Читать книгу Отражения свободы - Светлана Залата - Страница 3

Саша с любопытством оглянулась, выискивая глазами мусорную корзину. Бумажек накидали по всему кабинету немерено, но она же маг, так? Не так давно изученный телекинез ей давался легко. Правда, гордиться было нечем. Перемещение предметов, как она поняла, было самым первым навыком, которому обучали адептов, нужным больше для осознания собственной силы и сосредоточения на ней. Без большого практического применения, ведь чтобы, например, отшвырнуть хотя бы на метр в сторону взрослого человека, нужно было иметь большой резерв силы. Очень большой. Совсем юным адептам такое точно было не под силу, да и не только юным. Но для тренировки умения концентрироваться и направлять магию перемещение в пространстве чего-то нетяжелого неплохо подходило. Хотя, на удивление, не всем адептом это давалось легко. Те же Азамат или Аня даже лист бумаги, который Саша одним движением вчера на практике на метр подняла, не с первой попытки сдвинули на ладонь вверх.

Но силы мало, нужно и умение. Первая бумажка никак не хотела лететь в нужном направлении. Как и вторая. Но уже на четвертой дело пошло веселее – когда Саша поняла, что слишком много сил прилагала к левитации, запуская уже никому не интересные белые комочки в урну со скоростью выброшенного из пращи снаряда по не самой лучшей траектории.

– Развлекаемся? – раздался противно-знакомый голос от двери.

Восьмая или десятая, кто разберет, бумажка вышла из-под контроля на середине полета, набрав скорость пушечного ядра, и шлепнулась на пол в паре метров от урны, едва не сбив стоявший на подоконнике цветок.

– Тебе какое дело, Азамат? – раздраженно бросила Саша, – помочь пришел?

– Да нет, – парень был один. Видимо, оставил своих прихлебателей за дверью. – Любопытствую, никто не запрещал.

Ни дать ни взять – она опять в старшей школе. Там тоже был один такой здоровый громила-армянин и пара его подпевал. Что характерно – тогда один из подпевал был вполне себе русским. Просто гадом. Ну и у нее и тогда не хватало терпения молчать, когда нужно было.

– Ну тогда не мешай, – Саша отошла на пару шагов и потянулась силой за очередной бумагой. – Мне помощь не нужна.

Азамат хмыкает.

– Я смотрю, ты не понимаешь, что если лезть не в свои дела, то можно за это и получить? И что чужое брать нельзя, а?

Саша сжала кулаки, чувствуя, как внутри поднимается ненависть. Чистая, незамутненная ненависть. Как она хотела ударить того ухмыляющегося ублюдка в суде… И вот перед ней стоял еще один. Не тот – но похожий. Ухмыляющийся. Уверенный в своей безнаказанности.

Нужно было держать себя в руках. Но и молчать она не могла.

– Отвали. Ты своей запиской мне чуть в глаз не попал, дятел криворукий.

– Что ты сказала?

– Да что слышал, – Саша делает шаг в сторону, уводя взгляд от Азамата. Ну как похож на того урода…

– Заткни свою пасть.

– Сам заткни. Я тебе не звала сюда.

– Ворот кунем!

– Дружков своих? – обучение в самой обычной муниципальной школе с не самыми благополучными детьми в классе не прошло даром. Она знала, что именно значило это ругательство.

Удивленный взгляд принес недруга некоторое удовлетворение. А потом Азамат, видимо, осмыслив сказанное, разразился отборной бранью. Саша достаточно было услышать три слова рядом, чтобы остатки самообладания ее покинули. Эта тварь не смеет ничего говорить о ее матери. Никогда.

Она бросилась на Азамата, забыв о магии и о правилах приличия, чувствуя себя вновь вспыльчивой школьницей, только и умеющей, что кулаками доказывать свою позицию. В ярости Саша бросается на парня и врезалась в него, впечатывая в ближайший стол. В этот миг ненавидела Азамата и весь его род всем сердцем.

Удары сыпались куда попало. Кажется, она успела даже попасть в неприятно ощущаемый под пальцами глаз, пока ее не откинули в сторону, заставляя уронить ближайший стул и стол. Они сцепились, награждая друг друга тумаками и круша все вокруг. Удар Азамата пришелся в руку, она попала в жесткий мужской пресс, ответ в губу, еще удар…

Вдруг раздался резкий щелчок – и неожиданно Саша обнаружила, что Азамата рядом больше нет. Никого нет. Она болталась на высоте пары метров над полом, под самым потолком аудитории. Как и армянин, так же висевший над землей, только в другом конце теперь полуразгромленного класса.

– Горячие головы, что вы здесь устроили? – невысокий плотный лысеющий мужчина материализовался, кажется, прямо из воздуха в середине кабинета. Именно он удерживал их обоих над землей. – Учитесь вместе едва ли неделю, а уже сладить не можете? Висите пока, пойду ваших наставников позову. Пусть полюбуются.

Лицо Саши теперь горело не только от боли, Азамат успел по нему пару раз приложиться, но и от стыда. Сегодняшний день определённо не задался.

Это было унизительно. В основном потому, что все это времени они оба болтались между небом и землей. Лучше бы в угол поставили – там хоть точка опоры есть. Вторым аспектом унижения было то, что рядом стояли, помимо разнявшего их полноватого мужчины, патлатый несколько скучающий на вид Серафим в неизменной черной футболке, и высокий породистый армянин в дорогом костюме, чье лицо, наоборот, было строгим и серьезным.

А они вдвоем висели, как то самое в проруби, у всех на виду. Как два ребенка в детском саду – из тех групп, где воспитатель провинившихся в центр зала на стульчики ставит.

– Итак, вы утверждаете, что адептка Неродова напала на вас без всякой причины? – мужчина, который их и разнял, вел нечто вроде допроса, уже успев выслушать версии каждого, и теперь продолжая выяснять детали.

– Да, – Азамат говорил глуховато. Нос она ему подправила. – На ровном месте, психованная д… девушка.

Урод.

– Ваша версия? – мужчина обернулся к Саше. – Что побудило вас начать столь вульгарное выяснение отношений?

– По-другому не умею.

– Прискорбно. И все-таки?

– Имело место несколько неприятных высказываний, затрагивающих третьих лиц, – говорить из-за разбитой губы было не слишком удобно.

– Это так? – с интересом спрашивает мужчина у Азамата

– Да ничего я не говорил, она все придумывает.

– Это несложно проверить, – впервые за все время Серафим подает голос. – И мы будем избавлены от необходимости здесь находиться и вернемся к своим делам.

– Ну, я предполагал, что сначала стоит дать шанс на признание, – пожимает плечами лысеющий мужчина. Он так и не представился, но ведет себя как хозяин положения. – Но, думаю, Круг Правды правомерен. В мире магии, адепты, – он делает замысловатое движение, и Саша вместе с Азаматом вновь оказываются во власти тяготения. Удар по стопам не очень приятен. – В мире магии есть множество способов узнать истинность любых показаний. Круг правды – один из самых простых и эффективных.

Мужчина делает еще одно сложное и выверенное движение кистью, и прямо перед ним на полу появляется что-то, больше всего похожее на сверкающий обруч.

– Все просто и незатейливо – вы становитесь в круг и отвечаете на вопросы. Если солжете, то заклинание активируется и доставит немало неприятных ощущений.

– А принцип? – не утерпела Саша.

– Что?

– Принцип? – незаконченное образование все-таки дало о себе знать. – Ну детектор лжи ведь фиксирует проявление стресса, свойственного лгуну, но способного появиться и у говорящего правду. Это также работает?

– Нет, – мужчина неожиданно, мимолетно улыбается. И разъясняет: – Это ментальная техника, где ваши ответы соотносятся с вашими же воспоминаниями. Насколько могу судить – ни у одного из вас нет признаков амнезии, ни на кого из вас за прошедшее время не воздействовали ментальными проклятиями, Иссушением, и прочими несопоставимыми с Кругом Правды заклинаниями. Никто из вас не истощен, так что не вижу препятствий для использования данного заклинания.

– Но… – «как это возможно» Саша вовремя не дала себе произнести, понимая, что откровенно заигрывает с терпением этого властного человека.

– Это магия, адептка. Если у вас возникнет желание – вы можете написать о принципах работы Круга Правды доклад, когда будете разбирать основные направления магической науки.

А он только начинал мне нравиться…

Мужчина усмехается, словно способный услышать то, о чем она думает.

– Неродова, вы первым испытаете на себе действие Круга Правды. Познакомитесь, так сказать, на практике. Прошу.

Под взглядами всех собравшихся Саше хотелось провалиться под землю. Но вместо этого она глубоко вздохнула и шагнула в центр светящегося круга. Какая-то слабая завеса коснулась на миг и ее тела, и разума, приходясь неприятной липкой волной. И истаяла, словно бы опадая наземь, но не исчезая. На миг отступившая, но готовая вновь накрыть с головой при необходимости.

– Я задам вам несколько вопросов о произошедшем конфликте. Отвечайте правду и только правду, – теперь взгляд карих глаз проводящего допрос мужчины уставился на нее, и это, определённо, добавляет нервозности.

Саша кивает, показывая, что поняла инструкцию. Прикосновение завесы оставило какую-то тень на теле и разуме. Неприятную тень, словно бы щекочущую мозг изнутри.

– Вы первой начали драку с Азаматом Хачатряном?

– Да, – скрывать что-то было бы глупым.

– Почему?

– Он оскорбил мою мать.

– Ложь!

– Не вмешивайтесь, адепт. Вы все расскажете в свою очередь. Как именно это произошло, Неродова?

– Я осталась убирать класс. Азамат пришел. Он был недоволен тем, что на уроке я перехватила телекинетическим щитом попавшую мне по лицу его записку, и эта записка позднее оказалась утрачена. Мы заспорили. И он сначала оскорбил на армянском меня, а потом мать, указав на… совершение с ней непристойных действий. Я не собиралась это оставлять как есть.

– И полезли в драку.

– Я не знаю атакующей магии, – пожимает плечами Саша

– В нынешней ситуации – это меня только радует, – мужчина, ведущий допрос, бросает красноречивый взгляд на Серафима. – Итак, все более-менее понятно. Последний вопрос – вы испытываете немотивированное неприятие к Азамату Хачатряну?

– Немотивированное – нет.

– А мотивированное?

Саша морщится, ощущая, как щекотка в разуме усиливается каждый раз, когда она хочет открыть рот и сказать «нет».

– Да.

– Почему?

– Он лицом похож на убийцу отца, вот почему, – с явной злостью отвечает Саша. – Это имеет отношение к делу?

– Безусловно. Терпение. Или вы и на меня с кулаками кинуться хотите?

Саша оглядывает невысокую фигуру мужчины и качает головой.

– Не слишком хороший план.

Мужчина фыркает, и, кажется, Серафим не удерживается от короткой улыбки. Но в этом Саша не уверена.

– Вот и прекрасно. Покиньте круг, Александра. Азамат?

– Иду.

Стоит Саше выйти из зоны действия заклинания, как зуд в голове исчезает без следа.

– Итак, вы, Азамат, действительно оскорбили мать Неродовой упоминанием о своем с ней неподобающем поведении?

– Эм…ну…

– Да или нет.

– Да. Ну в смысле это не оскорбление было, просто фигура речи. И вообще – она моих друзей тронула первой.

– И как именно это произошло?

– Ну, я сказал…в общем, употребил нецензурное выражение, и…

– И пошло-поехало. Ясно.

– А нечего чужие записки трогать!

Мужчина чуть морщится.

– Последний вопрос – вы испытываете немотивированную или мотивированную неприязнь к Неродовой?

– Рожа у нее…неприятная. И руки длинные.

Саша фыркает. Присмирел кавказец в Круге, немало так присмирел.

– Покиньте круг. Итак, Хачатрян и Неродова. Сегодня вы наглядно показали, что оба не умеете вести себя в не то что в магическом, а в пристойном обществе вообще. Я отчитываю вас, как неразумных детишек, хотя почему-то адепты на десяток лет младше способны вести себя подобающе, а вы – нет. Оба напишите и сдадите мне лично доклад о нормах этикета среди магов. До тех пор, пока вы не докажете, что способны сдерживать свои эмоции и не идти у них на поводу, распуская руки, на территории Ордена на вас будет наложен запрет на практическое использования магии. Будете теорию изучать, и только. Упражнения на развития контроля потоков допущены, остальное – нет. Для адептов, напоминаю, магия за пределами резиденции Ордена полностью запрещена. Даже бытовая. Если вы неспособны управляться с собой и своими кулаками, то давать силу вам в руки сейчас ровно то же, что выдать пулемет бабуинам.

– Вы не посмеете… – начал было Азамат, но мужчина только поднял бровь.

– Я не посмею? Ну-ну, – в следующую секунду Саша почувствовала, как на ее руках словно бы появились тонкие браслеты. Невидимые, но ощутимые. – Ограничение будет снято, когда ваши преподаватели и наставники подтвердят ваши успехи в самоконтроле. Удачной учебы – с этими словами кареглазый мужчина вышел вон из класса, до того одним коротким взмахом руки устранив причиненные дракой разрушения.

Азамат, явно злящийся, только зыркнул убийственным взглядом и тоже убрался восвояси. Вышел прочь и старший кавказец.

Саша же пошла за веником. Кто знает, может Марина Михайловна ее в следующий раз за неоконченную уборку еще и накажет. Ну или решит что и это тоже – плохой самоконтроль. Да нужно было чем-то занять и руки, и мысли заодно. На наставника она без стыда и глянуть не могла. И правда – как малолетняя дура. В школе она порой дралась наравне с парнями, паршивый характер сказывался, как и увлечение спортом и множество кумиров-боксеров и единоборцев, занимавшихся тем же, чем и отец когда-то. Но эти идиотские поступки осталось в прошлом. Точнее – она думала, что они осталось в прошлом.

Браслеты на руках чесались, словно настоящие, натирающие кожу знаки позора.

– Как тебе глава южнороссийских магов?

Серафим никуда не ушел, да и казался не слишком расстроенным или впечатлённым произошедшим. Он залез на одну из парт и теперь раскачивал ногами из стороны в сторону, разглядывая висящие около доски портреты выдающихся магов, половину из которых, вроде Василия Никифорова, Саша не знала вовсе, а вторую половину, как князя Потемкина, никогда не считала волшебниками.

– Что? Глава кого? – вопрос несколько выбил Сашу из колеи.

– Местного отделения Ордена. Михаил Ефимович Новгородский собственной персоной.

– Не слишком русский для такого имени.

– Не слишком русский? – Серафим усмехается. – А ты его с Хачатряном-старшим не путаешь? Тот человек, что в костюме был – это отец красавца, которому ты испортила физиономию.

– А глава Ордена нас допрашивал? – с растерянностью спросила Саша, поднимая глаза на беспечного наставника.

– В точку.

– А по нему и не скажешь.

Невысокий полноватый мужчина производил впечатление человека властного, но не какого-то невероятно могущественного. Про Новгородского же за проведшие дни она слышала краем уха, но все разговоры сводились к тому, что глава местного отделения Ордена был не только большим начальником, но и сильным магом. Одним из сильнейших не только на юге, но и в России вообще.

– Внешность обманчива, Саша. Очень и очень часто. Ладно, иди сюда.

Девушка выбрасывает последнюю бумажку в урну и почти подкрадывается к Серафиму. В своей неформальной майке и с хвостом волос, перетянутых шнурком, он не казался властным или жестким. Но кто знает? Насколько Саша сумела понять из книг – наставник, тот, кто проводит Становление, инициацию мага, несет за ученика ответственность и волен поощрять и наказывать на свое усмотрение. Любым способом.

– Стань ровно, если не хочешь ближайшие дни с синяками на лице ходить, – мужчина поднял руку и провел пальцами перед лицом Саши. – Так куда лучше. Все, свободна. Если есть желание найти информацию по этикету магов вне орденской библиотеки – напиши вечером, я принесу завтра сюда пару своих книг. Или заеду, если время будет.

– И… все?

– А что ты хочешь? Я сегодня дежурю, но если есть какие-то вопросы – задавай, пока меня никуда не дернули отсюда.

– Да нет вопросов. Просто, я не знаю… Вас привлекли к этой ссоре. Отвлекли от дел.

Мужчина отмахивается.

– Нечего меня на «вы» называть, я этого не люблю. От учеников в особенности. Ты объясни – чего от меня нужно? Пальцем тебе погрозить? Зачем? Я не одобряю насильственные методы решения проблем, но понимаю твое недовольство. Азамату не следовало давать волю языку, тебе – кулакам. И вы оба это и так знаете. Записку не поделили… Вы теперь оба наказаны, оба получили дополнительную работу и лишние неудобства. Думаю, ты создала себе достаточно проблем, чтобы я их количество увеличивал еще. Разбирайся с чем есть, если понадобится помощь – звони. Или пиши. Или связь задействуй, если получится. Вот и весь сказ.

Саше только и остается, что кивнуть в ответ, чувствуя еще большее смущение, теперь неожиданно смешивающееся с изрядной долей облегчения. Хоть что-то хорошее за сегодня.