Читать книгу Психология целостной индивидуальности. Ключевые идеи - Т. Ф. Базылевич - Страница 4

Очевидный кризис типологических учений преодолевался, главным образом, в исследованиях Б. М. Теплова – В. Д. Небылицына, их последователей и учеников [26, 29, 85, 92, 106, 107, 122, 131, 151]. Заметные результаты получены в новых субъектоцентрированных направлениях дифференциальной психофизиологии [36–41]. Представленная книга-первая научная монография по дифференциальной психофизиологии и психологии в их интеграции с психологией целостной индивидуальности. Работы школы Б. М. Теплова, известные у нас в стране и за рубежом, знаменовали прорыв в науке о типологических особенностях ВНД, об основных свойствах нервной системы как основе индивидуальнопсихологических различий. Долгое время тепловские идеи были единственно общепризнанными, целые поколения психологов обучались по Теплову, учебники, монографии того времени были составлены по Теплову [145, 146 и др.].

Забегая вперед, отмечу, что известный историк школы Б. М. Теплова – В. В. Умрихин – причислял данный период именно к дифференциальной психофизиологии [151]. Это отчасти справедливо, поскольку школа типологических исследований ВНД в России – при ее углубленном анализе и абстракции от дискуссионных проблем – представляет собой последовательные этапы развития цельного монолитного научного знания. Естественно, его исторически инвариантные идеи получили отклик в дифференциальной психофизиологии. Однако своеобразие узлов специфических проблем данных периодов развития типологических представлений является существенно отличным в русле традиционных тепловских исследований типологических особенностей ВНД и в плане работ в области субъектоцентрированной дифференциальной психофизиологии, с особым вниманием психологии целостной индивидуальности как возможного репрезентанта нейрофизиологическим факторах целостного поведения человека.

Главным пунктом программы типологических исследований Б. М. Теплова стал вопрос о возможности применить средства психологической науки к познанию тех свойств человека, которые придают ей своеобразие и определенную неповторимость. Программа раскрывала возможную в то время технологию объективного изучения типологических особенностей ВНД. Реализация программы должна была удовлетворять запросы социальной практики, для чего требовалось решать задачу объяснения того, как же соотносится открываемая наукой общая закономерность с ее действием в данной конкретной ситуации – применительно к данному конкретному индивиду. При этом исследователи понимали, что от теоретически обоснованного решения непосредственно зависят дела практические. В этой связи Борис Михайлович постоянно подчеркивал, что применение к жизни общих психологических закономерностей всегда должно опосредоваться знанием природы индивидуальных различий. Без этого общие психологические закономерности становятся столь абстрактными, что их практическая ценность представляется сомнительной.

Уже в то время Б. М. Теплов отчетливо понимал (и старался донести до научного сообщества), что существующее тогда (и существующее сегодня) резкое отставание научной разработки вопросов индивидуальных различий мешает психологии завоевать себе прочное признание как науки, действительно необходимой для тех областей практики, которые имеют дело с психической деятельностью людей. Убеждения Б. М. Теплова четко высвечивали высокую гуманистическую идею о том, что средствами науки может быть поддержана и укреплена возможность актуализации присущего каждому индивиду уникального потенциала, что имеет глобальные социальные последствия, ибо противостоит стереотипизации поведения и психологии безликой толпы.

Ученый видел решение соответствующих сверхзадач построения теории индивидуальных различий в ресурсах фундаментальной науки, а не только в философии, физиологии и искусства. Поэтому исследовательский поиск научного коллектива Б. М. Теплова велся в направлении такой области, где были готовые образцы, адекватные тогдашним критериям научности естественнонаучного знания, отправляясь от которых можно было бы продвигаться к решению проблем индивидуальности. Такие образцы ученый усмотрел в учении И. П. Павлова о высшей нервной деятельности и об основных свойствах нервной системы.

Начала концепции школы Б. М. Теплова – В. Д. Небылицына строились на достижениях павловской школы, базирующейся на казавшемся тогда строго материалистическом морфофункциональном подходе к первичному изучению основных свойств нервной системы. Павловская школа в то время являла собой признанный образец объективного, контролируемого экспериментом знания. Исследовательский поиск был ориентирован на открытие факторов, которые обусловливают типологические особенности индивидуальных различий и проявление их своеобразия в формальнодинамической стороне деятельности. Содержательная же компонента целенаправленной активности не являлась объектом типологических особенностей ВНД.

Общая методологическая предпосылка соотнесения гиппократовских и тепловских представлений о темпераменте заключалась в представлении о подчиненности поведения индивида универсальной «матрице», из различных сочетаний компонентов которой причинно объяснимы индивидуальные результаты эксперимента (по И. П. Павлову, Б. М. Теплову, М. Г. Ярошевскому, В. Д. Небылицыну и др.). Именно эта методологическая ориентация, перешедшая от Гиппократа к Павлову, стала исходной и для Б. М. Теплова. При этом, творческий коллектив Бориса Михайловича в то время считал, что лучшей экспериментальнотеоретической основой для разработки исходных концепций, чем идея И. П. Павлова о типах и свойствах нервной системы, не имелось.

Для И. П. Павлова главным элементом анализа являлась нервная клетка и особенности в ней процессов возбуждения и торможения. Диагностику свойств нервной системы в школе И. П. Павлова первоначально пытались осуществлять с помощью наблюдения за поведенческими проявлениями свойств нервной системы в типологически важных ситуациях. Так, сила нервной системы определялась, например, по поведенческим проявлениям при значительных функциональных нагрузках, в частности, – в экстремальных ситуациях. Экспериментальная валидизация такой диагностики показала ее полную непригодность: сравнение оценки свойства выявило несовпадение поведенческого и экспериментального диагноза. Фиксация подобных фактов несовпадения типологических диагнозов вынудила И. П. Павлова рекомендовать сотрудникам оценивать основные свойства нервной системы только на основе экспериментальных процедур.

Б. М. Теплов также рассматривал индивидуальные различия поведенческих реакций неразложимым сплавом генотипа с фенотипом. В период развертывания широкомасштабных исследований типологических особенностей ВНД человека в начале 50-х годов Б. М. Теплов и его научный коллектив считали, что только углубленные экспериментальные типологические исследования могут дать конкретную информацию сначала о свойствах нервной системы, а затем, в отдаленном будущем, об их типичных сочетаниях в естественно формируемых типах человека.

Школа Б. М. Теплова – В. Д. Небылицына, их учеников и последователей создала уникальные психотехнологии изучения типологически важных свойств нервной системы (как «латентных» переменных) и их психологических проявлений. К сожалению, эти наукоемкие технологии не являются такими уж простыми (как распространенные в практике тесты, опросники, анкеты). Возможно, поэтому методики типологических исследований ВНД детально не анализируются в научной литературе и, к сожалению, являются сегодня скорее забытыми, чем используемыми в конкретных исследованиях. Однако, известна масса тупиковых позиций форсирования «легких» технологий оценки «мозаик» индивидуальных симптомов.

Здесь, в противовес легким технологиям бездумной тестовой психодиагностики, уместно лишь напомнить тепловскую программу типологических исследований и, в частности, стратегию изучения основных свойств нервной системы.

Б. М. Теплов наметил глубокую программу изучения типологических особенностей ВНД в виде свойств нервной системы. Она предполагала проработку несколько важных логически связанных стадий в поиске и анализе свойств нервной системы.

Первый период – проработка нейрофизиологического, физиологического содержания и логики построения синдрома свойства. Исследователи полагали, что свойство – по современной терминологии – латентная переменная, феномен – не может быть непосредственно измерено в линейных единицах, но отражается в широком спектре индивидуальных проявлений. Поэтому физиологическая основа свойств (которую можно увидеть, измерить, повторить измерение, соотнести с другими характеристиками) помогает собрать комплекс конкретных методик его регистрации, которые уже могут быть подвергнуты последующему анализу.

Современные типологи также постоянно подчеркивают целесообразность первичного анализа психофизиологических основ свойства как индивидуально-стабильного, природного, конституционального, генотипичного параметра организации формальнодинамической стороны поведения. Так Б. Ф. Ломов часто писал о выраженных кумулятивных качествах психофизиологических и нейрофизиологических механизмов деятельности как базы влияния генотипа на психику [92 и др.]. А. Н. Леонтьев – в качестве перспективного метода проникновения в глубинные структуры личности – в реально действующие мотивы (в отличие от знаемых мотивов, которые отчетливо отражаются в самоотчете) – обосновал технологию фиксации эмоциональных «меток» событий жизнедеятельности, за которыми стоят нейрофизиологические активации, а более глубоко – сопряжение экологической психологии индивидуальности и текущего момента жизнедеятельности.

Второй период тепловской стратегии – конструирование – на основе физиологического содержания свойств нервной системы – широкого комплекса разнообразных типологических методик. Ученый отстаивал идею непроизвольности референтных показателей свойств. Каждая методика отражает разные аспекты манифестации свойства.

Парадоксальным является тот факт, что чем больше было разработано таких методик, тем объективнее считалось типологическое исследование, поскольку далеко не каждая методика, далеко не каждый показатель зарекомендовывал себя в качестве надежного и валидного признака основного свойства нервной системы. При этом, каждая методика обеспечивалась специальным – часто дорогостоящим – оборудованием, а также подкреплялась уникальными инженерными разработками.

Третий период посвящался сбору «сырых» экспериментальных данных на репрезентативной для типологического исследования выборке испытуемых. При этом, обеспечивалась проверка тест-ретестовой надежности показателей (эксперимент, в зависимости от сверхзадач исследования, повторялся через определенные временные промежутки – через месяц, год, десять лет и т. д.), полученные материалы разделялись на 2–4 части для раздельной статистической обработки и сравнения идентичности критериев, опыт часто повторялся с разными экспериментаторами, а также при включении показателей заведомо других свойств и т. д. [146].

Четвертый период программы – обработка полученные «сырых» данных с помощью современных статистических методов. В. Д. Небылицын в этой связи обосновал необходимость и возможность применения корреляционного и факторного анализа результатов. Эти методы и сегодня остаются своеобразным микроскопом естественнонаучных областей психологии и акмеологии. Они позволяют из несистематизируемого множества показателей выбрать группы взаимосвязанных взаимокоррелирующих параметров, которые при условии их вхождения в общий фактор могут трактоваться как обусловленные единым генезом, одной причиной – в частности, принадлежностью к определенному индивидному свойству. Если полученный синдром содержит референтные показатели явно одного свойства нервной системы, то выделенный комплекс уже может интерпретироваться как отражающий, например, силу нервной системы.

Пятый период – соотнесение «картины физиологических свойств» с характеристиками психологии личности и индивидуальности. Этот момент тепловской программы исследования типологических параметров ВНД является главным, поскольку детальное исследование природы основных свойств нервной системы не было самоцелью, а предпринималось с дальней стратегической целью – познать и понять закономерности формирования и развития индивидуального своеобразия человека, чтобы прогнозировать поведение, развивать способности, одаренность, талант личности в соответствии с задатками, которые тогда связывались с формальнодинамической стороной деятельности. Ее содержательная компонента скорее относилась к социально-детерминированными комплексами личности.

Б. М. Теплов внедрял в типологические исследования правило «непроизвольности» показателей основных свойств нервной системы. Регистрация «непроизвольных индексов» помогала исключить артефакты в эксперименте при четкой фиксации стимулов и реакций. Однако абсолютизация этого правила конструирования референтных методик регистрации свойств привела к непродуктивному для направления постулату непроизвольности и сферы психологических проявлений типологических особенностей ВНД.

На заседаниях лаборатории дифференциальной психофизиологии стали высказываться мнения о необходимости поиска таких психофизиологических характеристик индивидуальности, которые не испытывают влияния ни мотивации деятельности, ни модальности стимуляции, ни целей и смысла действия, ни текущей ситуации и т. д. (Кому нужны такие технологии?!)

Можно предполагать, что эти идеи возникли в рамках расширительной трактовки деятельностной парадигмы. В то время наиболее идеологизированные психологи полагали, что деятельность принципиально не может иметь задатков. Как часто говорил В. В. Давыдов, деятельность – это такая категория, которая в момент своего зарождения не знает, чем она будет в ближайшее время. Последующее развитие дифференциальной психофизиологии, напротив, выявило усиление влияния конституциональных задатков на психику: по мере взросления, по мере выраженности креативных компонент деятельности, по мере усиления трудности задачи (Базылевич, 2013–2016 и др.).

Детальная проработанность данной программы типологических исследований в то время давала вполне обоснованные (но не вполне сбывшиеся) надежды на эффективность результатов. Эти ожидания частично оправдались: был разработан понятийный аппарат, приемы и методики типологических исследований, программа и стратегия изучения отдельных (абстрагируемых от динамики деятельности) свойств нервной системы и их психологических проявлений, начала интенсивно развиваться психогенетика (И. В. Равич-Щербо, С. Б. Малых, М. С. Егорова и др.), развернуты прикладные работы в области индивидуализации процесса становления профессионала (К. М. Гуревич, М. К. Акимова, Е. М. Борисова, Е. Климов и др.).

Коротко резюмируя основные достижения работ по изучению типологических особенностей ВНД человека как предшественников дифференциальной психофизиологии, отмечу следующие наиболее яркие моменты. Были выделены и экспериментально изучены показатели 12 ортогональных основных свойств нервной системы. В. Д. Небылицын ввел принцип трехчленности свойств (по индексу возбуждения, торможения и уравновешенности).

Б. М. Тепловым доказательно обосновано положение, согласно которому исследования основных свойств, их структуры и комбинаций должно предшествовать фиксации типов по сочетанию характерных индивидуальных особенностей. Подчеркнуто, что тип ВНД, свойства нервной системы не тождественны темпераменту, а составляют природную основу, на которой формируется темперамент.

В. Д. Небылицын стал инициатором применения факторного анализа в типологическом исследовании. Школа Б. М. Теплова – В. Д. Небылицына стала репрезентантом достижений психологических наук как у нас в стране, так и за рубежом.

Однако, прогрессивному развитию типологической теории и практики стали препятствовать противоречия, все более обостряющиеся по мере получения фактов в конкретных исследованиях. Так условнорефлекторные – референтные методики изучения основных свойств нервной системы, взятые на вооружение из павловской школы, по известным причинам не могли их полностью воспроизводить на людях. Регистрировалось сверхбыстрое угасание аналогов рефлексов у человека или же их отсутствие.