Читать книгу Свет золотой луны (сборник) - священник Николай Агафонов - Страница 5

Болезнь и смерть сестры очень изменили Аню. Она стала задумчива и полюбила уединение. Теперь девушка ходила в храм на службы почти каждый день, чем очень обеспокоила своих родителей.

Наступила Великая пятница Страстной недели. Аня стояла возле вынесенной плащаницы и слушала проповедь настоятеля собора протоиерея Владимира Каноникова.

– …Мы искуплены дорогою ценою, говорит святой апостол Павел. Вот эта цена, – отец Владимир указал рукой на плащаницу. – Перед нами лежит Господь мертвым во Гробе. Страшно подумать: чтобы жил человек, умирает Бог. Да, дорогие мои, такова цена Божественной любви. И нет больше той любви, как положить душу свою за други своя. Подумайте об этом, подходя прикладываться к святой плащанице, и задайте себе вопрос: можем ли мы иметь такую любовь, чтобы по ней узнали, что мы ученики Христа? и какую жертву мы с вами можем принести Христу? Я говорю не о пожертвовании на храм, а именно жертву Богу нашему. Богу, который не имеет нужды ни в чем, кроме нашей ответной жертвенной любви…

Аня шла к плащанице, мучительно размышляя, что же она может принести в жертву Христу. Уже подойдя к плащанице и поцеловав ноги Христа, она вдруг подумала, что могла бы принести Христу в жертву свою жизнь. Всю жизнь без остатка. И ей стало хорошо и легко на душе от этой мысли.

Целуя Евангелие, лежащее на плащанице, Аня прошептала: «Господи! Прими мою жизнь Тебе на служение и не разлучай меня с Собою никогда».

Прошло сорок дней со смерти Ольги, и Аня заговорила о монастыре. Родители испугались не на шутку и стали убеждать Аню не губить свою жизнь.

«Надо жить как все. Всему должна быть мера, – говорили они. – Одно дело безграмотная старуха, которой, кроме как в религии, не в чем больше проявить свои духовные запросы, другое дело ты – образованная и начитанная девушка. Ты собираешься похоронить себя заживо в монастыре, а о нас ты подумала? Мы только что потеряли Олю, есть ли у тебя хоть какое-то чувство к нам, твоим родителям?»

Аня все равно продолжала настаивать на своем.

– Я этого допустить не могу, – негодовал Александр Всеволодович, – это просто блажь и более ничего. Как это, позволь тебя спросить, согласуется с заповедью почитания родителей и, наконец, с заповедью любви? Это же просто фанатизм какой-то. Средневековье, вот что это.

– Папа, – почти плача, проговорила Аня, – вспомни слова Христа: «Кто возлюбит отца или матерь более Меня, недостоин Меня».

– Не могу понять этой заповеди, – продолжал кипятиться отец, – просто не понимаю, и всё. Это выше моих человеческих сил.

С началом июня семья Берестовых начала готовиться к выезду за город на дачу, где обычно проводила каждое лето. К этому времени Аня уже стала посещать Введенский женский монастырь, стоявший на окраине города. Она вновь напомнила о своей просьбе и умоляла родителей оставить ее на жительство в монастыре хотя бы на одно лето. Супруги не желали слушать дочь, и все закончилось слезами. Когда Аня, рыдая, убежала в свою спальню, Анастасия Аркадьевна обратилась к мужу:

– Милый, я больше этого не выдержу, надо что-то предпринимать.

Александр Всеволодович, нахмурившись, молчал.

– Послушай, не разумнее ли отпустить Аню на время в монастырь? Она же не представляет себе, что это такое. Жизнь в монастыре приведет ее в чувство скорее, чем все наши доводы.

– Хорошо, – сказал решительно Александр Всеволодович – только прежде я бы хотел, чтобы ты, вместе с Аней, поговорила с настоятелем собора протоиереем Владимиром Канониковым. Он грамотный и передовой священник, и я думаю, сможет убедить Аню оставить мысли о монастыре.

На том и порешили.