Читать книгу Любимая пешка короля - Светлана Нарватова - Страница 11

После ухода Лео мне было о чём подумать.

Никогда не задумывалась о том, каково королям. А что? У них же абсолютизм. Шевельнул левой пяткой – и любой каприз в позолоченной обертке. Хочешь – пирожное, хочешь – мороженое. А он, оказывается, еще и заборы красит… В смысле, придворных строит. Балансы сводит. Дебет с кредитом, сторонников с противниками. Даже фаворитка, и та во исполнение монаршего долга. И никто за так ему верным быть не хочет.

Но ведь преданный Леонарду у него есть? Значит, не всё безнадежно.

Когда я выползла из своего убежища (неплохой у меня тренд наметился – прикидываться ветошью в гардеробных), в опочивальне Его Величества был сервирован обед из пяти блюд на одну персону. Я решила, что на мою. А если даже на Его Величество Эля, то голодным король всё равно не останется. Что-нибудь сообразит на кухне по-быстрому.

Я понадкусала всего по чуть-чуть, чтобы не стать подобием модистки, и отправилась к своему читальному столику, отжатому у короля. На нем я обнаружила стопку заказанных книг. Книжищ, точнее. И еще одну стопищу – на подоконнике.

Но настроение читать почему-то пропало.

Мне не давала мысль о том, где я буду ночевать.

А конкретно – где спать.

Эльиньо Третий от того, что он король лузерского королевства, мужской притягательности не потерял. Но одно дело во сне: он, я и кровать. Его манечку с шизочкой в расчет не берем. Другое дело – его проходная опочивальня, в которой через стенку живет вполне реальный мужик массой в две меня и исключительно за счет мускул. Тестостерона на такую машину природа явно не пожалела. И за мужика обидно, и за себя боязно.

А еще эта… Жюлька, фаворитка несдвигаемая. Как он себе это представляет? «Алёна, это Жюли. Она тут полежит рядом. Для баланса».

Я попыталась почитать свод законов, но на третьей странице завяла, а между четвертой и пятой – засохла, как кленовый лист в гербарии. С религией всё оказалось еще хуже. Ни одной картинки на весь фолиант! Про манги им рассказать, что ли, в порядке общего прогрессорства?

За бездельем подкрался ужин. Трапезничала я снова в одиночестве. Понятное дело, у реальных пацанов свои тёрки. Какое им дело до одинокой попаданки, запертой в четырех стенах?

И тут про меня вспомнили те, про кого я забыла.

Явилась модистка с группой поддержки. Спальня сразу стала тесной от манекенов и чирлидирш, используемых в качестве оных. Глубже всего в душу мне запали панталоны в оборочках и бантиках, с жестким продольным швом в самом интересном месте. Няши сдохли бы от зависти. Особенно любительницы хентая. Белье при любом неловком движении тревожило… воображение, скажем так, чем бесило до жути. Я понимала, что без провокаций новенькой не обойдется, но чтобы так… Я человек незлопамятный. Поэтому воздаю сразу.

Вторым орудием пыток был корсет. К корсету прилагалась камеристка, которая не только затянула меня до объемов Барби в оригинале, но по ходу обсмотрела и общупала не хуже, чем Их Величество в первую встречу. Предрекаю: вскоре весь дворец будет обсуждать мои родинки и их сакральный смысл. Поверх корсета мне повязали кринолин. Если в этих юбках еще и пляшут, понятно, почему аристократки тонкие и томные. С таким утяжелением и ходить-то с непривычки непросто. А при аэробных нагрузках и вовсе попа как орех гарантирована.

Пока по мне садили бирюзовое атласное платье с открытыми плечами в обрамлении пены кружев, я заметила, с каким интересом модистка рассматривала мой халат. Который принадлежал таю Леонарду. А потом она обменялась понимающим взглядом с одной из помощниц. Я бы на их месте тоже подивилась, учитывая, в чьей постели обнаружили меня сегодня утром. Вероятность того, что фаворитка умолчала о такой пикантной детали, стремилась к нулю, как девушка на первое свидание. Если завтра кто-то всё еще будет предполагать, что я – чудотворная скитница, пересмотрю свои взгляды на монашек.

На место первого, выходного платья, пришло второе, попроще, с мелким цветочным принтом по васильковому полю. Скромный вырез был прикрыт тканью типа газа. Широкий длинный рукав собирался на предплечьях под высокую манжету. Его можно было не только носить, в нём можно было даже сидеть.

После домашнего платья пришла очередь пеньюаров. Не исключаю, что у каждого из них было свое тайное предназначение. Но судя по прозрачности и открытости, все они были как одно неприличными. Их я даже мерить на людях их не стала. Скромно сдвинула в уголок и забыла.

В этот раз я была вынуждена несколько раз подать голос. Не люблю, когда меня используют как подушечку для булавок. Закончив с обновками, модистка почтительно замерла, ожидая приговора.

– Интересно, – произнесла я таким тоном, каким можно было и похвалить, и прикопать живьем.

Я тут слова лишнего без экспертов не скажу.

Еще бы экспертов найти независимых.

После ухода модистки камеристка еще какое-то время повынюхивала вокруг меня, но я несколько раз показательно зевнула, и до нее наконец дошло, что время посещений закончилось.

День был полон впечатлений. Пора устраиваться на ночлег.

В знак серьезности намерений я взялась за кушетку и поперла её под окно гардеробной. Кровать лишилась одной подушки, я сняла лишнее, надела уже родной халат и легла, сложив руки под голову.

И не думайте, что меня, Ваше Величество, волнует, где вы шляетесь. Меня интересует только здоровый сон в помещении без слепящего света, тишина и покой.