Читать книгу Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том XI. Ноябрь - Святитель Димитрий Ростовский - Страница 12

К Финикии[111], в городе Эмесе, жил некто Клитофон, человек благородный, знаменитый и богатый. Жена его, по имени Левкиппия, дочь эпарха[112] Мемнона, была бесплодна и сильно скорбела об этом, так как за бесплодие ей часто приходилось выслушивать упреки от мужа, а иногда переносить брань и даже побои. Оба они были язычники, держались эллинского[113] лжеверия и особенно чтили богиню Артемиду[114].

В то время городом управлял некто Секунд, сириец, который чрезвычайно немилосердно и жестоко относился к верующим во Христа. Он придумал множество различных орудий для мучения и выставил их посреди города на страх христианам. Вследствие сего многие из верующих, из боязни тяжких мучений, скрывались, а другие, смело исповедуя Христа, сами отдавались в руки мучителей и умирали за имя Господа своего. Там был, между прочим, один инок, именем Онуфрий, который, чтобы не узнали, что он – христианин, скрыл свое иночество под нищенским рубищем, и, переходя с места на место и от дома к дому, просил, как убогий, куска хлеба, а между тем, где можно было, учил истинной вере и обращал к Богу души человеческие.

Мучение святых Галактиона и Епистимии. Иконописец Тзортзи (Зорзис) Фука. Фреска. 1547 г. Афон. Монастырь Дионисиат

Таким образом пришел он и к дому Клитофона, и, стоя у ворот, начал просить хлеба. Левкиппия, видя человека, одетого в рубище и просящего хлеба, приказала одной из рабынь затворить перед ним двери: в тот день она была рассержена, так как муж нанес ей побои из-за ее бесплодия. Инок же продолжал, как это в обычае у нищих, стоять у ворот, прося милостыни. Вскоре Левкиппия смилостивилась, велела пустить старца во двор и снабдила его всем нужным. Старец, принимая милостыню, услыхал тяжкий сердечный вздох Левкиппии и спросил ее:

– Что за печаль у тебя, госпожа моя, что ты вздыхаешь так тяжко?

Она отвечала ему:

– Нет у меня, старец, детей, так как я бесплодна, и за это притесняет и гонит меня муж мой; много раздала я золота врачам и чародеям, чтобы они помогли мне и разрешили мое бесплодие, и нет мне от них никакой помощи, а только впадаю я все в большее уныние.

Старец спросил:

– Какому Богу служишь ты?

– Я служу великой богине Артемиде, – отвечала она.

– Потому-то ты и бесплодна, что не имеешь упования на Бога, могущего дать плод чреву твоему, – отвечал старец.

– Но на какого же бога мне нужно надеяться, который мог бы дать мне такую благодать, чтобы я могла называться матерью? – спросила Левкиппия.

– Уповай на истинного Бога Иисуса Христа, – отвечал старец, – и веруй в Него, и в Безначального Отца Его, и в Святого Единосущного и Животворящего Духа.

Левкиппия спросила:

– Не о том ли Боге ты говоришь мне, Которому служат галилеяне?[115]

– Именно о Нем, – отвечал старец, ибо Он сотворил небо, основал землю, создал человека и всякое живое существо.

– Я боюсь, – заметила на это Левкиппия, – как бы не узнал о такой моей вере начальник области Секунд и не предал меня смерти, как сделал он со многими другими: всех верующих в Того Бога, о Котором ты говоришь, он убивает без милосердия.

– Если ты боишься начальника области, – сказал старец, – то можешь тайно служить Святой Троице: вот и я, боясь угроз мучителя, тайно служу Богу моему и, по благодати Его, надеюсь получить спасение, ибо я, как видишь – христианин, инок и пресвитер, – изменил свой вид, чтобы не быть узнанным; по внешности для всех я – один из нищих, а на самом деле – раб Христов. Так и ты, служа Христу тайно, не лишишься через то спасения.

– Если я приму веру эту, отче, – спросила Левкиппия, – а муж мой останется в язычестве, то не будет ли тщетна вера моя ради неверного мужа?

– Прими только знамение Христово, Святое Крещение, и веруй, не сомневаясь, в истинного Бога, и если останешься твердою в истинной вере, то и сама спасешься, и мужа своего спасешь, ибо наши Писания говорят:

«Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы»[116].

Когда Онуфрий утвердил Левкиппию своими словами, она сказала:

– Отче! Можешь ли ты совершить надо мною Святое Крещение?

Он же отвечал:

– Есть ли только вода, а то уже и время приспело для того.

Приказав служанкам никому не говорить о том, что было, Левкиппия велела налить кадку воды, и тогда блаженный Онуфрий крестил ее во имя Отца, и Сына, и Святого Духа и научил ее тайнам учения христианского и всем заповедям. Когда он уходил, новокрещенная просила его не забывать ее, посещать по возможности часто и учить благочестию и молитве.

Когда инок ушел, Левкиппия приняла вид больной, для того чтобы муж не прикасался к ней до восьми дней. Таким образом, она сохранила в чистоте благодать Святого Духа, полученную в крещении. По прошествии восьми дней она увидела в видении Господа нашего Иисуса Христа, распятого на кресте; и виделось ей, что она припала к ногам Его и слышала из пречистых уст Его утешительное обещание разрешить ее неплодие и даровать ей такого сына, который будет подражателем крестным страданиям Спасителя и причастником Царствия Его. Вследствие сего видения Левкиппия исполнилась великой духовной радости и возымела пламенную любовь к Богу. С того времени память о страданиях Господа никогда не покидала ее, она всегда взирала умом на распятого Христа и как бы видела Его стоящим пред собою.

Вскоре после того она стала непраздною. Муж ее чрезвычайно обрадовался этому и сказал ей:

– Теперь я знаю, что ты угодна богам: они даровали плод утробе твоей; и так пойдем и принесем им жертву.

Тогда Левкиппия вздохнула и сказала:

– Не те боги, к которым зовешь ты меня, дали мне этот дар, но иной Бог, Который ко мне ранее зачатия явился во сне и Которого я видела пригвожденным ко кресту. И если хочешь, господин мой, Ему именно принесем мы благодарственную жертву.

– Тот Бог, Которого видела ты, – заметил ее муж, – есть Бог галилеян, о Котором я слышал от многих, что Он действительно распят был на кресте и творит дивные чудеса.

– Так почему же, – сказала она, – мы не веруем в Него, когда Он всемогущ и милостив к нам с тобою настолько, что исполнил наше сердечное желание, – разрешил мое бесплодие?

– Разве ты не слыхала, – отвечал муж, – что начальник области без всякого милосердия мучает и убивает верующих в Распятого?

– Но если нельзя веровать в Него открыто, – сказала Левкиппия, – мы будем веровать тайно и сообразно с сею верою направлять ко благу жизнь свою.

– Нет человека, – сказал Клитофон, – который бы научил нас новой вере и дал бы нам наставление, как должны мы служить тому благому Богу, Которого ты видела во сне и Который даровал Тебе способность зачатия.

Левкиппия, видя, что муж склоняется на ее сторону, рассказала ему о всем случившемся с нею и открыла, что она уже христианка и научена тайнам веры Христовой одним иноком. Клитофон с радостью выслушал это и пожелал креститься. Как только блаженный Онуфрий пришел в их дом посетить новокрещенную, она показала его мужу, и Клитофон был крещен святым старцем. И жили супруги во всяком благочестии и чистоте, тайно служа Господу истинному.

Когда у них родился младенец мужеского пола, они призвали своего духовного отца и учителя Онуфрия, который и крестил младенца, при чем ему наречено было имя – Галактион. При сем святой старец изрек о нем следующее пророчество:

– Сей младенец жизнь небесную возлюбит более земной.

Когда Галактион возрос, родители позаботились об его обучении и, при помощи Божией, он быстро преуспевал во всех науках, какие изучал, а когда ему исполнилось 24 года – и уже по смерти его матери, – отец пожелал, чтобы тот вступил в брак, и, приискав девицу, прекрасную лицом, по имени Епистиму, обручил с нею своего сына. Так как брак был отложен на некоторое время, то Галактион, чтобы видеться с невестой, часто приходил к ней в гости; но он никогда не приветствовал ее – как то было в обычае, – целованием, так как она не была крещена. Епистима была очень опечалена этим. Отец, видя ее печаль и узнав о причине ее, сказал Галактиону:

– Почему, юноша, ты не приветствуешь обычным целованием мою дочь, а свою обрученницу? Если ты ее не любишь, то зачем и обручался с нею?

Галактион, ничего ему не ответив, пошел к девице и сказал ей наедине:

– Епистима! Знаешь ли, почему я не приветствую тебя целованием?

Она отвечала:

– Не знаю, господин мой, и весьма скорблю об этом.

Галактион сказал:

– Так как ты не христианка и осквернена нечистою языческою верою, то я не хочу прикасаться к твоей нечистоте, чтобы не оскорбить Духа Божия; но если хочешь приобрести мою любовь, отрекись от идолов, уверуй в Бога, в Которого верую я и прими Святое Крещение: тогда я дам тебе целование, буду любить тебя, как самого себя, назову тебя своею супругою, и мы до конца проживем в любви и неразлучно.

Епистима отвечала:

– Я сделаю все, что ты велишь, господин мой: я верую в твоего Бога и желаю креститься.

Он сказал:

– Хорошо, мудрая девица, теперь я воистину начинаю любить тебя. Но так как нет никого, кто бы мог крестить тебя, ибо благочестие христианское подверглось лютому гонению, а пресвитеры и клирики – одни перебиты, другие бежали в пустыню, то необходимо мне самому крестить тебя. И так, захвати с собою белые одежды и выйди на реку Кифос – как бы купаться, а между тем и я выйду из своего дома в поле под видом прогулки и, отыскав тебя на реке, окрещу.

Епистима вышла к реке, вышел и Галактион и крестил в Кифосе свою обрученницу во имя Отца, и Сына, и Святого Духа и научил ее молитве. Затем они разошлись, и никто не знал об их тайне. Около того же времени Галактион обратил в истинную веру одного из рабов своего тестя и крестил его, как и свою обрученницу. Этот раб, по имени Евтолмий, впоследствии сделался иноком и написал настоящее житие.

Епистима, после крещения, оставалась в родительском доме, упражняясь в богомыслии и молитвах, которые она совершала тайно, ибо она скрывала от отца принятие ею христианской веры.

Когда, на восьмой день после крещения, к ней пришел Галактион, она сказала ему:

– Дивную вещь хочу я поведать тебе, господин мой. С тех пор как я приняла Святое Крещение, часто вижу я прекрасные чертоги и в них – три лика[117] поющих: один лик – черноризцев; другой – прекрасных дев и третий – каких-то крылатых и огненных благовидных людей; и от сего чудного видения и от сладкозвучного пения ликов сердце мое ощущает чрезвычайную радость.

Галактион, размыслив о виденном Епистимою, сказал ей следующее:

– Черноризцы суть те, которые оставили свои богатства, жен и друзей и последовали за Христом, в нищете, чистоте и терпении проходя тесный и скорбный жизненный путь. Прекрасные девы – это оставившие своих женихов, и родителей, и всякую мирскую прелесть – пышные одежды, имение и прочую суету, – и последовавшие за Христом. А крылатые мужи суть ангелы Божии, вместе с коими те девы радуются и ликуют на небесах и славят Бога хвалебными песнями.

– О если бы и нам Бог дал ликовать вместе с ними, – сказала Епистима.

– Если сохраним девство наше, – сказал Галактион, – и, подобно им, отречемся от мира, то и нас всеблагой Бог удостоит такой же награды.

– Если ты согласен, – отвечала Епистима, – я готова хранить девство свое, но я не желаю разлучиться с тобою, так как если разлучимся, то как будем мы в состоянии делить друг с другом нашу радость?

– Дай мне сейчас же слово, – сказал Галактион, – что ты сохранишь девство свое и вместе со мною примешь иноческий образ, и я не разлучусь с тобою ни в сем веке, ни в будущем.

Епистима дала требуемое им обещание, говоря:

– Как непреложно верую я в Господа нашего Иисуса Христа, так и обещаюсь тебе исполнить желание твое, и последую за тобою, куда бы ты ни пошел.

Галактион сказал:

– Возблагодарим Бога нашего за то, что Он милостив к нам и услышал молитвы наши! Да утвердит и сохранит Он ненарушимым договор наш до конца! Вот, я ухожу в дом свой и приготовлюсь в путь; сделай и ты то же: раздай все, что имеешь нищим, как раздам и я, и на третий день выйдем вместе из домов наших и пойдем, куда поведет нас Бог. Ты же захвати с собою и раба Евтолмия – он человек благочестивый и будет вместе с нами иночествовать.

После сего совещания святые Галактион и Епистима разошлись и, раздав тайно все, что у них было, нищим и приготовившись к пути, вышли, как сговорились, из домов своих ночью и пошли вместе, а с ними и раб Евтолмий.

Через десять дней они пришли к горе, называемой Пуплион[118], в которой был монастырь, где спасались десять иноков. В некотором отдалении от него находился небольшой женский монастырь, в котором жили четыре престарелых постницы; старшею над ними была одна диакониса, чистой и святой жизни. Галактион и Епистима с Евтолмием, вошедши в мужской монастырь и поклонившись игумену, поведали ему о своем намерении иночествовать в этом месте. Игумен, прозревая в них призвание Божие, принял их и постриг в монашество: Епистиму он отослал в женский монастырь к четырем святым постницам, а Галактиона с Евтолмием оставил в своем монастыре и велел им проходить все обычные для монастырей послушания. И преподобный Галактион находился в полном повиновении игумену и братии и ревностно служил Богу. И кто может описать его подвиги и труды? Его никогда не видали праздным, но всегда он или делал что-нибудь потребное для монастыря или молился; пост его был необыкновенный: иногда он не вкушал пищи целую седмицу; он так хранил свое целомудрие и чистоту, что всячески избегал даже видеть женское лицо, и действительно не видел долгое время; много раз некоторые из братии приглашали его пойти вместе с ними посмотреть вышеупомянутую святую диаконису, которая иночествовала девяносто лет и приносила великую пользу всем слушавшим ее поучение о спасении души, так как отличалась мудростью, назидательным словом и добродетельною жизнью, – а кстати и проведать сестру Епистиму. Но Галактион не соглашался, говоря:

– Довольно с меня, святые отцы, пользоваться и вашим поучением, а сестру свою я не хочу видеть до тех пор, пока не придет время, когда Сам Господь повелит мне видеться с нею.

И святая Епистима, сестра его о Христе, жила в своем монастыре при святой диаконисе, подобно Ангелу Божию, проводя время, подобно Галактиону, в подвигах и трудах и ни в чем не отставая по жизни от своего брата. Оба они были как два светильника, горящие любовью к Богу, а подвизавшиеся вместе с ними иноки поучались примером их добродетельной жизни и прославляли Отца Небесного.

Между тем гонение на христиан не прекращалось: все они были принуждаемы принести жертву идолам, и отказывавшиеся сделать это подвергались мучениям. Некоторые из язычников, знавшие об иноках, спасавшихся в горе, донесли о них начальнику области Урсу. Последний тотчас послал своих воинов с приказанием схватить всех иноков и привести к нему на суд. Еще до прибытия этих воинов святая Епистима видела в одну ночь следующий сон: ей снилось, что она стоит в царском дворце вместе со своим женихом и духовным братом Галактионом – и какой-то сияющий Царь венчает их прекрасными венцами. Проснувшись, она удивлялась виденному и, с наступлением дня, послала игумену письмо с просьбою прийти к ней выслушать нечто важное (так как обычно инокини не ходили в мужской монастырь, а вместо того игумен, бывший в обоих монастырях отцом духовным, сам приходил к постницам и удовлетворял их духовные нужды: выслушивал их исповедь, совершал у них Божественную литургию, причащал их Святых Таин, а затем возвращался в свой монастырь). Игумен, получив письмо Епистимы, отправился в монастырь святых постниц, где святая Епистима рассказала ему свое видение во сне, бывшее в мимошедшую ночь. Игумен сказал:

– Дворец есть Царство Небесное, Царь – Иисус Христос, Господь и Бог наш, а венцы означают воздаяния, которые ты, чадо мое, и духовный брат твой, Галактион, имеете получить в скором времени за свои страдания и подвиги; но сначала вам предлежит много пострадать и умереть мученическою смертью. Умоляю тебя, чадо мое, не бойся жестоких мучений и не падай духом среди истязаний: знай, что за страдание тебя ожидают вечные и неизреченные блага, которые ты получишь вместе с братом твоим из рук Подвигоположника[119].

Епистима, прослезившись, отвечала:

– Да будет воля Господня: Он да устроит все относительно нас, как Ему угодно, по Своей благости!

Лишь только игумен возвратился в свою келию, как на мужской монастырь напали посланные Урсом воины; все иноки разбежались и скрылись в пустынях и горах, остался в монастыре только один преподобный

Галактион, которого воины и схватили, застав его в келии читающим слово Божие. Точно так же бежали из своих келий и скрылись и святые постницы вместе с Епистимой. Только одного святого Галактиона, как овцу на заклание[120], повлекли к Урсу на суд и мучение. Но преподобная Епистима, скрывавшаяся с другими девственницами в пещере, узнав, что ее жених и брат схвачен язычниками и отведен на мучение, с плачем упала к ногам святой диаконисы, говоря:

– Умоляю тебя, госпожа моя, отпусти меня, чтобы я могла пойти вслед за господином моим Галактионом: ибо я слышала, что его взяли воины и повели к начальнику области на мучение, и не могу быть вдали от него; сердце мое болит по нем и хочу вместе с ним умереть за Христа Господа нашего.

Диакониса отвечала:

– Нет, дитя мое Епистима, не ходи за ним и не предавайся в руки язычников, чтобы не попасть тебе во вражьи сети: ты молода, и я боюсь за тебя, как бы из страха мучений ты не отреклась от Христа и не погубила через то своего девственнического подвига; тогда ни к чему не послужат и все твои иноческие подвиги, и ты лишишься надежды на спасение.

– Я не могу жить без Галактиона, – сказала на это Епистима, – через него я узнала Христа, моего истинного и человеколюбивого Бога, его руками я омыта в воде крещения от языческой нечистоты, он направил меня на путь спасения и привел в сей иноческий образ и в вашу святую обитель, его молитвы помогали мне во всех моих нуждах, он мой обрученник, и брат, и учитель, и отец по Боге, и хранитель моего девства, и я не могу разлучиться с ним ни в этом веке, ни в будущем, но пойду и умру вместе с ним. Если он положит душу свою за истинного Бога, положу свою и я; пусть кровь его прольется вместе с моею за Создателя всех, – вместе с ним пойду я и предстану пред престолом Царя славы, Которого я видела во сне и Который нас вместе и увенчал. Пусти меня, госпожа, пусти и молись за меня!

Диакониса, видя ее слезы и пламенную любовь к Богу и своему обрученнику, сказала:

– Будь благословенна Господом, дочь моя, и да будет благословен весь путь твой! Да совершишь ты свой страдальческий подвиг, подобно блаженной Фекле[121]. Итак, иди в этот блаженный путь, и рука Господня укрепляющая да будет с тобою!

После сего блаженная Епистима, облобызавши святую диаконису, свою духовную мать и всех сестер, поспешно отправилась вслед за своим любимым братом.

Догнавши воинов и увидев святого Галактиона, которого вели связанным, она воскликнула:

– Возлюбленный мой господин и брат! Учитель мой, наставивший меня ко спасению, через которого я познала Христа, истинного Бога, подожди меня, не оставляй одинокой убогую сестру и рабу твою! Возьми меня с собою на мучение, меня, которую ты извел из идольского заблуждения и всей мирской суеты, веди меня, введенную тобою в подвиг иноческий, к венцу мученическому! Вспомни, как ты обещался мне не оставлять меня ни в этом веке, ни в будущем!

Сопровождавшее Галактиона воины бросились к Епистиме и схватили ее. Галактион, увидев Епистиму, до такой степени обрадовался ее твердому решению пострадать за Христа, что от радости прослезился. Он от всего сердца возблагодарил Бога, давшего сестре его такую твердость и такую пламенную любовь к Богу, и тайно молился за нее, чтобы Господь до конца подкрепил ее в подвиге страдания и чтобы она не устрашилась жестоких мук.

Воины, связав ее вместе с Галактионом, с которым она давно уже была связана союзом духовной любви, повели их к начальнику области. На пути Галактион поучал Епистиму, говоря:

– Смотри, сестра, не прельщайся какими бы то ни было соблазнами лукавого мира сего, не бойся и мучений: недолго здесь потерпим мы, но получим за это вечные венцы от Господа нашего в чертоге небесном.

Святая Епистима отвечала ему:

– Я пойду следом за тобою, господин мой и буду поступать так же, как и ты, и я верю, что Господь наш не оставит нас, но и тебя укрепит, и мне, слабой, поможет понести за Него равные с тобою муки, равно пострадать и умереть, да «в правде буду взирать на лицо Твое; пробудившись, буду насыщаться образом Твоим» [122].

Беседуя таким образом, они достигли двора Урса. Навстречу воинам вышел слуга и сказал, что начальник велел сторожить христиан до утра, поэтому воины всю ночь держали святых связанными.

Наутро Урс явился на суд и, когда ввели к нему Галактиона и Епистиму, взглянув на них, сказал:

– Кто вы, черные?

Святой Галактион отвечал:

– Мы – христиане и черноризцы.

Урс спросил:

– А кто такой Христос?

– Христос есть истинный Бог, сотворивший небо и землю и все, что на них, – отвечал святой.

– Если ваш Христос сотворил все, – продолжал Урс, – то что же такое наши боги и что они сотворили?

– Ваши боги, – отвечал Галактион, – камень и дерево, они – тленные вещи, и ничего не создали, но их самих создает рука человеческая, а вы поклоняетесь делу рук человеческих и почитаете за богов тех, которых вы сами сделали из различных веществ.

Разгневанный Урс приказал присутствовавшим при допросе раздеть Галактиона и жестоко бить его жилами за хулу на богов.

Когда Галактиона били, святая Епистима плакала и упрекала начальника.

– Немилосердный мучитель! – говорила она. – Не стыдно ли тебе мучить ни в чем не повинного раба Божия и покрывать ранами и без того иссушенное постом тело его?

Урс же сказал:

– Разденьте и ее и бейте сильнее.

Когда бесстыдные слуги срывали с нее иноческие одежды и обнажили ее до власяницы, святая сказала мучителю:

– Будь проклят, бесстыдный мучитель! С детства моего никто не видал наготы моей, и ты приказываешь обнажить меня при всех. Пусть же ослепнут ваши греховные очи, чтобы не видели вы моей девической наготы!

Лишь только сказала это святая, как князь и все окружавшие его ослепли, и каждый руками отыскивал стены и проводника, и не было никого, кто бы видел свет. Все пришли в ужас и воскликнули:

– Спаси нас, раба Христова, от сей тьмы, и мы уверуем в твоего Бога!

Тогда святая помолилась Богу, и все опять стали видеть, причем пятьдесят три человека из присутствовавших действительно уверовали во Христа. Но Урс, хотя и прозрел телесными очами, – духовными ослеп еще более, ибо, наущаемый диаволом, он приписал это чудо не Господу Иисусу Христу, а своим ложным богам:

«Мы похулили, – думал он, – в уме наших великих богов и, разгневавшись за это, они наказали нас, чтобы мы были осторожнее и не осмеливались думать о них что-либо дурное. Так не пощадим же этих явных хулителей и отмстим бесчестящим богов наших!»

И Урс велел вбить мученикам под ногти на руках и на ногах заостренные спицы. Святые мужественно терпели эту муку и восклицали:

– Христу, единому истинному Богу, служим, а ложных богов отвергаем!

После сего Урс приказал отрубить им руки. Они воскликнули:

– «Благословен Господь наш, научающий руки наши битве и персты наши брани, милость наша и ограждение наше, прибежище наше и Избавитель наш»[123], избавляющий нас из рук врагов наших!

Тогда Урс велел отрубить им и ноги, после чего они воскликнули:

– «Восстань на помощь нам и избавь нас ради милости Твоей»[124]. Ты знаешь, Владыка, что, горя любовью к Тебе, мы последовали за Тобою и шествовали путем страданий; теперь же изведи нас в вечный покой, и да станут ноги наши в небесных обителях Твоих, где предстоят пред Тобою все благоугодившие Тебе!

И они опять возвысили голос, говоря:

– Да будут прокляты языческие боги и все служащие им!

Тогда Урс сказал:

– Нечестивцы сии все еще не перестают хулить наших богов! Вырежьте им языки, чтобы более они не произносили хулы!

Тогда святым отрезали языки. Но хотя умолкли уста исповедников Христовых, сердца их не переставали взывать к Богу. Наконец, мучитель велел отсечь им головы. Их вынесли за ограду двора, усекли мечом и бросили тела их непогребенными. Но Евтолмий, раб тестя Галактиона и сподвижник обоих святых, следовал за ними издалека, когда они были схвачены и ведены на суд, переменив свое иноческое одеяние на мирское, чтобы не быть узнанным. Он видел их страдание и кончину и, взяв тайно их святые мощи, оплакал их и с честью предал погребению. Он же описал и житие, и доблестное страдание их на пользу читающим и слушающим и во славу Богу, в Троице Святой славимому, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, вовеки. Аминь.

Кондак, глас 2:

Мученик Христовых полком причтостеся, добре храбрствовавшим, светло подвизавшеся, Галактионе славне с честною супружницею, и сострадавшею тебе Епистимою: Единому Богу непрестанно молитеся о всех нас.