Читать книгу Блинопёк - Светлана Сервилина - Страница 5

Начальник отдела уголовного розыска подполковник Колесников уселся за свой рабочий стол и открыл папку с документами по делу об убийстве на Гвардейской улице. Он стал методично просматривать все протоколы и справки, аккуратно откладывая в сторону прочитанные листы. Преступление это не давало ему покоя. Убита немолодая женщина Антонина Васильевна Голубева сорок девятого года рождения. Трудовой стаж – почти тридцать восемь лет, из которых двадцать восемь она проработала на одном месте – в городском трамвайно-троллейбусном парке.

– Удивительное постоянство, – буркнул снисходительно он.

Характеристика с места работы была превосходная: одни поощрения, благодарности и ни одной аварии за все время. Жила Антонина Васильевна скромно в однокомнатной квартире своей единственной дочери, в виду того, что свою трехкомнатную отдала последней. Ну что тут еще. С работой и жилищными условиями понятно, а как насчет личной жизни? Подполковник свел брови к переносице. Была замужем за своим ровесником – Аркадием Степановичем Голубевым, который скрылся в неизвестном направлении спустя четыре года после свадьбы. Второй раз Антонина Васильевна замуж не выходила. Ни с кем не судилась, жила тихо и мирно. Кому же понадобилось убивать обыкновенную российскую гражданку, да еще таким способом?

– Вениамин Сергеевич, – в кабинет заглянул старший лейтенант Кравцов, – экспертиза готова!

– Давай посмотрим, – Колесников махнул подчиненному рукой.

Виталий подал документ, а сам уселся на стул у окна и стал наблюдать за начальником, который углубился в чтение.

– Так-так, – подполковник поднял голову и посмотрел на старлея, – какие соображения?

– Наш криминалист уверен, что удар нанесен заточкой уверенным движением, – Кравцов покачал головой, – похоже, что «работал» профессионал.

– Да это я сразу понял, – поморщился подполковник, – экспертиза показала, – он ткнул указательным пальцем в строчку, – что на лезвии обнаружены микроскопические частицы ржавчины. Следовательно, её никто не использовал много лет. Вот это интересно!

– А я вообще, – усмехнулся старший лейтенант, – ещё ни разу не сталкивался с таким орудием убийства.

– Виталик, какие твои годы! – начальник отдела с улыбкой посмотрел на подчиненного. – Послужишь с моё, еще не такое увидишь!

– Вениамин Сергеевич, а почему вас заинтересовал тот факт, что этой заточкой давно не пользовались?

– Отвечу, – Колесников постучал костяшками пальцев по столу, – думаю, что преступник давно отошел от дел. Я даже могу предположить, что он когда-то совершил убийство этим орудием, а потом «завязал».

– Значит, он в возрасте?

– Получается, что «да».

– Тогда, зачем преступник сохранил заточку? Глупо же! Велика вероятность того, что её могут найти! А по ней раскрыть убийство!

– Башковитый ты, Виталик, – засмеялся начальник, – правильно мыслишь! Если убийство раскрыто, то орудие изымается.

– Получается, что это был висяк?

– Поэтому, нам надо попробовать найти нераскрытое дело в архиве.

– А если преступник нашел заточку или ему кто-то её дал?

– Хочешь сказать, что у него это первое убийство? – подполковник разложил фотографии убитой по столу. – Смотри, – он показал на крупный план раны жертвы, – он нанес точный удар под лопатку и попал прямо в сердце. Это сделал не новичок. Но у меня возникает вопрос, почему женщина повернулась к нему спиной?

Кравцов молча уставился на снимок.

– Незнакомец представился, например, работником ЖЭКа или страховым агентом и попросил показать документы на квартиру, – проговорил он после недолгой паузы, – женщина направилась в другую комнату, а он в это время воткнул ей в спину заточку.

– Согласен, что незваный гость мог назвать себя кем угодно, но Голубева не жила в тот момент в этой квартире! С какой стати она будет рыться в документах дочери?

– Хотите сказать, что она знала убийцу?

– Антонине Васильевне пятьдесят четыре года, и вероятный преступник, приходивший в то утро к Макеевым, по словам соседки из шестьдесят второй квартиры, человек тоже немолодой. Могли знать друг друга эти двое?

– Могли, конечно, – старший лейтенант на мгновенье задумался, а потом радостно озвучил свою догадку, – товарищ подполковник, а непропавший ли это муж Голубевой?

– Вот и займись этим. Надо найти этого Аркадия Степановича и перелопатить в архиве все нераскрытые убийства заточкой.

– Есть! – Виталик встал со стула.

– Надо постараться закрыть это дело как можно быстрее, – Колесников покачал головой, – начальство торопит. Будут вопросы или соображения – сразу ко мне в любое время!

– А Сабир и Саша?

– Майор Гусейнов и лейтенант Боровичков уже получили задания и отрабатывают другие версии.

Юля открыла микроволновку и поставила в неё тарелку с котлетами. Коснувшись пальцем сенсорной кнопки, она оглянулась на звук шагов.

– Симонова, тебя Давидовна разыскивает, – улыбнулась Марина Еремеева и шмыгнула носом, – как вкусно пахнет!

– Блин, – журналистка сделала недовольное выражение лица, – только пообедать хотела. Чего ей надо?

– Да фиг ее знает! – Маринка усмехнулась. – А где Николаев? Без него решила похомячить?

– А причем здесь он?

– Да вы с Витькой неразлучные, – сотрудница махнула рукой и хихикнула, – как моя бабушка говорила: «Сладкая парочка – гусь да гагарочка».

– Сама ты гагарочка, – Юля шутливо погрозила кулаком перед носом подруги, – пошла я к начальству.

– А что разогреваешь в микроволновке?

– Котлеты!

– Тогда я их съем! – пошутила подруга.

– Только попробуй, смотри слопать, – засмеялась коллега, обернувшись, – я их посчитала!

Карина Давидовна сидела перед монитором компьютера с важным видом. Юля почему-то сразу вспомнила слова Виктора: «Нашел себе в жизни место, сделай его значительным!»

– Слушай, Симонова, – главный редактор посмотрела на подчиненную, – у нас в новостях на этой недели такая преснятина: собрания да заседания. Смотайся-ка ты к своим друзьям в уголовный розыск, пусть какую-нибудь страшилку расскажут для сюжета, – она ткнула пальцем в газету, – тут пишут, что какую-то бабу из трамвайно-троллейбусного депо убили.

– Когда идет следствие, информацию нельзя разглашать, – уныло ответила Юля, понимая, что в Управление внутренних дел все равно придется ехать. Если Карина что-то надумала, то так тому и быть.

– Значит так, – начальница сурово свела брови, – задание получила, иди и выполняй!

Журналистка кивнула и молча взялась за ручку двери, собираясь покинуть кабинет руководителя.

– Ну пусть хотя бы в общих чертах расскажут о своей работе, предоставят статистику по раскрываемости преступлений в городе на сегодняшний день, – уже мягче добавила редактор.

– На какое число делать сюжет? – без энтузиазма спросила Юля.

– На завтра сможешь?

– У меня уже запланированы две съемки.

– Тогда давай на понедельник!

В небольшой комнате, отведенной на студии под столовую, уже собрался народ. Каждый занимался своим делом: шуршали пакеты, гремели кастрюльки, хлопали крышки пищевых контейнеров. Съестные запахи перемешались между собой, и этот «букет ароматов» освежал в памяти доступный некогда советский общепит.

– Собрались грешники-чревооугодцы! – засмеялась Настя Прокопенко, доставая из сумки контейнер.

– Пища – это Божие благословение и естественная человеческая потребность, – с назидательным видом проговорил Игорь Воронцов и откусил бутерброд, – если мы едим, чтобы подкрепить свой организм, то это совершенно нормальный процесс, не имеющий отношения к чревоугодию. Другое дело, если все наши мысли заняты едой и питьем!

– Правильно, Воронцов! – похвалила его Чаплыгина. – Вспомним, что первое искушение Христа, когда он постился в пустыне сорок дней, было связано именно с едой. Дьявол предлагал Христу превратить камни в хлеба и вкусить их, утолив свой голод, и мы помним, – она многозначительно посмотрела на коллег, – что отвечает Христос: «Не хлебом единым жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих»!

– С вами пошутить уже нельзя, – недовольно буркнула Настя, – такие все начитанные!

– Мы такие, – не унималась Ирина Петровна.

– А как же традиции хлебосольства и гостеприимства у всех народов? – возразила Марина Еремеева. – Это тоже порок?

– А гостеприимство – это добродетель, – авторитетно заявила Прокопенко, – потому что я угощаю гостя.

– Кто с этим поспорит? – вступил в беседу Руслан Агафонов.

– Никто, – Димка Матвиевский сделал глоток из стакана и поставил его на стол, – это как раз тот случай, матушка, когда принятие пищи превращается из проклятия во благо! И я что-то не наелся, – он хитро посмотрел на сотрудников, шутливо поглаживая свой живот, – у нас есть хлебосольные коллеги, желающие сотворить добро ближнему?

Юля вошла как раз к концу диспута. Она направилась к Еремеевой, которая сидела за столом. Увидев подругу, Марина подняла вафельное полотенце с глубокой тарелки.

– Ву-а-ля, – сказала она, показывая нетронутые котлеты.

– Придется с тобой поделиться, – невесело улыбнулась Юля и плюхнулась рядом на свободный стул.

– Не слышу оптимизма в голосе. Что Давидовна сказала? – мгновенно став серьезной, спросила Еремеева.

– Как обычно, – вздохнула собеседница, – посылает на съемку.

– Ну и что ты такая расстроенная? Она же тебя не уколы делать посылает или пол мести!

– В УВД посылает, а я туда не хочу, – шепотом проговорила Юля, косясь на сотрудников.

– Ну да, понимаю, – Маринка достала из своей сумки стеклянную полулитровую банку, – неловкая ситуация.

– Они же все знают, что мы расстались с Андреем по моей инициативе. Осипова все ребята в отделе уважают, – журналистка опять вздохнула, – а я поступила как легкомысленная девица.

– Почему «как»? Ты и есть – легкомысленная девица, – засмеялась Еремеева, открывая пластмассовую крышку, – влюбиться в коллегу, да еще и оператора не может серьезная женщина!

– Вот, ты негодница, – Юля легонько ткнула локтем подругу в бок, – поддержала, называется!

– Твоя проблема и яйца выведенного не стоит, – философски произнесла Марина, – люди все взрослые. Никто тебя не осуждает в отделе Андрея, в этом я уверена на сто процентов!

– Точно?

– Точно!

– А что у тебя на обед? – Симонова резко сменила тему и, хитро прищурившись, кивнула на банку.

– Салат «Оливье», – подмигнула подруга и, бросив взгляд в сторону двери, хмыкнула, – ещё один рот! И так вовремя!

Юля посмотрела в том же направлении и увидела Николаева.

– Господа, всем приятного аппетита! – громко произнес он, входя в помещение под одобрительные возгласы.

Виктор поставил штатив в ближайший угол и встал рядом с Юлей, положив свою ладонь ей на плечо.

– Представляете, – он, будто продолжил прерванный разговор, – сейчас снимали пресс-конференцию. Вышли в курилку, стали байки травить. А Сафронова с радио говорит, что после института работала в каком-то маленьком городке, условно назовем его «Мухосранском».

– Это Валентина Григорьевна? – с деловым видом переспросила Чаплыгина, направляясь к столу.

– Ну да, – кивнул ей Николаев и продолжил, – раньше, оказывается, в районные центры и села привозили кино, чтобы демонстрировать в местных клубах, а по телефону заранее наговаривали информацию для афиши. Короче, – засмеялся он, поглядывая на притихших сотрудников, – дело было в конце восьмидесятых. Как местному художнику сказали, так он и написал. Получилось яркая афиша, – рассказчик взмахнул рукой, будто расписывает стену, – «Впервые в Доме культуры Мухосранска новый художественный фильм «Человек с бульвара». В главных ролях: Капуцинов, Миронов, Боярский, Яковлева…

Последние слова рассказчика никто уже не услышал из-за нарастающего смеха благодарной публики.

После обеда Юля отправилась в редакторскую. Она довольно долго смотрела в окно, собираясь с мыслями, потом с кислым видом «Ничего не поделаешь» набрала знакомый номер и приложила трубку телефона к уху. Послышались унылые протяжные гудки. Она собралась уже отключиться, как услышала голос Вениамина.

– Подполковник Колесников!

– Журналист Симонова! – ответила она с такой же интонацией.

– О, привет, Юлия! А что на сотовый не звонишь? Я не всегда работаю в кабинете, приходится и в другие места заглядывать.

– Да я, – начала растерянно собеседница.

– Понятно, деликатничаешь! – с присущим сарказмом прервал её Вениамин. – Что случилось?

– Ничего не случилось, просто получила редакционное задание – сделать сюжет о преступности в нашем городе.

– Вот оно что, – усмехнулся подполковник.

– Если у тебя нет возможности, – Юля еще надеялась, что Колесников ухватиться за её подсказку и откажется от встречи с телевизионной группой, сославшись на занятость, – то так и скажи.

Но не таков был Веня.

– Для тебя всегда найдем время, – бодро ответил он, – тебе сейчас надо?

– Ну зачем такая спешка? – засмеялась журналистка. – Давай, я через часок к тебе заскочу, чтобы обговорить нюансы!

– Хорошо, заходи, – доброжелательно согласился начальник отдела, – значит, до встречи! Пропуск будет на вахте.

Журналистка положила трубку на место и, безнадежно махнув рукой, отправилась писать заявку на съемку.

Подполковник Колесников внимательно посмотрел на офицеров своего отдела, неторопливо рассаживающихся за столом в его кабинете. Он улыбнулся.

– Какие у нас новости, господа?

– Я был в трамвайно-троллейбусном парке, где работала убитая, – лейтенант Боровичков раскрыл папку с документами, – поговорил и с руководством, и с рядовыми работниками. В коллективе ее уважали.

– Характеристику на нее ты мне уже отдал, – перебил его подполковник, – что-нибудь еще интересное есть?

– Антонина Васильевна много лет занимала должность председателя профкомитета парка, к ней шли со всеми проблемами, а она всегда помогала, – продолжил лейтенант, – ребенка в садик устроить, путевку в школьный лагерь выбить, кому лекарства достать, навещала сотрудников в больнице. А вот, – он показал исписанный листок, – показания соседей, где она проживала последние годы. Все говорят, что хорошая женщина была, душевная.

– Саша, ты же понимаешь, что даже у хорошего человека бывают враги и недоброжелатели, – Колесников посмотрел на подчиненного, – надо тщательнее искать. Виталий, а что у тебя?

– Я разыскал бывшего мужа убитой. Аркадий Степанович Голубев сорок девятого года рождения живет в Ленинградской области. Год назад похоронил жену. Имеет сына семьдесят седьмого года рождения. Я послал запрос в местный отдел внутренних дел на предмет его нахождения в день убийства Антонина Васильевна Голубевой.

– Ответа пока нет?

– Нет.

– А чем он занимается? – Вениамин заинтересованно посмотрел на старшего лейтенанта.

– У него свой бизнес, – Кравцов заглянул в свои записи, – автомастерская и магазин по продаже деталей для машин.

– Значит, есть станки по металлу, – задумчиво проговорил Колесников.

– Вы про заточку подумали, да? – старлей махнул головой.

– Про заточку, про заточку, – усмехнулся начальник, – ты в архиве что-нибудь нарыл?

– Смотрите, – Виталий положил на стол три фотографии, – эту женщину убили заточкой в тысяча девятьсот семьдесят третьем году. Самое интересное, – он сделал многозначительную паузу и посмотрел на коллег, – что удар нанесен в сердце со стороны спины, как и в нашем случае. Похоже на квартирную кражу, есть показания мужа убитой и свекрови, что пропали несколько дорогих золотых украшений: кольца, цепочки, сережки.

– В общем, всё стандартное. Так?

– Есть одна вещица примечательная, – старлей провел пальцем по строчке описи, – кулон в виде скорпиона, сделанный на заказ в ювелирной мастерской. По словам мужа убитой, одна клешня отломана.

– Ну, понятно, – Колесников нетерпеливо прервал подчиненного, – еще какие-нибудь подробности есть?

– Преступник скрылся, орудия убийства на месте не оказалось, дело закрыто за недостаточностью улик, – Кравцов нерешительно пожал плечами, – У жертвы остались две дочери.

– Да, – подполковник по своей многолетней привычке постучал костяшками пальцев по столу, – ухватиться не за что. Ты, Виталий, забери это дело из архива и принеси мне. Я покумекаю на досуге. А сейчас давайте обсудим все возможные версии убийства на Гвардейской улице.

Колесников еще собирался что-то сказать, но дверь кабинета резко открылась, и на пороге появился майор Сабир Мансурович Гусейнов.

– Простите за опоздание, товарищ подполковник, – вошедший небрежно расстегнул пиджак и, достав носовой платок из кармана, вытер вспотевший лоб, – задержался в областной коллегии адвокатов. Ну и порядочки у них, я вам скажу, – он довольно улыбнулся и плюхнулся всем своим весом на свободный стул, – бюрократия сплошная!

– Но вижу есть результаты от этого визита, – начальник отдела нетерпеливо посмотрел на майора.

– Есть, – тот победно оглядел сотрудников, – я интересовался в коллегии зятем убитой Голубевой. Так вот, в две тысячи втором году Владимир Егорович Макеев был осужден на пять лет за непредумышленное убийство Василия Федоровича Широкова. Последний в нетрезвом виде попал под колеса фуры, которой управлял Макеев.

– А почему этому Макееву так много дали? – спросил старший лейтенант. – Был в нетрезвом состоянии за рулем?

– Вот я сейчас, Александр, этот вопрос и задал адвокату Макеева – Ольге Петровне Буданцевой. Судя по ее рассказу, она была уверена, что парень получит не больше двух лет и то условно. Однако появились свидетели происшествия, которые показали, что водитель мог свернуть в сторону, и человек бы остался жив. На суде Макеев сам признался, что не спал почти сутки, гнал фуру из Краснодара практически без остановок, потому что спешил к беременной жене.

– Честный такой? – усмехнулся Кравцов.

– Так же следствием было установлено, что он еще и скорость превысил на этом участке дороги. Но дело даже не в этом, – Сабир Мансурович хитро подмигнул, – только что пришел ответ на мой запрос из зоны, где отбывает свой срок осужденный Макеев.

– Так-так, – Колесников с интересом посмотрел на майора.

– Полгода назад туда прибыл наш земляк – Геннадий Отняткин, по кличке Штопор. Прославился этот преступник квартирными кражами, а срок получил в девяносто седьмом году за убийство свидетельницы.

– Штопор, – сосредоточенно проговорил Колесников, – припоминаю это дело, – он сосредоточенно почесал затылок, – кажется, ограбление дома директора рынка на Малахитовой улице?

– Да, на Малахитовой!

– Хозяйка вернулась не во время домой, и он убил ее заточкой. Правильно? Ему дали, по-моему, восемь лет.

– Все точно, Вениамин Сергеевич! – радостно поддакнул майор.

– Помню, убитая женщина была очень красивая, и наш криминалист, посмотрев на неё, сказал: «Как у него рука поднялась на такую!», – Колесников задумчиво посмотрел в окно, – семь лет уже пролетело, надо же!

– Это дело раскрыли вы? – с уважением спросил Боровичков.

– Нет, не я. Просто убийство было громкое.

– Так что дело гражданки Антонины Васильевны Голубевой с улицы Гвардейская, – не обращая внимания на ностальгические нотки в голосе подполковника, продолжил Гусейнов, – считайте, раскрыли!

– Сабир, я не понял, откуда такой оптимизм? Этому Штопору на зоне ещё целый год отбывать, – удивился Кравцов.

– За примерное поведение вышел Геннадий Отняткин раньше срока, а если точнее, то две недели назад! – Гусейнов даже языком прищелкнул от удовольствия.

– Гуманные у нас в стране законы, – пробурчал Боровичков, – пропорол человека заточкой, а потом убийцу хвалят и отпускают раньше срока за примерное поведение.

– Для начала надо объявить в розыск Геннадия Отняткина и ехать в лагерь, чтобы прижать Макеева, – не обращая внимания на комментарии, продолжил майор, – думаю, он быстро расколется, за что он решил расправиться со своей тещей и дал наводку на её квартиру.

– Допросить Макеева надо, но мне кажется, – Колесников посмотрел на Боровичкова и Кравцова, – что дальнобойщик тут ни при чем. Хотя, – он перевел взгляд на Гусейнова, который покачал головой, явно не соглашаясь с выводами начальника, – эту версию необходимо тоже отработать.

– Зачем придумывать сложности, когда разгадка лежит на поверхности? – майор прищурил глаза. – Все мы знаем эту зоновскую публику. Кто туда попадает, быстро начинает жить по их волчьим законам. А потом, – он даже привстал от догадки, – парня могли просто-напросто припугнуть и заставить выложить информацию, где жена и мать прячут деньги и золотые украшения.

– Но, по словам дочери убитой, из квартиры ничего не пропало, – тут же возразил сотруднику Кравцов.

– Дамочка находится в шоковом состоянии и пока не может быть в этом уверена, – почти злобно проговорил Гусейнов, – а потом, мы не знаем истинной цели визита преступника!

– Истинной цели визита мы, действительно, не знаем, – жестко его прервал подполковник.

– Так я узнаю! – уверенно произнес Гусейнов.

– Хорошо, Сабир Мансурович, оформляй командировку и отправляйся на встречу с Макеевым, – а сейчас давайте обсудим и другие версии.