Читать книгу Я отлично вижу! Улучшаем зрение сами. Советы врача - Светлана Троицкая - Страница 9

Второй стереотип тоже связан с позицией медиков. По их мнению, процесс ухудшения зрения носит необратимый характер и помочь могут только внешние средства – очки, капли, линзы, уколы, лекарственные препараты, операции и какие-либо приборы.

Ошибочность этой позиции доказал еще более 100 лет назад известный офтальмолог – доктор Уильям Горацио Бейтс из Нью-Йорка.

Проработав в официальной медицине около 40 лет, он обнаружил, что у большинства его пациентов, которым он рекомендовал очки, капли, лекарства и операции, при повторном осмотре фиксировалось ухудшение зрения!

А пациенты, не выполняющие по разным причинам его рекомендации, зачастую демонстрировали улучшение состояния зрения. Этих фактов за богатую врачебную практику накопилось столько, что Бейтс взялся за самостоятельное исследование причин ухудшения зрения.

О Бейтсе, его выводах, наработках и рекомендациях мы обязательно поговорим еще в этой книге. Сейчас скажу лишь, что врач-новатор горько поплатился за свою порядочность и настойчивость в декларации сделанных им революционных выводов. Судебные иски от представителей официальной медицины следовали один за другим. И оппоненты в конце концов добили пожилого врача агрессивностью и нежеланием знать истину. Собираясь на судебное заседание, офтальмолог скончался. Дело его, слава богу, живо, а метод Бейтса помог восстановить и сохранить зрение множеству людей во всех странах мира.

Увы, ни родителям, ни самим повзрослевшим пациентам традиционные офтальмологи не говорят об альтернативных возможностях возвращения здоровья глазам. Им просто заявляют, что ничего нельзя сделать, кроме как подчинить всю свою жизнь бесконечной смене очков и прочной зависимости от все более и более сильных «глазных костылей», капель и лекарств. А когда вы убедитесь в бесполезности традиционных способов лечения, вам могут предложить подвергнуть глаза риску хирургического вмешательства. И то если вам повезет и удастся заполучить квоту на операцию. В противном же случае в ней могут и отказать, как случилось с моей ученицей из города Боровичи Новгородской области – пожилой женщиной Антониной.

Про льдину и Антонину

В судьбе Антонины ключевую роль сыграла, как ни странно, льдина. Почти три года назад, в конце ноября, перед ней со страшным грохотом упал с крыши снег со льдом. Осколки льда коснулись ее лица, слегка поцарапав его. В связи с этим Антонину отпустили с работы домой.

А на автобусной остановке еще одна огромная льдина с ревом поползла с крыши. Женщина, стоявшая рядом, страшно закричала, просила вызвать скорую помощь. Антонина Николаевна стала ее успокаивать: «Что вы кричите так, льдина же не попала на нас!?»

Оказалось, у женщины был сердечный приступ. Ее увезли в больницу, а моя героиня пошла домой пешком на ватных, дрожащих от испуга ногах. Утром она обнаружила, что один глаз не видит. То есть имела место чисто психическая травма – страх, шок, стресс от столкновения со льдинами дважды за один день.

Самое ужасное началось потом, когда Антонина обратилась за помощью к врачам. В первый раз офтальмолог выдворила ее из кабинета, даже не спросив, что случилось, так как заканчивалось время врачебного приема. На другой день удалось добыть талончик лишь к терапевту. Та посветила в глаз фонариком и выписала капли от кровоизлияния. Лишь через две с лишним недели женщина смогла попасть на прием к окулисту, а та, ничего не поняв, отправила ее на обследование в Новгород.

В областной больнице Антонине не смогли поставить диагноз, послали на обследование в Санкт-Петербург. Петербургские врачи тоже отметили лишь кровоизлияние в левом глазу и отправили домой. После этого уже врач из ее города предложила ей сделать три укола по 50 тысяч рублей каждый. При своей скромной зарплате Антонина не могла, естественно, найти таких средств, и тогда врач предложила ей ждать квоту на операцию.

Вызов по квоте пришел лишь в марте 2018 года – через четыре месяца после травмы. Молодой хирург петербургской клиники сначала сказал, что помочь уже ничем не может, а затем решил испробовать на боровичской страдалице новое оборудование, только что заказанное для клиники.

Первая тяжелая операция на глазу длилась под наркозом 6 часов. Антонина заранее подписала согласие на то, что результат операции сложнопредсказуем, и не удивилась отсутствию положительного исхода хирургического вмешательства. Вслед за первой операцией через месяц последовала вторая, еще через пару недель – третья.

Во время одной из поездок в Санкт-Петербург Антонина сильно простудилась в автобусе, это дало осложнение на глаз, и ей сказали, что нужна еще одна операция в три этапа. Осенью того же года после еще трех операций хирурги развели руками – глаз уже точно не спасти…

Сейчас на глазу у женщины плотное бельмо, и чтобы скрыть его, она научилась все время прищуривать один глаз. И чаще улыбаться, чтобы это выглядело естественно.

В этой истории меня поражает вот что: Антонина безмерно благодарна врачам, которые с ней столько возились, и даже посвятила тому молодому офтальмологу, что согласился на эксперимент с ее глазами, поэтические оды. Но при этом она пишет жалобы на местного врача, которая отказала ей в своевременной помощи, а позже предложила лишь дорогостоящие уколы.