уже выключила свет в комнате и забралась под покрывало.

«Тебе бы здесь понравилось. Не передумала?» – снова написал Денис.

Юля со стоном уткнулась в подушку. Потом все же набрала совсем-совсем последнее сообщение: «Нет, конечно – у меня завтра экзамен. Пока, Денис! Два часа ночи».

Как ей показалось, он вроде остыл, и напоследок даже ответил со смайликом «Жаль. Сладких снов, принцесса!»

С чего она заслужила такое обращение, Юля не поняла, но отвечать больше не стала, чтобы не возобновлять общение.

Солнце торопилось к зениту, успев прогреть здание Университета, где пребывала Юлия уже больше часа. Внутри было прохладно в одиннадцать часов утра, но лето манило к себе наружу зеленью и теплом.

Наконец, Юля открыла неимоверно тяжелую дверь и покинула до следующего учебного года свой родной Универ.

Она прищурилась, надела темные очки и позвонила родителям:

– Привет, мам! Я сдала. Нет, в этот раз было несложно. А как ваши дела? Ты на работе?

Разговаривая с ней, Юля добралась через дорогу до своего общежития, а оттуда вышла на аллею, где еще можно было скрыться в тени деревьев.

– Честно, даже не знаю. Так привыкла носиться в последнее время, что целый день впереди, и даже странно, что дел нет.

– Ой, девочка моя, надеюсь, что все это не зря… – вздохнула мама в ответ.

– Кстати, надо карточку проверить! Зарплата же сегодня. Вот и посмотрим – зря или не зря, – приободрила ее Юля.

– Я же не про деньги, Юля. Ты сама знаешь, что никто лучше тебя не позаботится о твоем здоровье. Побереги себя, хорошо?

– Хорошо мам, – послушно ответила дочь, – зайду в банкомат, а потом сразу пойду домой себя беречь.

– А про выходные помнишь? – засмеялась мама.

– Конечно, а на выходные я привезу себя, любимую, беречь к вам с папой.

Она проболтала почти полчаса с мамой, а когда попрощалась и отключилась, то увидела сообщения на дисплее. По сложившейся традиции – одно было от Максима, остальные пять, естественно, от Дениса.

Денис атаковал ее со смайликами одним и тем же словом: «Сдала?», «Сдала?», «Сдала?». Юля усмехнулась и подняла голову вверх. Очевидно, он решил, что это прикольно. Девушка ответила ему коротко: «Привет! Да, сдала».

Максим же написал еще в десять утра: «Привет! Как сдашь, сообщи. Ты сегодня придешь на работу?».

Юля ответила следом и Максиму: «Доброе утро, я сдала на пять. На работу не планировала, а что?». Макс ответил с юмором: «Да ничего, просто хаос близко. Очень близко!»

Юля немного посидела в тишине, прислушиваясь к щебету птиц, разглядывая вдалеке мелькающие за кустарниками машины. Все вокруг было настолько удивительно-мирным, что становилось страшно за свободный полет собственных мыслей. Голову надо было срочно чем-то занять. И Юля направилась к банкомату в ближайшем торговом центре.

Увидев цифру доступных средств на экране, она невольно округлила глаза. Юля рассчитывала на гораздо меньшую сумму за свою работу. Она вытянула карточку обратно и медленно оглянулась вокруг себя, стоя в обширном холле центра.

Девушка с удовольствием зашла на экспресс-маникюр, затем купила себе серебряные серьги с нежно-голубыми камнями, просто потому что они ей понравились. Так бывало редко, поскольку жила она с родителями скромно. Все покупки совершались исключительно по причине необходимости той или иной вещи, а расходы были заранее спланированы.

Довольная Юля посмотрела на наручные часы и вышла из торгового центра с коктейлем. Она вернулась в аллею и присела на свободную лавку под тень навеса. В такое время дня здесь редко проходили люди, но всеже лица некоторых были ей знакомы по Университету. Потягивая через трубочку сок с мороженым, девушка задумчиво крутила в руках телефон.

Юля пружинисто встала, прошла круг под палящим солнцем и вернулась на прежнее место. Ее душа металась, и со стороны она выглядела также. Наконец, она собрала всю свою смелость и позвонила сама.

– Добрый день, Мирослав Александрович, – вкрадчиво сказала Юля.

– Привет, – ответил он.

Как у него получалось быть таким спокойным, было непонятно и даже обидно Юле. Поскольку покоя в своем сердце она уже давно не ощущала. Девушка помолчала, покусала губы и прервала паузу:

– Я просто хотела сказать, что сдала свой несчастный экзамен, – улыбнулась она, – так что больше отпрашиваться не буду.

– Ясно. Молодец, – ответил он коротко, словно между делом.

– Спасибо, – продолжала она улыбаться.

– А мне-то за что? – усмехнулся он.

– Есть за что, – сказала она, – мне было гораздо легче отвечать на вопросы, когда я увидела рабочий процесс изнутри. Так что мне повезло поработать у Вас, Мирослав Александрович.

Она терпеливо переждала его молчание.

– Ну надо же, – мужской голос в телефоне потеплел, – приятно слышать.

На заднем фоне что-то бухало, доносились отголоски музыки, да и голос у него был немного отрешенным. Юля опустила голову, рисуя носком босоножки под своей скамьей:

– Я, наверное, не вовремя. Вы заняты?

– Да я, в принципе, всегда занят, – ответил он, и мимолетом поздоровался с кем-то рядом, – но ничего, сделаю перерыв.

– Так Вы в тренажерке? – догадалась Юля по его фону.

– Ага, – ответил он.

Судя по стихающей музыке, Мирослав Александрович переместился в более уединенное место. Но теперь пришло время Юле вздохнуть и помолчать, прогоняя его образ из своих фантазий.

– Значит, теперь ты у нас круглая отличница? – спросил он.

– Ну да. Преподаватель сказал, что рад был послушать хоть кого-то, кто имеет небольшую практику за плечами.

– Это да, – ответил Мирослав Александрович, – работать с теми, кто, как говориться, пороху не нюхал – дело неблагодарное.

Тишина пролегла между ними, превратив их диалог из конструктивного в эмоциональный.

– А можно вопрос? – понизив голос, она почти прошептала в трубку.

– Валяй.

– А за что мне такая зарплата упала?

Мирослав Александрович рассмеялся:

– Я, наверное, единственный работодатель, кому задали такой вопрос. Хотя нет… это ты – единственный работник, кто еще задает такие вопросы!

– Почему? – удивилась Юля.

Ей было невероятно приятно слышать его смех, представлять, как расходятся лучики возле его глаз. Он влиял на нее, будто валерьянка на кошку. Где-то в груди притяжение к нему отозвалось судорогой.

– Да потому что, Юля, – продолжил он с веселой интонацией, – люди всегда считают, что они достойны большего, и неважно, сколько ты им платишь. А в твоем случае, это было заслужено. Таково мое мнение, как руководителя.

– Да? – спросила Юля, пряча довольную улыбку.

– Да, – и сказал уже серьезно, – у тебя премия за полмесяца твоих переработок. И нервов, кстати. Я же видел, что тебе непросто.

– А я думала, на работе платят не за нервы, – пошутила Юля, – а за результат.

Тут она услышала, как он усмехнулся:

– Да ты – ребенок рыночной экономики!

– Я – не ребенок, – нахмурилась Юля в ответ.

– Я не в том… – растерялся вдруг Мирослав Александрович и сменил тему, – слушай, тут в центре есть занятия йогой, как я вижу.

Последняя фраза зацепила Юлю, поскольку она не была уверена, что именно Мирослав Александрович там видел – то ли расписание, то ли проходящих мимо девушек в лосинах и с ковриками. Юля привстала с лавки с погрустневшим лицом. А поскольку она молчала, он продолжил мысль:

– Ты, наверняка, уже не занимаешься своей спиной. Будешь сюда ходить? Могу взять абонемент.

– Спасибо, – ответила Юля, – я занимаюсь дома. Да и далеко мне до Вашего центра.

– Ну со мной будешь ездить после работы. Я – к себе в зал, ты – на занятия.

Юля замолчала, прислушиваясь к его интонации. Что он имел ввиду – извечный женский вопрос: он проявил заботу о ее здоровье или сделал шаг навстречу?

Как же хотелось верить в прекрасное и чувствовать только обнадеживающее, но реальность развернула Юлю к себе лицом: никогда, ведь никогда этот человек не позволял себе намеков, слов или действий, дающих ей надежду. А вот о собственном неадекватном поведении она вполне могла бы вспомнить. И сморщиться от стыда, что и сделала в ту секунду.

Юля сдернула с лица «розовые очки» и неспешно проговорила:

– Я и так живу в Вашей квартире, работаю у Вас помощником. Если мы еще и уезжать будем вместе после работы… – она глубоко вздохнула, однако подходящих слов у нее не нашлось, – мы это уже проходили, Мирослав Александрович, я больше не хочу быть в центре дурацких слухов. Но и рассказать всем, почему Вы меня так выделяете, я не могу, сами понимаете.

В хаосе собственных чувств она отчаянно цеплялась за благоразумие, которое иногда возвращалось к ней. И в этот раз ей удалось выстоять в борьбе с самой собой – она показала себя рассудительным человеком.

– Как говорится, всё, что может быть понято неправильно, обязательно будет понято неправильно, – вспомнила Юля известную мудрость, – а коллектив у нас любознательный. Так что спасибо Вам, но нет.

Сказав это, она закусила губы в ожидании его реакции. Это был странный, более чем откровенный разговор для нее. Так близко к границе их взаимоотношений она еще не подходила. И снова Юле оставалось только догадываться, о чем думал Мирослав Александрович. Кто-то неподалеку подал голос, очевидно, уединение ее собеседника закончилось. Все-таки, он был в общественном месте.

– Да, ты права, – наконец, согласился он.

Юля нахмурилась, прижимая телефон к уху, но ничего кроме его сопения она больше не услышала.

– Ладно, – сказал он.

– Ладно, – едва слышно повторила она.

– Ну пока? – добавил он.

Юля ухватилась за нотку неуверенности в его интонации, и снова надежда ворвалась в ее сердечко. Ей было почти болезненно расставаться с ним, даже до завтра. Они пережили очередные секунды молчания, не торопясь отключать свои телефоны.

– А Вы поедете сегодня на работу? – спросила она, проигнорировав его прощание.

– Я там был с утра. И после обеда заскочу, – ответил он, – а что, переживаешь за свою территорию?

– Это не моя территория, а Ваша, – улыбнулась Юля. – А что есть причины переживать?

– Трудно сказать, но сегодня мне оттуда лучше было уехать, – засмеялся он.

– Если в приемной завал, я могу подъехать, помочь, – серьезно предложила Юля.

– Сегодня отдыхай. Завтра выйдешь и поможешь Ане, – ответил Мирослав Александрович.

Это имя резануло ее по ушам, но Юля сдержала свою неуместную ревность в этот раз и просто поинтересовалась:

– А Вы давно знаете Аню?

Он задумался, а Юлины нервы напряглись, поскольку она не знала, как он отреагирует на такие расспросы. Но представлять, что они даже на короткое время останутся наедине в его кабинете, было для Юли тяжелым испытанием. Особенно после предыстории их знакомства…

– Да, – медленно проговорил он, очевидно, с трудом вспоминая события, связанные с этой девушкой, – да, где-то полгода. Она уже давно с Димой.

– Это давно? – не удержалась Юля.

– Для Димки – да, – посмеялся Мирослав Александрович, – кстати, тебе привет от него!

И тут до Юли дошло, что этот самый Дмитрий Тагирович крутился неподалеку. Следом она услышала его гулкий голос в телефоне:

– Когда ты уже приедешь? Там надо мою Аню спасать! А?!

Юля не знала, что ответить, только улыбнулась в трубку. Своему другу ответил Мирослав: «Твоя Аня сама должна научиться плавать. Еще бы мы ее тут спасали! И вообще, иди уже занимайся…»

Затем послышалась возня и мужские смешки в телефоне. Юля еще больше рассмеялась, представив, как Мирослав Александрович отпихнул своего друга, поскольку тот подпрыгивал к его телефону со своими возмущениями, словно, великовозрастный подросток…

Сигнал в Юлиной голове об опасности, исходящей от такого миловидного создания, как Анна, замолк. Возможно, Юля, и правда, излишне эмоционально реагирует на окружение Мирослава Александровича? А, может быть, все, что думала Юля про него – вообще, бред?.. А ведь она столько неприятных мыслей перебрала за последние сутки о нем, так злилась, огорчалась. А в действительности что она знает о нем?

И тут ее женское начало взяло верх, и она благосклонно простила ему все, что было в его жизни, о чем она уже знала и не знала еще…

Прежняя досада отпустила ее, и она была сама не своя от счастья, что разговаривает с ним.

– Удивительно, – промурлыкала Юля.

– Что?

– Как это вы… – выдохнула она, – нет, почему вы, вообще, друзья? Вы настолько разные с Дмитрием Тагировичем, что просто поразительно. Сколько я ни думала, я ни одной общей черты у вас не нашла…

– А зачем ты об этом думала? – вопрос прозвучал неожиданно, но вполне в стиле Мирослава Александровича.

– Не знаю, потому что я – такой человек, наверное, – растерялась Юля, – я верю, что на всё есть свои причины. И если мне что-то любопытно, я постоянно ломаю над этим голову. Ищу ответы для себя.

Собеседник молчал, слушал. И Юля продолжила:

– Вы ведь тоже сделали свои выводы, когда приехали ко мне в общежитие. Но я не в состоянии выбирать свое окружение, а Вы – можете. Поэтому мне и стало интересно… наверное, я лезу не в свое дело, да? – стыдливо спросила она.

– Ну да, – хмыкнул он и вдруг выдал, – тебя вообще не поймешь: то разговаривать не хочешь, то настроение хорошее! Сиди – тут гадай…

Юля замерла – меньше всего она хотела быть такой взбалмошной девчонкой в глазах Мирослава Александровича. Но, очевидно, именно такое мнение у него сложилось о своей помощнице, причем, он даже не посчитал нужным его смягчить. Она опустила глаза, и горечь проявилась в них слезами. Юлия постаралась говорить ровно, но по голосу было ясно, что она расстроилась:

– Как я уже сказала, на все – свои причины. Иногда у меня времени не было разговаривать с Вами, а иногда…

– Что иногда? – спросил Мирослав Александрович после паузы.

– Не хотела Вам мешать, – закончила Юля мысль, сглотнув комок в горле.

– Ты что такая обидчивая стала? – вдруг удивился он, – Я всегда думал, что ты – боец.

– Да какой из меня боец… – едва слышно сказала она и поднялась со скамьи.

– Самый настоящий, – уже мягче ответил Мирослав Александрович.

Разговаривать Юля больше не хотела, до нее стало доходить очевидное: на что она могла рассчитывать, на какой интерес со стороны такого человека? Она несколько раз глубоко вздохнула, прощаясь со своими иллюзиями, и постаралась максимально бодро сказать в трубку:

– В общем, еще раз спасибо, Мирослав Александрович. Что я хотела, я Вам сказала. Извините, что отвлекла.

– Давай так, Юля, если меня отвлекают, то я об этом говорю напрямую. Чужого мнения мне не нужно. Это понятно?

– Понятно.

Такая резкость была для нее как по сердцу ножом. И это быстро вернуло ее с небес на землю. В молчании она вышла из аллеи на оживленную улицу. А Мирослав Александрович вдруг спросил:

– А ты где?

– Да гуляла. Сейчас домой поеду. Ладно, до свидания.

– Ясно, ну давай! – ответил он.

И Юля выключила телефон. Она медленно направилась к своей остановке. Для начала она запретила себе расклеиваться и попыталась улыбнуться солнцу, природе вокруг, людям: тем, кто еще заполнял ее мир, кроме него одного. Какое же это глупое и бессмысленное чувство – любовь.

Правда для Юли была всегда лучше, чем самообман. Главное, вовремя отрезать себя от него, как решила девушка. А дальше рана сама затянется. Нужно только время. Неделя-две, месяц? Но это можно потерпеть.

Юля хмыкнула про себя – возможно, Мирослав Александрович увидел истину: она и вправду была бойцом. Унижаться и заглядывать ему в глаза, как Алена Андреевна, она не станет. Только сложнее всего биться против реальности и собственного чувства. Куда тут сбежишь, как его отключишь? А если она оказалась мечтательной дурой, то никто в этом не виноват, тем более Мирослав Александрович. Его отношение к Юле всегда было достойно уважения, на этом, пожалуй, ей бы и стоило остановиться.

Она дождалась в тени остановки свою маршрутку и забралась в нее, вся в своих мыслях. Девушка перебрала в своей голове все, что вспомнила за последние недели, связанное с этим мужчиной. И теперь она иначе воспринимала их диалоги – без романтического подтекста, а на закуску она воссоздала в памяти образ его супруги, чем окончательно «пристрелила» свою подбитую надежду с одним крылом.

На своей остановке Юля вышла уже с готовым планом по возвращению себе самообладания: цель – четыре недели продержаться, не позволять себе думать о нем в свободное время и свести к минимуму эмоции на работе. А для этого нужно чем-то себя занять. Меньше слов, больше дела, как известно! И чтобы он ни говорил, как бы ни выглядел: это – чужой человек и чужой муж, в конце концов. На этом и поставим точку.

Точку, точку… ну а то, что он один раз взял ее за руки – так это было вынужденное успокоение невротичной Юли, она же именно такая в его глазах, как выяснилось. И то, как он приобнял перед корпоративом, – было из благодарности и хорошего настроения. Правда же? И, вообще, он сам – человек настроения. Ну а теперь, точка, и опять не думаем о нем!

Дома она включила музыку, переоделась, повязала передник, вытерла всю пыль – мамина привычка. Затем полила цветы, которые забрала из своей прежней комнаты общежития, немного посидела в переписке с подругой из другой страны, а в четыре часа – от нечего делать – завела тесто на шарлотку и принялась резать яблоки.

Когда больше дел не нашлось, Юля, проверив духовку, уселась в любимое кресло. Рана, пока еще открытая рана в ее сердце, просила покоя и тишины, и Юля вытерла две одинокие слезы со своего лица. Она подтянула к себе колени, положила на них подбородок и посидела в глубокой печали, разрешив себе две минутки подумать о нем, но только две.

Запах сладкого теста постепенно заполнял комнаты. Юля потерла лицо руками, пару раз хлопнула себя по щекам и взяла телефон. Она написала подруге из общежития: «Ангелинка, привет! Приходи в гости! Возьмем вина!», та сразу ответила «А со своими дровами можно? Или у нас девичник?».

Юля улыбнулась и написала, что хотела бы посидеть без парней, на что Ангелина оперативно согласилась и тут же сообщила, что придет с вином, а салатики и прочее – конечно, на Юле. И тут в процессе переписки телефон зазвонил у нее в руках.

Это был Денис. Девушка долго смотрела на мигающий экран, потом все же ответила на звонок.

– Да?

– Привет! Как дела? – спросил как всегда на позитиве Денис.

– Привет. Все отлично, – неспешно ответила она.

– А что с голосом?

– А что с ним? – спросила Юля.

– Не знаю, по нему не скажешь, что у тебя все отлично. Может, ты переутомилась и тебе надо снять напряжение? – разулыбался Денис.

– Чего?! – опешила Юля.

– Ну экзамен, работа и все такое, – засмеялся он, – я просто спросил!

– Тогда я просто отвечаю: я скоро трубку перестану брать, Денис. Давай как-то другую плоскость выберем для общения.

Денис помолчал. Юля тоже не спешила говорить – чем дольше длится тишина, тем глубже происходит у мужчин мыслительный процесс.

– Ну ясно, – наконец, сказал он.

Определенная доза обиды Дениса долетела и до Юли.

– Вот и хорошо.

– Какие планы на вечер? – куда сдержаннее спросил он, – за город ты не хочешь… у нас фонтаны в городе новые открылись, с подсветкой, говорят классные. Можем смотаться.

– Спасибо, но у меня сегодня свои планы, – ответила она.

Молчание в телефоне стало ей ответом. Юля вздохнула:

– Может, как-нибудь в другой раз съездим?

– Ну конечно, – сказал Денис с откровенным сарказмом.

Юля пыталась найти в своей голове хоть что-то вежливое, но ее собственное моральное состояние было настолько подавленным, что деликатничать с другими просто не было сил.

– Не обижайся, Денис, – сказала она напрямую и подперла висок рукой, сидя в кресле, – я с подругой договорилась увидеться. Это будет чисто девичник. Мы давно хотели посидеть, поболтать.

– И выпить… – угадал он со смешком, – ну ясно, девчачьи посиделки – это святое.

Юля улыбнулась:

– Денис, просто давай не сегодня, хорошо?

– Ладно, ладно, жду другого раза, – подытожил Денис, – но имей ввиду, я не особо терпеливый.

И тут в дверь позвонили.

– Ясно. Пока! – ответила она и спустила ноги на пол.

Юля выключила телефон и с любопытством направилась в коридор. Похоже, подруга прилетела на ракете к Юле в гости.

Она заглянула в глазок, и тут ее будто громом поразило. Ей понадобилась пара секунд, чтобы стряхнуть с себя удивление и открыть входную дверь.

На пороге стоял Мирослав Александрович. Просто так стоял, подпирая косяк одной рукой. Даже одна эта поза могла бы заставить ее влюбиться еще сильнее, если бы это было возможно.

Перед ней был тот самый человек, от которого она решила держаться подальше. И у которого была, наверное, целая книга адресов, куда поехать после работы, где ему точно будут улыбаться.

– Привет, – выдал «Апполон» на ее пороге.

Юля с трудом свела брови на переносице, чтобы ее взгляд был построже, и кивнула:

– Добрый день. Еще раз.

– Можно войти? – спросил он.

– А у меня есть выбор? – вопросом на вопрос ответила она, но всеже отступила в сторону.

Мирослав Александрович исподлобья посмотрел на нее и медленно перешагнул порог «гостеприимного» дома.

Юля ощутила весь казус ситуации: три часа назад она обиделась именно на то, что продемонстрировала сейчас. Ее настроение было очень неровным в последнее время, но ведь воспитание должно было всегда оставаться при ней. О нет! И как раз об этом она тоже говорила ему неделю назад, когда они ругались в его кабинете! А сама-то…

«Какой кошмар! – подумала Юля. – Он пришел сюда, ко мне, а я ему нагрубила… Я, походу, больная на всю голову!»

Юля по-детски поджала губы и виновато подняла на него глаза. Мирослав Александрович все еще молча стоял у нее в прихожей, очевидно, думал – зачем его принесло сюда?

– У меня сегодня нет блинов, – сказала Юля, – но есть пирог. И борщ. И можете не разуваться.

– Да? Можно? – поднял он брови с иронией.

– Можно, – пролепетала Юля, – Вам тут все можно…

С этими словами она пошла на кухню, даже не оглядываясь на своего гостя. Недолго думая, он прошагал следом за ней, заглядывая попутно в комнаты.

– Денис не у тебя? – спросил он совершенно обыденно.

Юля развернулась к нему, стоя уже с прихваткой у плиты.

– А почему он должен быть у меня? – удивилась она.

– Не знаю, – пожал плечами его отец, заходя в кухню, – он опять дома не ночевал. Вроде вчера хотел тебя куда-то позвать.

Сказал он это быстро. Юля закусила губы, поглядела на него еще пару секунд и повернулась к духовке, чтобы отключить ее. И в этот самый момент она почувствовала некоторую власть над этим мужчиной. Он явственно ждал от нее ответа. Очень терпеливо, что поразило Юлю, ведь такого поведения от него она не ожидала. Он совсем другой, когда нет посторонних, снова заметила она.

Монументальная уверенность Юли в безразличии к ней Мирослава Александровича пошатнулась. Неужели Денис – тот самый камень преткновения для них?

Молчание Юли открыло его мысли куда быстрее, чем любой диалог.

– Может, конечно, я понял что-то не так… – прервал он тишину, все еще рассчитывая на ее ответ.

– Да, Денис звонил мне вчера, – ответила Юля, но рассказывать о количестве его звонков она не стала.

Она аккуратно достала выпечку и поставила на каменную столешницу, затем повернулась к собеседнику. Девушка изучила его лицо без тени смущения, а затем сказала:

– Где он ночует, я не могу сказать. Но точно не у меня.

Лицо Мирослава Александровича не изменилось, только в опущенных глазах отразилось некоторое облегчение. Юле хотелось верить, что она заметила даже тень слабой улыбки, но надеяться на что-то снова она побоялась.

– Чай? Кофе? – сменила она тему.

Потом вспомнила продолжение известной фразы «… потанцуем, полежим?» и быстро отвернулась к шкафу за тарелками.

– Чай, – неспешно ответил Мирослав Александрович.

– Тогда присаживайтесь, – сказала Юля.

Самообладание вернулось к ней. Она держалась гордо и с достоинством, но внутри нее все ликовало при мысли о том, что он здесь. И он пришел сам.

Она поставила блюдо с нарезанной шарлоткой, и взглянула на гостя. Тот уже ел глазами. Юля давно заметила, что он ценил домашнюю пищу. При всех его возможностях, обеды и ужины в ресторанах едва ли были для него сравнимы со свежеприготовленными блюдами в домашних условиях.

– Ты каждый день печешь? – спросил он.

– Нет, – улыбнулась она, – только к Вашему приходу.

Он тоже ухмыльнулся краем губ и откусил здоровый кусок пирога, который выложил себе на тарелку. Она присела напротив него, размешивая сахар в кружке. Юля могла делать строгий вид, но сидеть рядом и не поглядывать на него, было выше ее сил.

Сегодня он был не в рубашке, как на работе, а в черной футболке с воротником и светлых джинсах. Аромат мяты то и дело доносился до нее – очевидно, это была основа его геля или шампуня, поскольку его волосы были еще влажными.

– А теперь борща, если можно, – дожевывая, сказал он и тут же поймал ее взгляд.

– После сладкого пирога?! – чуть не подавилась Юля своим чаем.

– Ну главное, что не вместо, – ответил он с юмором, – кстати, спасибо, было очень вкусно. Ты прямо молодец.

– Да не за что, – поднялась она со стула с довольным лицом, – странная последовательность, конечно… но борща так борща, Мирослав Александрович.

Она поставила разогреваться богатырскую тарелку в микроволновку, а когда посмотрела на гостя – оказалось, что он развернулся на стуле и наблюдал за ней.

Юля была просто не в состоянии скрыть улыбку. Сердце стучало чаще, воздуха становилось все меньше, а двенадцать квадратных метров кухни вдруг стали до ужаса тесными.

– А ничего, что я тут прихожу к тебе и ем? – спросил он.

– Ничего, – выдохнула она, – а Вам… дома не готовят?

– Почему, готовят. Просто сейчас наша домработница в отъезде, и мы не стали брать постороннего человека, – стал серьезным Мирослав Александрович.

Юля аккуратно донесла тарелку с борщом до стола и поставила перед гостем. Затем метнулась за ложкой и хлебом.

– М-м… домработница? – переспросила Юля.

– Да. А что? – не понял он. – Ну кто-то же должен отвечать за быт.

– Ну для этого есть такой человек в семье, – как можно аккуратнее намекнула девушка.

Мирослав Александрович взглянул на нее:

– Марина не особо любит готовить. Да и по времени мы оба ограничены, ты же знаешь мой график. А просить подстраиваться ее под каждый мой день… я не хочу.

Он закончил мысль, нахмурившись. Заметил ли он сам, неизвестно, но Юля обратила внимание.

– А чем Марина Евгеньевна занимается? – поинтересовалась девушка, – она работает?

– У нее свой бизнес, – ответил он, – бутик с итальянской обувью и чем-то еще.

Показалось странным, как мало слов понадобилось, чтобы описать деятельность его жены. Больше Юля не стала спрашивать о ней, а он не особенно желал делиться подробностями своей семейной жизни.

– Еще вопросы будут? – с шутливым ожиданием взглянул на нее Мирослав Александрович.

– Да как сказать, – улыбнулась Юля, сидя напротив него, – с Вами тоже не угадаешь: захотите отвечать или нет.

Мужчина оторвался от тарелки и приподнял брови:

– Ну надо же, припомнила, – ответил он иронично, – ты же понимаешь, что я был не один на тренировке.

Юля кивнула и опустила глаза на свою порцию пирога, к которой она так и не притронулась.

– Ты спрашивала про мою дружбу с Дмитрием. Так вот, он меня однажды выручил. Очень. Когда была внеплановая проверка Ростехнадзора. Я как раз после аварии запил сильно. В общем, без него у меня шансов не было. Рыли под меня серьезно. Потом налоговая пришла, седых волос мне добавила.

Он невесело ухмыльнулся, а Юля нахмурилась, поскольку всегда думала, что он катался, как сыр в масле, и деньги падали на него с неба. Поэтому его финансовую помощь на протяжении всех лет она воспринимала, как его святую обязанность. И лишь в Университете она стала отдаленно понимать, какие большие риски и ответственность лежат на руководителях компаний.

– Думаю, ты уже разобралась, какой Дима человек. Я просто стараюсь не давать ему повода относиться к моим работницам, как он привык у себя на фирме. Ну ты поняла, – глянул он на нее искоса.

– Поняла, – поставив локти на стол, кивнула Юля.

– А ты позвонила при Диме, – продолжил Мирослав Александрович, – и мне надо было как-то сгладить ситуацию. Про нашу с тобой историю он, естественно, не знает.

– Ясно, – с улыбкой вздохнула Юля, – значит, не буду больше звонить.

– Это вопрос не к тебе, ты ведь по делу звонила, – ответил он.

Юля важно покивала, уставившись в свою кружку, а он задумчиво добавил:

– Ты всегда по делу звонишь.

Юля бросила на него взгляд, но промолчала. Что там у него в голове, не разберешь. Она переживала, чтобы не сказать лишнего и не испортить их беседу. Этот день был ей дорог.

Когда он доел, она встала и машинально убрала посуду за ним. Трудно впитывать романтику за неубранным столом. Мирослав Александрович поднялся следом, и тут Юля догадалась по его лицу, что он собрался прощаться.

– И снова спасибо, – слегка улыбнулся он, – я, пожалуй…

– Я просто убрала посуду, это не намек! – протараторила она и посмотрела ему в глаза, – Вам необязательно…

– Уходить? – закончил он недосказанную фразу девушки.

– Да, – негромко ответила она.

Юля не хотела, чтобы ее мысли и желания проявили себя так очевидно. Но выбор был невелик – либо отпустить его, скрепя сердцем, либо сказать, как есть.

– А разве еще что-нибудь осталось? – спросил Мирослав Александрович с улыбкой.

Спустя секунду Юля залилась смехом. Он тоже заулыбался, стоя напротив.

– Осталось, осталось, – ответила она и по-свойски кивнула.

Хорошее настроение вернулось, отразилось в ее глазах и осталось в девичьем сердце. Она протянула полную кружку чая мужчине, чтобы он точно не отвертелся в ближайшие полчаса.

– Ну что, пойдемте, – мило улыбнулась она.

И Мирослав Александрович направился следом за ней в гостиную. Юля расположилась в своем кресле, поудобнее поправив подушку под спиной, а он присел напротив – в другое.

Мужчина отхлебнул чай и поднял глаза чуть выше над Юлей. На стене висела резная табличка из красного дерева, которая выжженными буквами напоминала: «Не судите чужое прошлое – Вы не знаете свое будущее».

Мирослав Александрович несколько раз пробежал высказывание глазами и под впечатлением перевел взгляд на Юлю. Она проследила за его потрясенным видом и с улыбкой сказала:

– Впечатляет? Когда мне ее подарили, у меня тоже внутри все перевернулось.

– Ну как верно написано! – поразился Мирослав Александрович.

– Хотя, казалось бы, одна фраза? Но она стала и для меня переломным моментом… по отношению к людям, – запальчиво поделилась с ним Юля.

– К кому? – спросил собеседник, как всегда в лоб.

Юля снисходительно улыбнулась, пристально смотря на него.

– Ко мне? – догадался Мирослав Александрович.

– К Вам, – не стала врать Юля, – умение прощать меняет жизнь. И облегчает, кстати.

Он смотрел на нее долго-долго, затем поднял глаза кверху, грустно улыбнувшись на мгновение. У Юли пресеклось дыхание, настолько любовь заполнила ее всю изнутри.

– Значит, ты меня простила? – вдруг выдал он.

Юля тоже спросила:

– А Вы – себя?

Он задумался, глядя на нее в упор. А она втянула носом воздух и поняла, что ей однозначно не хватает кислорода в комнате. Голова кружилась, а уровень ее гормонов был на пределе.

Юля поставила кружку с чаем на столик рядом и поднялась, чтобы открыть балкон полностью. Она отдернула в сторону белоснежную занавеску и распахнула дверь настежь под его молчание. А когда повернулась, оказалось, он стоял позади. Ее самообладание отключилось, чувство притяжения взяло верх. И все мысли замерли в голове, все до единой.

– Столько идиотов на свете, а я тебя сбил, – сказал он едва слышно.

Юля печально улыбнулась и сделала шаг к нему навстречу. Опустив голову, она уткнулась лбом ему в грудь. Руки мужчины едва ощутимо дотронулись ее локтей, прошлись выше и остановились на плечах, то сжимая, то разжимая их. Девушка молчала, и он тоже не нарушал тишину. Она прижала ладони к его груди по обеим сторонам от своего лица. Юля не могла поверить, что чувствует его тело под своими руками, как же давно она этого хотела. Она вдохнула мужской запах и прислушалась к его сердцебиению. И спокойным оно не было.

Еще пара секунд в его руках могли бы просто лишить ее сознания. Ноги подгибались, дыхание становилось неимоверно горячим, а в голове предательски блуждала пустота. Она осмелела и обняла его руками за талию, мечтательно потерлась щекой. Мирослав Александрович одной рукой прижал ее голову к себе, а другой – обхватил эти хрупкие плечи. Его руки не блуждали по ее телу, он не тянул к ней своих губ – его отношение к ней было иным. И за это она готова была любить его еще крепче. Юля собралась поднять лицо, посмотреть ему в глаза и разрешить все, что он захочет. Но тут он поцеловал ее первым, в волосы, чуть выше лба. Это было нежно, но совсем не страстно.

– Я помню, как ты ненавидела меня, с самого детства. Твой взгляд, твое отношение меня убивали.

Она подняла голову и запрокинула наверх, уперевшись в его грудь подбородком. Меньше всего на свете она хотела сейчас это вспоминать.

– Как ты смогла отпустить эту ситуацию? – спросил он, глядя на нее сверху вниз.

И тут до девушки начала доходить очередная страшная правда – он обнимал ее не так, как она его! Он думал не о том, о чем она в ту секунду…

Юля вглядывалась в его глаза в надежде увидеть что-то более значимое, кроме этой чертовой благодарности за ее прощение. Но весь разговор сводился к его чувству вины. Выражение лица Юли стало серьезней: неужели снова – головой об реальность с размаху? Она, что, все не так поняла?!

Юля резко развела руки и выпустила его из своих объятий.

– Нелегко, да какая разница? – ответила она и обиженно отвела взгляд.

После чего сделала два шага назад от него. Хотелось бы больше, но расстояние не позволяло. Ладони горели – помнили о его теле, к которому прижимались.

– Наверное, я просто повзрослела, – ответила она и загладила волосы со лба назад, так и не решаясь взглянуть на него.

Юле захотелось провалиться сквозь землю от этого недопонимания. Она закусила губы, спрятала свой стыд поглубже, и тут ее начала бить нервная дрожь. Она крайне остро реагировала на этого мужчину.

– Ты, правда, больше не злишься? – все не мог успокоиться он.

Юля невольно подняла глаза на собеседника. Оказалось, Мирослав Александрович смотрел на нее, словно жаждущий – на воду. Девушка замерла, пытаясь соотнести его взгляд и свои печальные выводы. Как же ей хотелось узнать, что он чувствовал на самом деле. Затем мужчина сделал шаг к ней, который она отняла у них. Слезы подступили к Юлиным глазам, так отчаянно захотелось снова прижаться к нему. Ее повело вперед, но она вовремя остановилась, чтобы больше не касаться его. Да что же он с ней делал?

– Я изменила свое отношение к аварии, – сказала она, сглотнув комок слез в горле, – Вы сделали для меня больше, чем смогли бы мои родители за всю жизнь. Хорошие врачи, платные клиники, операции, реабилитация и все по кругу, год за годом.

– Я обязан был, само собой, – ответил он почти резко.

– Да, обязаны, я так всегда и считала, – и она подняла глаза, полные непролитых слез, – но Вы дали мне результат, поставили меня на ноги. Ведь другой водитель мог бы скрыться или откупиться раз и навсегда, чтобы просто не сесть в тюрьму…

– А я нет?! – вдруг прервал ее Мирослав Александрович.

Юля немного пришла в себя, рассматривая его лицо, ставшее почти неприятным в ту секунду.