Читать книгу Шляпа императора. Сатирическая история человечества в 100 новеллах - Святослав Сахарнов - Страница 2

1. Наскальные рисунки

У доисторических художников жизнь тоже была не малина.

Вырезав в глубине пещеры ножом на камне сюжет, творец приглашал старейшин.

– Та-ак! – говорили старейшины, кутаясь в шкуры и вглядываясь в изображение. – Это что, сцена охоты?

– Она, – ликовал художник. – Самое главное. Чем живы. Вот мамонт бежит, а вот мы. С копьями.

– Верно!.. У нас, значит, полная свобода творчества… Таак… Но копья… Почему так крупно? Видна конструкция. Это запрещено.

Первобытное искусство

Художник мрачнел.

– Копья соскоблить, нарисовать палочки, – начинали диктовать старейшины. – Боевой порядок воинов тоже нельзя – тайна племени. Число людей – тоже…

– Да убери ты этих двуногих! – советовали художнику приятели-кроманьонцы. – Оставь одних мамонтов.

– Сколько можно? – плакал художник. – Три тысячи лет рисуем только мамонтов да быков. Обрыдло!

– Как знаешь… Между прочим, сегодня будут давать козье мясо. По спискам. Соскоблишь или нет?

Художник скоблил…

– Первобытное искусство несет в себе парадокс: точное знание анатомии животного и полное неумение нарисовать себя, демиурга, человека, – восклицают с кафедр ученые.

Они витают в эмпиреях. Не знают простых причин.

История изобретения, или, вернее сказать, приручения, огня напоминает то, что спустя полмиллиона лет произошло с энергией атома.

И в этом случае у истоков изобретения разгорелись споры: нужно оно или нет? по какому пути идти?

Приручить огонь было непросто

Дело происходило так. Какой то любознательный неандерталец, а может быть, даже его предок сидел в пещере и задумчиво вертел между ладоней палочку. Один конец палочки он случайно упер в сухую щепку. Из щепки появился дымок, кончик палочки почернел, а потом на нем заплясал алый язычок.

– Огонь! – удивились пещерные жители. Пожары от молний и извержения вулканов они уже знали. – Эк он бежит! Надо ему щепочек подбросить.

Запылал костер.

Первобытные инструменты

– Значит так, – обратился к племени самый предприимчивый, – есть предложение: способ добывания огня застолбить. В том смысле, чтобы запомнить и все время им пользоваться. Какие есть мнения? Все-таки тепло и можно жарить мясо.

– А шкуры зачем? – сказал самый ленивый. – Завернешься, и хорошо. Что касается жарить, считаю это баловство. И сырое съедим.

– Добывать долго, – поддержал его другой. – Вон сколько он руками вертел, ладони стер. Обучение опять же проходить надо, может, не всякому это дано – вертеть?

– Н-да, преимуществ мало, – согласился старейший, – недостатки перевешивают. Стало быть, пес с ним. Забудем и выбросим.

Умелец, добывший огонь, сидел как оплеванный.

– Постойте, постойте, нельзя же с места в карьер. Отвергать легко, – пожалел его кто-то. – Давайте подумаем, может, есть еще какое то применение. Например, в военных целях.

– Точно! – обрадовался самый воинственный. – Можно метать во врагов горящие сучья. Можно, взяв их в плен, прижигать пятки.

– Так, так, так… – Говорившие оживились. – Загнать в лес и спалить… Задушить дымом в пещере… Неплохо!

Судьба изобретения была решена. Огню открыта широкая дорога. История человечества получила мощный толчок.

3. Мамонты

Мамонт был любимой добычей первобытного человека. Лучший охотник племени подкрадывался к слону, когда тот щипал траву, и втыкал ему под хвост копье. Затем все племя шло по пятам истекавшего кровью животного… Мамонты гибли тысячами.

Наконец одного любителя мяса озарило.

– О, люди, дети людей! – обратился он к соплеменникам. – Не кажется ли вам, что скоро в тундре не останется ни одного мамонта? Надо ввести ограничения.

– Видали? – возмутились охотники. – А есть нам что – крыс? Один ты умный!

Любимая добыча первобытного человека

Провидцу размозжили голову топором.

Но когда мамонты и верно исчезли, предсказателя вспомнили.

– Накаркал, подлец! – объясняли старики молодым воинам. – Если бы не он, были бы мы с мясом!

Так провалилась первая экологическая идея.

Остатки любимой добычи

4. Промискуитет

В каменном веке было туго с женщинами. Их было мало. Женщин приходилось беречь, с их капризами считаться.

Больше всего мужчин заботило, что женщины стали разборчивы. В брак они вступали только с красивыми и мужественными.

Особенно негодовали старики и увечные. Они добились совещания. Повестку дня назвали просто: о мерах по дальнейшему повышению роли женщин.

Совещались одни мужчины. Говорили о том, что волнует слабый пол.

– Женщины недовольны существующим положением. Оно не отражает их растущей роли, – бубнил какой то колченогий. – Женщина порой и хотела бы сменить партнера, но не позволяет обычай.

– Часть женщин, я бы сказал – большая и лучшая часть, хотела бы иметь в три-четыре раза больше детей, – уверял немощный старик. – Нос одним мужем разве разбежишься?

– Предлагаю установить так, – резюмировал самый подлый, – кто тебя в углу пещеры поймал, тот тебе и муж. Укрепится семья, не будет недовольных, перед женщиной откроются горизонты.

Так и постановили. Для маскировки это дело назвали ученым словом «промискуитет».

Нельзя сказать, что, принимая решение, женщин игнорировали.

За ними оставили право жаловаться.

Жаловались они примерно сорок тысяч лет.

5. Каннибализм

Нашим далеким предкам, которые кочевали по просторам Европы, не был чужд каннибализм. Правда, себе подобных они ели не так уж часто и, надо полагать, эти факты не афишировали. Но возникли проблемы воспитания молодого поколения: «Врать ему или не врать?»

Крошечный неандерталец вытаскивал из золы челюсть.

– Что это? – спрашивал он.

– Да так, завалили мы на днях саблезубого тигра, – говорил небрежно отец.

– Какой же он саблезубый? Челюсть, как твоя.

– Н-да?..

– Видишь ли, мой юный друг, – вмешивается дед. – Когда-то в стародавние времена тут был похоронен славный вождь.

– Но челюсть-то совсем свежая!

Взрослые переглядываются. Между тем ребенок вытаскивает из земли две расщепленные и обглоданные берцовые кости:

– А это что такое?

Отец звереет:

– Видишь ремень?

– Ноя должен знать правду.

– Снимай штаны!

Когда рев высеченного стихает, мать потихоньку выбрасывает из пещеры кости и, взяв сына на руки, начинает ему рассказывать сказку про далекую страну, где всегда тепло и где молодые косули сами прыгают в западни.

За женщинами оставили право жаловаться

Взрослые сидят у огня и стараются не смотреть друг на друга. «Признаться, что ли? – думают они. – Ну, едим себе подобных. Но ведь это факт – последнего съели в прошлом году. Может, больше и не придется есть. Умолчим! Нам скоро на пенсию, а ему жить. Не будем травмировать молодежь!»

Сложная проблема отцов и детей стояла и перед жителями ледниковой Европы.

6. Экзамены в каменном веке

Проблема абитуриентов также всегда стояла остро. Когда набирали в охотники, пещерные юноши и девушки сбегались со всей округи. Каждый хотел иметь в жизни гарантированный кусок мяса.

– Так дело не пойдет! – решили старейшины. – Надо отсекать!

Отсекли девушек. Им объявили, что охота не женское дело и что их место у очага.

Наплыв юношей продолжался.

Ввели экзамены. На стене рисовали изображение оленя, и в него предлагали метать копья. Дело оказалось нехитрое, преуспевали почти все.

Тогда в глубине пещеры установили глиняную болванку, на нее напялили шкуру медведя. За сталагмит посадили шамана. Абитуриент должен был в кромешной темноте найти чучело и, не испугавшись рыка, который издавал шаман, пронзить сердце зверя.

Пещера была глубокая и запутанная. Шаман ревел, как настоящий медведь. Появились двойки и отказы. Старейшины было успокоились.

Но вскоре отметки снова поползли вверх. Уже никто не отказывался. Приемная комиссия недоумевала.

Оружие охотника

И тут шаман, который сидел за сталагмитом, обратил внимание на то, что медведя находят уж больно быстро. И копьем тыкают без промаха. И даже сопят и покашливают в темноте как-то на один лад.

На перемене в первобытной школе

Устроили облаву – и выяснили, что за небольшую мзду экзамен сдают подставные лица. Одни и те же.

– Отсекать! Отсекать! – решили старейшины и добавили в экзамен еще отсечение пальцев. Этим они убивали трех зайцев: ужесточили требования к поступающим, метили сдавших и отпугивали подставных лиц.

Абитуриент пошел мужественный. Наступил наконец порядок.

7. Череп из урочища Киик-Тепе

Предметы, найденные во время раскопок, многое могут рассказать опытному археологу. На черепе неандертальца, найденном в урочище Киик-Тепе, обнаружены следы когтей медведя, царапина, причиненная копьем, и, наконец, сам череп расколот кремневым топором.

А было дело так.

Неандертальцу, на редкость здоровенному мужику, вздумалось помериться силой с медведем. Медведь встретил человека у входа в пещеру и едва не свернул ему шею.

Тогда воину пришла мысль создать для борьбы с медведем широкую коалицию. Он сплотил вокруг себя единомышленников из своего племени и уговорил соседнее племя забыть во имя хорошего ужина все обиды.

Череп неизвестного неандертальца

Артелью выгнали медведя в поле и там прикончили.

Закатили пир.

После сытной и обильной еды соседи отяжелели. Родилась идея – перебить их. Что и сделали. В схватке копьем царапнули воина.

Когда все было кончено, он обратился к соплеменникам.

– Мы сыты, и мы победили, – резюмировал он. – Перед нами новые горизонты. Резонно выбрать нового вождя. Кого вы хотите?

– Тебя! – закричало племя.

Громче всех кричали те, кто во время боя и охоты отсиживался в кустах.

Однако новый вождь неожиданно развил бурную деятельность: доел в одиночку медведя и свел по очереди в кусты нескольких чужих жен.

Тогда его кокнули. Убили те, кто особенно громко кричал.

Одной доблести вождю мало. Надо еще уметь предвидеть.

8. Семь сестер

Когда предки нынешних аборигенов перебирались в Австралию на плотах через пролив, и даже до этого, когда они плыли с острова на остров, их очень смущали звезды. Перебираться приходилось по ночам, скрытно, чтобы не напали местные. И каждый раз сверху вниз на голых аборигенов и на их жалкий скарб внимательно смотрели огненные, зло мерцающие звезды.

– Подсматривают! – убежденно толковали черные как сажа путешественники.

Кто подсматривает? Неясность томила и мешала правильно воспринимать окружающее.

Добравшись до Австралии, аборигены рассеялись по материку. Жилось трудно, дело в том, что ни они, ни их прадеды не успели изобрести ни луков, ни домов, ни даже приручить собак. Каждый день стоял вопрос: как не умереть с голоду? За несколько веков придумали только копьеметалку для мужчин и палку-копалку (искать коренья) для женщин.

С женщинами вообще было туго. Они как-то быстро оценили обстановку и стали сбиваться маленькими группками около самых сильных и опытных.

– Около этого хоть не умрешь, – разумно рассуждали они.

На этой почве нет-нет да и возникали конфликты. Женщину то украдут, то сманят в другую группу.

– Любовь… При чем тут любовь? – толковали во время суда над виноватыми старейшины. – Какая может быть любовь, когда у каждой норма, каждая должна выкопать за день десять съедобных корешков? А их попробуй найди! Придумали тоже – ушла по любви! Проткнуть похитителя копьем!

И протыкали.

Потрясенные приговором холостяки ложились на сырую землю и смотрели на созвездие Плеяд. Семь звезд. Смутная тоска по женщине подсказала вариант.

Что, если это семь сестер-эму (каждое племя имело свой тотем – что-то вроде зверя покровителя)? Как-то за ними, вожделея, погнались мужчины из племени динго. Быстрее, еще быстрее… Но когда мужчины-собаки уже догоняли их, женщины-эму из последних сил взлетели на небо. Там они теперь, тоскуя, смотрят, как внизу люди плавают на плотах, влюбляются, едят коренья и метают копья.

Так родился миф. Он был велик не только тем, что объяснил происхождение звезд. Он успокоил: каждый теперь понимал, что его беды и злоключения еще не предел. Бывает похуже.