Читать книгу Месть Атлантиды - Светлана Васильевна Тимина - Страница 6

– Выпьешь еще хмельного сока плодов страсти? – Домиций Лентул до половины наполнил серебристый кубок. Элика перестала растирать затекшие, с вмятинами от веревок запястья, и согласно кивнула.

– Полагаю, стоит.

Легкое вино не смогло помутить ее цепкий, настороженный разум. Она с удовольствием сделала глоток и отщипнула кусочек мяса запеченной на костре птицы. Силы ей пригодятся, не стоит отказываться от еды, и девушкам следует велеть не пренебрегать пищей. Она сдержит данное им обещание, но для этого понадобится недюжинная энергия.

Первый шок и ужас от того, что она в руках помощника этого ужасного кассиопейского варвара, понемногу отступали, да и она ничем его не выдала. Просто сидела рядом на меховых шкурах в шатре полководца, и со стороны, казалось, что велась обычная светская беседа. Про принца Кассия старалась вообще не думать, дабы это не сломило ее мужества.

– Надо иметь недюжинную смелость, дабы осмелиться напасть на особу королевской крови в ее землях, до сих пор не представляю, как тебе это удалось. И где запропастился твой повелитель? Побоялся сам запачкать руки и дождаться возмездия?

Домиций внимательно смотрел на принцессу. Побеждена, поймана, но не смирилась, и будет бороться до последнего. Он втайне испытал восхищение.

– Он ждет тебя во дворце Кассиопеи. Менее чем через семь круговоротов солнца мы будем там. Ты даже не хочешь спросить, с какой целью все это?

– Да мне все предельно ясно, – нарочито весело отозвалась Элика. – Ему не терпится отправиться к Лакедону, и я ему это устрою.

Домиций подвинулся ближе, успокаивающе сжал плечо девушки. Она отшатнулась.

– Не бойся.

– Мне нечего бояться! – поспешно ответила Элика. – Тебе не удастся бросить меня к его ногам как последнюю рабыню! Лучше опасайся за себя и за своих людей, принцесса Атланты не пойдет добровольно на заклание!

– Все не так. Элика, не бойся. Со мной ты в безопасности. Никто не причинит тебе вреда. Ешь. Ты, наверное, очень голодна…

– Конечно, конечно никто не причинит! Принцесса Атлантов должна упасть в постель варвара не оскорбленная ничьими руками! Ты это хотел сказать? Домиций, давай начистоту. Мы закончим наш приятный обед, и ты отвезешь меня обратно. Я готова поклясться тебе на крови, что о происшедшем никто не узнает, и наши соглашения будут процветать и развиваться. Это лучший выход. Ты представляешь, что произойдет, когда ваше участие в этом вскроется? Если Атланта пойдет войной на Кассиопею, вам не выстоять. Ты же не можешь этого не понимать!

– Принцесса, здесь нечего обсуждать. – Домиций был непреклонен. – Давай отложим этот разговор. Поговори со мной о чем-нибудь другом. Я не хочу, чтобы ты видела врага в том, кто им не является. Я знаю, что страх гложет тебя, но поверь, я сумею его рассеять. Что тебя гнетет?

– Домиций, я не ребенок и не стоит рассказывать мне сказки о том, что меня в вашей проклятой стране ждут светлые чертоги наслаждения. Так вот знай, до Кассиопеи я не доеду. И я убью тебя, не задумавшись, если будешь мне мешать вернуться домой. Это понятно?

– Не сомневаюсь, – глаза кассиопейского советника смеялись. – Попробуй пастилу из лесных орехов. Очень вкусно.

Элика последовала его совету. Что ж, не верить ее словам это его неотъемлемое право. Лакомство оказалось очень вкусным, и в непринужденной атмосфере ужас постепенно прятался в углу сознания, явно с целью сэкономить силы.

– Две девушки, в повозке… Надо полагать, тоже что-то вырезали на лбу твоего повелителя, что ты везешь их как рабынь? – съязвила принцесса, поджав ноги и откинувшись на подушки.

– Нет. Это добыча наших наемников, они из окраин черных земель. Обычные работорговцы, знают толк в захвате товара. Их было пятеро. Двоих ты застрелила в лесу, один был ранен, я не пожелал задерживать поездку. Полагаю, выживет. Если не выберется из земель Атланты, я расстроен не буду.

– Женщины Атланты никогда не становятся рабынями. Я знаю, что их цена очень высока, потому что на рынках Дальноземья их не встретишь. И они бы не захватили этих девочек, если б не твое попустительство. Грязные ублюдки прикрылись вашей армией как щитом! Их везут связанными и заставляют есть из мисок, как животных! Как ты можешь закрывать на это глаза?

– У меня нет права вмешиваться, принцесса. Это было их условие. К тому же…

– Домиций, ты не варвар, как твои наемники и твой принц. Прошу, отпусти их. Наши женщины не заслуживают такой участи.

– Элика, я пока ничего не могу сделать. И зря ты так. Принц Кассий благородной крови. Его единокровная сестра немногим младше тебя, он не посмеет причинить тебе вред. Я не допущу этого. Ты мне веришь?

– Не могу. Сам понимаешь, – Элика вновь пригубила вина. Стоянка была недолгой, но как же не хотелось покидать походный шатер этого пусть вражеского, но благородного воина. – Раз уж я твоя пленница и ты не хочешь быть мне врагом, прошу тебя, не надо нас связывать как племенной скот. Твоя охрана многочисленна, нам не сбежать. Девочки при одном неверном движении или толчке повозки могут удушить себя веревкой. Поверь, это излишняя жестокость, мы так даже с рабами никогда не поступали. Это все, чего я требую.

Домиций Лентул с сожалением посмотрел на руки девушки. Следы от веревок еще не сошли. Но указание на этот счет не подлежало изменениям или послаблениям.

– Я не могу, Элика. Он велел везти тебя связанной. В особых случаях на цепи. Руки будут свободны. Только тебе придется носить ошейник. Мне бы этого не хотелось, потому что…

Что-то треснуло внутри принцессы при его словах. Ошейник? Велел везти связанной? Семь круговоротов солнца как рабыню?! Жгучие слезы обиды, ярости, унижения и безысходности сжали ее горло, и она вскочила, разбив кубок об пол.

– Потому что… Потому что… Он сам наденет на меня ошейник в вашем проклятом дворце?! Такую участь вы мне приготовили?! – она задыхалась. – Да будь ты проклят! Ненавижу тебя!

Домиций обхватил ее руками. Элику трясло. Не плакать. Он не достоин видеть ее слезы. И девушки тоже не должны. Она их будущая правительница, она обещала их спасти, не время раскисать! Не время!

Четверть меры солнца спустя тот самый воин, которого они недавно так жестоко высмеяли, завел внешне спокойную принцессу в повозку. Домиций Лентул проявил милость. Веревки девушек разрезали, приковав кандалами с кожаными браслетами к кольцу в углу повозки. Это давало им большую свободу передвижений, кожу оков можно было разрезать без угрозы затянуть узлом. Но с Эликой советник проявил осторожность. Ее руки сковали такими же кандалами, но закрепили сверху опорной балки за скрытый стальной крюк. Принцесса молча позволила проделать с собой все манипуляции, глядя сквозь воина, словно сквозь пустое место. Лишь когда он случайно задел ее щеку, поднимая стянутые руки кверху, презрительно процедила:

– Даже не думай, рабский пес, тебе жизни не хватит оплатить даже улыбку атланской невольницы!

Ее слова попали в цель, принеся легкое удовлетворение. Мужчина отпрянул в сторону, едва успев закрепить цепь под пронзительным взглядом женщины свободной империи. В родной Кассиопее никто не имел права так смотреть на мужчину. Воин поспешно удалился, гася в глубине души восхищение вместе с внезапным желанием, но желанием не покорить зарвавшуюся пленницу, а ловить каждое ее слово и сложить весь мир к ее ногам. Такой поворот событий напугал его, и он со всей силы гнал прочь безумные мысли.

Элика скосила глаза на подруг по несчастью. Как хорошо, что они не видели ее истерики и слез, которые, несмотря ни на что, ей удалось пресечь очень быстро. Но обед с Домицием многое прояснил, и, что являлось, пожалуй, главным, при следующей встрече можно было попытаться увести его оружие. Хотя бы даже нож, она умеет обращаться с ним не хуже меча! Только как? Попытаться соблазнить? Но нет, молодая принцесса не владела наукой соблазнения совсем. Надо было воспользоваться тогда помощью Ксении! Использовать ее наложников по назначению, а не вести с ними интеллектуальные беседы о поэзии, астрономии, математике и тактике боя. Тогда бы она не растерялась наедине с главнокомандующим! Как ни странно, страх сейчас отступил. Так надежда и уверенность вытесняют все остальное. Не время бояться и мучить себя домыслами о том, что сделает с ней при встрече принц Кассиопеи, надо действовать! Она королева, это уже почти решенный вопрос, и освободить своих подданных для нее почетная обязанность!

– Алтея, – властно позвала она. – Пройдись, но осторожно, чтобы цепь не звенела.

Цепи хватило на половину повозки. По крайней мере, подойти к принцессе она позволяла. Элика удовлетворенно кивнула.

– Мы теперь знаем, где прятались элементы металла. Будь наготове, и попробуй все-таки разбить миску о кольцо. Делай это в момент наибольшего оживления, чтобы никто не расслышал.

– Он ничего тебе не сделал? – поинтересовалась Кальвия. – Сказал что-нибудь? Куда они нас везут и что хотят с нами сделать?

Элика решила быть честной. Не время искажать картину.

– Мы держим путь в Кассиопею. В жертву богам не принесут, не бойся. Для чего, ты сама понимаешь. Цена каждой из нас равна десятку самых чистых кристаллов слез пустыни.

Кальвия отчаянно вскрикнула, и Элике пришлось повысить голос

– Не смей плакать или кататься по полу! Я сказала, что вытащу вас? Так вот, я требую взамен вашу помощь, а не стенания. Ясно?

Одного ее слова было достаточно, чтобы девушки взяли себя в руки. Матриарх не ошиблась, сделав ставку на младшую дочь.

Меру масла спустяАлтея, воспользовавшись шумом потасовки наемников и кассиопейцев, ловко расколола миску о стальное кольцо, добившись идеально острых осколков. Элика велела спрятать самые длинные и тонкие из них, а остальные раздробить еще больше, покровительственно пояснив своей новой свите:

– Сторожевые псы удивятся, если осколков будет не много.

Затем внимательно изучила ручные оковы девушек. У основания заклепанной застежки оставались два тонких ремня. Конечно, риск поранить кожу оставался, но что это значило по сравнению с ожидавшей впереди свободой? Скорее всего, больше порезов останется именно на ее запястьях. Домиций, видимо, опасался, что гордая принцесса попытается что-либо сделать с собой. Откуда этим варварам было знать, что самоубийство для атлантов являлось самым тяжким грехом, закрывающим путь в светлые чертоги, и что попавшие в плен или подвергшиеся бесчестью потомки империи всегда убивают своего врага, заставившего их пройти через подобную участь? Убить удавалось не всегда, но погибали они с честью, стремясь как можно дороже продать свою жизнь.

В разговоре Алтея вспомнила еще один значимый момент.

– Когда нас захватили и сделали недолгий привал, – поведала она. – Воины потребовали, чтобы мы готовили им пищу и подносили вино. Мы им отказали. Наверняка бы нас избили, если бы их предводитель не запретил. Дочери Атланты никогда не будут ничем облегчать жизнь врагу, и эти руки никогда не станут руками кухонных рабынь! Они смеялись над нами и говорили, что скоро мы будем просить о кухонном статусе как о высшей милости!

Элика задумалась. Ее, как привилегированную пленницу, никто не пустит на походную кухню, да и она просто понятия не имеет о том, что подразумевает под собой приготовление пищи. Ей стало тошно от мысли, что девушки будут прислуживать этим варварам, но в информационном плане это сулило видимую выгоду, к тому же, наверняка в их распоряжении окажутся ножи или на крайний случай иные приборы.

– Послушайте меня, отважные дочери Атланты. То, что я сейчас скажу, может показаться вам ужасным, но борьба не всегда ведется белоснежными перстами. Иногда, поверьте воительнице, и нам приходится переступать через себя, создавая иные образы, умело манипулируя действительностью и на некоторые меры масла быть теми, кем мы не являемся. Наверняка вам известна легенда о Тирессе, которая, оберегая провинцию от орды некогда воинственный антиквов, проникла в шатер военачальников, приняв подобие жрицы чертогов сладострастия. Окончание легенды вы знаете. Поутру их нашли с зияющими ранами во лбу, но каждый из них перед смертью улыбался блаженной улыбкой. Не судят победителей, даже обманчиво, но покорившихся врагам, если исходом была свобода провинций Атланты и жизнь каждого ее жителя. Что испытывала Тиресса в тот момент? Омерзение? Отчаяние? Нет. Лишь свою силу и огромную ответственность за свой народ. Почему я вам это говорю? Здесь, в повозке, закованные в цепи, мы слепы, как новорожденные самки пантер. Знаете ли вы численность отряда? Нет. Численность работорговцев? Это мне удалось выяснить в беседе. Их осталось двое из пяти. Троих я убила при нападении, но, не зная их изначального количества, эта информация могла бы быть не так полезна. Нам нужно выведать численность воинов. Я могла бы расспросить об этом приходящего стражника, но это вызовет подозрения. Как нам узнать, сколько их сопровождает нас? Только увидев своими глазами. Мы не можем это сделать в повозке, трудно это будет сделать и мне, когда их предводитель вызывает на разговор, так как он не позволяет гулять по лагерю. Но на вечерней трапезе соберутся они все! Кроме того,при каких обстоятельствах вам добровольно вручат ножи и другие кухонные приборы? Правильно. Только если вы будете использовать их по прямому назначению. В приготовлении пищи.

– Но мы раз отказались, и больше они нас не зовут… – заметила Кальвия.

Элика предусмотрела и ответ на этот вопрос.

– Когда я вновь пойду к их полководцу, позовете охрану. Как бы не было неприятно, проявите мнимое уважение и послушание, и посетуйте на то, что в замкнутом пространстве от бездействия затекает тело, вас одолевают мрачные мысли, и что вы привыкли к физическому труду, поэтому просите, чтобы они дали вам ту работу, о которой говорили. Да и отказали им тогда лишь потому, что я была без сознания, и вы переживали за мою жизнь. Обязательно скажите, что вы даже не просите избавить вас от оков. Можете также добавить, что вам малоприятно мое общество, причину придумайте сами. Наша с вами цель ? выяснить их численность и вооружение. Что касается оружия, тут все зависит от их внимательности, излишне не рискуйте, не добудете нож в этот раз, добудете в следующий.

Девушки с трудом уняли лихорадочный блеск в глазах. Оставалось только ждать. Спустя меру масла все тот же воин, избегая взгляда принцессы, принес им еду и питье, молча смел черепки от миски и сказал, что предводитель желает видеть воительницу в своем походном шатре.

– Наконец-то, а то я уже устала от их болтовни, – капризно сказала Элика, ни к кому конкретно не обращаясь, дабы поддержать игру. Девушки убедительно сыграли презрительные ухмылки. Воин просто намотал цепь на свой кулак, увлекая пленницу за собой. Ступив на твердую землю, девушка огляделась. Два наемника ? работорговца в длинном тряпье и несуразных шапках, невзирая на жару, сидя прямо на земле, перебирали золотые монеты. Она поежилась от их мерзкого вида. Темная кожа, неприятные раскосые глаза и гадкие ухмылки, которыми они встретили ее появление. Кассиопейские воины, принцесса насчитала троих, привязывали лошадей к стволам высоких деревьев. Местность была незнакомой, так далеко Элике бывать еще не приходилось. Она отметила, что обоз следует окольными путями, скрываясь в лесах, двигаясь по заброшенной пешей тропе. Поодаль разожгли костер, там стояла еще одна повозка, видимо, с оружием и провизией. Скорее всего, все войско находилось там. Хоть бы у девчонок хватило настойчивости уговорить их принять помощь!

Домиций Лентул ожидал свою пленницу на пороге шатра. Воин с поклоном удалился, выпустив из рук цепь. Элика гордо встретила взгляд советника будущего правителя враждебной земли. Но в его светлых глазах светилось лишь дружелюбие, сожаление, и что-то еще. Принцесса недовольно отметила, что ее симпатия к этому человеку, возникшая еще при первой встрече, почти не убавилась, несмотря на обстоятельства.

– Как ты себя чувствуешь?

– О, в браслетах, достойных принцессы, почти как дома! Неужели это так необходимо?

– К сожалению… У меня четкий приказ на этот счет, —Домиций отодвинул полог шатра. – Я рассудил, что ты не будешь против того, чтобы ужинать вместе со мной и вести разговоры во времена привалов.

– Это уж точно, – вспомнив об отведенной роли, согласилась Элика. – От этой компании в фургоне у меня иссякают силы.

Кассиопеец помог пленнице устроиться среди шкур и подушек, наполнил кубок сладким вином и протянул ей.

– Отдыхай. Ни о чем не думай. Если у тебя есть какие-то просьбы или вопросы, ты можешь смело со мной говорить.

Элика пригубила полюбившийся ей напиток. Она чувствовала, что все в порядке, но задать вопрос стоило.

– Мой брат Лэндал, что с ним? Он жив?

– Да, принцесса. Ему не причинили ни малейшего вреда, скорее всего он поднял всю армию Атланты на твои поиски. Мы не проливаем кровь без излишней необходимости. К тому же я знал, как сильно ты к нему привязана.

Девушка улыбнулась. Что ж, возможно, он сумеет отыскать ее следы! Скорее бы!

– Мы еще в землях Атланты?

– Пока да. Потому наши привалы не столь долгие. Но когда мы выберемся за границу империи, мы сможем позволить себе больше отдыха.

– И я бы хотела искупаться. Это возможно?

– К вечеру мы будем у лесного озера. Придется подождать.

Домиция отвлек один из воинов. Они о чем-то переговорили, после чего улыбка мужчины стала лукавой.

Твои подруги изъявили желание помочь в приготовлении ужина. Не вижу причин им в этом отказывать. Но не переживай, они под охраной, никто из моих людей не оскорбит их ни словом, ни делом.

Элика вовремя погасила улыбку и изобразила негодование.

– Рабам рабская участь!

– Видимо, атланки иногда встречаются покладистые, – хитро подытожил Домиций. – Только я не совсем понимаю. Вчера ты готова была убить меня, если я их не отпущу, а сегодня тебе все равно, даже если я позволю своим воинам овладеть ими. Почему такая перемена в характере?

– Я презираю предательниц своего народа! – гордо ответила Элика. – Ни одна из наших женщин никогда не была рабыней, но, оказывается, существуют рабыни в душе среди нас, которым даже без кандалов не живется! Конечно! Что есть крестьянская жизнь для таких как они? Работа! Да! Земля кормит, но ее надо возделывать, чтобы проросли плоды, охотиться, чтобы прокормить себя, и торговать, дабы иметь крышу над головой! Куда проще лежать в шкурах у ног погрязшего в разврате знатного вельможи, носить кандалы из золота и не гнуть спину в полях! Они сами выбрали свою участь. Только знаешь, я бы на твоем месте не стала отдавать их воинам. Одна девственна, и ее купят подороже. Ничтожные рабыни! Они позорят мою расу. Мою землю.

– Я полагал, вы дружны, – пожал плечами Кассий. – Но видимо, ошибался. Что ж, это все не так важно. Хочешь, я расскажу тебе о Кассиопее? Тебе придется провести там много времени. Садись поудобнее.

Домиций наполнил полупустой кубок принцессы и расслабленно откинулся на подушках.

– День в столице начинается рано. Первыми просыпаются многочисленные торговые рынки, где можно найти товары со всех сторон света. Для Кассиопеи не осталось неизведанных территорий, наши корабли ходят морем вдоль континентов,собирая все диковины дальних земель…

– А я знаю, чего на ваших рынках точно не найти, ты уж прости, что прервала, – весело сказала принцесса. Ее подсознание сейчас забивало жестокий шок предстоящего веселой иронией. – Женщин народа атлантов!

– В этом ты права, как ни в чем небывало продолжал Домиций. – Многие никогда не видели дочерей вашей империи, но слава об их необычной красоте и отваге идет даже дальше Кассиопеи. По роду занятий наш народ делится на касты воинов, торговцев и творцов, большинство принадлежит воинственной касте. Только наши женщины не воюют. Более того, ни одна из них даже не знает, как обращаться с оружием. Мужчина всегда на страже их покоя и безопасности, его женщина прежде всего услада его очей, хранительница очага и интересов супруга. Так у нас называют вольных спутников, но мне не нравится ваше определение, на мой взгляд, оно исключает любые обязательства.

– Обязательства? Каждый человек империи самодостаточен. Разве не высшая свобода в отношениях оставаться независимым и свободным в своих желаниях?

– Но ведь ты никогда не видела своего отца. Разве не больно тебе от одной только мысли, что он пожелал уйти, а не взять свою дочь, рожденную от любимой женщины, на руки, не научить ее делать первые шаги… Взять меч, в конце концов?

– Откуда ты… – начала Элика, но, поймав искренний взгляд Домиция, улыбнулась. – О, все понятно! Не все красавицы Атланты умеют держать язычок за зубами, но могу ли я их за это осуждать? А что касается моего отца, это воля Антала и хранителей времени. Ты не поймешь, я и сама, если честно, с трудом понимаю. Но разве не дал мне мой отец жизнь и высшую силу, приведя меня в мир под руку с единоутробным братом? Разве это не воля богов? Я видела лишь его образ, но люблю не меньше, чем мать, давшую мне силу и умение.

– Наши обычаи непонятны вашему народу, принцесса. Но ты поймешь, что такой уклад не так уж плох, когда мы прибудем к месту назначения. И я буду рядом, чтобы тебе не было тяжело принять новые правила. А пока, в ожидании ужина, хочу предложить тебе прогулку по лагерю. С твоего согласия, само собой.

Элика вздрогнула. Увидеть лагерь и получить нужную информацию! Слова согласия едва не слетели с ее губ, но тут она вспомнила полные жестокого превосходства взгляды воинов, их ухмылки победителей, нетерпимых к достоинству побежденного. Каждый из них не скрывал своего злорадства, наблюдая за гордой воительницей свободной империи, которая теперь волею судьбы была лишена оружия и носила цепи Кассиопеи. Словно судорога пробежала по плечам принцессы.

– Сними цепи, я обещаю что не сбегу, – попросила она. Впрочем, ответ ее не удивил.

– Ты же знаешь, что это невозможно, —Домиций явно сожалел о таком положении дел, хотя логики, признаться, в этом было мало. Кассиопейский варвар явно хотел заведомо ее унизить и сломать при помощи этих атрибутов неволи. Возможно, покорные женщины егостраны моментально тупели от оков и готовы были ползать в ногах, но на принцессе Атланты это грязное животное обломает себе все зубы.

– Тогда я, пожалуй, откажусь от увеселительной прогулки, —Элика отщипнула пару ягод сладкого винограда и откинулась на подушках, задумчиво глядя в сторону, тем самым демонстрируя, что говорить больше не о чем. От тряски повозки слегка болела поясница, но тут, на твердой земле, напряженные мышцы расслабились, и боль уходила.

Ужин прошел в таком же молчании, несмотря на попытки Домиция Лентула разговорить пленницу. Она с нетерпением ждала окончания трапезы и встречи с девушками, дабы выяснить, что именно им удалось разузнать. Но когда она вернулась в повозку, подруг по несчастью там не оказалось. Не появились они и к вечеру, когда отряд сделал очередной привал у озера. Элика на миг о них позабыла, воодушевленная возможностью искупаться в холодной воде.

Домиций сам зашел проводить ее к месту купания, и принес с собой платье из желтого шелка, вместе с корзиной купальных принадлежностей.

– Собираешься смотреть? – язвительно прошипела принцесса, когда он, отстегнув ее цепи, уселся на каменный выступ у берега.

– Нет другого выхода, – ответил кассиопеец, и холодная ярость залила сознание девушки. Что ж, этим тоже ее не сломить. Да и мужчину в нем она не видела. Скорее приятель… и приятный собеседник. Что ж, хуже от этого станет только ему.

– Смотри, – жестко сказала она, без стеснения скидывая с себя пыльный дорожный костюм из кожи. – В банях нам с детства прислуживают рабы мужского пола. Так что можешь доложить своему принцу, что он просчитался, желая меня этим унизить. Может, потрешь мне спину?

Поразительно, но ей удалось смутить гордого воина! Испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие от своей победы и от ласковых объятий прохладной воды озера, Элика с наслаждением вымыла пыльные волосы и каждую клетку своего тела, словно смывая мимолетные прикосновения этих варваров, затем вытянулась на поверхности воды, перевернувшись на спину, и поплыла. Волна неуместной радости словно затопила ее, и девушка счастливо рассмеялась, забыв обо всем – о том, что она вдали от дома, в руках врагов, что на берегу ее снова ждут цепи, что она обнажена перед посторонним мужчиной, и что по завершению пути ее ждет незавидная участь… Да и ждет ли? Возможно, уже завтра они сбегут отсюда. Завтра!

Элика проигнорировала предупреждающие слова с берега об ограниченном времени. Домиций Лентул, сиди там и страдай молча! Если не нравится, посадил на лошадь и отправил обратно! Нет? Вот и не мешай наслаждаться купанием!

Прошло около меры масла, прежде чем принцесса вдоволь наплескалась в воде. Возвращаться в повозку к цепям не хотелось, и на берегу она, обнаженная, долго вытиралась отрезом ткани, едва сдерживая злорадный смех. На уверенного любимца женщин Домиция было жалко смотреть. Он из последних сил отводил взгляд от ее совершенного смуглого тела и что-то бессвязно отвечал на колкости в духе «вытереть ей спинку или помассировать ноги». Впрочем, вскоре ей надоело подначивать его, и Элика с неохотой натянула на себя желтое платье из приятно ласкающего шелка. Наверняка одеяние патрицианки из Кассиопеи, не уступающее по качеству пошива ее королевскому гардеробу.

–– Ты замерз, славный воин? Где мои браслеты? – снова начала дурачиться принцесса. Домиций скосил глаза, и, только убедившись, что пленница одета, неспеша поднялся с камня, поднял с земли цепь с черными сферами оков. И тут тишину разорвал отчаянный женский крик. Все похолодело у Элики внутри.

– Это Кальвия! Что они с ней делают?!

Забыв про все вокруг, она сорвалась с места и бросилась на крик. Домиций что-то кричал вслед, но ей было все равно. Крик девушки раздался вновь, и Элика поняла, что кричат в криво сколоченном шатре на обочине лагеря. Она влетела туда стрелой, и от увиденного кровь застыла в ее жилах.

Кальвия в разорванном платье отчаянно извивалась, прижатая к земляному полу одним из наемников, который не щадя сил бил ее по лицу, но оторвать скрюченные пальцы девушки от своего лица так и не мог, поэтому шипел от боли и явно пытался ее оглушить. Второй почти прикрутил к опорному столбу Алтею, опутав ее веревками, так что сопротивляться та не могла, и с довольной ухмылкой шарил по ее груди своими грязными лапами.

Все поплыло у Элики перед глазами. Клич воинственных амазонок сам по себе вырвался из ее груди, и, оказавшись возле насильника пятнадцатилетней невольницы, она с размаху ударила его кулаком в висок. Но оглушитьс первого раза не удалось. Наемник, осклабив беззубый рот, оторвался от жертвы и ударил в ответ. Принцесса задохнулась от боли внизу живота. Второй прекратил щупать Алтею и, обнажив кривой клинок, пошел на девушку. И тогда Элика закричала. Громко, во всю силу своих легких.

–Домиций Лентул! Так ты, вшивый шакал, бережешь свою собственность?!

Но ждать, слава Анталу, не пришлось. Полководец Кассиопеи как раз в этот момент появился на пороге в окружении трех воинов. Дальше все произошло молниеносно. Наемников скрутили и повалили на пол, отобрав оружие. Один из воинов поднял с земли рыдающую девочку, едва не пережившую насилие, второй пришел в ярость, увидев привязанную к столбу Алтею, махом разрубил опутывающие веревки и, словно забывшись, крепко прижал к себе отбивающуюся девушку. Впрочем, задуматься о мотиве его поступка у Элики просто не было времени. Домиций упал на колени рядом, успокаивающе погладив все еще мокрые волосы принцессы. В его словах было сожаление вместе с негодованием, а еще беспокойство.

– Они ничего не успели сделать? Тебе больно?

– Вы не люди! – чуть не разрыдалась Элика, не отнимая руки от живота. Боль не отпускала. —Варвары! Животные! Да зажарьтесь вы все в чертогах Лакедона!

– Элика, посмотри на меня! – грубо тряхнул ее за плечи Домиций. – Все закончилось! Мы успели вовремя! Что мне для тебя сделать?

– Убей этих! Обоих! – выпалила принцесса, превозмогая боль, и поднялась во весь рост. – Я требую их смерти! И ты не можешь мне отказать! Ист Верто! Ты слышал меня?! Ист Верто! (обычай Кассиопеи. Оскорбленный мог потребовать у представителя власти возмездия оскорбившему его, и не удовлетворить просьбу не имели права. В редком случае ? могли только заменить меру пресечения).

Домиций Лентул встал рядом. Казалось, время остановилось, и наступила гнетущая тишина. Притихли спасенные девушки, перестали сипеть от боли прижатые к земле сильными руками воинов работорговцы, как и сами воины, онемевшие от удивления при словах Элики. Принцесса окинула открывшуюся картину долгим взглядом. Сейчас была ее абсолютная власть. Ее право просить возмездия. И сыновья Кассиопеи, чтившие закон Ист Верто, помешать этому не могли ни в коей мере.

– Убейте их. Обоих.

Домиций Лентул кивнул, приложив руку к сердцу.

– Да будет так. Отрубите головы этим нечестивцам!

Элика расправила платье и гордо вышла из шатра в безмятежную летнюю ночь. Следом воины выволокли наемников, вырвалась из покровительственных объятиях воина Алтея, и только Кальвия в безотчетном страхе крепче прижалась к груди защитившего ее немолодого мужчины с дерзкими глазами, которые загорелись необъяснимым теплом при отчаянном жесте чужеземки с оливковой кожей. Ужина хватило атланским крестьянкам, дабы обаять и расположить к себе жестоких и непримиримых воинов чужой страны. Наверняка девушки добыли сведения, которых бы с лихвой хватило на военный переворот, а не просто побег.

Казнь работорговцев заняла не больше минуты. Обнажив меч, Домиций Лентул двумя отмеренными движениями обезглавил бывших наемников. Элика не дрогнула, наблюдая за ними с выражением глубокого удовлетворения. У Алтеи даже заблестели глаза. Когда все закончилось, принцесса поняла, что ее авторитет вырос до заоблачных высот, и никто больше не сможет поколебать его в глазах соотечественниц.

Воины поспешно уволокли с поляны тела казненных. Девушки окружили Элику.

– Гордая воительница, ты спасла наши жизни, мы отдаем их тебе!

Принцесса ласково погладила их почтенно склоненные головы.

– Я же обещала, что все будет хорошо? Это не пустые слова. Полно, успокойтесь.

К ним приблизился Домиций Лентул. Элика меньше всего хотела сейчас с ним разговаривать. Отчасти от того, что он наверняка слышал ее беспочвенные оскорбления в свой адрес в шатре.

– Я устала, благородный полководец. Разреши нам уснуть.

– Конечно, – Он выглядел смущенным. – Может, по кубку вина?

– Не стоит. И спасибо тебе за твое справедливое решение. Мы удалимся, с твоего позволения.

– В таком случае, ты кое-что забыла.

Элика удивленно вскинула брови, но тут же поняла, что он имел в виду лишь одно. На миг ей стало больно от такого сильного контраста, но она быстро овладела собой. Другие дочери Атланты не должны видеть ее слабости.

– Ничего личного, только его приказ? – горько усмехнулась принцесса, протягивая руки. После недолгой свободы кожаные наручи обжигали холодом. Хотя, скорее всего, это была просто игра воображения.

Впрочем, сегодня полководец Кассиопеи проявил небольшое милосердие. Элику не приковали к столбу, как обычно, оставив вместе с девушками притянутой за цепь к рабскому кольцу.

Кальвия все еще мелко дрожала, а Алтея скрипела зубами от негодования. Элика окинула долгим взглядом обоих девушек.

– Что мы имеем в итоге? – она улыбалась. – Этих шакалов стало меньше ровно на две головы. За вами никто не наблюдал так рьяно, как эти работорговцы. Наша задача упрощается! Что еще вам удалось выяснить, пока вы готовили еду?

Невольницы растерянно посмотрели на нее. Они еще не отошли от шока, и беззаботное возвращение к разговору о побеге казалось им неуместным.

– Я не буду вас жалеть, – прояснила ситуацию принцесса. – Мы теряем время. Мы удаляемся все дальше от родных земель. К тому же вы еще очаровали двух воинов, которые теперь не спустят с вас глаз! О чем вы вообще думали? О том, что они устроят вам побег? Меня поражает ваша наивность! Я надеюсь, вы хоть получили сведения, которые бы помогли нам в нашем деле?

– Их десять человек, не считая предводителя, – покраснев, пролепетала юная Кальвия. – И у них много оружия. Они везут его в повозке с провизией. Солдаты не были жестоки с нами. Большую часть работы они делали за нас, и еще рассказывали нам о Кассиопее и о предстоящем празднике затмения солнца. В это время на центральной площади происходит большое гуляние, а…

– Ниже лопаток, вдоль позвоночника! – перебила восторг подруги Алтея, повернувшись к Элике спиной. – Когда этот мерзкий шакал разорвал на мне платье, я просила Антала лишь об одном ? чтобы он его не нашел!

– Нож! – прошептала принцесса, развязав веревку под грудью девушки. Твердая рукоять уверенно легла в ее руку. – Теперь мы спасены! Рассказывайте, что еще удалось узнать?

– Еще они дежурят по сменам, прерываясь на сон, – вспомнила Алтея. – Двое воинов спят в повозке с оружием. Нам туда не пробраться, она едет впереди, каждые две меры масла они сменяются. Основная часть отряда впереди, нашу повозку замыкают всего трое. Мне показалось, что они расслаблены, так как мы скованны. Им и в голову не придет, что мы попытаемся сбежать. Но как их нейтрализовать, если у нас только один клинок? Но на зов придет лишь один, а остальные насторожатся.

– И речи быть не может пытаться сбежать во время движения, – сказала Элика. – Сейчас мы просто разрежем кожаные наручи. Но не до конца, наша задача сделать так, чтобы они оставались на руках, но при этом мы должны усилием их разорвать в любой момент. Цепь прочна. Это будет нашим дополнительным оружием. Меня наверняка пригласит в свой шатер полководец, и его я беру на себя. Сейчас мы еще раз проработаем план, а пока воспользуемся ножом. Время снять оковы!