Читать книгу Корни правы. Сборник стихов - Светлана Севрикова - Страница 7

В твоїх очах – московськi зорi…

В твоїй усмiшцi – темний сум.

Тобi, напевне, сниться море,

I вiтра обережний шум.

I бiлоснiжний цвiт каштанiв.

Легкої сукнi бiлий щем

Червоний лагiдний свiтанок

I степ, напоений дощем.

Не буде пусто святе мiсце.

Не стане мертвим Третiй Рим.

Навiк розлучена с дитинством

Ти станеш рiдною чужим.

Тобi дадуть росiйський паспорт —

Воронi бiлiй в зграї стан.

Малесенький шматочок щастя —

Убога латка на сто ран.

А роки нагнiтають смуту,

А серце памятае все.

I по ночам ти будеш чути

Печаль українських пiсень.

I бачить божевiльний танок

Нiмф яблуневого садка.

У час травневого серпанка…

Що смерк на вiчнiї вiка.

Я иду, топчу Москву ногами

Полными, крестьянскими, тяжёлыми.

Мне грозят троллейбусы рогами,

Фарами подмигивают жёлтыми.

На меня ларьки, витрины выпуча,

Загляделись, как на чудо божие.

Думают: как выпрыгну, как выскочу,

да как вездеход – по бездорожию!

Думают: живучая, могучая,

И не лезут к женщине, трусливые.

Ну а я – девчонка невезучая,

Да и баба-дура несчастливая.

Я вообще с Украины, приезжая.

Поторгую, суму скину полную

С луком, салом, мёдом да орехами.

Поменяю деньги на купоны я…

В поезде – сердитая и пьяная

Потираю ноги-руки, ойкаю.

Что ж вы натворили, окаянные

Черти! Что вы делаете с Зойкою!

Ты прекрасна, провинциалка!

Ты – царица, колхозника дочь!

…Завлекает цветеньем фиалок

Золотая московская ночь.

Наряжаешься. Блузка-ветрило

Так прозрачна, но так не к лицу…

Ты с акцентом заговорила.

Улыбнулась в толпе подлецу…

А навстречу… король бубновый!

От смущения – сердце в дрожь.

Но коня на скаку остановишь,

И в горящую избу – войдёшь…

Обокрала тебя гадалка.

Тушь размазал плаксивый дождь.

Ты прекрасна, провинциалка!

Ты – царица, колхозника дочь!

Я кормлю голубей, обреченных на зиму.

Птицы падают с неба, друг друга коря.

Будет дарвински просто: насытится сильный,

Ну а тем, кто слабей – не прожить декабря.

Я стараюсь по-божески быть справедливой,

Но природа решает сама за своих.

Слабых бьют, и они улетают пугливо.

И у них – как у нас.

И у нас – как у них…

Все, как прежде – чай, бананы, сайра,

тишины задумчивый молчок.

Дом сгорел, успел спасти пожарный

только фотографии клочок.

Погорелец, ставший новосёлом,

выставил на письменном столе

рамочку с картинкою спасённой —

словно рай построил на земле.

В новом доме все ему чужое —

словно круг – смыкаются углы.

Он пьянеет даже от боржоми,

нету тяжелее головы.

Даже сны, как новые обои,

хочется свернуть в тугой рулон.

Только в эту рамочку, с любовью,

сквозь слезу заглядывает он.

Поезд твой – то в гору, то со склона…

За окном – то дебри, то поля…

Есть ли тот, кто скажет: «Будь как дома»…

Тот, кому ты скажешь: «Вот и я!»?

Если ждёт – сумеет ли дождаться…

Если встретит – как его узнать.

Да и как он сможет догадаться,

что ему тогда тебе сказать?