Читать книгу Байки неугомонной барышни - Светлана Пайвина - Страница 2

Какие у вас ассоциации с 2009 годом? У меня с финансовым кризисом в стране и тем, что в феврале нас с подругой сократили с работы. С весьма, знаете ли, хлебной и непыльной работы, которая воспитала во мне очень много полезного (скажем честно, воспитала не работа, а подруга, которая была по совместительству руководителем отдела и вложила в меня немерено сил, знаний и навыков, но к этому мы ещё ни раз вернёмся). Ко всему прочему туда можно было безнаказанно опаздывать, уезжать отобедать и возвращаться позднее положенного, потому что «ну пробки же» (временные обязательства любого толка всегда меня дискомфортили, неизменно появляется чувство, что я раб на галерах, а не вольнонаёмный сотрудник и производительность труда падает на цокольный этаж).

Так вот, сокращение упало как снег на голову: «Как на меня может повлиять кризис, когда у меня работа, которая день в день выдаёт мне хорошие деньги? Пусть идёт себе где-то там, меня лично же не коснётся» (наивная недальновидная пока ещё девочка, что с неё взять). В этот период я уже два года как закончила университет, взрастила какую-никакую уверенность в себе, вполне прилично обеспечила финансовое положение (хотела бы я сказать независимость, но нет), слетала в Париж, недавно поменяла (в кредит правда) машину и свято была уверена, что вот так всё успешно, тихо и гладенько будет до конца жизни. Ну и фиг-то там. Выдали две зарплаты вперёд и трудовую книжку на руки.

Размышляю как лучше описать моё состояние в тот период. «Рухнул мир»? – слабовато. «Апокалипсис»? Ну тоже не то. Наверное, самое честное, что можно об этом сказать – мне было очень страшно жить дальше: у меня не самый маленький кредит за машину, нет работы и особой перспективы найти что-то с таким же уровнем зарплаты (баснословные 24 тысячи в месяц). И вообще быстро что-то найти: подготовиться к этому событию морально и физически не получилось совсем, потому что от момента, когда мы узнали о возможности сокращения, до его непосредственного осуществления прошла ну может быть неделя, а то и меньше. И большую часть этого времени мы до последнего верили, что у нашего директора получится отстоять наш отдел, но он же не волшебник, и так сделал реально всё, что смог. Реального осознания происходящих событий не было и пришло оно месяца 3 спустя, когда деньги кончились. В тот момент казалось, что это забавная шутка для освежения эмоций и что на волне я конечно удержусь, а в старости буду хихикать, думая о том, как ловко я обошла все трудности. Да, только нет.

По факту, я думала мрак в моей голове поглотит меня основательно. Кругом один крах, надежды никакой, всё плохо. Совсем всё. Ощущение было, что я – Каспер доброе приведение – прозрачное и совершенно бесперспективное. Со страху я кинулась к своей знакомой, руководителю детского центра, чтобы она взяла меня к себе. И она взяла. Только денег не платила. У неё их тоже не было, кризис он один на всех. В общем, месяца через три на этой почве мы с ней страшно повздорили. И я ушла. Вообще в пустоту. За это время закончились те самые две зарплаты, что нам выдали при сокращении, а кредит не закончился. И ещё долго не собирался этого делать. Работать идти надо было уже хоть куда-нибудь, тянуть было уже прям сильно не вариант. Я написала всем знакомым, кто был при работе, нет ли чего у них, но мне даже никто не ответил, не говоря уже о предложениях работы.

И тут появилась девочка, с которой мы реденько виделись в коридорах нашего отделения журналистики. Она училась на курс младше меня и была (ну и есть сейчас) очень шумная. И с огромными глазищами! Она мне сказала, что работает в месте, где всех берут и можно приходить сразу с трудовой, она меня представит. Не обозначила толком что нужно будет делать, просто сказала, что ничего сложного и я справлюсь. Напомню, никаких других вариантов у меня не было, поэтому я, не думая ни секунды, – пошла.

А пришла я в офис телекоммуникационной компании, к руководителю службы технической поддержки. Света-филолог со слегка завышенным самомнением на фоне Парижа, машины и прочих благ, коих сейчас не могла себе позволить. В техподдержку интернет-провайдера. Из навыков оказания такого рода помощи людям я умела только включать компьютер, перезагружать его и втыкать сетевой кабель в гнездо ноутбука (в 2009-м wi-fi был в диковинку и редкостью, что вы там хихикаете).

На собеседовании я совершенно честно об этом сказала и поняла, что трудовую я принесла, кончено, зря. Руководитель на меня посмотрел, спросил правда ли я училась с девочкой, что меня рекомендовала и забрал трудовую. Представляете? Да я до сих пор не понимаю какая адова нехватка людей толкнула его на такой шаг. Тем не менее, меня взяли. Дали огромную стопку макулатуры о том, как работает интернет, кабельное телевидение и домашний телефон (весьма популярная тогда услуга, сейчас такое уже не представить), сказали всё выучить и прийти как буду готова всё это рассказать.

Уже дома, читая всё это, меня охватил примерно такой же ужас, как в момент сокращения: я не понимала написанного даже процентов на 10. Да какие десять – пяти бы не набралось. Но вы же знаете теперь глубину моей мотивации, чтобы остаться на работе. Лёжа на кровати с бутербродом в руках, купленном теперь уже на деньги родителей, на самом деле я разрывалась между «ничего не понимаю, не могу это даже читать» и «нет другого выхода». Сутки примерно я была в этом состоянии, а потом взяла себя в руки и вернулась туда, где мне дали макулатуру с непонятным текстом, со словами: «Я не понимаю вообще ничего, объясните на доступном русском». И мне объяснили.

За неделю я выучила достаточно, чтобы уже начать принимать звонки абонентов, а через две – могла сама новеньким переводить с технического языка на доступный. И получив первую зарплату, критично маленькую, но достаточную, чтобы свести концы с концами, я воспарила духом, перестала считать себя прозрачной и решила, что пересижу тут до лучших времён. И вот теперь, с высоты полученного опыта и прошедших лет, я так счастлива, что там работала! Более весёлого и беспечного места работы у меня не было за всю жизнь вплоть до настоящего момента написания этих строк.

В этот период я полюбила айтишников всей душой! Они очень своеобразные люди, но очень классные, прям МОИ! С той самой подружкой, что меня за руку туда привела, мы оказались очень на одной волне и творили такие немыслимые, вопиюще-возмутительные вещи, за которые вообще не понятно почему нас не выгоняли. Пинками. Кидаясь чем-то тяжёлым во след. Ну что, например, из самого простого: мы красили ногти во время работы, а когда нужно было, например, сделать рисунок на ногте или ещё что-то кропотливое, мы оставляли абонента на линии и занимались своими делами; я выходила из кабинета на пять минут и возвращалась через 4 часа; не выходила на работу, предпочитая пойти вместо неё на свидание или не прийти по причине плохого настроения; приходила со своим ноутбуком и проверяла вконтактик, пока разговаривала с абонентами; обедала конечно больше положенного часа; меняла сама себе график работы и ещё там можно долго продолжать, но не всё же сразу, правда? Нет, нельзя сказать, что я только разгильдяй и всё, нет, честное слово. Работу я всегда выполняла качественно, тут претензий не было, а вот дисциплина да, хромала на все конечности. Всё это безобразие длилось чуть больше года, а потом… меня повысили! Забрали в другой отдел. Говорю же, работала я хорошо и знала всю систему очень хорошо.

Здесь я овладела навыком быстро учиться, вникать во невникаемое и понимать непонимаемое. Тут же поняла, что всё вообще в этой жизни – вопрос желания и мотивации. Достичь можно чего угодно, если это капец как надо. Я с большой любовью и теплом вспоминаю этот период жизни (на одних разговорах с недовольными абонентами вы не представляете даже какую стрессоустойчивость я в себе воспитала и как научилась корректно, не повышая голоса ставить людей на место, – всё это очень до сих пор пригождается, навык не пропьёшь, как говорится). Я ещё не раз вернусь к теме работы тех.поддержки, потому что это прям очень весёлый период жизни Светы Sv.XL Хлебниковой.