Читать книгу Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России? - Светлана Зорина - Страница 4

В детстве мы «примеряем на себя», играем в разные профессии. Елена Данииловна, а кем вы хотели быть, какие строили планы?

Я хотела быть то врачом, то юристом – все это была игра, и родители так к этому и относились. А вот уже классу к восьмому я прекрасно понимала, что точные науки – это не мое, что я абсолютно гуманитарный человек. Сначала решила поступать на искусствоведческое отделение МГУ, и отец в букинистических магазинах разыскал большущие тома по истории искусств, издание Академии наук, прекрасно иллюстрированные, они до сих пор у меня хранятся – с моими подчеркиваниями (!!!) – то есть я всерьез принялась готовиться. Но потом я почему-то решила, что если я сама не обладаю никакими способностями к рисованию, то как-то нечестно заниматься теорией искусства. К десятому классу я уже твердо знала: филологический факультет, русское отделение.

Филологический факультет МГУ – хорошее базовое образование, но как сложилось, что вы пошли работать в издательство? В университетские годы, наверное, вы имели еще весьма общее представление о профессии издателя?

На экзамене в МГУ у меня спросили, кем хочу быть после университета. Я ответила что-то в таком духе, что хочу «делать книги», то есть работать в издательстве. Хотя, понятное дело, мало что об этом знала. Но так все и сложилось. У нас было свободное распределение, и примерно через год я пришла в издательство «Советский писатель» (потом его переименовали в «Современный писатель») в редакцию критики и литературоведения. Дальше было издательство «Энциклопедия», журналы «Литературное обозрение» и отдел прозы «Дружбы народов». В 1996 году стала работать в знаменитом издательстве «ВАГРИУС». В 2008 году пришла в «АСТ»…

Вы довольны своим выбором профессии?

Я считаю профессию издателя одной из лучших в мире. Ты в известном смысле демиург, от тебя зависит все: и выбор автора, и выбор художника, и даже дальнейшая судьба книги, как теперь говорят – правильное позиционирование на рынке. Когда-то рукопись в издательство приносили «в авоське» – хорошо если машинопись, а то половина и от руки написанное; потом на дискете; теперь это, как правило, электронная версия, но весь процесс один и тот же. Вот перед вами просто буквы, а потом – КНИГА.

Прошло немного времени, и такого отношения к книге, которое было, скажем, в 90-е годы, теперь нет… Сейчас совсем другие времена, на издателей давит рынок, внимание читателей оттягивает Интернет…

Девяностые – прекрасное время для «возвращенной литературы», той, что сняли с полок, той, что «не разрешенная циркулярно», русского зарубежья и т. д. А для современной русской прозы, новых авторов оно было очень проблемным. Новые издательства отнюдь не стремились их издавать. «ВАГРИУС» был едва ли не единственным с его «Черной серией» – так ее называли по дизайну обложки, – где издавались и традиционалисты, и новаторы, открывались новые имена. В начале 2000-х я выпустила четырехтомник «Проза новой России». Это была серьезная акция, доказательство того, что русская проза, рожденная в 90-х, жива и по-прежнему отвечает на «проклятые вопросы», экспериментирует с формой. Да, жизнь брала реванш у литературы, но и литература пыталась найти себя вне идеологических норм, запретов и прочего.

Что касается рынка, то надо находить в нем свою нишу, и это дело отнюдь не безнадежное, а Интернет – это данность, ее нужно принимать и учиться сосуществованию. И помощник тоже, в деле промоушена, продвижения книги особенно. Главное, чтобы читали, чтобы чтение присутствовало в жизни человека. Конечно, книгу с электронной версией не сравнить, это как театральный спектакль на экране и театр с запахом кулис. Книжка – это не только текст.