Читать книгу Праздник, который всегда не с тобой - Светлана Митина - Страница 6

– Девушка, вы понимаете, нам нужны инопланетяне. Нет, я не хочу рассматривать другие варианты! Мы вообще к вам обратились только потому, что у вас есть такие костюмы. Они уже заняты на эту дату? Ну, придумайте что-нибудь! Нам ОЧЕНЬ надо. Что, совсем нельзя ничего сделать?

Один вариант есть, я лукавлю. Он лежит на складе. В большой пыльной сумке на дальней полке. На сумке значится: «Ино стар». И «стар» – это не про звезду. Там просто старые костюмы.

Когда-то они были серебристым и золотистым, как и положено инопланетянскому облачению. Теперь ткань местами вытерлась и благородный блеск металла омрачён унылыми проплешинами…

– Слушай, ну их можно покрасить, из баллончика, – консультируют меня старожилы, – будет вонять. Но дня за два выветрится более-менее…

Праздник послезавтра, теоретически можно успеть, если прямо сейчас поехать за краской. Я перезваниваю заказчице и, на всякий случай, почти убалтываю её на индейцев в качестве запасного варианта. У них вигвамы, амулеты, томагавки, перья, боевой раскрас. У инопланетян – ничего. Но заказчица берёт с меня клятву попробовать придумать что-то с пришельцами.

Бюджет на покраску ограничен. Я без удовольствия тащусь на маршрутке по вечерним пробкам в магазин, предвкушая ночные вонючие пляски с баллончиками в холодной подсобке и отдельную радость актёров по поводу работы в обновлённых костюмах, которые, на момент праздника, скорее всего, продолжат благоухать.

Выйдя из транспорта, за остановкой, в сугробе, я вижу щенка. Он грязно-белый, довольно-таки крупный, но не больше пяти месяцев отроду. А ещё пёс невероятно несчастный и вялый.

Я давным-давно зареклась заниматься собачьей благотворительностью, но тут сердце у меня ёкает. Забегаю в магазинчик и покупаю две сосиски. Они оставляют щенка полностью равнодушным. Пёсик отворачивается, сползает в сугроб и начинает мелко дрожать. В этот момент становится понятно, что никакой краски я сегодня не куплю.

– О, привет! Ты как здесь? – совершенно неожиданно из маршрутки выходит мой знакомый и застаёт нас обоих в сугробе на обочине.

– Макс, вызови, пожалуйста, такси, – бормочу я в ответ, – мы поедем в офис с этой собакой. Водитель, скорее всего, не захочет нас везти, пёс большой и грязный, просто постой рядышком, пока мы не уедем, и, если что, помоги уговорить таксиста!

С этими словами я собираюсь бежать в сторону торгового центра, у меня созрел дурацкий план.

– Погоди, я ничего не понял!

– Можешь побыть тут десять минут и последить, чтобы он не ушёл?

– Кто, этот доходяга? Да он сидит еле-еле, куда он пойдёт? Ты ненормальная…

– Спасибо!

– Эй, я не сказал, что согласен!

Но я уже мчусь в магазин за поводком, чтобы как-то водить эту несчастную псину по городу. На бегу по телефону умоляю знакомую взять щенка ненадолго к себе, пока мы приводим его в божеский вид и ищем хозяина…

… Тяжело дыша, забегаю в торговый центр и впиваюсь в охранника:

– Где здесь зоомагазин?

– Там, – машет он рукой, странно поглядывая на взмыленную запыхавшуюся особу.

Я подхожу к магазину и робею. Он такой, что я не уверена – пройду ли фэйс контроль просто чтобы войти, не говоря уже о покупках.

– Добрый вечер, вам на какую собачку нужен поводок? – воркует милая продавщица.

Я пробегаюсь глазами по ценникам и понимаю, что лакокрасочных денег хватает только на крохотную шлейку для йорка.

– Ммммм, не важно, вот этот подойдёт, – я прикидываю, что шлейку можно застегнуть как ошейник, – беру.

Денег осталось только на такси до офиса. Мчусь обратно на остановку.

– Давай быстрее, я вызвал машину, договорился, но тебе придётся его на руки взять, – сообщает по телефону Макс предельно недовольным голосом.

– Отлично, спасибо!

Я, задыхаясь, финиширую. На ходу разматываю поводок. То, что должно обхватывать тщедушное тельце комнатной собачки оказывается на шее бродячего крепыша.

– Господи, он же грязный, как поросёнок. Ладно, я с вами поеду, – морщась от таких планов на вечер и своего неожиданного великодушия, решает Макс.

Мы направляемся в офис. Там никого нет. Выходной. Можно перекантоваться какое-то время, забрать мои вещи и придумать, как отвезти пса на передержку.

Ещё проходя по коридору, мы слышим в кабинете голоса. Из-за открытой двери на нашу компанию весьма вопросительно смотрит начальство, видеограф и Маша.

На мониторе рабочего компьютера свежесмонтированный ролик со свадьбы на паузе. Я растрёпана и пованиваю псиной. Сама псинa с дурацкой шлейкой вокруг шеи растерянно жмётся к моей ноге.

– Я, пожалуй, пойду, – мямлит Макс и спешно ретируется.

А мы, к собственному удивлению, остаёмся. Щенку наливают воды в какое-то маленькое ведёрко, гладят по спине, расспрашивают меня про обстоятельства знакомства.

Пока я рассказываю историю нашей встречи, Маша начинает собираться восвояси и предлагает подбросить меня с щенком до дома знакомой.

…Мы втискиваемся с найдёнышем на заднее сидение машины. Щенок обвыкся и не сопротивляется. Он тихонько сидит на коленях, привалившись ко мне бочком, и тяжело дышит. Едем молча, я изо всех сил пытаюсь не ткнуться лицом на поворотах в собачий загривок и судорожно думаю – что делать с псом дальше.

– Столько людей нуждаются в помощи, а ты собак жалеешь, носишься вот с ним, – роняет вдруг Маша, – это же бессмысленно. Никакого толка…

Она занимается поддержкой социально неблагополучных граждан. И от неё я меньше всех готова была услышать такое.

Замираю. Потом закипаю.

– Как можно сострадать выборочно? Кому плохо, тому и надо помочь, если можешь.

Атмосфера сгущается. Я сухо прощаюсь и выхожу из машины в негодовании, животина плетётся следом…

Через три дня выяснится, что моя знакомая на прогулке оставила щенка привязанным у магазина, а когда вернулась, его уже не было. И я не уверена до конца, что дела обстояли именно так, а она не отпустила пса на улицу из-за боязни конфликта с квартирной хозяйкой…

Щенок не нашёлся. Мы ему так и не помогли. Возможно, это действительно было бессмысленно – забирать пса из сугроба, если в итоге он так и остался на улице.

После этого я долго думала – стоит ли вообще браться помогать, если не можешь сам довести всё до конца, не перекладывая ответственность на других людей.

А ещё позже я поняла, что можно сострадать выборочно. Ещё как. Не ясно только, цинизм это, или здравый смысл.