Читать книгу На семи ветрах. Рассказы - Светлана Никулина - Страница 4

– Привет! Я давний ваш знакомый – домовой воробей. Как дела?

Маленькая птичка бойко скачет на остановке под ногами у людей.

– Признаться, я даже город без нас, воробьев, не представляю. Как это город, а воробьев – нет! Ну что ж, значит, будем знакомы. Мне лично очень приятно каждое новое знакомство – я общительный.

Родился я весной, в уютном теплом гнездышке, сложенном по всем родовым правилам: из голубиных перышек, подобранных родителями на месте голубиной драки, мятых билетиков с трамвайных остановок и из веточек полыни (аромат полыни защищает нас от пухоедов).

В нашем гнезде хозяйничает женщина – воробьиха-наседка. Когда маме приходилось куда-нибудь отлучаться из гнезда, папа, как страж, оставался у входа.

– Как я гордился своим отцом, его смелостью и бесстрашием! Он защищал наше гнездо под крышей городского дома. Даже стриж удирал от разъяренного папочки. А стриж, между прочим, самый сильный и опасный захватчик чужих гнезд.

Я, конечно, много мог бы порассказать о нашей жизни, полной непредсказуемых опасностей и приключений. Но, пожалуй, я выберу самое интересное, поделюсь с вами теми событиями, о которых вы даже и не догадываетесь.

Когда я немного подрос, это было уже летом, меня отдали в школу. Знаете, что особенно хорошо в этой школе, да и вообще в нашей воробьиной жизни – нам не приходится рано вставать, мы любим полежать подольше и никто нас за это не наказывает. Среди всех городских птиц, мы самые большие сони.

Но ходить в школу, даже во вторую смену, все равно надо обязательно. Наши учителя – «дядьки» – старые воробьи терпеливо учили меня и остальных юных воробьишек к мгновенному исполнению общей команды «тревога!» и «отбой!». Это полезный навык на всю жизнь. Я учил уроки прилежно, хотя за плохое старание у нас никого не наказывали. Но я всегда понимал преимущество образования. Прежде всего, от степени твоей образованности зависит твоя безопасность и благополучие, ведь именно школа воспитывает в нас великую воробьиную осторожность.

Воробей скачет по дороге, склевывает какие-то крохи и продолжает разговор. Неподалеку другая группа воробьев сидит, нахохлившись, на ветках, пряча в перьях озябшие лапки.

Слышал как-то в городе человек у человека спрашивает: «Почему воробушков стало так мало? Может быть плохая экология подкосила их род?». Нет не экология. Хотя, нас в городе, действительно, поубавилось, но только потому, что горожане перестали кормить нас с прежней щедростью. В былые времена возле ларьков и лотков толпилось наше племя целыми стаями – всклокоченные и засаленные, но сытые и довольные, мы даже почти не ссорились с голубями из-за объедков пирожков и чебуреков. Теперь чаще всего приходится добывать пищу на свалках. Только не подумайте, что я жалуюсь, это я так – констатирую.

Летом нам хорошо, лучше, чем зимой, чего там говорить. Одно удовольствие лакомиться под теплым солнышком «свежим мясом». Кстати свежее мясо для нас – это насекомые.

Ну что это я все о материальном, поговорим лучше о любви. За своей подружкой я ухаживал неделю, у нее такой несговорчивый характер. Не раз я получал нешуточную трепку, а за что? Непонятно. Может быть, от того что мои перышки часто черные от печной сажи, засаленные от объедков, или потому что я подскакивал к своей ненаглядной прямо из дорожной лужи.

В следующий раз я выкупался в пыли и воде – принял так называемые «песчаные ванны». Затем подлетел я к своей подружке красиво и гордо, чистый как солнечный зайчик, даже петь попытался – «чив-чив». И внимания от своей воробьихи все-таки добился!

У нас собственное гнездышко в трещине стены под самой крышей. Летом мы усиленно истребляем насекомых-вредителей. А зимой едим, что найдем: спасаемся зёрнышками, крошками и тем, что щедрые люди оставят на подоконнике.

Мы оптимисты, хотя расстраиваться если честно было бы из-за чего: сильно треплют наше племя вороны, совы, перепелятники. Кроме того, достают нас сильные морозы, постоянные поиски корма.

В общем, судьба у нас нелегкая. Судите сами, воробьи двух лет жизни уже считают себя стариками. Нам действительно отпущено не так много времени, чтобы сидеть сложа крылышки в уютном гнезде из голубиного пуха, автобусных билетов и веточек. Зато мы – настоящие. И пока чирикаем, мы живы.

Даже за два года можно успеть полюбить, защитить, накормить, пропеть свою песню – пусть даже нестройную. А разве для счастья нужно больше?