Читать книгу Мы входим в храм. Практическое пособие на пути к Церкви - Священник Михаил Шполянский - Страница 3

Итак, «…жив Господь, Который сотворил нам душу сию… жива будет душа твоя…» (Иер. 38, 16,17). Пожалуй, это самое важное и в то же время очевидное открытие, достижимое человеком в этой жизни. Можно ли его игнорировать? Можно ли не замечать очевидности? Оказывается, можно. И называют это не безумием, а практическим подходом к жизни. Хорош практический подход – попивать пивко или драить светильник в каюте тонущего корабля, не обращая внимания на призывы занять место в спасательной шлюпке! Нестись к обрыву в автомобиле без тормозов, игнорируя все предупредительные знаки и сигналы! Неужто кто-нибудь всерьез думает, что смерть его минует? Но уже и врачи говорят о «жизни после смерти», ученые говорят о сотворении мира… Не выглядит ли на фоне этого помрачение разума «практичного» человека зловещим гипнозом? Бог дал нам свободу и силу. Никто нас не может заставить; могут только охмурять. Какая-то дикая легкомысленность при определении краеугольного вопроса бытия, словно стишки юного поэта обсуждаются. Пятидесятилетний человек, треть своей жизни проживший в условиях религиозной свободы, по-прежнему выдвигает все тот же аргумент: «Нас этому не учили». Это ли не абсурд? Компьютерами, мобильными телефонами, банкоматами научились пользоваться? А вот креститься правильно так и не научились. Евангелие – Книгу Жизни, настольное чтение наших предков – не осилили. «Единое на потребу» оказалось невостребованным – не абсурд ли?

Масштаб проблемы и уровень реакции на нее столь несоразмерны, что приходит мысль о некой массовой психотравме. Но, может быть, именно величие масштаба делает его невместимым в бытовое сознание? Тем не менее претензия Homo sapiens на разумность обязывает его осознать себя как Homo Spiritus (человека духовного). И как странно слышать от людей, которые убеждены в том, что полноценно используют свой разум и контролируют свое сознание, определение важнейшего вопроса мироздания не более чем в виде расплывчатой формулировки: «что-то такое есть».

Так все-таки – есть? Или, может быть, – нет? Не следует ли наконец разобраться, хотя бы для себя самих? Ведь если Бога нет – открываются колоссальные перспективы! «Тогда все позволено!» – помните «открытие» Ивана Карамазова? «Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1 Кор. 15, 32) – апостол Павел приводит распространенную среди его современников идею, которая вполне соответствует и нынешним чаяниям масс. Не стоит комплексовать, братва! Какие ценности, какая мораль – все выдумано! Если нет Бога, то нет и бессмертия, и тогда тебе принадлежит только то, что успел урвать в этой жизни. Если нет Бога, тогда нет объективных критериев добра и зла – и тогда только твои интересы и, более того, прихоти определяют границы дозволенного. Если нет Бога, то не существует и реальных категорий Божественного бытия – Любви, Истины, Красоты. Впрочем, никто не мешает тебе играть в любовь, но не забывай: все это несерьезно, надоест – выброси! Вот, конечно, смерть – это неприятно, да кто ее, костлявую, поминает. Там-то уже ничего не будет, лопух на могиле и все – чего об этом думать. А болезни – пока гром не грянул, тьфу-тьфу, не про нас сказано!

Все это звучит утрированно, но согласитесь – честно и последовательно. Нет Бога – ну так и нет. Если тебе так уж не хочется, чтобы Бог был (хотя Его бытие от тебя никак не зависит), то для тебя Его как бы и нет – «по вере вашей да будет вам» (Мф. 9, 29)[3]. Бог познается только в любви, и насилие над твоей душой, даже ради ее спасения, Творец не совершит, ибо это уничтожило бы свободную человеческую личность. Так что если для тебя Бога нет – не лукавь, не прикрывайся «богом в душе» или «чем-то таким». Говори прямо: «Я безбожник», «Я не верю ни в какие высокие чувства и идеалы», «Для меня свято только то, что мне самому нравится». И не ходи, дружок, в Церковь свечи палить. И креститься сам и детям крестным быть не дерзай – лицемерие никого не красит. И не тащи батюшку офис освятить – пользы-то не будет. Будь честным безбожником.

Впрочем, в сложившейся ситуации есть и вполне прозаическая причина – это лень человеческая. Один из самых интересных богословов и мыслителей XX столетия протоиерей Георгий Флоровский отмечал, что первопричиной грехопадения первых людей была именно лень: они хотели быть «яко бози», но вне труда возделывания мира и послушания Творцу (см. Быт. 3, 5). А святым отцам[4] Церкви принадлежит фраза: «Для того чтобы погибнуть, достаточно быть нерадивым (ленивым)». Действительно, вера в «человеческий разум» и в «космическую энергию», в экстрасенсов и «откровения» Нострадамуса и тому подобное не обязывает ни к чему, иногда только приятно щекочет нервы. Принятие же христианского мировоззрения именно обязывает – и обязывает к переменам глобальным: ты был исполнителем, безвольным винтиком в механизме – стал полновластным и ответственным руководителем своей жизни, был младенцем – стал взрослым, был приговоренным к смерти и смирившимся со своей участью пленником – стал победителем, был результатом эволюции приматов – стал Человеком!

Да, жизнь во Христе – это труд, это подвиг. Но ведь, по сути дела, любая жизнь – это труд: двигаться – труд, питаться – труд, общаться – труд. Разве что, может быть, сон не труд. Так почему бы, если мы так боимся труда, не спать всегда, вечно? Зачем жить? Но если все-таки жить, так почему бы не жить полноценно? Зачем спать вечно, почему бы не жить вечно? Впрочем, и труд не так уж и страшен, как его малюют. Ведь подавляющее большинство людей всю свою жизнь трудятся самым активным образом. И парадоксально то, что зачастую самые активные в трудах мира сего люди не находят времени и сил на главный труд – спасения души. А ведь этот труд не подавляет и не заслоняет все прочее: Бог, ведая немощи и нужды человека, заповедал шесть дней недели посвящать мирской жизни, работе и только седьмой – Ему (см. Исх. 20,9). От верующего человека, как правило, не требуется отказ от мира, ведь в мир его привел Господь, – но требуется осмысление своего бытия в мире. Деятельная вера в Бога – жизнь земная ради жизни вечной – не выхолащивает наше существование, но возводит на новую ступень, преображает и освящает.

Позвольте привести такой пример: люди живут в подвале, в подземелье. Сыро, холодно, затхлый воздух, но жить можно. Люди заняты тяжелым трудом добычи пропитания: охотятся на крыс, выращивают подземные грибы. Размножаются, борются за власть, за лучший угол… Посреди подвала – лестница ввысь, десять пролетов – и дверь. Дверь массивна, закрыта, но не заперта. А за дверью – прекрасный мир: поля и леса, моря и реки, бездна благодатного неба в пении птиц. И светлые счастливые люди ждут прихода из подземной страны своих братьев и сестер. Но в мрачном подземелье своя жизнь и своя логика: «нужно жить, а не фантазировать»; «а кто доказал, что там что-то есть, ведь никто оттуда не возвращался»; «а вдруг это ловушка, нас хотят обмануть». Отец Павел Флоренский приводил такой очевидный образ: тупик, обрыв, бездна, перед нами мост, конец его теряется в тумане. Выбор каждого человека: пойти по мосту и проверить, куда он ведет, или сесть у обрыва и застыть в пустоте бессмысленного коловращения бытия. Итак, кто мы – люди подземелья? А может быть, мы такие уж страстные грехофилы, может быть, нам нравится полоскаться в грязи? Ведь есть же среди нас такие, которые хотят быть наркоманами, алкоголиками, ворами, хотят быть негодяями и подлецами (впрочем, это случаи уже клинические). А если мы все-таки Человеки, то почему мы живем в подземелье, почему наша жизнь горизонтальна, когда всем нам Бог дал крылья?!

Все оказывается перевернутым: два полюса, два смысла – жизнь в Боге почитается миром безумием («для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1 Кор. 1, 23)), но «…мудрость мира сего есть безумие пред Богом…» (1 Кор. 3, 19). С кем мы? Какой делаем выбор? И не нужно себя обманывать: когда нам кажется, что мы «просто живем», что никакого выбора и не делаем, – значит, мы его уже сделали: мы не с Богом. А «кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф. 12, 30). Итак, не стоит ли попробовать подняться по ступеням?