Читать книгу О размышлении - святой Бернард Клервоский - Страница 3

Святейший Отец Евгений, я желал бы написать для Вас нечто, что могло бы Вас наставить, быть Вам приятно или утешить Вас. Но я колеблюсь, не зная, делать это или нет: мысль о величии Понтифика и моя сердечная склонность сдерживают это желание и вместе с тем пробуждают его еще более, ибо, когда первая побуждает меня к сдержанности, вторая заставляет высказаться. В эту борьбу вмешивается также Ваше снисхождение, но не для того, чтобы требовать, как оно имело бы право, а для того, чтобы смиренно просить меня написать. Как я могу оставаться в нерешимости, если Ваше величие снизошло до меня? В конце концов, какое значение имеет то, что Вы вознесены на кафедру святого Петра? Даже если бы Вы, носимый на крыльях ветра, попытались выскользнуть из моего сердца, Вам бы это не удалось. Для него Вы – не господин, а возлюбленный сын, даже в тиаре Понтифика. Впрочем, тот, кто любит, естественным образом повинуется; ему приятно исполнять волю другого, а поскольку он повинуется совершенно бескорыстно, то и почитает добровольно. Впрочем, о многих ли можно так сказать? Сколькие действуют только из страха или тщеславия, рассыпаются в излияниях преданности, тогда как сердце их полно злых чувств! Внешне они преданны, но когда в них нуждаются, никто не знает, где их искать. Не так любовь, которая никогда не перестает (см. 1 Кор 13, 8). Что касается меня, хоть я и не должен уже быть для Вас матерью, я испытываю к Вам материнскую нежность. Вы столь глубоко вошли в мое сердце, что теперь почти невозможно вырвать Вас оттуда. Так что возвышайтесь до небес, сколь Вам угодно, или спускайтесь на дно бездн, если пожелаете, – Вам не избежать моей любви; я пойду за Вами, куда бы Вы ни пошли (ср. Лк 9, 57). Если я полюбил Вас, когда Вы были бедны, то не для того, чтобы разлюбить, когда Вы стали отцом всех – бедных и богатых. Ибо, насколько я знаю, чтобы стать отцом нищих, Вы сохранили нищету сердца, и перемена, которая произошла с Вами, никак не произошла в Вас. Мне отрадно думать, что высокое достоинство, которым Вы наделены, не изгладило Вашего прежнего состояния, а приложилось к нему. Вот почему я позволю себе давать Вам советы, пусть не как наставник, но как мать и друг. Быть может, меня сочтут безрассудным оттого, что я поступаю так, но полагаю, что могу прослыть таковым лишь в глазах тех, кто никогда не любил и не познал силы любви.