Читать книгу Почти научная фантастика. Сборник - Светлана Савиных - Страница 6

Спал отлично, никаких снов, встал, и впервые за долгие годы сделал зарядку. Столовая, ягодный коктейль, тренировочный зал. Аркадий вел себя необычно тихо. Решил подождать, когда сам наконец выговорится. И его прорвало. Он затараторил обиженным голосом, что вот у всех просыпаются способности, что все что-то могут, а он со своим фантастическим творческим воображением – ничего. Позволил ему высказаться. Когда тирада закончилась, попытался его убедить, что это не так: напомнил, он, а не я раскрашивал наш воображаемый мир, наполнял его звуками, подробностями. Аркадий неуверенно посмотрел на меня. Похоже, он думал, что это я создал мир вокруг таким, как ему нравится, и не понял, что это было его творчество. К нему сразу вернулась уверенность, фамильярная вальяжность и он сообщил, что готов к новым подвигам. Но сегодня, как назло, с фантазией что-то не клеилось. Она разрывалась, не успев создаться, была какая-то туманная, неопределенная. Мы провозились целый день, так и не добившись особого успеха. Уставшие, измотанные вконец от напрасных усилий, сидели в столовой, потягивая коктейль. К нам подошёл Игорь и спросил, как дела, хотя уверен, он знал о нашем провале, везде ведется наблюдение и записывается все происходящее: он сам нас об этом предупредил в день сбора команды. Игорь немножко помолчал, потом отшутился, конечно он всё знает, но пришёл нас приободрить. Причина наших неудач сегодня в том, что они ослабили защитные экраны в зале, поэтому стало труднее создавать реальность: магнитное поле Земли, проникая в зал, стремительно разрушает наши фантазии. Нам просто не хватает пока сил, и мы не нашли внутренние резервы их пополнения, не почувствовали источник силы в себе. Игорь предложил после ужина пройти в лабораторию с ваннами и восстановиться. Что мы и сделали. Только странно было проснуться утром не в своей кровати, а в ванне с бесцветным киселем. Но ощущение было прекрасное, словно в тебя влили океан сил и хорошего настроения. Как спалось – вот первый вопрос, который задал ехидным голосом Игорь, навестив нас за завтраком. Спросил, что это за кисель, в котором мы ежедневно отлеживаемся, а сегодня, вообще проспали всю ночь. Не вдаваясь в подробности, он пояснил, это наша индивидуальная плазма крови, только выращенная в инкубаторе, она чистая и идентичная той плазме, какая у нас была на период рождения, без последующих мутаций, проникая в кожу через поры, она вымывает накопленные в организме вредные вещества, которые не дают осуществить полный контакт с окружающим миром.

Аркадий поинтересовался у Игоря как дела у боевой троицы. Тот ответил, кошмары прекратились, но пост синдром остался, надо время, чтобы они пришли в норму. Посмотрел в сторону ребят, они выглядели бодрее и пили коктейли, переговариваясь друг с другом.

Сегодня решил идти другим путем, чтобы доказать Аркадию, справедливость моих слов. Предложил сесть в центре зала на пол, спина к спине, и представить, что сидим под огромным развесистым дубом, посреди бескрайнего поля, и каждый создаёт свою реальность, чтобы потом их объединить.

Представил тихий летний рассвет, золотом разливающийся по горизонту июльского неба, поле, заросшее зарослями дикорастущей редьки с маленькими желтыми цветками, в каплях утренней росы. В воздухе витает влажный запах травы с ароматом горчинки и свежей земли, вижу тропинку, ведущую от нашего дуба в поля, куда-то за горизонт. Сначала зал заволокло молочным туманом, который постепенно таял, увидел тропинку, поле дикой редьки и золотой разлив солнца на горизонте. Оно поднималось, капли росы испарялись, наполняя окружающий воздух теплом и травяным запахом летнего дня. Не поворачиваясь, спросил Аркадия, о том, что он видит у себя. Вместо ответа, услышал раскаты грома, запах озона, шум летнего ливня и колышущихся ветвей дерева, с его стороны. Когда раскаты грома утихли, услышал голос Аркадия, наполненный восторгом и поэтическим вдохновением, что он готов объединить усилия. Посмотрел в сторону его поля, а он в сторону моего.

На его стороне дождь прошёл, небо ещё было в тучах, поле ржи с просинью васильков сверкало в каплях дождя. Посмотрел на Аркадия, он смотрел в сторону моего поля, и туда, словно по мановению волшебника, направились облака и капли летнего ливня заплясали по полю. Глядя на его поле, увидел на горизонте, как тучи стали рассеиваться и солнце, поднявшееся на моей стороне, осветило его поле, золотистыми лучами, играя в каплях, свисающих с травы. Вздохнул полной грудью от восторга и чувства удовлетворения выполненной работой. Чтобы не видеть, как блекнут краски, и исчезает то чудо, которое мы создали, сосчитали до трех, закрыли глаза, а потом еще стояли, наверное, секунд десять, прежде чем их открыть. Пустой зал, такой пустой зал и гулкая тишина. Встали и, не проронив ни слова, вышли в коридор. Только в столовой, выпив коктейль Аркадий, наконец, разразился радостной тирадой по поводу своих успехов. Не стал мешать – пусть радуется, это ведь не только моя, но и его победа, вернее наша общая.

В принципе, так неделя и прошла. В выходные мы всей командой отдыхали: играли в футбол, волейбол, плавали в бассейне и жарили шашлыки во внутреннем дворике, выложив камнями для этого специальную площадку посередине. Может это и варварство портить такой уютненький дворик с такими миленькими зарослями, но на мой взгляд, как раз, этой площадки для мангала тут и не хватало. Это был какой-то момент присутствия в дикой природе, всё-таки, мы были ограничены стенами этого института и нам предоставили возможность почувствовать свободу, короче поозорничать. Шашлык удался, после коктейлей он показался таким смачным и ароматным, покрытый поджаристой корочкой с кольцами лука и помидор. Под конец, Аркадий принес гитару, и мы пели песни допоздна. Удивительно сколько мы их знаем и сколько на самом деле у нас много общего, несмотря на то, что мы все такие разные.

На следующей неделе буду работать в паре с Ириной, а Аркадий с Юрой. Неделя и общие тренировки сдружили нас с ним, мы научились понимать друг друга и, честно, жаль, придётся на некоторое время с ним проститься. Ирина казалась мне замкнутой, не по годам взрослой девушкой, не представлял, о чём и как с ней говорить.