Читать книгу Монологи о животных - Светлана Шестернева - Страница 7

Любой день будет добрым, если начать его в объятиях японского журавля. Так считает Назгуль – главный в Алматинском зоопарке специалист по хищным птицам. Журавлик (потому что ещё очень юн, всего два года) по имени Джонни, заметив из угла своего вольера свою человеческую подругу с раскинутыми в стороны руками, несётся навстречу, растопырив белоснежные крылья. На красивом лице Назгуль вспыхивает ослепительная улыбка. Она освещает, кажется, не только нашу казахстанскую землю, а всю планету. Вот так объятия журавля способны затмить солнце.

Джонни пользуется популярностью у посетителей. Коммуникабельный журавлик с удовольствием танцует перед публикой. Разумеется, не безвозмездно, а за угощение. Назгуль просит Джонни станцевать для нас, мы все хлопаем в ладошки, но не на того напали. Джонни замечает, что люди явились с пустыми руками, и его доброжелательности как не бывало. Суёт изящный клюв сквозь сетку Рабица. Разве можно удержаться от желания погладить? Но опыта общения с журавлями у меня никакого. Джонни ловко хватает меня за палец. Не смертельно, но ощутимо и весьма поучительно. Хорошо, что не догадалась подставить нос.

Его сосед – венценосный журавль. Это красавец, каких поискать. Настоящее творение природы. Его внешность столь безукоризненна, что птица кажется ненастоящей. Хохолок будто бы соткан из драгоценных нитей, а опушка на крутом лобике – из искусственного меха. Его страшно даже погладить – до чего же всё же он хорош.

Далее знакомимся с кормящим отцом. Страус эму воспитывает страусёнка, пока самка находится в изоляции. Может, она плохая мать? Да нет, объясняет Назгуль. Она всего лишь женщина, а самец – мужчина. Она привлекательна, он – чертовски привлекателен, так что зря время терять не будет. А страусёнок ещё слишком мал.

Полярные совы приехали к нам из России. Пока они ещё почти совята, им максимум от роду три года. Но впереди их ждёт большое и светлое чувство, а зоопарк – приплод.

Филины у нас отечественные. Они тоже невероятно хорошенькие и к тому же коммуникабельные: с удовольствием позируют перед камерой мобильного телефона, вертясь то в профиль, то в анфас. Идеальны для любой фотосессии: с выразительной мимикой, кругленькие. Чем круглее филин, тем он симпатичнее.

Сов-сипух у нас 11 головок, но они, по словам Назгуль, очень пугливые. Оффлайн мы видим только особо отчаянную парочку птиц. Но я всё же считаю, что здесь дело не только и не столько в характере сипух, сколько в здравом смысле. Как правило, большинство посетителей ведут себя полярно противоположно разумному поведению. И если журавль, например, может атаковать тупого человека клювом, то что может здесь кроха-сипуха? Словом, у неё есть чему поучиться.

Нас знакомят с симпатичнейшей ушастой совой, флегматичной неясытью. Рассказывают о рационе пернатых. Оказывается, кормят птиц не только зерном, а мышатами, однодневными цыплятами и иногда говядиной. Достойное меню. В следующей жизни я решила быть дикой птицей. Это позволит жить на свежем воздухе и вполне прилично питаться.

А в этой жизни у меня проявился дар лечения животных биотоками, о чём я не преминула рассказать Назгуль. В отличие от очень многих скептиков, главная птичница нашего зоопарка воодушевилась. Сразу предложила сменить профессию. Признаться, я давно бы поступила именно так, если бы верила в качество отечественного образования. Но, к счастью, отсутствие ветеринарного и даже зоотехнического диплома на мой дар никак не влияет.

Назгуль предложила мне осмотреть сокола-балобана. Попал он к нам из дикой природы. Жил как все балобаны, пока вдруг не перестал летать. Ещё у него болел глаз: подёрнулся белой плёнкой. Видимо, за своими соколиными делами балобан занёс в око инфекцию. Здесь же, в вольерных условиях, всё быстро прошло: во всяком случае, с места моего осмотра оба глаза выглядят вполне прилично. Аппетит прекрасный (наш визит пришёлся на обеденный перерыв, во время которого сокол воодушевленно рвал на части кусок мяса), походка бодрая. Запрыгивает на небольшой пенёк, служащий ему для приёма пищи. А летать отказывается. Возможно, рассуждаю я, просто не считает нужным. Как в анекдоте про мальчика, который не произнёс ни слова ровно до того момента, пока мать не пересолила суп. На вопрос, почему он раньше молчал, мудрый ребёнок ответил: так раньше всё нормально было.

Наш разговор с Назгуль не окончен. Очень скоро мы вернёмся, чтобы поговорить о том, почему она выбрала эту профессию. Мы также встретимся с главным змееведом Сашей, который в этот раз не располагал своим временем, потому что нужно было кормить подопечных. А пока мы прекрасно провели время, беседуя с кайманом Зинкой, что раскрывала на камеру (или на меня?) свой зубастый, но очень славный рот. Навестили полярного мишку, который прятался в прохладном вольере от жары. Наблюдали, как ныряют тапиры. Это был очень славный день.

Вернувшись домой, я инстинктивно прижалась лицом к майке. Солнце пекло, не жалея лучей. Но странно: хотя спина не раз оказывалась мокрой, потом она не пахла. В этой майке я кормила слонов и бегемотов. Делилась сокровенным с носорогом. Любовалась растопыренными крыльями японского журавля. И впитала в себя все запахи счастья.