Читать книгу Адриан Моул: Годы прострации - Сью Таунсенд - Страница 50

Скандал из-за доктора Пирс не утихал до глубокой ночи. Я совершенно вымотан и опустошен. Георгина не стеснялась в выражениях, часто жестоких и несправедливых, она разнесла в пух и прах свойства моего характера, мою наружность, манеру одеваться, моих родителей, то, как я ем, сплю, пью, хожу, смеюсь, храплю, постукиваю по зубам, щелкаю костяшками пальцев, рыгаю, пукаю, протираю очки, танцую, ношу джинсы, подтягивая их до подмышек. Я не смотрю «Икс-фактор»[29] и «Большого Брата», безобразно вожу машину… Скорбное перечисление перемежалось слезами и рыданиями. Я пытался обнять ее, утешить, но она отталкивала меня с криком:

– Обнимайся со своей докторшей Пирс! Тебе ведь этого хочется!

Я возражал: частые роды пагубно сказались на сексуальной привлекательности доктора Пирс, и хуже того, она перестала следить за собой.

– Твоя мать предупреждала меня, – причитала Георгина, – мужчины в семье Моулов привередливы, их женщины не должны весить больше шестидесяти с половиной кило! Я старалась похудеть, Адриан, но ты требуешь, чтобы в доме не переводилось шоколадное печенье!

В полночь, когда жена наконец заснула, я вышел на улицу. Ярко светила луна, восточный ветер молотил по живым изгородям, пока я, спотыкаясь, шел по подъездной дорожке – она была вся в ямах, – чтобы позвонить Пандоре. Я собирался оставить сообщение – Пандора почти никогда не берет трубку, – но она ответила сразу же:

– Господи, что случилось? У вас кто-то умер?

Я извинился за поздний звонок и объяснил, что мне срочно нужно с ней поговорить.

– Слушай, – в ее голосе послышалось раздражение, – как раз сейчас я работаю над стратегическим документом для администрации Гордона Брауна. Бумаги должны быть на его столе в восемь утра.

Из вежливости я спросил, что за документ столь неотложно потребовался мистеру Брауну.

– О тритонах, – с некоторой заминкой ответила Пандора, – заслуживают ли они статуса охраняемого вида.

– Возможно, я могу тебе с этим помочь. Помнишь, ведь я когда-то работал в Департаменте охраны окружающей среды.

– Еще бы не помнить.

– И я специализировался как раз на популяциях тритонов.

– Ага, и ты дико облажался, оценив численность тритонов в Ньюпорт-Пагнелле в сто двадцать тысяч, когда на самом деле их было только тысяча двести, но из-за тебя новую объездную дорогу не строили десять лет.

– Откуда ты знаешь? – удивился я.

– Из Интернета. Твой доклад вывешен на сайте www.prokolyexpertov.com.

– Почему мистер Браун так интересуется тритонами?

– Правительство задумало модернизировать законы о землепользовании, а эти чертовы тритоны и редкие орхидеи мешают нашей элите, надрывающейся на службе, перебраться, при условии наличия пристойного жилья, в экогорода, которые мы собираемся построить.

– Что, у мистера Брауна нет более важных дел? – спросил я. – Например, Ирак, двадцатимиллионные долги Лейбористской партии или государственные больницы, которые кишмя кишат всякими смертельными инфекциями.

– Он – убежденный микроэкономист, – сказала Пандора. – Спит всего три часа в сутки. Говорят, он начал замазывать мешки под глазами тон-кремом от Элизабет Арденн.

Пандора обожает скармливать мне подобные сплетни. На середине увлекательного повествования о том, чем закрашивает седину Джефф Хун[30] (продукцией «Гарнье»!), я перебил ее, сказав, что моя жена, кажется, меня ненавидит.

– Пора бы тебе к этому привыкнуть, – рассмеялась Пандора. – Разве не все твои отношения с женщинами заканчиваются катастрофой? А как насчет той подружки, которая спалила твой дом?

– Она была клинической сумасшедшей, – запротестовал я.

– Да, но она тебе нравилась.

На платане рядом с телефонной будкой проухала сова, напомнив, что если я не вернусь домой и не посплю хотя бы пару часов, то завтра буду ни на что не годен.

Пожелав Пандоре спокойной ночи, я добавил:

– Я буду любить тебя всегда.

Пандора помолчала, а потом спросила:

– Я не ослышалась, у тебя там и правда сова ухала?

Да, ответил я, и в трубке раздались короткие гудки.