Читать книгу Я никому не скажу - Светлана Пономарева - Страница 7

Я думала, что Андрей откажется проводить меня. Я бы не удивилась и не расстроилась. Колбаса – не повод для знакомства. Вообще не знаю, что меня за язык дернуло. Но он согласился. И этим сбил меня столку. Если бы я запланировала все заранее, то, конечно, продумала бы темы для разговора и все бы прошло совершенно иначе. Но я ничего не планировала. Максимум, на что меня хватило, – это сообразить, что на автобусе мы окажемся у моего дома слишком быстро. Поэтому я отправилась пешком. И он пошел рядом. Получился безмолвный поход. Я несколько раз собиралась начать беседу, но так и не решилась. Мало ли какой отреагирует. Так хоть проводит до дома и не сбежит раньше времени.

Естественно, когда он фактически назначил мне свидание в читалке на следующий день, я обрадовалась. И твердо решила больше так глупо себя не вести. Пора общаться нормально, а не ограничиваться парой фраз и совместным жеванием. Мне вдруг показалось, что этого мало. И можно двигаться дальше.

Он не пришел. Ни на следующий день, ни потом. Сначала я подумала, что с ним могло что-то случиться. Например, гриппом заболел. У нас уже треть группы слегла. Но не успела так подумать, как увидела Андрея у расписания. Он стоял в обнимку с темноволосой девицей. Меня как холодным душем обдало – как я не догадалась, что у него есть девушка. Конечно, иначе и быть не могло. Если парень с такой внешностью в его возрасте без девушки, он либо гей, либо дурак… Так что, конечно, он не один. А что в читалке со мной общался, так, может, эта его любимая с температурой свалилась и ему делать было нечего. Но и в этой мысли я не успела утвердиться. Так как теперь только и делала, что оглядывалась по сторонам, а кто ищет – тот всегда найдет. В следующий раз он обнимался с какой-то блондинкой на остановке. С этой они уж как-то очень откровенно себя вели для общественного места. Его ладони постоянно соскальзывали с ее талии ниже, и ее это устраивало.

Когда еще позже я увидела его с третьей девицей, они шли куда-то в сторону двора, где ему в прошлый раз порезали руку. Наверное, там он и жил. Я пошла за ними. Мне даже смешно стало… Парень моей мечты – пьет водку из горла и спит со всем, что шевелится. Ну не конспекты же писать он ее повел…

Пройдя за ними, я узнала дом и подъезд.

А на следующий день он натолкнулся на меня в читалке, поздоровался и прошел мимо. Как будто ничего между нами не было: ни порезанной руки, ни колбасы, ни молчаливой прогулки.

И вот тогда я разозлилась. И снова – не на него, а на себя. Потому что, когда он сказал «привет», у меня сердце в пятки ушло. Так же, как два года подряд уходило при случайных встречах в школе. Я для него пустое место, а он для меня – центр вселенной. Это было абсолютно неправильно. Тем более что он настолько изменился. И все эти изменения мне не нравились. Получается, долгое время я любила вымысел, образ, фотку того, кем он был когда-то прежде? Тогда почему меня так колотит вот от этого нового и совсем не такого, как раньше, Андрея? Ничем я этого не могла объяснить. Кроме, пожалуй, гормонов. Он приближается – и тело выдает реакцию. А если вдуматься, такие парни мне как раз и не нравятся. Красивые, самоуверенные и относящиеся к девушкам как к средству удовлетворения своих потребностей.

Фотографию я выкинула. Давно надо было это сделать. После моря, например. На море у меня вполне получилось вытравить из себя Андрея Громова.

Отправив фотографию в мусорное ведро, я забралась на подоконник, прижалась лбом к холодному стеклу, долго смотрела на медленно падающие снежинки и вспоминала. До этого лета я все-таки была абсолютным ребенком. Наивная вся, почти блаженная. Только такая и могла любить парня целых два года, ни разу его за это время не увидев. Стихи ему сочинять пыталась… Пока не поняла, насколько бездарна в выражении своих страданий рифмами. Хорошо хоть я все это осознавала и смогла принять решение – срочно измениться. Когда, если не летом, когда школа уже позади, а университет – впереди? Не вступать же в студенческую жизнь с детсадовским сознанием. Еще и смена обстановки помогла. Солнце, море, романтика. Когда местный парень начал оказывать мне знаки внимания, я решила плюнуть на все и пойти до конца. Тем более что он был красивый, веселый и какой-то легкий. И отношения с ним вышли легкие, без всяких мучений и слез в подушку, как в случае с Андреем. К тому же Максим был реальный, живой, его можно было обнимать, целовать, а не только грустно смотреть со стороны. И, между прочим, об Андрее я за время этого отдыха даже не вспомнила. Закружило. Потом вернулась в Москву и по Максиму не скучала, хотя с ним было очень хорошо. А так ли необходима человеку любовь? Без нее все было просто замечательно.

Но не искать же мне сейчас парня, чтобы отвлечься от Громова снова.

Потом я решила, что сама виновата, слишком много о нем думаю. И чем больше хочу забыть, тем больше увязаю. Надо не с ним бороться, а сосредоточиться на посторонних вещах. Например, сообразить, кого звать на свой день рождения. Он уже на носу, а я так и не выяснила у мамы, на какую сумму могу рассчитывать, не решила, в какое кафе пойдем… Мне же некогда, я кормлю колбасой одного типа, которому на меня наплевать…

Чем ближе был мой день рождения, тем тоскливее становилось. Восемнадцать я всегда считала каким-то порогом. К восемнадцати что-то хорошее должно было со мной произойти. А происходило только то, что я сама заработала, – поступление в университет, например, или летний роман с Максимом. То, что сама решила и сделала. И никаких чудес, никакого подарка просто так. Сплошные плоды собственных усилий. А ведь еще пара лет, и в чудо я уже даже не поверю. А потом? Закончу университет, найду работу, кого-нибудь подходящего в мужья, рожу ребенка и… Там чудесам и вовсе не место.

Накануне дня рождения мне приснился идиотский сон. Как будто я встречаюсь с Андреем. И мы целуемся, целуемся, целуемся…

Чудо во сне – вот и все, на что ты можешь рассчитывать, Катенька.

Проснувшись, я метнула подушку в будильник и поклялась, что верить – не перестану. Как говорят в рекламе: вы этого достойны…