Читать книгу Адская заброшка. Сборник страшных рассказов - Светлана Миррай - Страница 2

– Ба, расскажи мне интересную историю, – произнес Денис, заглядывая в добрые и ясные, как небо, бабушкины глаза.

Старушке было уже много лет, под восемьдесят, но огонек жизни в глазах у нее еще жил.

– Дениска, да какую такую историю, ведь я же не какой-то там сказитель? – рассмеялась бабушка в ответ.

– Ну бабуль, ты же всю жизнь прожила в деревне с таким интересным названием Васютино. Неужели за все эти долгие годы в твоей копилке не оказалась ничего завораживающего и запоминающего. Деревенская жизнь… она же какая-то, на мой взгляд, особенная, полна загадок и тайн, – продолжал рассуждать и упрашивать Дениска.

Бабушка от души снова засмеялась, и погладила внука по густым, русым волосам, и произнесла.

– Ну что ж, расскажу я одну историю, о которой никогда никому не говорила, держала ее под семью замками, но возможно, и пришло для нее время.

– Деревню Васютино окружали топи и дремучий, непроходимый лес. Нас с городом, и вообще с цивилизацией, связывал только рейсовый автобус, который ходил всего раз в день, в десять утра, как помню, он привозил народ из города и увозил желающих. Цивилизации не было ну никакой. Одним словом, глухомань, внучек. Народу было немного, около пятисот человек, точно уже не смогу сказать. Фамилии и имена мы, конечно, все не знали друг друга, а вот в лицо всегда узнавали и здоровались.

– Ничего себе, и правда глухомань… – произнес озадаченно Денис, наливая себе чай с ароматной мятой в свой любимый бокал.

– Да, глухомань, внучек, еще какая, а беда нашей деревни заключалась в том, что мужиков мало было, на пальцах пересчитать можно всех. В основном стар да мал. Если что случись серьезное, все наши бабы, словно мужики, за дело брались. А что поделаешь, надо было как-то выживать.

– Хм, надо Танюшке моей рассказать, чтоб ценила меня больше, – отпивая глоток чая, мечтательно произнес Денис.

– Так вот, внучок, слушай дальше, коли сам историю попросил, – и бабушка с укором посмотрела на Дениса.

– Ба, мне очень интересно, рассказывай дальше.

– В деревне жил один красавец, Богдан имя его было. Поговаривали люди, что родители на пожаре в доме сгорели, а мальчик в это время на улице находился, мимо проезжали цыгане, они якобы подобрали мальчонку, воспитали его и дали имя. Но шли годы, и уже точно никто не помнил, правда это или нет. Богдану около сорока лет было. Женат не был ни разу. Женщины шепотом рассказывали друг другу, что он колдун. Но популярность у него была дикая, несмотря ни на какие сплетни. Чертовски красив был, да и, повторюсь, мужиков ведь в деревне совсем не было. Много женщин побывало в его доме, да только после свидания с ним ходили, словно воды в рот набравшие. Никогда никто из них больше про Богдана ничего не говорил.

– Ну и что. Просто не любили сплетни и все, – возразил Денис.

– Так-то оно так. Но это те женщины, которые живые остались, ведь трех, что ходили к нему, через несколько дней мертвыми нашли.

– Вот оно как, – присвистнул Денис. – В полицию надо было обратиться.

– Да какая полиция, Дениска, да и доказательства какие, они же в своих постелях найдены были, – тихо произнесла бабушка. – Ведь это мог быть конец этого рассказа, но меня черт дернул на свидание с ним сходить. Как-то иду летом по лугу к реке, а он прям на берегу стоит. Фигурка у него подкаченная, волосы черные, зачесаны назад. Высокий он. Смотрит на меня и говорит:

– Гуляешь, Клавдия?

– Да, к реке пришла искупаться, что-то жарко сегодня.

– Жарко, ты приходи ко мне в гости, когда солнце сядет, я чаем вкусным угощу. Живем в одной деревне, а в гости никогда не заходила, а зря…

Вместо того чтобы отказаться, я возьми да и скажи:

– Конечно, Богдан, я обязательно зайду к тебе сегодня! Ты меня жди!

Неожиданно старушка закашляла, словно подавилась чем-то.

– Денис, ну-ка постучи, – чуть дыша, сказала она.

– Бабуль, странно, вроде бы ты не ела сейчас ничего, а подавилась, – произнес Денис и подошел к ней ближе, слегка постукивая по спине.

– Возможно, слюну вдохнула и закашляла, – ответила она, уже через минуту придя в себя. – Так, на чем я там остановилась?

– Ты согласилась пойти к нему, – ответил Денис и приготовился слушать дальше.

– Вечер выдался теплый, я из дома вышла, как только солнце стало садиться. Небо словно кистью художника было расписано разными красками: одна полоса розовая, а другая синяя. Мне не хотелось, чтобы кто-то из моих знакомых видел, что я иду к Богдану, и я тенью прошла околицей.

Стаи грачей и галок кружились рядом с его домом, и мне внезапно захотелось повернуть назад. Но в это время Богдан вышел из калитки и сказал мне:

– Чего же ты стоишь, Клавдия, проходи.

Неведомая сила меня подтолкнула, и я вошла в дом. Когда я проходила через сенцы, то услышала громкое хрюканье свиньи.

– Это Фридочка, – сказал Богдан и взял меня за руку.

Он открыл массивную дверь, которая вела в гостиную, а навстречу мне бежала большая свинья черного цвета.

– Фридочка, у нас с тобой гостья, будь поласковее, – нежно произнес Богдан и погладил свинью по шерстке, а она в ответ словно кошка терлась о его ногу.

По середине зала стоял круглый стол, он был сервирован на троих человек. Еще я обратила внимание на огромное число зеркал в комнате, и все они были прикрыты черной материей.

– Присаживайся, Клавдия, я угощу тебя вкусным ужином и ароматным чаем – все как и обещал.

– Я не голодна и, пожалуй, уже домой буду собираться.

Богдан посмотрел на меня внимательно, выдвинул стул, который стоял у стола, и произнес:

– Садись. Пока ты не пойдешь, у нас к тебе есть один небольшой, но очень важный разговор.

– У вас?

– Конечно, у нас вместе с Фридой, присядь, это займет всего несколько минут.

– Бабушка, – вмешался в рассказ Денис. – Ведь ты могла просто взять и уйти.

– Нет, внучек, я пробовала, – бабушка сняла с головы косынку и продолжила.

Подхожу я к огромной металлической двери, толкаю ее рукой, а она заперта.

– Да не переживай ты так, пойдешь скоро домой. Ничего с тобой не случится. Сядь, говорю, сейчас я нам всем ужин принесу. Фридочка присмотри за нашей гостьей.

Я послушно села за стол, а Фрида стала наблюдать за мной с противоположной стороны гостиной.

Богдан не так долго возился с ужином на кухне и вскоре вышел с огромным подносом, а на нем находились металлические тарелки, прикрытые крышками. Одну такую тарелку он поставил рядом со мной. Фрида, словно дрессированный пес, запрыгнула на стул и села напротив.

Мне совершенно не хотелось ничего есть, но ради интереса я все же приподняла крышку, от увиденного мне стало еще больше не по себе. В тарелке лежали огромные куски окровавленного мяса, из них до сих пор сочилась алая кровь.

– Угощайся, – радушным голосом хозяина произнес Богдан.

– Я не голодна, – ответила я, стараясь соблюдать спокойствие.

– Так о чем ты хотел спросить?

Богдан наколол кусок мяса на вилку, и по ней сразу побежала кровяная струйка, и оно исчезло у него во рту.

– Видишь, Клавдия, какая у меня Фридочка красавица, еще и модница большая, – и, не дожидаясь ответа, продолжил говорить дальше.

– Так вот, мне требуется подходящая в дом служанка для ухода за ней. Будешь купать, расчесывать, кормить, пока я буду занят. А в полночь она будет превращаться в красивую девушку.

– Нет, я не согласна быть служанкой, я бы хотела прямо сейчас уйти, – повысив голос, сказала я.

Богдан сделал вид, что ничего не слышал, и продолжил.

– Но перед тем, как ты примешь решение, я хочу познакомить тебя со всей своей семьей.

Он вышел из-за стола и подошел к зеркалам, срывая поочередно с них черное покрывало. И так он открыл все зеркала, а их было четыре.

– Дагон, взываю к тебе, пусти их, сатана, покажи им дорогу. Призываю всех идти домой. Идите и не сворачивайте с пути.

Дальше слова становились все менее понятные для меня. Неожиданно в зеркалах стали отражаться уродливые лица, они словно черти полезли оттуда. Богдан кланялся каждому и рассаживал гостей за стол.

– Познакомься, это мой отец, – и он показал мне на мужчину совершенно без глаз и без ног. – А здесь рядом и мать, – он указал на бесформенное тело, которое было без головы.

– Нет! Я больше не могу этого выдержать! – громко закричала я и стала читать молитву «Отче наш».

Богдан замахал руками, чтобы я перестала, и произнес:

– Морбас, узри ее! А теперь пошла вон из моего дома! И ты умрешь, если когда-нибудь хотя бы раз расскажешь обо мне и обо всем, что ты здесь видела.

Денис сидел в оцепенении, глядя куда-то в пустоту, его глаза выражали дикий ужас.

– Я верю в это, я в это верю, – тихо шептал он.

Прошло много лет, и я впервые рассказала эту историю одному тебе. А теперь я пойду.

– Поздно уже, и спать надо. Не забывай меня, мой любимый внучок, – напоследок произнесла бабушка и, опираясь на бадик, побрела в свою небольшую комнату, на стенах которой висело много икон.

На следующее утро бабушка умерла.