Читать книгу Семь миров. Импульс - Светлана Пикулина - Страница 5

На рассвете.

Они вылетали рано утром. Межзвездный кристалл и впрямь был так хорош, как представлял его Марсий. Камень был качественным, ни брака, ни вкраплений, ни пузырьков воздуха, однородная структура и удивительная прозрачность. Для этой миссии крамы выбрали свой лучший звездолет. Кристалл был в форме граненого шара. Он сходился конусом книзу, касаясь подиума лишь в одной точке, словно вися в воздухе.

Он был идеально укомплектован для экспедиции. В нижней части его располагалась небольшая лаборатория, просматриваемая сквозь стекло. Там стояли приборы для сбора грунта и ископаемых, экскаваторы и вездеходы. Кристалл был оснащен снарядами с жидким водородом, и в случае атаки мог держать оборону. В самом верху располагался центр управления и павильон со страховочным кораблем, на случай если по какой-либо причине команда будет вынуждена покинуть судно.

Крамы выстроились на площади возле звездолета. Одежда их была практичной, напоминала обтягивающие плотные комбинезоны, глянцевые, темно-бордового цвета. Летели и старики, и почти дети. За плечами каждого висели многофункциональные щиты, излюбленный предмет крамов. Они применяли их на все случаи жизни: как оружие, носитель информации, зеркало, стол, сосуд и многое другое. Диадему надела лишь Атла, у других на головах были еле заметные тонкие золотые обручи. Марсию позволили остаться в тулонском обмундировании, за что он был благодарен.

Их провожал верховный шаман, весь совет жрецов и прорицателей, были родственники добровольцев, была и эта странная собака-химера с планеты Мури, что ходила с Атлой повсюду. Марсий стоял последним, рядом с Атлой.

Он наблюдал, как эмоционально шаман обнял дочь, как крепко обняла ее Татида. Им было очень трудно отпускать Атлу, было видно их волнение, казалось, что они едва сдерживают слезы. Эти именитые крамы очень любили свою девочку, и Марсий все никак не мог взять в толк, зачем они разрешают ей лететь с ним в такую даль.

Шаман общался с дочерью без слов, в уме.

Татида же пожелала, чтобы ее наставление слышали все, и говорила с Атлой по-человечески, используя голосовые связки.

– Вы летите очень далеко, знай, дорога будет трудной, – она взяла ее голову двумя руками, прикоснувшись лбом к ее лбу. – Что бы ни случилось, как бы трудно ни было, ни в коем случае не поворачивай назад. От этого зависит все! Во что бы то ни стало ты должна найти тот мир и вернуться к нам с координатами. Во что бы то ни стало! – повторила она трижды.

Атла кивнула, как загипнотизированная. И еще раз крепко обняла Татиду.

– Береги ее, – очень строго сказала прорицательница Марсию.

Тулонец спрятал глаза. Это было уже слишком. На такое он не подписывался. Почему ведьма обращается с этим поручением к нему?

– Посмотри на меня, обещай мне! – произнесла Татида очень строго.

– Я не могу такого обещать, я буду думать о себе и об интересах своего мира, – ответил он честно.

Татида посмотрела на него с осуждением. Марсий почувствовал себя виноватым, но виду не подал.

Атлу его слова не поразили совсем. Ничего другого от тулонца она не ждала. Девушка молча обняла химеру за шею и долго не отпускала от себя. Зверь скулил, предчувствуя разлуку.

– Прошу опять, позвольте взять ее с собой, – умоляла она Татиду, теребя в руках ухо химеры.

– Нет, – строго произнесла прорицательница.

Девушка поцеловала зверя и встала.

По одному они стали заходить на корабль. Марсия отвели в его каюту. Первое, что он проверил, были его луч и импульсатор. Крамы не обманули: два предмета, которые он потребовал взамен карты, лежали в центре комнаты на свисающей с потолка круглой подставке. Самым притягательным местом его каюты был огромный, во всю стену, иллюминатор. Через него можно было наблюдать за космосом. Напротив него стояло кресло, сплетенное из стекловолокна.

Крамы сдержали слово и по поводу провианта тоже. Вода и запасы съестного были уложены в выдвижные ящики в стене. Того минимума информации, который они выудили у Изы, им хватало, чтобы рассчитать примерное время пути и запастись провизией. Крамы оснастили корабль оранжереей, в которой можно выращивать еду. Они заготовили воду с избытком и продумали способ пополнять ее, добывая из метеоритов. Благодаря старику крамы точно знали, что искомая планета находится в их же галактике в рукаве Ориона. Но этих знаний было недостаточно. Все ждали окончательных координат от тулонца.

Открытый космос, система Семь миров.

Первые мгновения пути прошли гладко. Работала искуственная гравитация, и перемен в теле Марсий не ощутил. Крамам стоило отдать должное, строить космические судна они умели, и все же рано было радоваться, звездолет не набрал скорость, летел осторожно, на самых низких пределах. Несложно было догадаться почему.

«У них нет точных координат, а значит, в скором времени ко мне придут», – подумал Марсий. Сразу после этого послышался стук шагов.

Дверь бесшумно исчезла, через открывшийся портал вошла она. Медленно и плавно, широко улыбаясь, Атла подходила к нему.

Марсий не сводил с нее настороженных глаз.

– Это будешь делать ты? – спросил он, внимательно посмотрев на девушку.

– Я, – доброжелательно ответила она.

Девушка была спокойна, не совершала резких движений, держалась непринужденно и естественно, так, словно речь шла о чем-то отстраненном и второстепенном, а не о жизненно необходимых ей знаниях. Атла чувствовала его волнение и ловила каждую мысль. Волновалась сама, но играла в безмятежность. Остановившись в пяти шагах, чтобы не смущать и не раздражать своей близостью, она решила попытаться забрать карту быстро, не совершая касаний.

– Ты готов? – гипнотически медленно прошептала она.

Марсий кивнул и сжал в руках луч.

Атла с улыбкой на него посмотрела, и, хотя она чувствовала, что тулонец по-прежнему презирает ее и весь крамовский род, между ними уже возникла некая связь, а значит, было возможно войти в контакт с его сознанием.

– Хорошо, – громко произнесла она, стремительным движением нарушив дистанцию.

Тулонец сделал шаг назад от нее.

– Присядь, – пытаясь снять напряжение с физического тела тулонца, предложила она, указав рукой на кресло.

Марсий сел и постарался расслабиться.

Благоприятный импульс передался Атле. Она обошла комнату по полукругу возле кресла, сканируя тулонца взглядом, словно выбирая, куда бить. Главное было не заходить ему за спину, иначе он бы закрылся окончательно, а прежний дискомфорт вернулся бы вновь.

– Ты можешь довериться мне и закрыть глаза? – почувствовав, что Марсий сбивает ее своим настороженным взглядом, произнесла она.

Марсий прищурился:

– Довериться – нет. Закрыть глаза могу.

Атла кивнула.

– Начнем сначала. Постарайся представить свои видения как можно детальней, – тихо произнесла она, всматриваясь в закрытые веки юноши. Именно закрытые веки были его уязвимым местом, туда крамовская жрица и нацелилась.

Марсию было сложно расслабиться полностью. Его тело и разум выставляли невидимую броню вопреки его желанию отдать видение. Марсий уговаривал себя быть открытым с ней. Атла видела, что он старается, и надеялась забрать карту быстро и безболезненно.

Марсий стал думать о своих видениях, но не получалось. В голову лезли другие мысли, перекрывающие образы с видами неба. Концентрируясь на воспоминаниях, он вдруг увидел в своем воображении пацифский театр. События того дня на Гириусе заполнили все его сознание.

Атла видела его воспоминания. Она считала ту первую эмоцию, которая посетила тулонца при взгляде на декорации. Его озарение было таким ярким, как вспышка молнии, что Атлу ослепило. Она зажмурилась, но не остановилась. Бешеной силы восторг и жажда знать всю правду до конца, исходящие от Марсия в тот день, приободрили и ее.

– Старайся думать только о видениях, – корректировала она.

Марсий чувствовал, что сбивается на лишние воспоминания, и вывести Атлу на видения никак не мог. Как только он подумал о видах сказочного мира, то сразу вспоминал записи с импульса. Он увидел все слайды, записанные на матрице Изы, прокрутил их в своем воображении. Атла видела все очень ясно, она слышала диалог с Изой, наблюдала за тем, как он выудил у Марсия кольцо, уловила звуки музыки.

Атла коснулась рукой губ. Она уже слышала эту музыку раньше, целая крамовская лаборатория работала над ее анализом и расшифровкой. Шаман заставил своих лучших музыкантов разучить ее и играть на приемах, хвастаясь перед гостями своей находкой, но то, как мелодия звучала в интерпретации Марсия, было особенным. Мурашки побежали по ее телу, а сердце забилось так часто, что, казалось, выпрыгнет из груди. Ничего красивее она раньше не слышала. Марсий воспринял музыку по-своему, пропустил через собственную душу, обогатил и насытил чувствами. Звучание было настолько глубоким и сильным, что если бы можно было описать все эмоции мира звуками, то это были именно эти звуки, и шли они из подсознания врага. У Атлы закружилась голова. Приложив руки к вискам, она облокотилась на стену.

Эта запись с импульса была ей совсем не нужна, не за этим она проникала в сознание Марсия, а уже потеряла столько сил.

– Марсий, если ты не возражаешь, я возьму тебя за руки, только чтобы усилить эффект, – попросила она.

Глаза Марсия распахнулись в немом протесте. Все его нутро бунтовало при мысли, что жрица будет держать его за руки. Но выбора не было. Он слишком сильно желал найти свой мир, и ради этого готов был терпеть даже ее прикосновение.

Он кивнул. Атла подошла ближе, села возле него и положила свои ладони поверх его.

– Пожалуйста, вспомни свои видения! – умоляюще просила она.

Марсий выбрал ночь, в которую видения приходили к нему отчетливее всего, это было на планете крамов. Да, именно тогда звездное небо искомого мира являлось ему наиболее ярко. Он стал вспоминать, как лежал под прозрачным конусом, пережил вновь то состояние полудремы, в котором видения настигли его, но неожиданно для себя сбился на мысли о невыносимой крамовской жаре, которая мучила его в тот момент.

Атла увидела, как неуютно и тревожно было тулонцу у них. У нее сжалось сердце. Ей приходилось испытывать все его чувства на себе, и это было настолько тяжело и неприятно, что она с трудом сдерживалась, чтобы не отпустить руки.

– Вспомни, что ты видел в ту ночь? – просила она. – Сфокусируйся на образах неба.

Марсий оказался в том мире под беспредельным звездным небом. Атла начала проходить туда вместе с ним постепенно. Но тут мысли тулонца обернулись к Карию. Ее захлестнули боль, тоска и холод, и она отдернула руку, не выдержав глубину его скорби.

– Мне очень трудно, – произнесла она. – Ты слишком сильно обо всем переживаешь.

Марсий открыл глаза. Девушка выглядела почти испуганно. Она смотрела на Марсия осуждающе, безмолвно обвиняя его в недоверии.

– Я не специально. – холодно произнес он.

– Знаю! – эмоционально сказала она. – Твой разум охраняет твои видения сильнее, чем я думала. Даже твое согласие отдать их мне не может убедить твое подсознание сделать то же самое. У тебя есть удивительная способность скрывать сокровенное.

– Я тренировался всю жизнь, – произнес он. – Как ты поступишь теперь?

– Я останусь с тобой и буду ждать до тех пор, пока видения не придут к тебе.

Марсий посмотрел на нее с изумлением.

– Ты хочешь остаться в моей каюте?

– А как иначе? – не понимая его возмущения, произнесла она. – В противном случае я могу их пропустить.

– Видения приходят ко мне перед сном или накануне пробуждения, но я не знаю заранее, когда именно это случится.

– Будем ловить их вместе! Другого выбора нет, – уверенно сказала Атла.

– Это может случиться и через сутки, и через трое, – уточнил Марсий.

– Значит, трое суток или столько, сколько нужно, нам предстоит провести в одной комнате, – не уступала она.

Марсий тяжело вздохнул. Ему эта идея не нравилась. Он нуждался в своем личном пространстве, и тем более не желал делить его с крамовкой. Но выбора действительно не было, ради координат он готов был терпеть.

– Хорошо, только давай договоримся заранее, что разговаривать мы не будем, – строго произнес он. – Это мои условия!

Атла кивнула и отошла в другой конец комнаты.

Более суток они провели вместе в молчании. Все это время Атла не спала. Она следила за каждой мыслью Марсия и особенно была настороже в моменты его сна и пробуждения. Но в первую ночь видений не было. Кристалл летел очень медленно. Их никто не тревожил и не торопил, на корабле все знали о происходящем.

Все это время Марсий читал дневник Кария. Он никогда не делал этого ранее, хотя Карий и позволил бы, это была их общая история. Марсий даже не представлял, что друг писал так интересно и с таким юмором. В текстах Кария было много от него самого: знакомые резкие выражения, ругательства, шутки, и все очень подробно. Несколько раз Марсий смеялся, но, вспоминая о присутствии Атлы, замолкал. Чем больше он читал, тем больше убеждался, что друг не мог предать его. Последняя запись была сделана перед высадкой на Гириусе. Более Карий ничего не писал, возможно, крамы перестали запрашивать копии от него. Марсий не верил, что от крамовки можно было получить правдивый ответ, и не спрашивал.

Пришла вторая ночь. Он стал засыпать. Находиться под непрестанным наблюдением у крамовки было неприятно, но все же он понемногу привыкал и, благодаря ее тихому поведению, временами забывал, что она рядом. В эту ночь он засыпал легче. Он развернулся к Атле спиной и приглушил свет. Оставалась только еле заметная подсветка по граням кристаллических стен. Он закрыл глаза, и в этот самый момент видения пришли к нему. Сквозь дрему на фоне долгожданного звездного неба он видел мерцание и контуры ее диадемы. Она прошла к нему сквозь полумрак, осторожно села и взяла за руку. Марсий не мог сопротивляться ни ей, ни своим видениям. Он взял ее с собой в свой сокровенный мир. Он сидел на снегу под беспредельным ночным небом, повернул голову и увидел ее лицо рядом. Ничего подобного он раньше не испытывал. В своих видениях он всегда был одинок, а теперь вдруг живое существо очутилось внутри его мира. Он чувствовал тепло ее присутствия. Словно она принесла немного крамовской жары в его холодный мир. Из потаенных уголков его сознания послышалась музыка.

Атла получила что хотела. Жрица увидела ночное небо во всю силу видений Марсия. Ощущения ее поразили. Небо было таким глубоким и насыщенным, что перехватило дух. Теперь она видела каждую точку в небе и запоминала ее, фотографируя своим внутренним взором. Марсий Аппа-Лаун был особенным, сомнений не оставалось. Чистота и восприимчивость его открытого разума поражала. Объяснить хотя бы себе, почему именно он был способен видеть это, Атла не могла.

«Как мог тот, кто не работал над развитием сверхспособностей, добиться таких немыслимых результатов? А может, кто-то оттуда шлет ему приглашение в виде видений? В таком случае существа того мира очень сильны», – с опаской подумала жрица.

Атла убрала руку.

Марсий медленно открыл глаза. Сон пропал. В молчаливом переглядывании девушка благодарила его за доверие и приносила извинения за вторжение в разум. В лице она старалась сохранить безмятежность и радушие, не выдавая ни одним мускулом пережитого волнения.

– Я отнесу карту нашим штурманам, – с улыбкой произнесла она, встала и развернулась.

– Стой, – вытянув луч по направлению ее спины, почти касаясь ее кожи, холодно приказал Марсий. – В уговоре было сказано, что вы сообщите координаты мне, после чего я передам их на Тулону, – он указал рукой на радиоимпульсатор.

Атла почувствовала слабый разряд тока между лопаток. Его луч был совсем близко. Тулонец был настроен агрессивно, и никакая ее доброжелательность не смогла бы переломить его ненависть.

– Оставайся здесь, я обработаю карту и вернусь с координатами, – произнесла она.

– Не пойдет, нет гарантий, что ты вернешься. Я иду с тобой!

Марсий верил в свою неуязвимость на этом корабле. Интуиция подсказывала ему, что он все еще нужен крамам и его не тронут, но вот уверенности в том, что они поделятся с тулонцами координатами, не было.

Прочитав его мысли, Атла объявила:

– Хорошо, можешь пойти со мной, только будь добр, не размахивай своим лучом понапрасну.

– Зависит от вас, – холодно произнес он.

Крамовка быстро шла впереди, направляя в стороны проходящих мимо мысленные приветствия. Марсий держался сзади. Она ни разу не обернулась, и в какой-то степени это было проявлением доверия. Награждая встречаемых крамов косым надменным взглядом, Марсий спешил отворачиваться. Крамы же, напротив, изучали его глазами и улыбались. Атла успела пустить мысленный импульс по коридорам, предупредив остальных о том, что тулонец находится за пределами своей каюты и движется вместе с ней к центру. Некоторые из любопытства выбежали на него посмотреть.

Каждого из добровольцев девушка знала лично. Все они верили в нее, и это не давало ей права на ошибку. Она понимала, сколь ответственная миссия возложена на ее плечи, и оттого сильно спешила, опасаясь что-нибудь упустить. Запавшая в душу музыка сбивала ее мысли, и Атле приходилось бороться с собой, чтобы заглушить ее. Шедший сзади Марсий делал атмосферу еще более напряженной, но Атла терпела, понимая, что разумнее всего было не спорить с тулонцем до тех пор, пока координаты не загружены в память звездолета.

В помещении главной кабины Атлу уже ждали. Появление Марсия вместе с ней, несмотря на улыбки и приветствия, мало кого радовало. Особенно волновал луч в его руках.

«Мы же умоляли прорицательницу всучить ему муляж, и зачем только она настояла на подлиннике?» – проносилось в едином сознании крамов.

В помещении находились три человека. Один был очень стар, другой очень молод, третий был средних лет. Их налобные обручи казались чуть толще, чем у других, и были инкрустированы драгоценными камнями. Все управление звездолетом велось напрямую из их голов. Мозговые импульсы усиливались за счет этих обручей, но Марсий по-прежнему не понимал, как они это делали. Тулонцам этот способ управления был неведом.

Старец стоял в центре и не сводил глаз с Атлы. За длинной панелью в виде плоского кристалла сидел молодой пилот. Крам средних лет стоял в глубине возле трех больших стеклянных капель. Одна свисала с потолка, две другие вырастали из пола. Цвет их напоминал темно-синий, почти черный. Эти образования были размером с человека и, очевидно, выполняли важную функцию.

Через эти стеклянные капли мужчина средних лет проводил отсев собственных мыслей с целью вычленения только тех, что посвящались управлению кораблем. В человеческом подсознании таится слишком много воспоминаний, и это тулонец теперь увидел воочию. Мысли мужчины визуализировались сначала в первой стеклянной капле, очищались там и попадали во вторую. А из второй в третью проникала уже только одна-единственная мысль – команда.

В первой капле мелькали тени. Марсий видел, как этот крам играет с дочерью и ужинает с женой. Рой глаз смотрел оттуда, все мысли и вся жизнь чужого человека были как на ладони. В следующей визуализировались уже только цифры и схемы, хаотично разбросанные внутри. В одной из комбинаций Марсий распознал карту Семи миров, в другой – строение военных баз на тулонском спутнике Ката. Поразительно, сколько всего пряталось в маленькой голове этого проклятого крама. В третьей капле четким и ярким контуром прорисовывались координаты квадрата, из которого был послан импульс. Именно эти данные были приняты звездолетом за основное направление. Крам средних лет отвечал за навигацию судна.

Атла подошла к трем каплям. И хотя она велела Марсию оставаться на месте, он проследовал за ней.

Девушка посмотрела в первую каплю. Внутреннее пространство ее наполнилось густой алой краской, замелькали силуэты, цифры и буквы. Поверхность капли отражала все то, что было в подсознании юной жрицы, и содержимое поражало своим разнообразием. Несмотря на юный возраст, крамовке, похоже, довелось немало пережить. Внутри капли было много слез. В одном из лиц Марсий узнал Татиду. Судя по четкой прорисовке, седая ведьма занимала значительное место в жизни жрицы. Был среди образов зверь, шаман-отец, множество неприятных инопланетных лиц, контрабандисты, пацифы, роботы и даже погибшие оилы. Похоже, крамовка побывала в самых разных уголках их системы. И жизнь ее, вероятно, была не так проста, как ему показалось на первый взгляд. Марсий считал Атлу избалованной наследницей, не знавшей горя, но то, что он увидел, говорило о большом опыте.

В следующий миг он был поражен, узнав себя в одном из образов. В ее воспоминаниях ему было десять лет. В тот день они с Карием впервые вышли за пределы своей планеты на корабле родителей, чтобы посетить ярмарку на Сириусе. И вот теперь, спустя столько лет, он смотрел на себя со стороны через призму воспоминаний темнокожей жрицы. «Крамы и впрямь следили за мной все это время», – с отвращением подумал он и хотел было отвернуться, как остановился и замер. Из стеклянной капли на него смотрели собственные глаза. Крамовка думала сейчас о нем, и это приводило его душу в неистовое волнение.

Глаза Атлы были закрыты. Она не шевелилась и молчала. Но несмотря на это, было видно, насколько большую работу сейчас проделывает ее мозг, чтобы совершить отсев. Вибрации от нее теплом разносились по воздуху. Постепенно стала загораться вторая стеклянная капля. Она была посвящена Марсию целиком. Там были воспоминания только о нем. В комнате повисло напряжение. Прямо за его спинной, тяжело дыша, стоял старец, по правую руку – юный пилот, и совсем недалеко, в углу, потирающий виски крам средних лет. Все с нетерпением смотрели то на последнюю каплю, то на Атлу.

Из всех воспоминаний о тулонце крамовка выбрала видение звездного неба, и переместила в последний сосуд. Облокотившись на стеклянную поверхность двумя руками, не открывая глаз, она стала выводить полученные знания. Карта проявлялась постепенно и будто бы из тумана. Тысячи песчинок-звезд засияли внутри капли. Рисунок звездного неба той далекой планеты был расстелен перед ними, оставалось только сопоставить его со всеми планетами из квадрата Изы и вычленить нужную.

Правой рукой Марсий сжимал радиоимпульсатор, левой держался за луч. Он был готов передать сообщение сразу, как только цифры будут у него. Но данные предстояло еще обработать.

Темнокожие хорошо изучили свою галактику. Модели с точным расположением звезд, межзвездного газа, пыли и темной материи существовали у них в голограммных макетах. Крамы были очень рады, что искомая планета была в их же галактике. Оставаться внутри своего дома было куда приятней и безопасней. И хотя в их родной галактике было примерно двести миллиардов звезд, расположенных по спирали, да и сама галактика не отличалась миниатюрностью (шутка ли, диаметр 100 000 световых лет), все равно, вера в то, что спасительную планету непременно удастся найти, жила в каждом сердце. Они заранее приготовили модели квадрата, на который указал Иза, сузив поиск в миллионы раз.

Крамы стали проверять, с какой именно из планет можно было видеть такие созвездия. Нашлось три возможных варианта. Подобное звездное небо в тот или иной момент можно увидеть с трех разных планет. Но удобным было то, что все эти три планеты располагались в одной звездной системе и были соседями друг другу, вращаясь на второй, третьей и четвертой орбитах от звезды. Понять, какая из них обитаема, не составит труда, главное попасть в их звездную систему – на второй виток галактической спирали, в двухстах пяти световых годах от центра.

– Это действительно другой конец галактики, – произнес крам средних лет.

– Не удивительно, будь планета под носом, мы бы давно ее нашли сами, – с сарказмом сказал юный пилот.

– Разворачивай схему магических туннелей, – приказал крам средних лет.

Явление Кротовых нор, или магических туннелей, как их называли крамы, связывающих разные части пространства, было хорошо изучено в Семи мирах. Туннели трудно было найти. Вход в туннель мог быть размером со звезду, с планету, с дом, с пылинку. У крамов была большая картотека таких порталов. Они скупали все находки у гинейцев, потому что именно контрабандисты путешествовали больше остальных. Это было их промыслом. Каждый новый портал стоил целое состояние.

Путешествие по магическим тоннелям было рискованным и непредсказуемым занятием. Если в него нырнуть, то вынырнуть доведется в другом месте, зачастую в очень далеком от того, где ты находишься сейчас. Можно попасть в другую часть собственной галактики, можно в другую галактику, можно в другую вселенную. И все же, в отличие от губительных черных дыр, из кротовой норы был шанс вернуться, и поэтому семимиряне пользовались ими в своих путешествиях.

Все открытые туннели были в большей степени внутригалактическими. Иными словами, соединяли коридорами разные части галактики.

– Нам предстоит скакнуть через три тоннеля, – скоропалительно объявил юный крам.

– Что у нас есть? – спросила Атла у старца, проигнорировав реплику молодого крама.

Старый крам открыл карту магических тоннелей. Она также была объемной, размером с целую комнату. Была отмечена точка, в которой они находились сейчас, и точка с искомой планетой. Они стали высчитывать самый короткий путь. Система предложила им несколько вариантов.

– Самый близкий портал к искомой планете называется Прайм. Одним концом своим он выходит в искомую систему. Но вот другой конец Прайма находится в межзвездном пространстве между галактиками.

– Ближайший выход на это межзвездное пространство? – прищурившись, спросила Атла.

– Тоннель Делос, – громко подумал крам средних лет. – А на Делос нужно идти через тунель Ольмеко.

– Я именно об этом и говорил, – немного обиженный тем, что ему не поверили сразу, произнес юный пилот. – Нам придется лететь через три портала, и это самый короткий путь из всех существующих. Основное время съедят перелеты от портала до портала, путешествие по самому тоннелю займет мгновение.

Мысленные переговоры крамов Марсий не слышал. Со стороны их беседа выглядела обычным переглядыванием, но судя по тому, как долго это происходило, он догадался, что предметом их диалога стал маршрут. На голограммной модели Марсий видел, как сильно планета была удалена от Семи миров, и понимал, что без «магических туннелей» не обойтись. Иначе пришлось бы лететь вечность. Тулонцы также искали порталы. Их картотека отличалась от крамовской количеством и, признаться, была полнее. В Ари очень берегли свои знания и не выдавали секреты никому и ни за какие деньги. Как, впрочем, и в других мирах. Объединение усилий могло бы значительно ускорить поиски, но на такое соглашение никто бы не пошел.

Марсий с нетерпением смотрел на крамов, ни на секунду не забывая о своем желании передать послание в Ари. Он знал, что вероятность того, что ему, преступнику, похищенному крамами, поверят, была невелика, но вместе с тем он так же хорошо знал своих. Тулонцы проверяли все сигналы извне.

– Я жду обещанных координат! – настойчиво произнес он, прервав мыслительный диалог крамов.

Все четверо резко посмотрели на него, как бы вспомнив о его присутствии. Марсий, больше им был не нужен, и радушие заметно стерлось с лиц.