Читать книгу Маничка - Светлана Сергеевна Болкина - Страница 2

Елена единственный ребенок в семье. Когда ей было 14 лет, умер отец. На похороны она так и не попала. Он жил в другом городе, где его и хоронили. Да и видела отца Лена всего несколько раз.

Родственники со стороны отца – доктора наук и ученые, однако сам Виктор был простым работягой. Он мог выпить лишнего, поэтому пути его с матерью Елены разошлись.

Мать – Ирина Георгиевна – рабочая лошадка в прямом смысле слова. Она выросла в деревне, война застала ее совсем малышкой. С 4-х лет она пахала, как взрослый мужик, преодолевая голод и холод. Имела тягу к учебе и познанию всего нового, но в школу пошла поздно, так как приходилось много помогать домашним по хозяйству. После школы поступила в училище и по распределению приехала в небольшой подмосковный город. Там и осталась на всю жизнь.

Елену она родила в 20 лет, при этом не переставая работать.

Ирина Георгиевна все детство провела в деревне. Война распорядилась так, что пять родных братьев и сестричек воспитывались и жили по разным углам. Один умер, не дожив до 6 лет, двоих забрала война. Сама Ирина несколько лет не видела мать и воспитывалась у троюродной бабушки – строгой и безжалостной. Бабушка ее приучала работать – в 7 лет Ирина вместо школы терла картошку на крахмал, в кровь истирая пальцы детских ручек, таскала неподъемные ведра воды. Жили они совсем просто и бедно, порой даже крошки хлеба целый день во рту не было. Вместе с Ириной в семье воспитывался родной внук. Ему доставалось все самое лучшее, и работать его не заставляли. Именно с тех лет поселилась у Ирины ненависть к лодырям, которую она пронесла через всю свою жизнь. Мамку и старших брата с сестрой Ирина все детство практически не видела. Позже, когда ей исполнилось 15, мама забрала Ирину к себе, они мыкались по разным домам – где мать находила работу, там и жили.

Когда Ирине исполнилось 18, она приехала в подмосковный город и поступила в училище. В этот город перебрались ее родные. Мать и брат умерли рано, Ирине еще и двадцати не было. В тот момент, когда родилась Лена, ее мать вместе с сестрой и племянником жили в старых бараках. Еще один родной их брат, Иван Георгиевич, женился и получил отдельное жилье. В то время было принято бегать с работы и кормить детей, затем оставлять одних и убегать снова на работу. Тяжко было женщинам без мужей, потому что все заботы и хлопоты ложились на их плечи, поэтому дети были предоставлены сами себе с самых ранних лет.

Детские годы Лены прошли во дворе. В четыре годика она уже каталась на автобусе, даже пробовала курить с мальчишками.

Когда Лена немного подросла и пошла в школу, на ее глазах умерла от рака родная тетя Маша, чем оставила навсегда душевное потрясение от мучений. У тети остался сын, двоюродный брат Лены – Витек. Ирина Георгиевна оформила над ним опекунство, и они какое-то время жили вместе в одной комнате, к тому времени из бараков они переехали в коммуналку.

У Вити наблюдалось легкое психическое расстройство, которое с каждым годом ухудшало его состояние. По малолетке он загремел в тюрьму, а после этого сколько бы раз ни выходил оттуда, так максимум через месяц туда и возвращался. Связь с ним оборвалась.

Последний раз его видели, когда Манечка, дочь Елены, была еще маленькой девочкой, лет пяти, а Вите к тому моменту ближе к сорока. После очередного освобождения он вернулся, а так как идти ему было некуда, то пришел к родной тетке, прожил несколько недель, устроился работать на грузовик и въехал с дури в автобусную остановку. Это был последний раз, когда его видели. Милиция забрала Витю с места происшествия, а Ирина Георгиевна, которая до этого помогала ему как могла, теперь махнула на своего племянника рукой – значит, туда ему и дорога, подумала она.

Несмотря на все свои умственные отклонения, Витя обладал изумительным талантом. Он бы мог стать замечательным художником. Но, видно, не для того он был рожден. Ходили слухи, что он отравился в тюрьме дихлофосом или стеклоочистителем. Виктор – один из первых примеров никчемных мужчин, которые не нашли свое предназначение и загубили свою жизнь.

***

Первый мужчина в жизни Елены – ее отчим по имени Вася. Ирина Георгиевна с ним сошлась, когда Лене было двенадцать. Это не первый мужчина в доме после отца. Из-за резкого характера Ирина редко находила общий язык с мужчинами в быту. Вася задержался чуть дольше. Обычный работяга, выпивающий по вечерам – типичный чернорабочий и похотливый самец. Животные инстинкты в нем были развиты больше, нежели человеческие. Духовные качества отсутствовали напрочь.

В один злосчастный майский день, когда Елене было 15 лет, она вернулась из школы, мама была еще на работе. Вася выпил лишнего и начал поглаживать Лену сначала по ногам, подбираясь руками выше и выше. Затем он зажал ей рот рукой и сделал свое грязное дело, при этом пригрозил, чтоб не вздумала рассказывать, иначе он скажет, что она сама к нему приставала.

Елена была в шоке. Всю ночь она дрожала, не понимая, что с ней произошло, ее тошнило, и она не сомкнула глаз. Мысли о суициде роем вились в голове. Она слышала, что можно отравиться серой или какими-то таблетками. Прошла ночь, за ней еще одна. Матери сказать о происшествии Лена так и не решилась, побоялась. Мать была таких старых деревенских принципов, что за каждое непослушание детей надо ругать или, если не понимают – пороть. Объяснить свою правоту было очень сложно. Да и Лена чувствовала, что мама вся в любви к этому Васе пребывает, боялась, не поверит.

Через несколько дней мама отправила Лену в пионерский лагерь. Там она пробыла месяц, у нее случилась задержка. В страхе, что она беременна, Лена набралась смелости и сообщила половину правды маме. Она боялась, что беременна, и понимала, что эту ситуацию надо решать. Лена сообщила по приезду, что лишилась девственности с работником лагеря.

После признания дочери гневу Анны не было предела. Она бушевала и билась в истерике. Обзывала дочь самой последней потаскухой и падалью. Елены рыдала, навзрыд сглатывая слезы. Несправедливость обвинений родной матери комом подкатывала к горлу, но правду рассказать Лена так и не решилась.

После оказалась, что отчим от них съехал. Ирина Георгиевна поругалась с ним в отсутствие дочери и успела уже найти себе нового ухажера. Все это произошло неожиданно для Лены, она попробовала рассказать матери правду, но язык у нее так и не повернулся. Все объяснение застыло в горле, мать и слушать не хотела никаких подробностей. Она лишь твердила, что это стыд и срам перед другими людьми.

Когда они пришли к врачу, оказалось, что никакой беременности не было, обычная подростковая задержка. Это событие очень отдалило Лену от мамы, и, несмотря на то, что они все это забыли и друг другу простили, какие-то родственные нити навсегда оборвались в их отношениях и отдалили друг от друга.

Новый ухажер, Николай Григорьевич, был совсем не похож на Василия – одет с иголочки, выбрит, высок, солиден.

Николай оказался самым необычным и самым запоминающимся членом семьи, несмотря на то, что его официальный брак с Ириной длился всего несколько месяцев.

***

Обиды и горечи улеглись. Жизнь пошла своим чередом.

Елена продолжала хорошо учиться, но сдружилась с гулящей девчонкой и стала допоздна загуливаться, пока с ней не произошел один случай.

Как-то вечером она возвращалась с веранды, кто-то ударил ее по голове деревяшкой, и она почувствовала, как яркие искры из глаз посыпались. Чудом удержавшись на ногах, она с громкими криками побежала домой. Вор испугался и удрал, Лена же после этого гулять по вечерам перестала. Кто знает, может, этот случай спас ее от чего-то худшего.

После окончания школы Лена поступила в техникум общественного питания. На учебу она ездила в Москву и теперь почувствовала себя действительно взрослой. Мама перешла на новую работу – заведующей в продуктовый магазин и стала гораздо больше зарабатывать, нежели на заводе. Лену приодели, и самооценка ее возросла. Так как в школе она была отличницей, то и колледж ей давался с легкостью. Ей нравилось учиться, приходить домой по вечерам, когда в комнате никого не было, когда мама подолгу задерживалась на сменах. Старые раны зарубцевались, и жизнь снова наполнялась смыслом. В техникуме ее хвалили за успеваемость, среди сверстников она была достаточно модной, не то что в школе, когда форму ей приходилось носить с 5 по 9 класс, а на праздники так и вовсе ходить не было желания, потому что надеть в детские годы совсем было нечего.

Казалось бы, вот оно – счастье. Учись, наслаждайся, все дороги открыты! Выбирай себе спутника жизни. Счастье длилось недолго.

***

Когда Лене оставался до окончания техникума один год, у нее было достаточно кавалеров. Ни к одному она не относилась серьезно. И вот однажды на одном из общих мероприятий студентов она познакомилась с Алексеем. Сам он был жителем Крыма и приехал учиться на токаря в подмосковное училище. Родился Алексей в закрытом городке Железногорске, его отец был секретным военнослужащим. В Сибири семья Алексея – отец, мать и брат-двойняшка – прожили почти до совершеннолетия детей. Затем неизвестно каким образом занесло их на Крымский полуостров в приморский поселок городского типа. Там они купили добротный частный дом, от которого до моря можно было за полчаса добраться на общественном транспорте. Как Алексей попал в подмосковное училище, тоже неизвестно, но, видимо, судьба решила свести двух этих людей вместе.

Алексей многословностью не отличался. Зато его таланты раскрывались с разных сторон: имея склад ума техника, он разбирался во всех движущих частях электротехники от машинки для бритья до автомобиля. Также все, за что он брался, будто играло в его руках – любой вещи он мог найти применение. Алексей замечательно умел кататься на горных лыжах, великолепно рисовал, играл на гитаре. Все это у него получалось из-за особенностей характера – доводить любое начатое дело до совершенства. Однажды ему попался в руки журнал, где описывалось, как сделать самостоятельно электрогитару, и он ее смастерил, используя крымское дерево бук. Сначала нашел подходящее дерево, сделал заготовку, высушил, ошкурил, выровнял. Его увлекали все эти сложные процессы с юных лет. Гитара была готова через год и жила потом еще долгое время.

Алексей сразил Лену не только своими золотыми руками, но и письмами. До замужества они не очень часто виделись, но, уезжая в Крым, он писал великолепные, наполненные любовью письма.

Мать Лены поддерживала ее. Говорила, что будет замечательно, если она выйдет замуж за крымчанина. Южный воздух и переезд к морю казались ей чем-то завораживающим, так как Ирина Георгиевна до этого всего лишь раз побывала на море и долго оставалась под впечатлением.

И вот Лена, еще не окончив техникум, в свои 19 лет отправилась по приглашению жениха в Крым на майские праздники отдыхать. Стояла замечательная погода. Пьянящий запах цветов, морской воздух – все это благотворно повлияло на Лену. Молодые и веселые местные друзья и новые знакомые отложили хороший отпечаток. Родители Алексея показались довольно милыми и добродушными. Сомнений не оставалось. Свадьбу решено было сыграть в Крыму, по завершении сессии и после получения дипломов.

Несмотря на то что перед свадьбой все вроде бы шло гладко, Лену терзало смутное чувство, едва они сели в поезд. В этот день отъезда, когда Алексей ее забирал, он хорошенько выпил и как-то странно себя вел. Любви и уважения в его словах не чувствовалась. А взгляд исподлобья пробирал Лену до дрожи. У нее даже мелькнула мысль выйти из поезда, пока еще они недалеко отъехали, и вернуться. Но эта мысль тут же показалось временной глупостью. Долго еще потом Елена вспоминала свою нерешительность. Но чему быть, того не миновать. Свадьбу сыграли в конце июля.

Крымский дом было решено поделить на две части – в одной жил брат Алексея Дмитрий со своей молодой, вот-вот собиравшейся родить супругой, в другой Алексей с Леной и со свекровью. Отец братьев уехал на тот момент работать в Рязань по распределению, а мать осталась в Крыму. Общий дом, общий фруктовый сад.

Лена принялась выращивать цветы, но так как она никогда не жила в таком климате, да и вообще не занималась садоводством, то в первый год у нее ничего не выросло. С каждым днем она чувствовала на себе неприязнь со стороны новых родственников.

Дом, в который она переехала, лишь казался ей гостеприимным и богатым. Уже через несколько месяцев Лена четко понимала, что ее постоянно заставляют экономить на всем. На расходе электричества и даже на туалетной бумаге. При этом Лена никогда не отличалась расточительностью, ведь она выросла в довольно скромных условиях.

Она устроилась в местный санаторий работать помощником повара. И если раньше жизнь в Крыму виделась ей со стороны отдыхающей, то теперь, когда приходилось вставать в 5 утра, чтобы успеть на первый автобус, потом проводить на ногах более десяти часов, обливаясь потом, у раскаленной плиты и без того в душном помещении, а вечером бежать на рейсовый автобус обратно, романтика угасла уже через месяц. Даже в выходные не хотелось выезжать на знойный пляж.

Лена забеременела, у нее был жуткий токсикоз, но она продолжала работать и тягать огромные кастрюли.

Пыл Алексея после свадьбы погас. Да и был ли этот пыл? Муж то и дело норовил задеть и обидеть Лену. Он выискивал какой-нибудь недостаток, о котором она не догадывалась, и высмеивал. При этом шутки были злобными и неприятными. Лена дома чувствовала себя как в гостях. Каждая фраза со стороны свекрови, а также других родственников, которые были местными, обросшими знакомыми, родными и связями, больно ранили ее как чужеземку. Лена чувствовала лицемерие, ложь и унижение. Пока она ходила беременная, Алексей не спешил обустраивать свое гнездышко и перестал вообще чем-либо интересоваться. Он работал в токарном цехе недалеко от дома, получал прилично, но практически все деньги прогуливал с друзьями по вечерам. Лену он с собой не брал, в связи с ее положением. Гулять и развлекаться на морском курорте зимой было негде. Город будто вымирал. Все прятались по домам от северных порывистых ветров.

Лена в силу своей молодости и неопытности не могла повлиять на мужа и тихонько плакала ночами. Когда он напивался, у него была странная особенность – его головной мозг находился в отключке, а спинной мозг работал идеально. Он был злым и непредсказуемым. Мог ударить, влезть в драку. Его мать тайно недолюбливала Лену, все ее считали нахлебницей. И только когда к ним в гости приезжала мама Елены и привозила разные деликатесы из Москвы, ведь тогда достать продукты питания было достаточно сложно, тогда Лена приободрялась и понимала, что не все ее покинули на этом свете.

В мае Лена стала мамой девочки. Ее решено было назвать Марией. Дочка оказалась очень неспокойной, по сравнению с ребенком их соседей-родственников. Свекровь Лене не помогала. Муж каждый вечер возвращался с работы грязный и выпивши, уваливался в кровать, надевая наушники, чтобы не слышать детский плач.

Когда к Лене приезжала мать, то она ей жаловалась на всю эту безысходность. Мать поддерживала дочку, давала советы – поговорить, разобраться, убедить и потерпеть. Разговоры ни к чему хорошему не приводили, Алексей продолжал пить, забывая о том, что у них есть маленький ребенок, которому требуется уход. Лена исхудала, под глазами появились черные круги, отчего муж еще больше стал потешаться над ее внешностью.

Однажды зимой Алексей пришел домой в своем привычном состоянии и застал Лену за розжигом печки. Огонь не разгорался. Тогда он выхватил у нее спички, облил дрова бензином и поджег. Яркое пламя вспыхнуло, загорелись занавески. Огонь потушили, но у Лены все руки были обожжены до мяса. А ведь малышка требовала ухода. Стиральной машинки не было, помогать никто не собирался. С ободранными в кровь руками Лене приходилось стирать детские пеленки и готовить. Казалось, что она деградирует и превращается в зверька. Покинутая среди людей…

Когда потеплело и мама приехала к ней в очередной раз в гости и увидела ее руки, она решила, что этому должен прийти конец, и забрала свою девочку с внучкой.

После этого Алексей приезжал к ним, даже просил прощения, но Лену вернуть ему так и не удалось. Она ни за что не хотела возвращаться в этот чужой и такой страшный для нее край.

Лена с Алексеем даже еще раз попробовали пожить отдельно на частной квартире в родном городе Лены, но Алексей снова начал пить и хулиганить, и пути их совсем разошлись.

Мария, или как ее ласково называли Манечка, в это время подрастала. Ее устроили в садик. Лена пошла работать поваром в школьную столовую, и жизнь потекла своим чередом. Николай Григорьевич, который все эти годы играл с Ириной Георгиевной в итальянскую семью, несколько раз приезжал к Лене в Крым. Он очень любил детей и говорил всем, что Манечка его внучка. Несмотря на то что с Ириной Николай не смог долго прожить под одной крышей, он мог прийти запросто в гости, как говорится, по старой дружбе. Так они и жили. Лена с дочкой и с матерью в коммуналке, а Николай Григорьевич буквально через два дома, в общежитии.

В это время многие одноклассники Лены уже добились успехов, а она, кажется, вся настолько погрязла в нищете и быте, что конца и края не было.