Читать книгу Романтика на кофейной гуще. Предсказание #1 - Светлана Вячеславовна Алексеева - Страница 6

– Алло. Да, мамуль, здравствуй. Всё хорошо. А у вас с папой? Как здоровье? На работе тоже хорошо. Нет. Михаил не беспокоит. Одеваюсь тепло. На улице плюс один градус. Шапку ещё рано. Ем регулярно. И фрукты. Творог тоже ем. И кефир пью. Денег хватает. Нет. Ни с кем не встречаюсь. Не надо меня знакомить. Сына тёти Аллы не помню. Нет. Не хочу с ним знакомиться поближе. Я не чувствую себя несчастной. Извини, но мне нужно срочно доделать отчёт. Обязательно. Приеду. Хорошо. Передавай привет папе и бабушке. Целую. До скорого.

Родители живут за городом, как они выражаются, поближе к природе. Тяга к природе у них обнаружилась после моей свадьбы. Они переписали свою двухкомнатную квартиру в центре города на меня и переехали к бабушке в её дом в деревне.

Богдановка расположена в двадцати километрах от нашего города. Так что видимся мы часто, даже слишком, чтобы мне удалось скрыть какие-нибудь события из моей жизни от родительской заботы.

Правда, в последний год скрывать особенно было нечего, да и раньше что-то не припомню, чтобы когда-то у меня жизнь била ключом.

Неприятности с Михаилом были единственным развлечением в моей замужней жизни. Лучше и не вспоминать.

Оставленную мне родителями двухкомнатную улучшенку мы с Михаилом продали и купили трёхкомнатную брежневку в районе, в котором я и сейчас проживаю. Муж убедил меня, что для семьи, которая планирует со временем обзавестись детьми, необходима квартира побольше.

Я устроилась на работу в ближайшее домоуправление и занялась хозяйством. А муж погрузился с головой, как он говорил, в «мужицкие дела». Что это за дела, я узнала случайно, да и то не сразу.

Замужества мне хватило через край, оно оказалось недолгим и неудачным. А чего удивляться? Брак оказался браком.

Родительскую двухкомнатную улучшенку я потеряла из-за собственной доверчивости. Даже вспоминать тошно.

Трёхкомнатную брежневку, «приобретённую супругами в совместном браке», разделили с мужем после развода. Теперь он занимает однушку в брежневке на другом конце города, а я обосновалась в своей отдельной полуторке в хрущёвке поближе к своему домоуправлению.

Как я радовалась, когда освободилась от своего брака. Я летала на крыльях вне себя от счастья, как птица, ощущая свободу.

Свобода для меня являлась избавлением от тяжкого бремени брака с человеком, который всячески старался унизить меня так, что со временем я поняла: единственное, что у меня осталось, – это чувство собственного достоинства.

Развод был для меня восстанием рабов под руководством Спартака. Считать себя Спартаком было приятно. Я стала свободной птицей. Теперь я могла смотреть сериалы вместо футболов, которые раньше смотрел по телевизору муж, я стала хозяйкой пульта от телевизора.

Мой ноутбук был только моим, и никто не совал туда свой бесцеремонный нос с ценными указаниями, замечаниями и нравоучениями.

Я могла запоем читать любовные романы все выходные дни и ночи напролёт, и вечерами после работы. Встречаться и болтать с подругами, когда и сколько захочу.

Использовать свою свободу как-то по-другому, я так и не научилась.

После развода и размена квартиры я затаилась и жила тише воды и ниже травы. Серо, скучно, спокойно. Без нервов, которых у меня на момент развода почти уже не осталось.

Но время лечит душевные раны.

Звонок городского телефона прозвучал резко и неприятно.

– Алло.

– Громова, как жизнь? Соскучилась?

– Миш, что тебе надо?

– Ну вот. А где твоё «здрасти»? Завела себе уже мужика?

– Не твоё дело.

– Грубая ты, Машка. Так и будешь куковать всю жизнь одна.

– Тебе-то какое дело?

– Может помиримся?

– Ты что? С дуба рухнул? Не звони сюда больше.

Я бросила трубку, а дальше сделала то, что в последнее время стало для меня уже привычным. Телефон снова зазвонил. Я выдернула шнур.

Зазвонил мобильный. Глянув на экран, я включила соединение и положила мобилку подальше от себя, чтобы не слышать голос бывшего мужа. Пусть сам себя развлекает своими монологами.

Где были мои уши, когда я согласилась выйти за него замуж? Где были мои мозги? Куда я смотрела, ведь он и красивым-то не был?

Теперь я понимаю, что такие отношения могут возникнуть только при полном отсутствии жизненного опыта у девушки. А я была девушкой книжной, жила жизнью героинь любовных романов и телесериалов.

Сейчас я тоже живу в своих книгах и фильмах, но у меня есть опыт «как не должно быть» и шанс стать счастливой, и однажды я ими непременно воспользуюсь. Этот шанс и есть настоящая свобода.

И я обязательно буду очень счастливой.

Но не в этот раз. И уж тем более, не с женатым Владимиром.

Я села делать отчёт по работе домоуправления.

***

Мой дом – моя крепость. Всё-таки хорошо иметь свою отдельную квартирку, пусть даже маленькую. Всегда можно уйти к себе от всяческих бурь и тревог внешнего мира, спрятаться и никому не открывать.

Я уже сохранила отчёт на флешку, когда раздался звонок в дверь.

Три часа дня.

Миланка и Татьяна ещё на работе. В домофон никто не заявлял о себе. Наверное, кто-то из соседей.

Я на всякий случай глянула в зеркало – всё в норме. Тёмные волосы стянуты в высокий хвост. Футболка, джинсы, помада – всё на месте.

Глянув в глазок, я обомлела.

На площадке напротив моей двери стоял своей собственной персоной Владимир Александрович Ефимов с тортиком и с букетом белых лилий.

Футболка толстит, джинсы с пятном. Мама дорогая! Как он посмел?!

Я стремительно стала стягивать с себя джинсы, застревая в узких штанинах, которые снимать лучше всего с мылом, потом сдирать футболку и носки. Запихнув всё это в пенал, я услышала настойчивый третий звонок и крикнула:

– Минуточку, я сейчас.

Снова посмотрела в зеркало. Джинсы новенькие, туника стройнит, волосы распущены, помада ярче. Глаза лихорадочно блестят. Щёки пунцовые. Духи! Готово. Я при полном параде, а в квартире полнейший бардак.

Стоп! А для кого я, собственно говоря, стараюсь? Он женат, и его никто сюда не приглашал.

Я гордо и неторопливо проплыла к входной двери встречать незваного гостя.

– Здравствуйте, Мария Сергеевна! – наглая улыбка во всё лицо. – Вот пришёл проведать вас, справиться о вашем здоровье и передать привет от всего коллектива вашего домоуправления.

Представляю себе, что он сегодня от этого коллектива мог услышать. Я взяла протянутые мне цветы и тортик.

– Здравствуйте. Здоровье ничего. Разувайтесь, у меня чисто. Тапок такого размера, как у вас, в запасе нет.

– Не страшно. У меня носки чистые, я ваши полы не испачкаю.

– Проходите на кухню. В комнате у меня беспорядок.

Не хватало ещё запустить этого Джакомо Казанову в мой будуар. Я плотно закрыла дверь в комнату, чтобы он даже одним глазком не мог увидеть мои дамские владения.

– Можно вымыть руки?

– Да. Вот ванная и полотенце.

Порог моей квартиры после развода ещё не переступала нога ни одного мужчины. Вру. Грузчики, заносили мебель.

Поставив лилии в вазу, я спросила:

– Чай или кофе? Или вы предпочитаете более крепкие напитки?

Зачем я сморозила про крепкие напитки, я и сама не знала. Просто вспомнила запах алкоголя при второй нашей встрече и рассказ Ларисы в бухгалтерии.

– Нет, пожалуй. Я бы предпочёл чай. А вы держите в доме крепкие напитки?

– Да. Водку для компресса. Но думаю, она вам не понравится, потому что самая дешёвая.

– Ясно. Может минуем церемонии и перейдём на простой человеческий язык общения? Называй меня на ты? Это для тебя не будет слишком сложно, мы ведь почти коллеги?

– Хорошо. Владимир, буду называть тебя на ты.

– Ну что же, Машенька, расскажи мне, почему ты сегодня сбежала с работы?

– Я не сбежала. Я просто туда не пришла. Компьютер был занят, осталась делать отчёты дома.

– Неужели? А Пётр Семёнович сказал, что ты плохо себя почувствовала и отпросилась. Я даже грешным делом подумал, что причина во мне?

– Что это ты о себе возомнил? Ничего подобного.

– Ладно. Чтобы тебя не смущать, я больше не побеспокою тебя на твоей работе, завтра к вам в домоуправление придёт Макс. Но могу я узнать, отчего я впал в такую немилость?

– Никакой немилости нет. Просто женщины видели нас, когда я ногу подвернула.

– И всё?

– Всё.

– Тогда я хотел бы пригласить тебя…

– Не надо.

– Почему? Мне не показалось, что я тебе не нравлюсь.

Ну и наглец. Он смотрел на меня и улыбался. Пора было прощаться. Нечего тут сидеть. Улыбается он!

Было просто чудом, что мне вообще удавалось держаться стойко и спокойно.

Только бы он не заметил, что я вся внутренне дрожу, находясь рядом с ним. Он на меня действовал возбуждающе. Я сама себя не узнавала. Развратная и готовая на всё. Просто кошмар какой-то. Пусть только попробует ко мне приставать!

– Сколько тебе ложек сахара?

– Не надо сахара.

Он рассматривал меня откровенным изучающим взглядом, от которого я чувствовала себя, как амёба на предметном стёклышке. Такой же бесформенной в своей свободной тунике.

Похудеть я ещё не успела, а слова подруг и коллег прочно отпечатались в моём сознании новым комплексом. Спрятав лишние килограммы под свободной туникой, я осталась всё той же прежней толстухой, которую он нёс на руках на пятый этаж.

И ведь пришёл же с тортиком. Просто издевательство. Я тут целый день истязаю свою силу воли, сижу на яблочной диете. И вдруг является этот дьявол-искуситель в прямом и в переносном смысле.

– Мне торт нельзя.

– Ты не любишь тортики, Машенька?

– Наоборот, они меня не любят. Я вообще-то на диете.

Его брови поплыли в изумлении вверх, тёмно-серые глаза прищурились и сверлили меня насквозь. Он что-то припоминал.

Спалился! Я торжествовала. Надо сразу обманщиков выводить на чистую воду, чтобы не морочили головы честным женщинам.

– Да. У меня принцип – я не встречаюсь с женатыми. И не люблю врунов.

– Не помню, чтобы я соврал. По-моему, ты не задавала мне вопросов о моём семейном положении. Но я тебе отвечу. Я не женат. Паспорт показать?

Он расстегнул нагрудный карман клетчатой рубашки, достал из него документ и вложил мне в руки.

– Вот. Изучай.

Я перелистывала страницы паспорта гражданина РФ, внимательно проверяя наличие всех штампов. Дата рождения… По знаку Зодиака Лев. Год Быка. Тридцать два года, значит. Прописка… Штампа о регистрации брака не было.

– Военный билет интересует? Он у меня в куртке. И водительские права тоже. Могу показать. К сожалению, свидетельство о рождении и диплом об окончании университета дома. Извини, забыл взять с собой.

– Не надо. Я не пограничный контроль, – вернула документ Владимиру и почувствовала себя дотошной и стервозной, но это лучше, чем быть обманутой.

– Ну что, Маша? Сразу же сделать тебе предложение или начнём с конфетно-букетного периода?

Я смутилась, но не растерялась:

– Ограничимся букетно-бесконфетным периодом.

От сердца сразу отлегло, но вопросы остались.

– Ограничимся? – он посмотрел на меня с недоумением.

Я молчала, не зная, что сказать, а спрашивать боялась, чтобы не ранить его чувства.

– У тебя есть ещё вопросы? Спрашивай, отвечу.

– Кто была та девушка на балконе?

– Моё прошлое, которое было до тебя.

– Но ведь прошёл всего лишь месяц с небольшим. Неужели ты забыл своё прошлое?

– Что ты?! Такое не забывается. Наоборот, запомнил на всю оставшуюся жизнь. Надеюсь, что даже поумнел, – он посмотрел на меня странным взглядом, или мне это показалось.

– Где же ты сейчас живёшь?

– Там же, где ты меня увидела впервые.

– Но она же тебя выгнала?

– Тут она сильно погорячилась. Это моя квартира.

– Почему же ты просто не открыл замок своим ключом?

– Вика закрыла его изнутри. Не ломать же дверь. Не люблю скандалов и тривиальных сцен, поэтому и ушёл. Моя очередь задавать вопросы?

– Не об этом хотел спросить. Номер своего мобильного продиктуй, пожалуйста.

***

И ВСЁ. Больше ничего не произошло. Вернее, не произошло ничего из того, чего я боялась или чего ожидала. Допили чай, коротко поговорили. Он сохранил мой номер телефона, дал вызов мне на мобильный, попрощался и ушёл.

А я-то размечталась.

Я даже не знала, что теперь думать. Было похоже, что он надо мной поиздевался. Конечно, я не ждала домогательств. А может, ждала?

Он – свободный мужчина, я – свободная женщина. Но он и намёков никаких не сделал, и я не почувствовала, что он как-то во мне заинтересован. Для чего вообще надо было приходить?

Ясно же, чтобы намотать мои нервы на кулак.

Недоумевая, к чему был этот его визит, я впала сначала в состояние разочарования, а затем и полной апатии, чувствуя себя толстой, не сексуальной, некрасивой и нежеланной.

Я стойко держалась. Тортик стоял в холодильнике. Есть его не хотелось. Пропал аппетит.

Владимир проявил чуткость и солидарность со мной, отказавшись от торта. Я тоже вот уже второй день держалась стойко, продолжала сидеть на диете, а вечером планировала выйти на пробежку.

Отнесла торт в бухгалтерию, пусть толстеют.

На работе было всё, как обычно, будто ничего и не произошло.

Он мне не позвонил. Я, естественно, тоже. Зачем было узнавать номер моего мобильного, если потом не звонить? Всё было ясно, как божий день, я была не в его вкусе. Ничего удивительного в этом не было.

Достаточно вспомнить его красивую, стройную, длинноногую, яркую брюнетку Кармен, как я её мысленно окрестила, чтобы понять, что у меня нет шансов. С чего я вообще взяла, что могла ему понравиться?

Я была полной противоположностью его бывшей девушки. Серая, ничем не примечательная, на три килограмма толще, чем должна быть. От двух лишних килограммов я уже избавилась.

Подругам я о нём пока ничего не рассказала, чтобы не бередили рану своими домыслами и предположениями. Когда-нибудь расскажу им об этом странном визите или в старости напишу мемуары. Пусть читают.

Явился, чтобы произвести впечатление и потешить своё мужское самолюбие. Пришёл, увидел, победил. Потом подумал, зачем ему всё это надо, если смотреть не на что, попрощался и ушёл.

Да и разговор наш приобрёл какой-то официальный оттенок. Правильно сделал, что ушёл. Если бы меня встретили с проверки документов, как пограничный контроль, то я бы тоже сбежала.

Но с другой стороны, ситуация была щекотливая, а принцип – дело святое.

Зато проверка документов вернула меня из мира грёз на землю, я в тот момент даже почувствовала, что могу ему противостоять в сексуальном смысле.

Могу теперь давать одиноким девушкам психологические консультации «как не поддаться соблазну и устоять перед опытным соблазнителем»: даже если вы не владеете собой и ваше тело готово отдаться ему раз и навсегда, просто потребуйте его документы на проверку. Способ Марии Громовой работает безотказно – гарантия стопроцентная.

В общем, я совсем запуталась. Зато и мысли перенаправились в иное русло. Никаких больше фантазий. Тем более несбыточных.

Строгая диета, пробежки по вечерам. Осталось сбросить три лишних килограмма.

***

– Машка, зачем ты заговорила о его семейном положении? – Татьяна была вне себя от возмущения.

– Ну ты же сама давала мне советы: поговорить, выяснить.

– Но не так же прямолинейно, как асфальтоукладчик. Ты даже Милану в этом переплюнула.

– Ой, вот только не надо валить с больной головы на здоровую. Я у мужчин паспорта не проверяю, потому что к нам они в школу по обмену опытом не забредают. Машка, ты в принципе всё правильно сделала, зато теперь точно знаешь, что он холостой.

– А что толку это знать, если он от Машки сбежал? Надо быть дипломатичнее, гибче. Не грузить мужчину разговорами о его бывшей, не напоминать про скандалы с ней, тем более, не устраивать проверку паспортного режима. Надо наоборот отвлекать всё его внимание на себя, чтобы он только тобой восхищался и забыл о своей прошлой; не бередить старые раны, чтобы у него память отшибло, глядя на тебя; чтобы он тебя не мог сравнить с бывшей.

– Какие-то правила хитро-мудрые, как будто их писали для гарема. Где ты этого нахваталась? Турецких сериалов пересмотрела что ли? У нас равноправие полов, – Милана Вадимовна стояла на своём, отстаивая наше женское право на проверку паспортного режима.

– А ну вас. Сидите хоть до старости со своим равноправием полов. Женщина должна быть хитрее мужчин, на то она и женщина, – Татьяна махнула рукой, мол, что с нас взять.

– Проехали уже. Я же не красавица, не о чем тут больше говорить. Не нравлюсь я ему. Просто поинтересовался из вежливости моим самочувствием и всё, – я решила закрыть тему наших обсуждений.

– Маш, да нормальная ты. Симпатичная. И нечего из-за него на себя комплексы вешать. Ты уже похудела, постройнела, выглядишь хорошо. Найдётся кто-нибудь другой, который тебя полюбит, – успокоила Татьяна. – Сколько килограммов ты ещё недосбросила?

– Полтора осталось.

– Ну вот видишь. Сущие пустяки.

– Только, когда сбросишь лишний вес, на сладости опять не набрасывайся, – Миланка была неумолима. – Или сбрось на всякий случай ещё пару килограммов сверх нормы, чтобы был запас, вдруг опять захочешь ведро мороженого съесть или тортик.

– Хватит. У меня вообще теперь аппетита нет.

– В твоём случае это очень хорошо. Тебе почаще влюбляться надо, ты тогда худеешь прямо на глазах, – сказала Татьяна.

– Ну, а как у тебя дела? – спросила я.

– Да, никак. Встречаемся, подарки дарит, денег не жалеет, в ресторан приглашал, в театр ходили, а со своими друзьями не знакомит.

– Может, у него нет друзей? – я допускала такую возможность.

– Может, он женат? – предположила Милана.

Подруги переключились и принялись обсуждать Татьянину ситуацию. Я активно приняла в этом участие, потому что давать советы всегда легче, чем понять что-либо в своей собственной жизни.

***

Прошла почти неделя после неожиданного визита Владимира ко мне домой, точнее, шёл четвёртый день, но он мне так и не позвонил. Пора было забыть встречу с ним раз и навсегда. Но забыть не получалось.

Я смотрела сквозь пыльное стекло маршрутного такси, увозившего меня и других пассажиров из города в Богдановку. Мне всегда нравилось проводить выходные с родителями и бабушкой.

Первые снежинки кружились в холодном ноябрьском воздухе. Солнце спряталось за плотной пеленой туч.

Настроение моё было ниже уровня залегания грунтовых вод, я чувствовала себя, как после внезапного пробуждения от сладких грёз о моей так и не состоявшейся любви.

Мама настойчиво звала меня приехать именно сегодня к субботнему обеду, поэтому у меня закралось подозрение, что они с бабушкой и отцом что-то задумали.

Впрочем, это не важно, я соскучилась и ехала с большим удовольствием, да и просто пора было сменить обстановку.

Моя кухня с некоторых пор действовала на меня угнетающе. В холодильнике стояли только салаты из сырых овощей.

Табурет, на котором сидел незваный гость, стал предметом культовым. Я теперь садилась только с другой стороны стола, то есть напротив священного места. Воспоминание о странном чаепитии не выходило у меня из головы, как и всё, связанное с Владимиром.

В списке сохранённых номеров моего мобильного был его номер. А что толку? Сама я ему никогда в жизни не позвоню.